My Immortal girl

Боль — физическое или душевное страдание, мучительное или неприятное ощущение, мучение. У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела, Надо снова научиться жить. Анна Ахматова Прошел месяц, с тех пор, как Драко рассказал ей о женитьбе. Прошел целый длинный, вечный, безумно тошнотворный и безумно пустой месяц. Николь помнит все: и то, как он об этом сообщил, и то, что последовало после, и совет Вивьен, и наставления Дамблдора. Просто, не возможно это забыть. Невозможно, потому что хочет она или нет, нужно предпринимать какие-то действия. Драко не удалось уговорить Люциуса отменить свадьбу. Он рассказал Николь, как прошла его встреча с родителями в тот же день. Даже абстрагировавшись от ситуации Николь все равно не понимала, почему мистер Малфой так активно настаивает на браке с Паркинсон, ведь Малфои не настолько бедны, а Паркинсоны не настолько богаты, чтобы идти на такие жертвы. Николь отказывалась понимать эту игру за место под солнцем. А что касается Драко, то он чувствовал себя как никогда плохо.. Четкое ощущение опустошенности и собственного бессилия не покидало его. Отец, против которого он не может пойти, мать, глотающая обиду и слезы, каждый раз, когда видит Люциуса, Паркинсон, всем своим видом показывающая, что он опять проиграл. Опять. И слова Николь: «Я же говорила». А потом те же слова повторила Панси, прочитав письмо от отца, в котором было сказано о предстоящей помолвке. Это его и добило. Оказалось, что он ничего не может сделать ни со своей судьбой, ни со своей семьей. Драко пытался поговорить с Николь, но на все его вопросы она отвечала меланхолично и холодно, а когда он приближался к ней, ее детские большие глаза округлялись еще больше, и она резко отворачивалась от него. Малфой прекратил понимать Форс: она больше не смеялась, редкая улыбка скользила по ее губам, все чаще она молчала, и можно было подумать, что ей совершенно все равно, кто такой Драко и что их кое-что связывало в течение почти всего учебного года. *** - Вы делаете успехи, мисс Форс, - коротко сказал Снейп после того, как Николь удалось создать оформленного дракона из огня. – На сегодня все. - Профессор, - окликнула Николь Снейпа, который уже складывал бумаги на столе, - можно я еще потренируюсь? - Мы занимаемся уже четыре часа, - Снейп повернулся к Форс и окинул ее внимательным взглядом, - это и так в два раза больше нормы. - Я не устала, - соврала Николь. - Я ценю ваше рвение, но… - Пожалуйста, - выпалила Николь, переводя дыхание. Снейп еще с минуту разглядывал Николь, потом, приподняв бровь, отметил: - У Поттера не было таких порывов в изучении легименции, когда же вы полная его противоположность. Как вы умудряетесь дружить? Николь не поняла, зачем профессор так вкрадчиво и осторожно спрашивает ее о Гарри. - Противоположности притягиваются, - пожала она плечами. - Или наоборот. Вы просто не хотите возвращаться к друзьям, – холодно констатировал профессор, но попал в самое яблочко. Николь вздохнула, она не знала, что Снейп настолько внимательно следит за ней, а, главное, не могла предположить, что ее душевное состояние настолько пошатнулось, что теперь любой может понять, что с ней происходит. - Я просто хочу стать сильнее, - четко сказала Николь. – Впереди война, я должна уметь контролировать себя. - И поэтому вы на износ занимаетесь и днем и ночью? - Да. - И вы хотите сказать, что у вас нет других причин, которые заставляют вас торчать целыми днями в Восточной башне и вечерами в подземельях? - Нет. - Вы же мастерски лжете, так что же случилось с вашим талантом? – язвительно поинтересовался Снейп. - Что вы хотите от меня услышать? – не выдержав, сорвалась Николь. - Правду, - бросил Снейп. Николь яростно сверкнула