My Immortal girl

... настоящая правда всегда неправдоподобна... Чтобы сделать правду правдоподобнее, нужно непременно помешать к ней лжи. Люди всегда так и поступали. (с) Федор Михайлович Достоевский "Бесы" Любовь зла. Очень зла. Сидя здесь, рядом с Драко, Николь не могла сидеть рядом с Гарри или писать конспект с Гермионой. Ей пришлось выбирать. И ее бесконечно мучил сделанный выбор. Она отдалилась от друзей. Гарри теперь просто молчал и был рад ее редкому присутствию, но он все чаще стал ходить хмурым и угрюмым. Просто теперь он молчал. Гермиона тоже переживала, ведь, как ни крути, они с Николь были неплохими подругами. Она тоже молчала. Рон... А что Рон? Он воспринимал это как-то совсем по-другому. Для него ее частое отсутствие было предательством. Но и он молчал. А Николь просто потеряла себя. Нет, голову от любви она не теряла и даже не страдала бессонницей. Потеряла она себя во вранье. Она врала Гарри каждый божий день, врала гляди в глаза. Врала Рону, Гермионе, она врала всем кого знала, потому что как только у человека появляется тайна, он прекращает говорить всем правду. Но самое страшное было врать Драко. Он нередко спрашивал ее о детстве, об ее родителях, об отношениях с Поттером и почему они так сильно привязаны друг к другу. Но она ничего не могла сказать, кроме очередной порции лжи. Ей было больно. Просто хотелось рассказать ему все: о том что с ней творилось все эти годы, о том кто ее родители, как погибли и в чем ее предназначение как дочери, что Гарри ее брат, что Дамблдор пытался и не оставляет попытки заставить ее шпионить за Драко и следить за его действиями. Но она не могла сказать ничего из этого. Не могла, потому что любила, потому что боялась и считала, что если он не будет знать всей правды, то будет в большей безопасности. Она очень сильно боялась с одной стороны, но с другой - совесть разъедала ее. И от этого было паршиво. *** Драко помнил каждое мгновение, проведенное с Николь. Это было совсем несвойственно, нехарактерно его довольно резкой и скептической натуре, но он ничего не мог с этим сделать. Она выручала всякий раз, когда он просил. Помогала, когда он требовал помощи. Была рядом, если он нуждался в этом. Она заменила ему ту часть души, которая умерла, как только на его левом предплечье стала извиваться страшная черная змея. С Николь он не был груб, не был зол или высокомерен. С ней все было как-то проще, спокойней. Форс обладала удивительной способностью сохранять ледяное спокойствие в экстренных ситуациях и быть безрассудной одновременно. Драко даже думал, что, наверное, ей тяжело вести себя так, ведь, нужно контролировать себя, знать как нужно повести себя в этой ситуации, что сказать, как посмотреть... Но он ошибался, Николь ничуть не задумывалась о своем поведении. Никогда. Все это было внутри нее, как умение ездить верхом присутствует в каждом члене королевской семьи с рождения. Для Драко она останется вечной загадкой, части которой он будет разгадывать каждый день, открывая что-то новое и сплетая старое. *** Этот день и этот серый лист пергамента он запомнил навсегда, потому что именно на этом листе был его приговор. Он даже помнит дату: 6 марта, вторник. И даже помнит оперение совы, прилетевшей с письмом: черно-серая сипуха с янтарными глазами, смотревшими мудро и деловито. Он прочитал письмо, когда был в библиотеке. Прочитал и почувствовал холодное дыхание их злобный смех Судьбы. Вот было у тебя все, а теперь хватит, поиграл - возвращай на место! Отец жив, мать жива, девушка есть, которая любит тебя и понимает, а теперь попробуй обойтись без нее. Она не твоя и никогда не будет твоей! Драко буквально слышал голос злобной ведьмы-Судьбы. На сером листе аккуратным размашистым отцовским почерком был написан его приговор: "Драко, сын, Обойдемся без дежурных вопросов о твоем самочувствии и школьных успехах. Теперь, когда в нашей семье все наладилось, я думаю, пора наладить отношения и с другими семьями. Так как наше положение в обществе сейчас не слишком устойчиво и наша фамилия потеряла значимость, то я считаю