My Immortal girl

Глава 30. Поклониться данности. Когда теряет равновесие твое сознание усталое, когда ступеньки этой лестницы уходят из под ног, как палуба, когда плюет на человечество твое ночное одиночество, — ты можешь размышлять о вечности и сомневаться в непорочности идей, гипотез, восприятия произведения искусства, и — кстати — самого зачатия Мадонной сына Иисуса. Но лучше поклоняться данности с глубокими ее могилами, которые потом, за давностью, покажутся такими милыми. Да. Лучше поклоняться данности с короткими ее дорогами, которые потом до странности покажутся тебе широкими, покажутся большими, пыльными, усеянными компромиссами, покажутся большими крыльями, покажутся большими птицами. Да. Лучше поклонятся данности с убогими ее мерилами, которые потом до крайности, послужат для тебя перилами (хотя и не особо чистыми), удерживающими в равновесии твои хромающие истины на этой выщербленной лестнице. Иосиф Бродский - Гарри, не стоит так беспокоиться, я просто съезжу домой на выходные и вернусь в воскресенье, - заверила Николь, сидя в общей гостиной гриффиндора и пытаясь успокоить брата. - Ты была там почти всю неделю, ты можешь сказать, что случилось? – раздраженно бросил Поттер, уже в сотый раз пытаясь добиться от Николь внятного ответа. - Я же уже говорила – у Валерии проблемы, ей приходится отлучаться по несколько дней, с Тасей некому сидеть, - устало сказала Форс. - Миссис Гласс? - Они во Франции. - Отлично, я поеду с тобой. - Что? Нет! – выкрикнула Николь и несколько человек резко обернулись. – Нет, не нужно, - уже тише заверила она. - Почему? Николь показалось, что таким испытующим взглядом на нее Гарри никогда не смотрел. - Потому что, Гарри, это наше с ней дело, наша проблема, не нужно сюда лезть. - Вообще-то я твой брат. - Двоюродный. - Это не меняет сути, - сказал Поттер и, прекратив наяривать круги по комнате, остановился около Николь. - Гарри, прости, но будет проще, если я поеду одна, - Николь попыталась улыбнуться и положила руку ему на плечо. Поттер долго всматривался в ее лицо, и что-то заставило смерить его свой пыл и согласиться с Николь, в конце концов, она права – Валерия и Таисия ее семья, не нужно ей мешать, если она просит. Он просто махнул рукой и пробормотал невнятное: «Хорошо, не поеду». Николь облегченно выдохнула. Она просидела в башне Гриффиндора с самого раннего утра, не включая, конечно, учебное время. Николь не видела Драко, рано утром она выскользнула из его постели и теперь боялась встретить его и, упаси Мерлин, встретиться с ним взглядом. Она решила уехать домой. Конечно, ничего из того, что она сказала Поттеру, у нее дома не случилось, просто ей было необходимо кое-что проверить и обязательно увидеть Вивьен. Она уже написала ей письмо и получила ответ. У Ви каникулы, она в Лондоне. Правильно, беги Форс, беги… Уже был вечер, и нужно было пойти собрать сумку и идти к Дамблдору. Но Николь не могла себя заставить. - Слушай, точно все в порядке? – уставши спросил Поттер, садясь рядом с сестрой. Николь встряхнула головой, прогоняя мысли о предстоящей поездке. - Да, все нормально. - Я знаю, у нас как-то не ладилось последнее время, но ты не обижайся, просто я не выдерживаю, пойми, Дамблдор с его секретам, твои странные отношения с Малфоем. Не делай из меня идиота, я же вижу, что что-то между вами происходит, - беззлобно прервал Гарри ее немой протест. – Слушай, я знаю тебя уже три года, и за это время я понял, что никто не умеет так выстраивать отношения с людьми и видеть их насквозь, как ты. Я верю тебе, и верю, что если ты дружишь с Малфоем, то ты поступаешь верно. Хотя сам я обратного мнения. Но, пойми, я не могу допустить, чтобы из-за этого подонка ты хоть капельку страдала. Я доверяю тебе, если ты говоришь, что он нормальный