глазами в его сторону. Профессор спокойно стоял около письменного стола, только его взгляд не был как обычно холодным и безразличным, в нем была некая заинтересованность. Даже нет – живой интерес, которого прежде Николь не видела. - Зачем вам это? – просто спросила Николь, потому что она на самом деле не понимала, почему профессор так сильно интересуется ее состоянием. - Я попробую вам помочь, - так же просто ответил Снейп. Николь провела рукой по волосам и судорожно выдохнула. - Я не знаю, что вам сказать, - честно призналась она. - Про ваши отношения с Драко я знаю, так что давайте перейдем к самому главному, - сказал профессор, усмехнувшись, когда увидел на лице девушки непонимание. - О… – пораженно выдавила из себя Николь. – Ну… тогда наверное это и есть самое главное, потому что, как вам тоже наверное известно, Драко женится на Паркинсон. - Это мне тоже известно, но я не вижу здесь проблемы. - Проблема не в свадьбе, - уклончиво сказала Николь, стараясь не смотреть в глаза Снейпу. – Проблема во мне. И в Драко. Я… слишком сильно за него переживаю. - Не ожидал от вас, мисс Форс, такого признания, - Снейп как-то по-собственному наслаждался, наблюдая за тем, как Николь пытается подобрать слова, чтобы описать свои отношения с его крестником. - Я боюсь за него, боюсь – вдруг с ним что-то случится из-за меня, - выпалила Николь на одном дыхание, потом, немного успокоившись, она добавила: - Еще я за Гарри боюсь, за друзей, за семью. Просто, до того дня, когда Драко сказал мне о свадьбе, я не задумывалась обо всем этом. Я не воспринимала войну, не понимала, что это конец. А сейчас, я понимаю, что, находясь рядом с дорогим мне человеком, я ставлю его под удар… - А вы думали, - война, это сказки Бардля Биддля? – язвительно кинул Снейп. – Вам приспичило поиграть в любовь до гроба, только вы опять спутали сказки с реальностью. Вы испортите жизнь и себе и мистеру Малфою. Запомните, вы никогда не научитесь управлять магией, пока вас что-то держит, пока вы что-то чувствуете. Выключайте эмоции! Это война, здесь нет места детским бредням. - Ничего я не спутала, - зло огрызнулась Николь. – Просто я боюсь за своих, в отличии от вас, профессор. Вам ведь все равно, потому что вы один. - Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне, Форс? - прошипел Снейп, приближаясь к Николь. - Смею, - отрезала Николь, приблизившись к профессора и глядя ему прямо в глаза. – Какого черта? Ваш разговор мне мало чем помог, я знаю, что привязанность к людям – мое слабое место, но зачем вам мне это еще раз повторять? Зачем вам заниматься моим душевным состояние, разве вам не все равно? - Я повторяю это, чтобы вы поняли. - Я как раз перестала вас понимать, сэр, - покачал головой Николь и склонила ее к плечу, внимательно всматриваясь в спокойное лицо профессора. – Вы спасли мне жизнь, обучил тому, как нужно управлять магией и эмоциями, научили цинизму. Знаете, я никогда ни чуточки не жалела, что моим учителем являетесь вы. Уверена, если бы у меня был отец, он обучал бы меня точно также. Но я не понимаю, зачем вы хотите, чтобы я ничего не чувствовала, ведь, это все равно, что выкинуть душу. А без души человек – уже не человек. - Чтобы вы выжили в этой мясорубке! - прозвучал голос Снейп, эхом отражаясь от стен подземелья. Николь усмехнулась и направилась к двери. - Скоро на меня объявят травлю, – с грустью сказала Николь уже стоя в дверях. – Думаю, тогда я вспомню ваши слова. - Надеюсь, - бросил Снейп. – Мисс Форс. Николь обернулась. - Запомните, кровь анимуса целебна, но только если анимус умеет себя контролировать и правильно направляет магию. - Я запомню. *** Этот яркий солнечный день она не забудет никогда. Теплые апрельские деньки, море зелени вокруг, смех