необходимым это исправить. Я знаю, какие хорошие отношения всегда были у тебя с Персефоной Паркинсон, поэтому наше обоюдное решение с Фредериком Паркинсоном о вашем замужестве с молодой мисс Паркинсон не должно тебя шокировать. Я надеюсь, ты примешь эту новость с радостью и поймешь, что в условиях войны, потери былого статуса, твой брак с мисс Паркинсон поможет нам восстановить хотя бы часть того уважения и состояния, которое мы имели до войны. Хочу, чтобы ты знал - твоя мать была против моего решения, но согласилась, что нам нужно подняться в обществе и что твой брак этому поспособствует. По желанию твоей матери, свадьба состоится летом. Драко, сообщи об этом Персефоне сам, ведь она твоя невеста. Люциус" Ну вот, пока свобода, право выбора, пьяные ночи. Вот так просто, "во благо семьи" отец перечёркнут Его жизнь. Жизнь собственного сына. Ладно, если бы он сделал это год назад, когда Драко и сам был не прочь жениться на Панси только потому, что для удовлетворения его физических потребностей ему ее вполне хватало, но не сейчас, когда шлюха пошла по рукам и совсем забыла свое место. Он не знал, что делать. Сказать Николь? И что она сделает, узнав, что летом Паркинсон станет Малфой? Наверное, отпустит ему пощечину. Или, нет, просто промолчит и больше никогда не будет с ним разговаривать. И он навсегда ее потеряет. От одной этой мысли пересыхало в горле, и кололо сердце. Он не мог сказать Форс. Но Драко также не мог сказать Паркинсон о предстоящей свадьбе: через день об этом знала бы вся школа. Оставалось только ждать и надеяться, что время само как-то сгладит все острые края этой ситуации. Драко написал ответ отцу, что хочет поговорить с ним и прибудет в выходные. Черная птица громко ухнула, наверное, обидевшись, что к ее лапе опять привязывают письмо, не угостив предварительно, и вылетела в раскрытое окно библиотеки. Парень собрал книги со стола, безразлично швырнул их в сумку и поспешно, чеканя каждый шаг, вышел из библиотеки. Он шел в Башню старост, туда, где сейчас сидит ничего не подозревающая Форс и, наверное, строчит очередной доклад по зельям, или читает письмо от Валерии, или... или... Драко отгонял непрошеные мысли о предстоящей свадьбе, он старательно думал о Николь, сидящей в гостиной, около пламени в камине, о старых портретах, висящих на стенах коридора. О чем угодно, только не о свадьбе... Форс была в гостиной: собирала сумку. Она улыбнулась, когда Драко зашел, и продолжила собирать пергаменты со всего стола. - Ты чего такой хмурый? - спросила она, взяв сумку и присев рядом с Драко на диван. - Рука болит, - соврал Малфой, вытянув ноги и поморщившись. - Я сейчас к Снейпу на занятия, может, попросить тебе зелье? - обеспокоено спросила Форс. - Нет, - резко оборвал ее Драко, но будто опомнившись, добавил мягче, - не так сильно болит. Не стоит его лишний раз беспокоить. Он обнял Николь за плечи, а она привычно положила голову ему на грудь. - Я помочь хочу, - выдохнула Николь. - Знаю. И от ее слов становилось еще больнее. Как будто она уже все знала, как будто знала, все что чувствует Драко и знала насколько ему важна ее помощь, насколько ему важно просто ее присутствие. И своими жестами, словами, улыбкой она еще и еще раз напоминала Драко, что вот, прямо перед ним то, что через пару месяцев он может потерять навсегда. - Иди к Снейпу, а то он тебя задержит на ужин. Николь усмехнулась, поцеловала его тонкие губы и чуть шершавую, от ели заметной щетины щеку. Драко нехотя отпустил ее руку. Портретная рама закрылись за гриффиндоркой. *** Николь вышла из гостиной, точно зная, что у Малфоя опять что-то случилось. Но он не говорит. Спрашивать бесполезно, если захочет - сам скажет, а если не скажет, значит, случилось что-то не слишком важное то, что, по его мнению, не заслуживает ее внимания. Уже было шесть вечера, через два часа ужин, а ей еще заниматься со Снейпом. Она свернула в коридор. Последнее время профессор сильно злобствует: задает много, стрижет баллы с факультетов просто так, стал более угрюмый и мрачный, чем обычно. Она опять свернула, спустилась