человек, значит так и есть…но, слышишь, я убью его, если узнаю, что он причинил тебе вред. И плевал я тогда на то, какой он человек. - Я понимаю, - приглушенно сказала Николь, закрывая лицо руками. – Ты знаешь, я тоже допускаю ошибки, иногда даже очень серьезные ошибки. Никто не идеален. - Сириус сказал бы: «Верь сердцу». - Сердце в последнее время лжет. Николь сидела молча с Гарри еще минут десять, потом встала, обняла его на прощание и медленным шагом вышла из гостиной гриффиндора. Когда Николь назвала пароль и зашла в гостиную школьных старост, на ее счастье Малфоя там не оказалось. Она пулей влетела в свою комнату и кинула в школьную сумку необходимые вещи. Пока Николь искала пальто и перчатки, она услышала, как хлопнула дверь. Чертыхнувшись, Форс застегнула пальто и вышла из комнаты. Она уже преодолела половину пути через гостиную к выходу, как вдруг дверь спальни Малфоя хлопнула. - Николь! - окликнул юноша, стоя на пороге своей комнаты. Форс мысленно посчитала до пяти и обернулась. - Драко, - спокойно сказала она, чуть склонив голову к плечу. Малфой не знал, что сказать. Он немного помедлил, подошел к Николь и, кивнув на ее сумку, спросил: - Уходишь? - Домой на выходные. - Я тоже скоро ухожу. Николь кивнула, и не в силах смотреть на Малфоя, развернулась к двери. - Постой, - он потянул ее за руку. – Я все улажу. - Мне нужно идти, - прошептала Николь, старательно пряча глаза. Сердце разрывалось от боли. Малфой взял ее за плечи и заставил поднять голову. На ее лице было какое-то болезненно-извиняющее выражение: ей хотелось улыбнуться, но она чувствовала, что вместо улыбки хлынут слезы, хотелось сбросить руки, но мурашки, бегущие по телу от этого простого жеста, заставляли разум отключаться. - Прости, - тихим шелестом произнесла Николь, соприкасаясь лбом с Драко. Они стояли так несколько минут. Оба понимали, что: «Я все улажу.» – просто утопия, но не могли двинуться с места, потому что безнадежность, которая сразу же свалится на них, как только они разойдутся, обрушиться лавиной и потянет за собой дальше. Никто из них не пытался сделать, что-то больше. Объятия, жаркие поцелуи – все это теперь казалось в другом свете: каком-то мутном, липком, порочном. Все равно, что развернуть подарок до Рождества, а потом лживо улыбаться, разворачивая его вновь. Нет уже тайны, нет сладострастной иллюзии и нет того томящего ощущения: что же будет впереди. Все карты биты. Игроки покинули стол. Пора смириться и принять реальность, как неизбежную данность. Николь резко выдохнула и, не поднимая глаз на Драко, быстро дернула дверную ручку. Дверь хлопнула. Скрипач на портрете с другой стороны, недовольно заворчал. По коридору глухо раздавались быстро удаляющиеся шаги. Драко Малфой просидел в гостиной школьных старост час, прижимая левую руку к груди и ощущая в себе буквально физическую боль. Потом и он точно также хлопнул дверью и покинул Башню. *** - Мисс Форс, рад видеть вас в полном здравии, - добродушно улыбнулся старик, приветствуя только что вошедшею старосту. «Не вашими молитвами», - промелькнуло в голове у Николь, а на губах отразилась саркастическая ухмылка. - Добрый вечер, профессор, я просила вас о разрешении покинуть школу на выходные. - Да, да, я помню, - сказал Дамблдор, садясь за свой письменный стол: видимо он не собирался так скоро отпускать девушку. - Я очень спешу, - прибавила Николь, наблюдая, как директор неторопливо левитирует на стол две чашки чая. - Но вы же не откажете старику в удовольствие выпить с вами чай, - лукаво улыбнулся старик и в его глаза заблестели искорки. Николь поняла, что так просто он ее не отпустит, поэтому лучше соглашаться на чай. - Конечно, - приторно-сладко улыбнулась Николь. Дамблдор разлил по чашкам крепкий черный чай и подал девушке сахар. - Я