ребят во дворе – это невозможно забыть. Этим утром Кэтти Бэлл вернулась в Хогвартс после лечения в больнице Святого Мунго. Гарри сразу отыскал девушку и начал расспрашивать ее. Николь знала, почему он так рьяно интересуется состоянием Кэтти: все дело в том, что Поттер хотел убедиться, что именно Малфой проклял Белл. Ведь тогда появится причина его прикончить. Этим утром ребята собирались сразу после завтрака пойти в Хогсмид. Николь была очень рассеяна с самого утра. Она не замечала Луну, которая сидела между ней и Гермионой за завтраком и щебетала о мозгошмыгах, не замечала снующих учеников, даже не заметила, как вышла из Большого зала, и как внезапно исчез ее брат. Николь держала в руках зеленое надкусанное яблоко и карту Марадеров, которую ей дала Гермиона, пока она сама застегивала мантию. Она машинально расправила карту. - А где Гарри? - опомнилась Форс. - Ушел в туалет, сказал, что скоро вернется, - пожал плечами Рон. Николь кивнула, но что-то ее беспокоило, даже откусив яблоко, она почувствовала комок в горле и с трудом проглотила кусок. Она снова развернула карту, но ее прервал голос Гермионы: - Пойдем на улицу, там его подождем. Рон и Николь согласно кивнули. На улице их уже дали Джинни и Луна. Николь так и осталась с картой в руках. Форс казалось, что ребята не замечают за милой болтовней, как долго нет Гарри, ведь туалет находится в паре метров от выхода из Большого зала. Она подумала, что Гарри мог зайти в Башню Гриффиндора – поэтому его так долго нет. И снова что-то заставило ее развернуть карту. На этот раз она внимательно просматривала все точки на ней. Рон и Джинни весело засмеялись над какой-то шуткой Гермионы и Николь машинально улыбнулась, поднося яблоко к губам. Терри Бут – подземелья. Пивз – библиотека. Профессор МакГоннагл и Дамблдор – коридор третьего этажа. Гарри Поттер и Драко Малфой – заброшенный туалет для девочек. Улыбка на губах Николь застыла в непонятной судороге, искажающей лицо. Яблоко глухо ударилось о землю. Форс кинула карту и резко развернулась, молнией влетая в главные двери Хогвартса. Она не слышала ни удивленных возгласов друзей, ни бормочущих студентов, которых она задевала по дороге. В ушах глухо стучали шаги и гремело учащенное дыхание. Николь бежала по лестнице, по длинному коридору, расталкивала мешающих студентов, она неслась с дикой скоростью, будто чувствуя, что каждая доля секунды на счету. В голове бился пульс, перед глазами плясали многочисленные спины ребят, а в сознание крутилась только одна мысль: «Только бы ничего не случилось». Она повторяла ее снова и снова, как мантру, потому что воспаленный мозг кричал и звенел об опасности, о том, что две черные точки с именем не просто так оказались рядом. Нужно спешить. Форс на бегу вытащила палочку, подлетела к двери и резко вскинула ее. - Протего! - Круцио! - Сектумсепра! Позже, когда Николь вспоминала этот случай, эту самую минуту, ей казалось, что все происходило в замедленной съемке. Она вспоминала, как вырвался луч Гарри, за ним, одновременно с Николь, крикнул заклятие Драко, и как Протего Николь врезало между лучами и отбила заклятие Драко, но не успело остановить Сектумсепру. Малфой покачнулся; на его лице застыла мука и немой вопрос: «За что?». Он упал на залитый водой пол: из его груди и лица хлынула кровь, будто невидимым лучом перерезали артерию. Николь, поскальзываясь и задыхаясь, мертвенно-бледная подбежала к Драко и дрожащими руками дотронулась до его груди. «Запомните, кровь анимуса целебна». «Но как, как мне ее использовать?» «Целебна…». Николь, рассекла ладно режущим заклятием и, с ужасом глядя на раны Драко, стала капать на них своей кровью. Ее била крупная дрожь, он не могла сосредоточиться: мысли были в