по лестнице. Коридор третьего этажа. Николь знала, что Снейп, как минимум подозревает насчет ее отношений с Драко, а как максимум уже высказал свои предположения Дамблдору и старик обдумывает насколько это ему выгодно. Конец коридора. Да, скорее всего, Снейп ничего не говорил. Может он о чем-то и догадывается, но он явно не глуп, чтобы о всех своих предположениях рассказывать директору. Шорох сзади. Николь обернулась. - Ну, здравствуй, Форс, - промурлыкал знакомый слащавый голос из-за колонны. Обладательница голоса вышла из тени. Паркинсон самодовольно ухмылялась и вертела в руках палочку. - Паркинсон, - холодно констатировала Николь, понимая, что на этот раз слизеринку никто не остановит, и сегодня явно не обойдется без жертв. - Мне кажется, здесь не очень удобно говорить, - капризно сказала Паркинсон. - Как тебе идея пройти в заброшенный туалет и продолжить там? - Пожалуй, я откажусь, - улыбнулась Николь и осторожно завела руку за спину, чтобы достать палочку. Но кто-то резко схватил ее руку и вывернул. Николь охнула от внезапной боли, пронзившей плечо и, обернувшись, увидела Милисент Булстроуд. Форс быстро извернулась и уже была готова ударить Милисент в коленную чашечку, но внезапно все ее тело парализовало так, что она могла только моргать. - Неплохое парализующее, неправда ли? - промурлыкала Паркинсон за ее спиной. - Впрочем, к чему мне твой ответ. Она левитировала Николь по направлению к двери заброшенного туалета для девочек, который как раз находился на третьем этаже. Николь видела только потолок и проплывающие рядом тусклые тени факелов. Она попалась, так глупо и так просто, что было даже обидно. Она слышала голоса нескольких слизеринок – их было как трое, может четверо. Николь стукнулась головой об косяк двери и Паркинсон издевательски ойкнула и цокнула язычком. Когда перед Николь оказался белый сводчатый потолок старого туалета все конечности внезапно сбросили оцепенение, и она резко полетела на пол с высоты примерно шести футов. Перед глазами заскакали цветные пятна. Яростные барабаны ударили в уши. Спину пронзила резкая стрела боли. - Ничего себе, - присвистнула Паркинсон, - Что, неужели больно? Она цокнула язычком. - Какая я неаккуратная. Милисент, подними ее. Булстроуд грубо встряхнула Форс, и та села на холодный кафель, подогнув ногу. - Так, Форс, я не очень люблю тянуть, поэтому приступим сразу, - Паркинсон села на корточки перед Николь, и ее улыбка, источающая яд, засияла на бледном лице. - Деточка, как ты думаешь, зачем я все это сделала? Николь не ответила. Она потянулись за палочкой, но Паркинсон увидела ее движение и сладко пропела: - Не это ли ищешь, детка? - помахала она перед ее носом волшебной палочкой. - Забудь. Палочка улетела в другой конец туалета, стукнулась об унитаз и там осталась. - Не хочешь отвечать? - вздохнула Паркинсон. - Что ж, я сама расскажу. Понимаешь, до этого года у меня все было хорошо. Мама, папа, деньги, парень, секс. Да жизнь вообще была прекрасна! Но потом появилась ты, маленькая сучка. Мама и папа живи, с ними все хорошо, денег у меня по-прежнему куча, но вот только парня у меня больше нет, нет ни секса, ни цветов, ни "доброе утро", ни "детка, я скучал по тебе". А знаешь почему нет? Потому что, ты, сука, теперь с ним. Потому что у него есть шлюха, а на меня ему плевать, у него есть маленькая блядь, готовая раздвинуть перед ним ноги в любое время! Паркинсон вся раскраснелась от своей бурной речи. Николь улыбнулась уголками губ. - По себе людей не судят, Паркинсон. Удар. Николь не ожидала этого. - Молчи, сука! - взвизгнула слизеринка. - Зачем он тебе? Просто потому что хочется чтобы тебя кто-то трахал? Есть еще как минимум полшколы! Зачем тебе ОН?! Это был крик отчаяния. Крик маленькой растерянной девочки, у которой отобрали любимую игрушку. Глаза девушки лихорадочно бегали по лицу Николь. Но, вскоре она взяла себя в руки, и перед Форс опять была сука-стерва Паркинсон. Она поднялась, вскинула волосы и скорчила гримасу, полную отвращения. - Впрочем, не понимаю, чего он в тебе нашел? Ты же