слышал, мистер Малфой женится на мисс Паркинсон, - после недолгого молчания, наконец, сказал директор. - Откуда… - начала Николь, крепко вцепившись в фарфоровую кружку. - Профессор Снейп, как вы поняли, крестный Драко Малфоя, и, как вы уже знаете, он докладывает мне о все вещах имеющих какую-то важность. - И что же еще он вам поведал? - прищурилась Николь, мысленно проклиная Снейпа. - Рассказал мне о том, что произошло с вами три дня назад. - Это я знаю. - Мисс Форс, - чуть наклонился директор и теперь уже на его губах не играла лукавая и добродушная улыбка, - вы же понимаете, что, то, что с вами сделали – верх беспорядка. За это можно предстать и перед Визенгамотом, если нарушитель уже совершеннолетний. И вы не сказали об это никому. - Об этом происшествие знаете Вы, профессор Снейп и Малфой. - Это ваше решение не предавать дело огласке? - Полностью, - спокойно ответила Николь. Дамблдор откинулся на спинку высокого кресла и принялся задумчиво крутить чашку в руках. - Не привязывайтесь, Николетт, впереди война, - изрек он, не глядя на девушку. - Я не понимаю о чем вы, - соврала Николь и тут же пожалела об этом. - Я о вас и мистере Малфое. - Да откуда же вы… - не выдержала Николь, но была прервана ровным и спокойным голосом Дамблдора. - Я проработал в этой школе больше шестидесяти лет, Николетт, и каждый день я вижу тысячи учеников. Поверьте, за такой долгий срок, я научился понимать все что творится в школе, даже не находясь в ней. Или вы всерьез думаете, что я бы смог раскрыть самую величайшую тайну Лорда Воландеморта, но не смог бы уследить за собственными учениками? Для меня это уже третья война, мисс Форс, я знаю взгляды тех, кто боится потерять в этой войне своих друзей, свою семью, своих любимых… Вы слишком сильно привязались к Драко Малфою. - Привязываются собаки к хозяевам, профессор, - отрезала Николь. - Вы его любите? – Дамблдор испытующе смотрел на студентку. - Я не намерена изливать перед вами душу, тем более это моя личная жизнь, - огрызнулась Форс. - Любовь, порой, творит чудеса. - В любовь играют дети, а мы друг у друга в долгу. - Вам шестнадцать, вы сами еще ребенок. - Ооо, - протянула Николь и хищно улыбнулась, - я попрощалась с детством уже очень давно. Может вы забыли, профессор, но в сентябре вы отдавали мне приказ как вполне взрослому человеку. Вы сами сказали, что впереди война – детству не место на войне. - Вы правы, - глаза Дамблдора долго изучали девушку, будто пытаясь залезть в ее сознание и прочитать все ее мысли. Наконец он перевел взгляд на чашку чая и продолжил: - Вы – удивительная девушка, Николетт, кажется, я уже это говорил, - подмигнул он Николь. – Вы нашли общий язык с профессором Снейпом, умеете разрешать конфликты, в которых нередко оказывается Гарри, стали для него самым дорогим и близким человеком, сумели построить отношения с мистером Малфоем, и это при том, что его отец в прошлом году, чуть не отправил вас на Тот свет. Вы умны, очень умны, холодны, расчетливы, но у вас есть один большой недостаток – вы не умеете отпускать, не умеете принимать случившееся. Вас это погубит. Николь молчала, потому что директор был прав, как бы ей не хотелось все отрицать, но он был прав. - Впереди война, страшная война, - сказал директор, не отводя взгляда от Николь. – Будет много потерь, много жертв, много того, что может свести с ума, но вы должны научиться отключать чувства в ответственный момент, иначе вы потеряете намного больше, чем потеряете на самом деле. - Вы хотите сказать, что в этой войне каждый сам за себя? - с легким удивлением спросила Николь. Не старик ли всегда твердил о вечной и божественной любви? - Нет, я хочу сказать, что если вы действительно любите Драко Малфоя, то вы должны отпустить его. Отпустить, чтобы потом не смотреть на