беспорядке, она видела перед собой тело, которое покидает жизнь, чувствовала окаменевший взгляд Гарри, слышала шаги и голоса всех студентов Хогвартса… Все смешалось, не давало остановить мысль на чем-то одном. «Соберись!» Собраться. Нужно собраться. Нужно, чтобы помочь ему. Форс перевела взгляд на его лицо и сосредоточилась на ранах. Она закрыла глаза и стала шептать заживляющее заклинание, держа окровавленную руку на сердце Малфое. Николь представляла, как затягиваются раны, как кровь возвращается обратно в вены, как затягиваются глубокие рваные порез, срастаются мышцы… Кто-то опустил руку ей на плечо и осторожно потянул вверх. Она открыла глаза. Драко лежал на полу в луже прозрачной воды. Крови не было, порезы на лице затянулись, белая рубашка была насквозь пропитана водой, но без единого красного пятна. Николь стерла остатки воды и капли крови с его лица и встала. За ее спиной стоял профессор Снейп, его рука все еще была на ее плече, а на лице застыла холодная маска, сквозь которую ясно читался неподдельный страх. - Мисс Форс, - обратился Снейп, выводя Николь из оцепенения. Форс не двигалась, ее взгляд был прикован к глазам профессора, но она ничего не видела – в сознание еще мелькали глубокие раны Драко. - Мисс Форс, вы в порядке? – между бровей профессора залегла сосредоточенная складка. - Он будет жить? – еле слышно прошептала Николь, умаляющее глядя на Снейпа. - Будет, - Снейп отступил от Николь и подошел к крестнику. Он проверил дыхание, пульс, зрачки и наконец повернулся к Николь. - Ваша кровь? – коротко спросил он, кивнув на руку Николь. - Моя, - эхом отозвалась девушка, опустив голову вниз и внимательно посмотрев на капающие красные капли. - Я отведу мистера Малфоя в Больничное крыло, пока вы двоя останетесь здесь и будете ждать меня, - Снейп поднял Малфоя и вышел с ним в коридор. Николь осталась стоять и неподвижно глядеть на то место, где минуту назад лежал Драко. - Николь, - позвал Гарри, - у тебя кровь идет. Ее будто окатили холодной водой. Она впилась ногтями прямо в рану и боль стрелой пронзила мозг. Николь со свистом втянула воздух сквозь стиснутые зубы и отвернулась от брата. - Зачем ты это сделал? – холодно и спокойно спросила она. - Я не хотел… я случайно, это заклинание… я не знал, как оно действует, - пробормотал испуганный Поттер. - Откуда оно? - порывисто спросила Николь. - Я в учебнике по зельям прочитал, – после случившегося Гарри даже и не думал что-то скрывать. - В том самом? - резко подскочила к нему Николь. - Да, я не хотел… - начал уверенно Поттер, но увидев глаза сестры, метавшие молнии, как-то сник. – Он «Круцио» в меня хотел швырнуть! Послушай, я знаю, я уверен, это он проклял Кэтти Белл! - С чего ты взял? - Он… он очень сильно испугался, когда увидел ее и пошел сюда, я последовал за ним, спрятался за туалетами и услышал, как он плакал. Слышишь, он увидел Бэлл и через пять минут рыдает в заброшенном женском туалете, вряд ли это совпадение! И знаешь, что еще? Он разговаривал с Миртл, Драко Малфой разговаривал с Плаксой Миртл и говорил ей, что не может что-то сделать, не может, но он должен, иначе Он его убьет. Николь, - торжественно вскричал Гарри, хватая сестру за плечи, - он имел в виду Воландеморта! Ты понимаешь, значит, я был прав все это время! Он действительно ему служит. - Гарри, - с ужасом покачал головой Николь. – Ты только что его чуть не убил, а сейчас говоришь мне о том, что все это время был прав. Что с тобой? - Ничего! Я был прав, что этот подонок – Пожиратель смерти, - вскричал Гарри; его глаза лихорадочно бегали по лицу Николь, а пальцы впивались в плечи Николь. - Боже, - прошептала Николь. – Да что с тобой? Ты – монстр. Поттер не понял. Глаза все также горели огнем, а Николь с