страшная, как смерть. - три слизеринки гнусно захихикали за спиной Николь. - Альбиноска-дистрофичка, посмотри на себя, у тебя даже груди нет, чем вообще ты его подцепила? Николь попыталась привстать, но получила жестокий пинок ногой в позвоночник. Форс сжала зубы, чтобы не за кричать от боли. Когда волна мучения немножко схлынула, она просто перевернулась на спину и, улыбаясь, посмотрела на Паркинсон. - Я не альбиноска - раз, не дистрофичка - два и грудь у меня размера В. Просто мне не повезло с генетикой. Мать знаешь ли, не была такой кобылой-вешалкой как ты, - Николь увидела как Паркинсон сжимает кулаки и выставила руку вперед. - Стой, тебе же интересно, что между мной и Малфоем? Если еще раз меня ударишь, я тебе вряд ли отвечу. Не сплю я с ним, я девственница, если тебе так интересно, - соврала Николь. - И ты знаешь, не очень то мне и хочется прослыть такой же шалавой, как ты. Эй! Что я сказала насчет удара?! Паркинсон, имей мужество и волю выслушать человека! С Малфоем мы Д Р У Ж И М и больше ничего такого. Просто, когда ему была нужна помощь, я помогла, когда нужен был совет, я ему помогла, когда была нужна поддержка, я была рядом. Вот и все. Понимаешь, воспитали меня так, так что учили помогать людям, а не посылать их. Он не сделал мне ничего плохого, зачем мне обращаться с ним, как со свиньей? Ты, Паркинсон - редкостная сука. Ударишь, клянусь, больше не скажу ни слова! Ты видишь только себя, только секс, деньги и пафос. Что же ты хочешь от людей? Только этого? Тогда, прости, из нас двоих блядь - ты. Удар ногой в живот. - Достаточно! - взвизгнула Паркинсон. - Я выслушала тебя. И я знаю, что все это наглая ложь. Ты не святая мученица, Форс, просто изворотливая дрянь. Я не верю ни единому твоему слову. Ты не могла просто так взять и подружиться с Драко. Просто потому, что его отец сводил тебя на экскурсию на тот свет. Разве это не причина, чтобы ненавидеть всех Малфоев до конца жизни? Ты думала, я не знала? О, еще я знаю, что у тебя были переломаны позвонки после того знаменательного заклятия Люциуса Малфоя. Ты ведь не пострадала от заклятия, ведь так, только кости переломала? Но переломала так, что теперь один удар в спину- и ты парализована. Не подскажешь, куда нужно ударить? Панси улыбнулась и обошла Николь сзади. Форс завизжала, когда каблук Паркинсон впился ей в руку. - Детка, меня не интересуют твои оправдания, причины, почему Драко теперь с тобой. Меня нужно, чтобы ты страдала так , как страдала я. Вот только, мне кажется, физическая боль будет куда действенней. Круцио! Ахэтачертоваадскаяболь. Николь выгнулась, болело все, все органы разрывала судорога, пальцы скручивало, мышцы рвались, кровь кипела, и боль молотом била тело. Она до боли стиснула зубы, но крик все равно вырвался из ее груди. Девочки сзади смотрели на пытки со страхом и смесью отвращения. Простое окунание головой в унитаз переросло в нечто больше. На это они не подписывались. Тело отпустило. - Запомни, сука, - он мой и ничей больше. И если ты хочешь его жалости, ты ее получишь, когда он увидит твое мертвое тело в заброшенном туалете. - Панси, - позвала одна из слизеринок. - Убийство - это уже слишком... - Молчать! - взвизгнула Паркинсон, но Николь уже не слышала ее визга, он смутно пронизал в ее утекающее в неизвестность сознание. - Никто не будет ее убивать. Она умрет от потери крови. Она еще раз пнула Николь в живот и произнесла режущее заклинание. На черной блузке стали выступать такие же черные пятна, а кровь полилась на пол, обволакивая тело, окрашивая светлые пряди в алый цвет. Паркинсон кинула заклятье в раковину и разнесла ее вдребезги. На пол брызнула ледяная вода. - Пойдем, - приказала Паркинсон, - Поттер уже наверное ищет ее. Тяжелая дверь закрылась за слизеринками. Форс, ослабевшая и бледная осталась лежать на холодном полу, утопающем в ледяной воде и крови . Бесформенная черная куча одежды, а внутри полуживая фарфоровая кукла. *** - Блейз, отстань от Гринграсс , и скажи мне где Паркинсон, - крикнул Драко, оттаскивая друга от Дафны, которую Забини пытался