труп, если он умрет из-за вас. Никол побелела. Правда, как волной окатила ее и накрыла с головой. Она должна отпустить, чтобы потом не удушиться в лапах совести, тоски и вины, увидев его мертвое тело. - А как же приказ? – отстраненно спросила Николь, все еще думая, над словами профессора. - Ваш приказ? – спросил директор. - Оба. - Насчет вашего – вы сделали все, даже больше, чем я просил, думаю, тут не понадобятся уточнения. А насчет приказа Драко, у меня есть запасной план, теперь все будет зависеть от меня. Дамблдор встал и взял горшочек с летучим порохом. Николь поспешно вскочила с кресла, задев при этом чашку. Послышалось легкое дребезжание. - Профессор, - обеспокоенно начала Николь, - приказ Драко – убить вас. Она замерла в нерешительности. - Я знаю, - мягко улыбнулся старик. – И знал с самого начала. Видите ли, Николетт, мне и так осталось недолго. С этими словами директор задрал рукав мантии, и Николь увидела, что рука профессора страшно обуглена и высушена до локтя. Черная, словно чешуя, кожа обтягивала кости и походила на кору сгоревшего дерева. - Что это? – изумленно спросила Николь: она еще никогда не видела прежде так близко то, что стало с рукой профессора. - Когда я уничтожал кольцо Риддлов, заклятие оказалось слишком мощным и поразило руку, профессору Снейпу удалось закрепить его только в руке, но постепенно, я чувствую, как оно убивает весь организм. У меня одна просьба – не говорите Гарри, он не должен пока знать. Николь кивнула и попрощалась с директором. Дамблдор подал ей горшочек. Форс шагнула в камин и бросила горстку пороха. - Удачи, мисс Форс, - улыбнулся на прощание старик. *** - Отец? – стук в дверь и Драко немедля входит в кабинет. - Здравствуй, Драко, - на губах Люциуса мелькнула нервная и кривая улыбка. Люциус встал из-за своего стола и подошел к сыну. Драко нерешительно обнял отца, потому что не знал, как тот отреагирует на его приветствие. - Твоя мать сейчас подойдет, - сказал мистер Малфой и подошел к стеклянному столику на резных ножках. Он налил янтарной жидкости из хрустального графина и сел в кресло напротив камина. Высокая спинка закрывала его напряженный профиль, не давая Драко возможности разглядеть лицо отца. Драко напрягся. Отец никогда не вел так себя с ним, никогда не позволял родственных объятий и очень редко приветствовал его улыбкой. - Что-то случилось? – спросил юноша, но ответ он так и не услышал, потому что в этот момент в комнату вошла Нарцисса. - Драко, - воскликнула она и бросилась на шею сыну. Драко обнял мать, почувствовав знакомый, родной запах ее волос. Когда Нарцисса наконец посмотрел на него, он увидел в ее глазах стоящие слезы и от этого сердце болезненно сжалось. - Я так рада, что с тобой все в порядке, - еле слышно прошептала она. - Цисси, - прервал ее Люциус, - он уже не ребенок. Миссис Малфой послушно выпустила сына из объятий. Люциус взмахнул палочкой и развернул два кресла. Он жестом предложил сесть Драко, а сам занял второе, Нарцисса встала за спиной мужа, положив ему руку на плечо. Драко знал: мать всегда так делает, чтобы успокоить отца. - Мы с твоей матерью хотели бы обсудить с тобой твою предстоящую свадьбу с мисс Паркинсон, - начал Люциус. – Как ты уже знаешь, наше положение в обществе сейчас не самое устойчивое. Многие семьи… предпочитают с нами не общаться. Драко ухмыльнулся. Многие семьи? Да после ареста отца с ним прекратила общаться половина Слизерина. - Ты находишь мои слова смешными? – вкрадчиво спросил Люциус. - Нет, отец, просто многие семьи не то чтобы предпочитают с нами не общаться, они предпочитают смотреть на нас как на грязь магловских улиц, и отдадут большее предпочтение семье Уизли, чем нам. - Хоть это и довольно резко, но ты прав, - отметил Люциус. – Поэтому я считаю необходимым исправить