опаской стала отходить от него. - Почему тебя это пугает? – спросил Гарри. – Почему я монстр? Я же говорил, что он подонок, а ты защищала его, и сейчас ты спасла ему жизнь, хотя… Постой, - Поттер внимательно посмотрел на нее, - ты знала. - Что знала? - Знала, что он Пожиратель, - уверенно сказал Гарри. – Знала все это время. Николь ничего не сказала. Она подняла голову и с вызовом посмотрела в глаза брата. - Да, знала, - отрезала она. - Поверить не могу, - глаза Поттера расширились, и он запустил пальцы в волосы, взъерошивая их. - Да что с тобой Гарри?! – вскричала в ужасе Николь: она не узнавала своего брата, милого, доброго, любимого Гарри. - Что со мной? – закричал Гарри. – Это с тобой что? Ты все это время знала, но продолжала твердить о «хорошем парне». Николь, он не любитель классического рока и не ездит на пикапе, он Пожиратель, он проклял Кетти Бэлл, Воландеморт поручил ему приказ… Николь это серьезно. Что, черт подери, между вами, раз ты так его защищаешь. Ты спишь с ним? Что происходит с тобой? Ты так меняешься, стоит ему показаться на горизонте… Я слышал слизеринские сплетни и очень надеялся, что это все вранье. Но не сейчас. Я хотел тебя спросить: когда ты успела стать малфоевской шлюхой?.. Звон сильной пощечины отразился от стен заброшенного туалета. Голова Поттера дернулась влево, а на щеке четко проступил след ладони. Николь услышала, как открылась дверь туалета, но шагов не последовало, – видимо, пришедший остановился в дверях. - Я смотрю на тебя, и вижу монстра, - прошептала Николь. – Никто не давал тебе права прерывать жизнь человека. Никто. Ты мне омерзителен. Николь резко развернулась и увидела в дверях Снейпа, который внимательно следил за ней и Гарри. Форс быстро подошла к профессору и, глядя на Гарри, сказала: - Проверьте его учебники, я думаю, это заклинание вас заинтересует. Снейп кивнул и приказал Гарри принести его школьную сумку и все учебники. Когда Поттер исчез в конце коридора, Снейп быстро направился к Больничному крылу, велев Николь следовать за ним. Всю дорогу Николь молилась, чтобы Снейп ни о чем ее не спрашивал. И, похоже, Мерлин услышал ее молитвы: профессор молча, быстрым шагом несся в больничное крыло. Белые двери распахнулись перед ними, впуская в просторный белый зал, где в два ряда стояли больничные кровати. Николь увидела одну, отгороженную ширмой кровать и силуэт мадам Помфри. Услышав вошедших, колдоведьма выглянула из-за ширмы и возмущенным видом быстро подошла к Снейпу. - Профессор Снейп, мистер Малфой наотрез отказывается обрабатывать шрамы и порезы на груди и руках, я даже не знаю, что можно с этим сделать… «Метка», - догадалась Николь. - Не стоит волноваться, мадам Помфри, - прервал ее Снейп, тоже догадавшись, почему Драко не позволяет колдоведьме осматривать его тело. – Я бы и сам мог обработать его раны, но у меня еще остался неразрешенный вопрос с Поттером. - Но как тогда, Северус… - Мисс Форс, - обратился Снейп к Николь, - вы, кажется, собирались стать колдомедиком? Почему бы вам не попрактиковаться в наложении бинтов? Думаю, мистер Малфой не будет против. Из-за ширмы послышалось хриплое «не буду». Бровь профессора многозначительно взмыла вверх и Николь поняла, что от нее хочет Снейп. - О, да, конечно, - залепетала она. – Это было бы замечательно. - Но она студентка! – возмутилась мадам Помфри. - Моя лучшая студентка, - поправил Снейп. – И я вполне уверен, что мисс Форс догадается не поливать глаза мистера Малфоя экстрактом бадьяна. - Она девушка, Северус, - покраснев, полушепотом выставила свой последний аргумент пожилая волшебница. - Разве мистеру Малфою необходимо полностью раздеваться? – изогнул бровь Снейп. Выдержав паузу и удостоверившись, что больше причин для отказа