раздеть. - Малфой, никогда в жизни больше не дари ему на Рождество портвейн! - пригрозила Гринграсс, яростно треся пальцем перед лицом Драко и пытаясь застегнуть блузку. - Гринграсс, если знала, что он опять нажрался, зачем подсела к нему? - издевательски ухмыльнулся Малфой. - Не твое дело, - огрызнулась блондинка. - Забини, пьяница бесстыжая, где Паркинсон, - продолжил распихивать темнокожего волшебника Малфой, когда Гринграсс ушла. Забини завалился на диван и посмотрел на Драко помутившимся взглядом. - Сколько времени? - поинтересовался Блейз. - Восемь. - Эта дрянь кинула меня два часа назад и сказала, что у нее срочное дело. - Ты о Паркинсон? - не понял Драко. - Да, именно о ней. - Понятно. Драко развернулся и уже хотел покинуть гостиную Слизерина, но, проходя мимо дивана, на котором засыпал Блейз, увидел пустую бутылку подаренного портвейна и сказал: - Блейз, во вторник. Как тебе не стыдно, пасет на все подземелье. Хотя бы выходных дождался. Драко ушел, оставив пьяного друга спать на диване. Вообще, пьяные слизеринцы, нажравшиеся посредине недели и спящие на диванах в гостиной, были редким случаем. Но если такое случалось, то все понимали: тот кто опустошил бутылку виски разом просто пытается забыть что-то ужасное, что случилось с ним. К этому относились спокойно. Драко решил пойти на ужин, а после него поговорить с Панси. Он не знал, что ей сказать, как объяснить, что теперь они фактически семья. Он только знал, что это будет самое большое унижение в его жизни. Ведь, после всех ее скандалов... Но сказать Паркинсон - это еще ничего. А вот сказать об этом Николь уже сложнее. Он вздохнул и вошел в Большой Зал, освещенный десятками свечей. За столом Панси не было. Драко посмотрел на стол Гриффиндора. Форс тоже не было, она не сидела рядом с Поттером или Грейнжджер, ее вообще не было. Что-то затрепетало под сердцем, но тут же пропало. Он посмотрел на стол учителей. И Снейпа не было. Что-то трепетавшее под сердцем совсем упокоилось. Снейп просто задерживает Николь, вот и все. *** Ужин прошел быстро. Что-то странное подталкивало Малфоя вскочить, кинуться куда-то бежать, кого-то звать. Из-за этого чувства кусок в горло не лез. Он встал из-за стола и пошел к выходу. Сунув руки в карманы брюк, Драко в очередной раз задумался по поводу предстоящего разговора с Паркинсон. Он даже не заметил, как наткнулся на Снейпа. - Мистер Малфой, будьте аккуратнее, - прошипел профессор. - И еще кое-что, будьте так любезны, отпускать мисс Форс хотя бы изредка на мои занятия. - Что, простите? - не понял Малфой. - Я прождал мисс Форс два часа с лишним, но она так и не явилась, надо полагать по вашей милости? - изогнул бровь Снейп. - То есть она к вам не пришла? - изумился Малфой. - Нет. - Мерлин, - Малфой запустил пальцы в волосы и, зажмурив глаза, пробормотал, - Паркинсон... - Простите? - сказал Снейп. Теперь он не понимал в чем дело. Но было поздно. Малфой сорвался с места и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он побежал на второй этаж, пробежал до противоположной лестницы, но Николь нигде не было, понесся дальше, вверх, третий этаж. Он добежал до середины коридора и внезапно остановился. Перед ним была небольшая лужа, которая вытекала из женского туалета. Он аккуратно открыл дверь. Взмах палочки, и вода прекратила литься. Пол высох. Вот только бордовое пятно крови посередине туалета не высохло. И черное тело тоже не исчезло. Ноги в миг стали ватными. Он подбежал к Николь и трясущимися руками нашел ее руку. Пульс. Раз. Два. Три. Еле-еле бьется сердце, качает оставшуюся кровь. Стекленные глаза смотрят в потолок. Кожа цвета больничных стен. Губы синие, тело ледяное. Божетольконеумирай. "Только не сейчас. Только не оставляй меня одного". - Николь, - он трепет ее за щеку, трясет за руку, но она не реагирует. - Форс, давай же, очнись! Форс! Надо что-то делать. Нельзя просто сидеть здесь! Он поднял ее на руки. С мокрого тела стекала вода вперемешку с тонкими струйками крови. Малфой пинком ноги открыл дверь туалета. Он не знал куда идти: пойти в медкрыло он не мог, как