наше положение. И твой брак с Персефоной – единственный выход. - Я могу сказать «нет»? - спросил Драко, понимая, что только что начал огромный скандал. И без того бледное и болезненно-серое лицо Люциуса побелело еще больше, а на скулах начали проступать красные пятна. - Что ты сказал? – тихо прошипел он. Драко увидел, как немного нервно улыбнулась мать и сжала плечо отца. - Люциус, дорогой, успокойся, давай выслушаем Драко, - успокаивающе прошептала Нарцисса, наклоняясь к мужу. Люциус молча испепелял сына взглядом серых, словно жидкий металл, глаз. Он не вскочил и не проклял его, только потому, что Нарцисса всячески пыталась его успокоить. Приняв затянувшееся молчание, как разрешение на продолжение своего протеста, Драко сказал, наклонившись в кресле: - Я не считаю, что мой брак с Панси нам поможет, учитывая то, в каком положении находится сама Панси. Думаю, мистер и миссис Паркинсон и сами знает о дурной славе дочери и теперь пытаются быстренько ее спихнуть, пока сами не лишились вакантного места среди чистокровных семей. - Драко, о чем ты? – теперь уже поинтересовалась мать. - О том, что с Панси переспала как минимум добрая половина Слизерина, - Драко считал это своим основным козырем и решил сразу раскрыть карты. Подобные девушки всегда вызывали презрение у его родителей. На минуту в кабинете повисло молчание. Нарцисса изогнула бровь и теперь выжидающе смотрела на Драко, а Люциус, оценивающим взглядом рассматривал остатки виски в стакане. - Это не меняет сути нашей проблемы, - наконец сказал он. - И какое ты предлагаешь решение? – спокойно поинтересовался Драко, хотя в душе он праздновал триумф, полностью уверенный, что опасность миновала. - А решение все тоже, - будто не замечая насмешливого тона сына, ответил Люциус. – Ты женишься на мисс Паркинсон. - Но отец… - Не смей мне возражать, - оборвал его отец. - Люциус… - Что, Нарцисса? - раздраженно обернулся к ней мужчина. – Мы на гране краха. Министерство забрало половину наших средств на штрафы и выплаты налогов. Ты понимаешь, что даже ресурсы в маггловских банках подойдут скоро к концу. Я не могу восстановить свою должность в Министерстве, а акционеры нашего предприятия во Франции просто ушли, оставив компанию без акций, наш бизнес в Англии опечатало Министерство, других доходов у нас нет. Нет больше никаких возможностей. Мистер Малфой резко встал, и его раскрасневшееся лицо сейчас находилось совсем близко от лица его жены. - Но Драко, он и так расплачивается за твои ошибки, - твердо сказала Нарцисса. - Может, дождешься, пока ребенок выйдет? – сощурившись, прошипел мужчина. - Ты сам сказал, что он не ребенок! И он имеет право присутствовать при разговоре, в котором решается его дальнейшая судьба, - отрезала Нарцисса, бросая вызов Люциусу. – Ты прекрасно знаешь о его задании, и прекрасно знаешь о том, что последует после. Люциус, неужели, это то, во что мы превратились: цепляться за брак с девушкой, для которой моральные нормы – пустой звук? Он твой сын. Подумай, хотел бы ты для него такой судьбы, хотел бы ты, чтобы он ненавидел своего отца, за то, что ты, Люциус, ты, его просто продал? Ты думаешь, мы не найдем средства на существование? Никогда для нас это не было проблемой. Все можно решить, не платив при этом такую высокую цену. Ты не знаешь, сколько нам пришлось вынести, пока ты был в Азкабане. И вся плата за твои проступки легла на Драко. Я не могу больше молчать. Хватит. Его жизнь и так искалечена тем, что он пошел по твоим стопам на службу к Лорду. Наша жизнь искалечена. Я умоляла Повелителя помиловать тебя, спасти от казни, и умалял не для того чтобы, выйдя из Азкабана, ты рушил последнее, что еще осталось в нашей семье. Нарцисса последний раз яростно сверкнула глазами в сторону мужа и подошла к