мадам Помфри не выдвинет, Снейп кивнул Николь и, взмахнув мантией, покинул Больничное крыло. - Бинты на тумбочке, - сухо сказала ведьма, явно не довольная тем, как разрешилась ситуация. Николь медленно прошла к ширме и чуть отодвину ее. Малфой лежал на кровати все еще в своей одежде, и Николь отметила, что сейчас его кожа одного оттенка с простыней и рубашкой. Она молча, стараясь не смотреть ему в глаза, села на краешек кровати и потянула руки к воротнику рубашки. Николь случайно провела рукой по его шее и от этого прикосновения она моментально вспомнила все те минуты и часы, проведенные с ним. Внезапно, его руки оказались не ее дрожащих пальца и сжали их. Она медленно подняла взгляд и встретилась с ним глазами. Оба молчали, глаза переполненные болью и сожалением были намного красноречивей всяких слов. «Ты сможешь сделать ему больно?» Нужно остановиться. Нужно прекратить это. Николь спокойно отвела взгляд в сторону и высвободила руки. Она сосредоточенно расстегивала пуговицы рубашки. Когда в ними было покончено, Форс помогал высвободить руки Драко и стала обильно смазывать светло-розовые шрамы бадьяном. Николь чувствовала его пронзительный, пожирающий душу, взгляд, но упорно не смотрела ему в глаза. Если она еще раз поднимет голову и встретиться с ним взглядом, то она никогда не сможет причинить ему боль. Сантиметр за сантиметром она обрабатывала его раны, чувствуя обжигающую кожу под своими пальцами, и каждый раз, когда она прикасалась к шрамам, словно маленькие электрические разряды проходили сквозь подушечки пальцев и ударяли прямо в мозг. Осталось наложить бинты. Николь тщательно забинтовала левое предплечье и наложила повязки на особо большие шрамы. - Спасибо, - хрипло и слабо сказал Малфой. Николь не ответила и уже хотела встать, когда он резко притянул ее к себе и их лица оказались в опасной близости друг от друга. Николь не смела поднять взгляд. Она смотрела на любимые тонкие губы, которые подрагивали в нерешительности. Но не могла посмотреть в глаза. Форс улыбнулась и засмеялась высоким металлическим смехом. Она посмотрела ему в глаза циничным, нахальным взглядом и опять громко рассмеялась. - Серьезно? – спросила Форс холодным, ранящем, словно иголки, голосом. – Ты хочешь меня поцеловать? Мерлин и Моргана, может уже хватит? Больно. - Прости, я тебя не понимая, - вопросительно посмотрел на нее Драко. - Да уж, ты меня точно не понимаешь, - все еще улыбаясь змеиной улыбкой сказала Николь. – Хватит, Малфой, ты мне уже надоел. Больно. Драко пытался что-то прочесть в ее лице, что-то кроме насмешки, презрения и пафоса. Может сейчас она улыбнется той самой теплой улыбкой, нежно чмокнет его в губы и невесом погладит по светлым волосам? Но.. ничего из этого она не делала. Лишь продолжала искривляться в жуткой улыбке. - Что с тобой? – спросил он, садясь в кровати и морщась от подступающей тошноты. - Со мной? Я такая же, как и всегда, - пожала плечами Николь, вставая и картинно отряхивая мантию. – Такая же, какой и была. Была до прошлого лета, пока твой отец чуть не убил меня. Я изменилась Малфой, но я не изменила своих принципов и взглядов. А они основываются на том, что все Пожиратели смерти – жалкие, падшие, готовые быть подстилкой под ногами Господина, шавки. Не более. И мир не разноцветный, Малфой. Он черно-белый, ты всегда будешь для меня черным. Запомни это. Больно. - Что за бред ты несешь? – опешил слизеринец. - Бред? – удивилась Николь. – А ты думал у нас любовь? Больно. Форс наклонилась к нему и провела холодными пальцами по скуле. - Ты так глуп и наивен, - промурлыкала она. – Это был приказ, не более. Видишь ли, у меня тоже есть свой Лидер. И, по иронии судьбы, моим приказом был ты. Больно. - Это не ты, - в исступлении