объяснить полуживую гриффиндорку на его руках? Идти в Башню старост? А что он будет там делать, ведь он не знает какие зелья или заклинания могут ей помочь. Оставалось только идти к Снейпу, его подземелья находятся в другой стороне от башен факультетов, значит, есть надежда пройти незамеченным. Он шел настолько быстро, насколько это позволяла бесчувственная Форс на его руках. Ее голова запрокинулась назад, рука безвольно покачивалась в такт шагам Драко, с волос редкими каплями стекала кровь. Драко опускал голову, видел ее мертвенно бледное лицо и ускорял шаг. Он сворачивал бесчисленное количество раз и молился, чтобы не было слишком поздно. Подземелья Снейпа, вон та дубовая дверь и все. А если он еще на ужине? А если кто-то из учителей задержал его? Нет, нет, нет! Пожалуйста... Драко не успел пнуть дверь, как она открылась. Снейп распахнула старую дверь своих подземелий и, увидев Николь на руках Драко, сказал: - На кровать. Первая дверь слева. Малфой быстрым шагом подлетел к двери, Снейп взмахнул палочкой, дверь отлетела к стене и стукнулась об нее с грохотом. Драко положил Николь на кровать профессора. - Принеси зелья с третьей полки в стеклянном шкафу, - скомандовал Снейп, подлетая к Форс. Драко помчался к стеклянному шкафу. "Только бы не было поздно". Лишь одна мысль билась в голове. Он сгреб все зелья без разбора, засовывая их в карманы брюк, потому что все флакончики не помещались в руках. - Поставь на стол. Он поставил. Снейп склонился над Николь и пытался расстегнуть ее блузку, чтобы осмотреть раны. - Помоги мне с этими червовыми пуговицами, - чертыхнулся профессор и выпрямился. Драко подошел к Николь. Трясущимися руками он расстегивал маленькие пуговички, которые выскакивали из его мокрых пальцев. Снейп ушел за бинтами. Малфой снял с Николь одежду: все тело покрывали кровоточащие порезы. Они как молнии на ясном небе рассекали белую тонкую кожу. Снейп кинул на кровать нарезанные бинты. - Жди в гостиной, дальше я сам, - буркнул Снейп, перебирая флаконы с зельями. - Но... - Никаких "но", - сказал профессор и поднял голову. Его глаза темные от природы, сейчас казались темнее ночи, лицо перекошено, длинные пальцы сжимают стеклянный флакон, волосы, всегда сальные, прилипли к землисто-серому лицу. Драко сделал шаг назад. - Пульс пока есть, и если ты сейчас выйдешь и дашь мне сосредоточиться, то есть надежда, что она не умрет, - Снейп кивнул на дверь, показывая Малфою, чтобы тот незамедлительно покинул комнату. Драко вышел. Он аккуратно прикрыл дверь. Из комнаты было слышно, как шуршат бинты, простыни, бряцание склянок, плеск воды в медном тазу и редкая тихая ругань профессора... Парень сначала расхаживал по комнате, но спустя тридцать минут, сел на диван в ожидании хоть каких-то новостей. *** Через два часа дверь отворилась, Снейп жестом предложил Малфою войти. - Трансфигурируйте какую-нибудь тряпку и наденьте на нее, - приказал профессор, устало потерев лоб. - Иначе мисс Форс будет сильно шокирована, когда очнется в нижнем белье в моей постели. Он ушел в смежную со спальней ванну. Драко снял свой пиджак и трансфигурировал его в черную ночную рубашку. - Только бинты не сбей, - послышалось из ванны. Малфой сел рядом с Николь. Кровать жалобно скрипнула. Он аккуратно раскрыл одеяло; его взгляд остановился на перемотанной талии, груди и замотанных запястьях. Он аккуратно приподнял ее голову и стал надевать рубашку. Когда рубашка с большим трудом была надета на Николь, он укрыл ее одеялом и остался сидеть рядом. Драко нашел ее руку, тоненькие пальчики почти сливались по цвету с бинтами. Он положил свою ладонь поверх ее, другой рукой убрал мокрую прядь волос с бледного лица. Ее светлые ресницы полумесяцем лежали на щеках, глаза закрыты, лицо спокойно и расслаблено. Можно было подумать, что она просто спит. - Я бы не советовал сильно сжимать ее руку, - Драко вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса профессора. Снейп стоял в дверях ванной, сложив руки на груди. - Та сволочь, которая сделала с ней это, сломала ей нижний позвонок. Может