сыну. - Помолвка состоится летом, - разбился холодный голос Люциуса об стены. – Это мое решение. Оно пойдет на благо семье. Миссис Малфой онемев от шокирующих слов мужа, развернулась и с изумлением посмотрела на Люциуса. Он стоял к ней спиной, идеально прямо, покачивая бокал в руке. - Я не верю в то, во что ты превратился, Люциус, - прошептала она, все еще не способная от шока на что-то большее. Драко поспешил увести мать, пока ей совсем не стало плохо. Нарцисса Малфой всегда была очень сильной женщиной, имела определенное влияние на мужа, но ничего из этого не осталось, с тех самых пор, как он вернулся из Азкабана. Может, этот человек, который сейчас жадно припал губами к бокалу с алкоголем, забыл там свою душу? Нарцисса отчужденно смотрела прямо, в конец длинного коридора, и вслушивалась в собственные шаги. Она не могла поверить, что семейные ценности стали рассыпаться, как пепел и теперь ничто не значат для ее мужа. *** Николь сидела в небольшом Лондонском кафе, недалеко от Трафальгарской площади. Она должна была встретиться с Вивьен. В кафе то и дело раздавался неприятный звук кофемолки, но к этому можно привыкнуть. Форс сидела с книгой в руках, но так и не прочла ни строчки - она не могла прекратить разглядывать людей. Почему-то в последнее время магглы ей стали казаться таким несущественными по сравнению с магами. Может, потому что все эти люди живут без войны и ничего не знают о страшной бури, надвигающейся в волшебном мире? - Привет, - раздался звонкий голос Вивьен рядом с Николь. – Прости за опоздание… - Полчаса – рекорд, - с улыбкой отметила Николь. – Садись, я уже заказала тебе кофе. - Ты как всегда предусмотрительна, - Вивьен скинула легкое бежевое пальто и стянула шарф. – Ну, что случилось? Николь устало посмотрела на подругу: коротко стриженные каштановые волосы, зеленые, как у Гарри, глаза, детские пухлые губы – Вивьен почти не изменилась. - Эй, - Ви поймала взгляд Николь и обратила на себя ее внимание. – Все в порядке? - Нет, не все, - покачала головой Николь и опустила взгляд в чашку с кофе. Разговаривая с Ви, ей всегда было очень трудно смотреть ей в глаза. – Я натворила глупостей. Вивьен рассмеялась. - Ты? Глупостей? Ты же сама расчетливость! - Оказывается, что нет, - вздохнула Николь. - Не тяни, давай рассказывай, что случилось, - прервала Вивьен ее грустные вздыхания. - Я…Ммм… влюбилась? – с опаской сказала Николь и могла поклясться, что если бы умела краснеть, то сейчас была бы похожа на вареного рака. Форс подняла взгляд на подругу – та боролась с улыбкой и смехом. - Засмеешься, я к тебе ночью с топором приду, - угрожающе прошипела Николь. - Нет, что ты, - заверила Вивьен, пряча улыбку за только что принесенной чашкой кофе. - Помнишь, я тебе рассказывала, что на Слизерине учится парень по имени Драко Малфой, я говорила, что у них с Гарри вражда с первого курса. - Помню, - кивнула Вивьен, хотя по ее глазам читалось, что на самом деле она ничего не помнит. Николь вздохнула и достала январский выпуск Ежедневного Пророка, где была фотография Драко и его матери, а ниже статья о том, что Министерство повторно проводит обыск Малфой Мэнора. И ни слова об освобождении Люциуса Малфоя. - А, помню, - кивнула Вивьен. – Слышала о них несколько раз, у отца даже были какие-то контракты с их предприятиями во Франции. Но сейчас, они, по-моему, разорены. - Точно. И поэтому, а может и не только поэтому, он женится на Панси Паркинсон. - И Паркинсон я знаю, ее двоюродная сестра учится в Шармбатоне на четвертом курсе. Только я не понимаю, причем здесь ты? Николь вздохнула и как-то безнадежно посмотрела на подругу. - Малфой? – глаза Вивьен полезли на лоб. – Серьезно? - Да, и, пожалуйста, не делай из этого спектакль, - устало сказала Николь. - Проблема в том, что он женится? – серьезно