прошептал Малфой. - Николетт Бланш Шезальгер-Форс – это я. Так что, поверь мне, ты конечно хорош в постели, но явно не стоишь того, чтобы быть избитой Паркинсон и ее командой. Николь выпрямилась и на ее губах снова играла циничная усмешка. - Жаль, Гарри тебя не прикончил, - с сожалением вздохнула она, презрительно окидывая его взглядом. Больно. - Ты спасла меня, Форс, опомнись, - изумленно прошептал Драко. - К сожалению, иначе пришлось бы вытаскивать Гарри из Азкабана, - с сочувствием сказала Николь и, развернувшись на каблуках, крикнула: - Счастливо оставаться, Малфой! - Сука! – бросил он ей в спину. - Будем считать это комплиментом, - сверкнула глазами Николь. Больно. Да, именно боль чувствовал сейчас Драко, не физическую от ран проклятия Поттера, а душевную, от глубоких, кровоточащих, рваных ран, оставленной этой девушкой. Он не мог сейчас назвать ее Николь, это была не та девушка, с которой он провел этот год. А может и та… А вдруг все это правда и она действительно всего лишь выполняла приказ. Что Поттер тогда крикнул, перед тем как послать в него Сектумсепру? «Николь всегда презирала Пожирателей, не думай, что к тебе она относится по-другому». Так вот как. Ничего не было. Были лишь приказы. Драко в бессильной злобе ударил кулаком в стену. Боль резко пронзила сознание, приводя в чувства. Костяшки пальцев налились кровью. Но это пройдет. Ничего больше не сделаешь, вот только раны в груди останутся навечно. Больно. *** Николь закрыла двери Больничного крыла. Язвительная улыбка медленно угасала на ее губах; глаза начала застилать пелена слез. Николь шла сначала быстро, потом перешла на бег и бежала все быстрее и быстрей. Она выбежала через главные двери Хогвартса, побежала к Черному озеру и бежала, бежала вдоль берега, пытаясь найти конец этого озера, добежать до моря, обхватить его руками, кинуться к небу и молить, молить на коленях о прощении за то, что она только что сделала. Она упала на зеленую траву, около озера, совсем рядом начинался берег, засыпанный серой галькой. Николь лежала, раскинув руки: грудь часто вздымалась, в легкие поступал кислород, ноги болели. По щекам неконтролируемым потоком текли слезы. Она лежала так долго, с закрытыми глазами, сознание то уплывало, то возвращалось и возникали какие-то минутные порывы, заставляя куда-то бежать, но они тут же исчезали, стоило Николь за них зацепиться и всерьез задуматься. А в глазах все еще стояло его лицо, как маска предсмертной агонии тяжело раненого человека. Вскоре пошел дождь. Тяжелые прохладные капли падали на лицо, тело, руки, смывая соль слез, кровь и боль. Форс так бы и осталась лежать под дождем, если бы не услышала рядом с собой стук копыт. Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней кентавра. - Вам помочь, юная леди? – спросил кентавр, внимательно осматривая Николь. Николь промолчала, она лишь безжизненно улыбнулась и снова закрыла глаза. - Не стоит здесь лежать в дождь. Это повредит вашему здоровью, - продолжил кентавр. - Николь, - протянула руку Форс, даже и не собираясь вставать с земли и открывать глаза, хотя дождь уже разыгрался не на шутку. - Алоис, - почтенно склонил голову кентавр. – Что привело Вас сюда, юная леди? - Смерть, - просто ответила Николь. - Смерть приводит души в Чистилище, где их ждет Суд, а Вы вполне еще живы, для того чтобы совершать прогулки со Смертью, - заметил кентавр, оглядывая грязную и перепачканную Николь. - Я убила человека, которого любила больше жизни. - В таком юном возрасте Вы уже совершили убийство? – в голосе звенит презрение. – Как же Вы это сделали, позвольте узнать? - Словом. Я убила его душу. --- Коллаж и музыка к главе: http://vk.com/catalunafan?z=photo-22682340_287469670%2Falbum-22682340_00%2Frev