трещины есть и в костях пальцев рук. Драко отпустил руку Николь и спросил: - Разве простым ударом можно сломать позвонок? - Можно, если бить ногой, и если позвонок до этого был недавно сломан, - спокойно ответил Снейп, скептически посмотрев на девушку. - Подождите, у нее раньше был сломан позвоночник? - не понял Драко. - Да, - Снейп вышел из комнаты, ливетируя перед собой десяток пустых флаконов. - Северус, но она даже в квиддич не играет, где она могла его сломать? - Малфой побежал за ним. Снейп оказался на маленькой, своеобразной кухни, где выкидывал пустые склянки. Профессор вытер поверхность стола заклинанием и развернулся к Драко. Он долго молчал, сложив руки на груди и внимательно смотрел на парня. - При всем уважении, Драко, но твой отец здорово испортил жизнь этой девочке. Ты ни разу не спрашивал ее о происшествии в Министерстве магии? - Драко отрицательно покачал головой. - Люциус использовал очень серьезное заклинание, сжигающее человека изнутри, не знаю, какой частью тела он думал, накладывал его, но если бы не особенности мисс Форс, то она бы просто сгорела на месте. Но дело не только в заклинание, волна энергии этого заклинания отбросила ее в стену и она скатилась по всему амфитеатру вниз. Мисс Форс пролежала месяц в коме, пережила клиническую смерть, получила многочисленные переломы и в том числе перелом нижних позвонков. Поэтому человек, который сегодня ее избил, точно знал, куда нужно бить. Удивляюсь как вы с ней... - Снейп изогнул бровь и ухмыльнулся, - дружите. Драко сидел молча, пытаясь осознать услышанное. Он знал, что отец пытался убить Николь, но о таких подробностях он даже не мог предположить. Получается, Форс действительно сумасшедшая: ни один нормальный человек не стал бы даже близко подходить к сыну того, кто испортил тебе жизнь до конца дней. Снейп вышел, шурша вечной черной мантией. Драко сидел еще несколько минут и думал о своем отце и о том, что он наделал. Ведь правда, они ни разу с Николь не говорили о той истории, после которой посадили Люциуса. Снейп снова зашел. В раковину опустился медный таз с красной водой и мокрые бинты. Щетка заскребла по поверхности таза. Перед Драко оказался стакан с прозрачной маслянистой жидкостью. - Успокоительное, - пояснил Снейп. Драко не стал спорить и молча осушил стакан. Руки по-прежнему были мокрые от пота и ели заметно тряслись. Лишняя порция успокоительного не помешает. - Откуда вы знаете все про нее? - спросил парень, озадаченный тем, что профессор слишком много знает подробностей. - Я был одним из тех людей, которые убеждали профессора Дамблдора и Поттера не отключать ее от аппарата жизненного обеспечения, - пояснил Снейп. - От чего? - Драко первый раз слышал про такой аппарат. - Магловский аппарат, который работает вместо сердца человека, находящегося в коме или в глубоком бессознательном состоянии. Мисс Форс невосприимчива к большинству зелий из-за аллергии, поэтому чтобы сохранить ей жизнь пришлось прибегнуть к магловским способам. В этом и состояла моя работа: нужны были антидоты к зельям, без которых нельзя обойтись. Директор убеждал Поттера, что ей не выжить и лучше, если прекратить ее мучения и дать умереть, - Снейп говорил настолько спокойно и безразлично, как будто читал лекцию на уроке. - У нее есть опекунша, разве не она решает эти вопросы? - Ей было немного не до своей приемной дочери, - с отвращением заметил Снейп. Повисла пауза. Снейп налил и себе стакан маслянистой жидкости и тоже опустошил его разом. - Какие особенности? - снова задал вопрос Драко. - Прости? - не понял Снейп. - Вы сказали, что если не ее особенности, то она бы сгорела на месте. - Она анимус, Драко, темная магия по-другому влияет на нее. И очень бездарный анимус, должен заметить, - добавил Снейп. - Она не бездарная, она умеет много чего, - заметил Малфой, но больше для себя, чем для профессора. - Не привязывайся к ней сильно, - сказал Снейп. Драко поднял голову. Это было совсем несвойственно для его крестного. Говорить на любовные темы... он даже когда Люциус целовал Нарциссу пытался побыстрее