спросила Вивьен, понимая, что смеяться или подкалывать Форс в такой ситуации не стоит. - И не только в этом. Понимаешь, я могу как-то смириться с этим, могу ну не знаю, ручаться за себя что ли? Еще проблема в том, что он на самом деле меня любит. А впереди война. Что если с ним что-то случится из-за меня? Одно дело - женитьба, так он хотя бы будет жив, но война…Ты же меня знаешь… я же… - Знаю. За своих ты и в огонь, и в воду, - печально посмотрела на нее Вивьен. - Что мне делать? – почти жалобно, с явной мольбой спросила Николь. – Я не смогу смотреть на это. Не дай Мерлин, если что произойдет… - Господи, Ник… - Вивьен придвинула стул к Николь и обняла ее за плечи. – Я даже не знаю, что можно тебе посоветовать. - Я эгоистка, Ви. Такая же эгоистка, как и вся остальная серая масса, - протянула Николь. - Нет, не эгоистка. Ты просто его слишком сильно любишь. - Послушай! Сейчас я переживаю за себя, что это я я не смогу вынести, если с ним что случится! А должна переживать за него, переживать за его судьбу, ведь он полюбил меня и все, что с ним может произойти, может произойти из-за меня, - яростно, будто в бреду зашептала Николь. – Это та самая мертвенность души, которой все так бояться. - Нет, Николь, это совсем другое, - успокаивающе и ласково улыбнулась Вивьен. – Эгоизм, это если б ты сейчас покупала билет на самолет или на магический экспресс и ехала куда-нибудь на Антарктиду, чтобы только избежать войны. А это – любовь. Просто ты никогда с ней не сталкивалась. Я знаю тебя с детства: ты всегда слишком сильно привязывалась к людям. Помнишь миссис Стоун? Нашу учительницу по танцам в Нью-Йорке? Помнишь, как ты плакала, пока никто не видит, когда мы прощались с ней и уезжали в Лондон, зная, что больше никогда с ней не встретимся? Ты всегда была такой. Ты заботишься о Таисии, как о собственном ребенке, печешься о Гарри. Я же вижу все это. Вижу, как ты меняешься. И сейчас ты волнуешься не о себе, а о Малфое, потому что боишься, что он может умереть из-за тебя. За тебя. А если ты этого боишься, значит, есть на то причины. Значит, он действительно готов умереть за тебя. А здесь, уж прости, без драматического слова «любовь» не обойтись. Вивьен улыбнулась и взглянула на Николь: какая-то грустная, жалкая улыбка печально искривлялась на ее тонких губах, в прекрасных ярко-голубых глазах была неимоверная грусть и безнадежность, а в голове крутилось осознание только что сказанных слов Вивьен. - Послушай, - Вивьен снова передвинулась на свое прежнее место, чтобы было удобней разговаривать. – Единственное, что ты можешь сделать и единственное, что здесь поможет это разорвать отношения. Нет отношений – нет обязательств, - пояснила она, увидев недоумевающий взгляд Николь. – Но только не сопливые: «Мы не можем быть вместе» или «Мы слишком разные…». Ты знаешь, как нужно разорвать ваши отношения. И делать это нужно больно. Николь молча осознавала, что это и вправду единственный выход. - Николь, - Вивьен заглянула в глаза подруги. – Больно, понимаешь? Только причинив ему боль, ты отстранишь его от себя. Иначе ничего не получится. Ты сможешь причинить ему боль? - Нет. - Иначе он не забудет тебя. Иначе он может оказаться одним из тысячи, что падут в этой войне. Ты понимаешь, его ничего не должно держать. - Понимаю. - Ты сможешь? Тяжелый, рваный вздох, пустой взгляд и губы, складывающиеся в такое сложное «должна». «Только чтобы ты не был одним из тысячи умерших, только чтобы ничего тебя не держало, не подвергало опасности с моей стороны, только чтобы ты жил и был счастлив, хотя и не со мной… Гори в Аду ярким пламенем эта война. Боже, как я ее ненавижу». ____ От автора: Очень хотелось бы отзывов:) Коллаж к главе: http://vk.com/catalunafan?z=photo-22682340_286496292%2Falbum-22682340_00%2Frev