куда-то деться, чтобы не мешать, стать незаметней. А сейчас говорит Драко о Николь. - Я люблю ее, - холодно, но уверенно прошептал Драко. - Любовь - понятие довольно относительное, особенно в твоем возрасте, - констатировал Снейп. - Ты любил. В моем возрасте. И до сих пор страдаешь. Помнишь, когда мне было восемь, ты мне рассказывал, чтобы я никогда не бегал за девчонками, потому что от них одно зло. Ты рассказал мне тогда про девочку, которую ты любил. Думаешь, я забыл? Я все помню, - прошептал Драко, глядя в темные бездонные глаза своего крестного. - Я был дураком, гормоны играли, вот и все, - конечно, Снейп мог сейчас прикрикнуть на Драко, сказать, чтобы он не лез в его личную жизнь, и чтобы не хамил, но после пережитого как минимум не было сил кричать. - Просто хочу, чтобы ты не повторял таких же ошибок. У твоего отца не было понятия любви, и он только выиграл от этого. Он не был таким идиотом, чтобы кого-то любить. - Мой отец и моя мать... - начал Драко. - Твой отец и твоя мать питали друг к другу чувства от силы полгода, - издевательски скривился Снейп. - Твой отец долго не понимал, что такое любить и, похоже, так и не понял, раз у него поднялась рука лишить ребенка жизни. Он махнул рукой в сторону стены, за которой была комната, где лежала Николь. - Может, мой отец и бывает свиньей, но он все еще мой отец, - прошипел Драко. Он совершенно не хотел ругаться с крестным. И совершенно не хотел обсуждать отца. Снейп взмахнул мантией и вышел. Драко недолго сидел на деревянном жестком стуле: через несколько минут он встал и пошел за Снейпом. Он был в своей комнате, вливал в рот Николь зелье и замерял пульс. Драко стоял в дверях, внимательно всматриваясь в лицо девушки; сейчас после слов крестного он видел в ее лице намного больше. Видел старый отпечаток боли, которую она перенесла, когда в нее попало заклятие, видел пустое лицо ребенка, за которого решают его судьбу, видел боль, которую доставляло наплевательское отношение опекунши, видел искажение судорогой мышцы, когда ее били в спину... Теперь он видел все. Только не понимал: разве такая сволочь, доставлявшая несколько лет одни обиды, сын ее палача, заслуживает хоть капли тех чувств, той жалости, которые она испытывает по отношению к нему? - Ей нужно выспаться, она потеряла слишком много крови, - сказал Снейп и развернул Драко к двери. Парень молча сел на потрепанный диван в маленькой гостиной. Снейп пришел из кухни с двумя кружками кофе и сел напротив Драко. - Огневиски не предлагаю, потому что здесь, я твой учитель, - сказал он, протягивал кружку черного кофе. - Чай из принципа не пьешь? - усмехнулся Драко, отпив невероятно крепкого кофе. - Да. - Что вы ты скажешь директору? - спросил Драко, болтая кофе в чашке. - Скажу правду, - ответил Снейп. - Он всегда все знает, и я не вижу смысла скрывать от него очевидное. - Но она же не сможет ходить на занятия. Поттер будет в ярости. - Поттер идиот, - холодно отметил профессор. - Специально для него Дамблдор наплетет какую-нибудь чушь и все. Не думаю, что это вызовет проблемы. Профессор замолчал. Драко поморщился и сделал глоток обжигающего кофе. - Моя мать, - Драко покрутил в руках чашку, внимательно изучая черную гладь напитка, - отлично умеет скрывать то, что с ней происходит на самом деле. Но я летом проходил вечером мимо ее спальни, и она плакала. Плакала почти каждый вечер. Она любит моего отца, пусть он этого не видит, но она его любит. Это она спасла его от казни. Она заплатила своей свободой ради него. У нее теперь Метка. Снейп молчал. Только спинка кресла скрипнула, когда он выпрямился в нем и сплел пальцы "домиком" - Твоя мать - удивительная женщина. Мисс Форс чем-то на нее похожа, - тихо сказал Снейп. - она всегда любила Люциуса, он этого не видел, никогда не ценил ее. А сейчас, людей объединяет не радость, а горе, теперь они стоят друг за друга, потому что вы - одна семья. И они оба боятся за тебя. Это их и объединяет. Я видел Люциуса - он изменился. Знаю, ты думаешь, что он стал еще большей свиньей, но, поверь, я знаю его уже много лет и сейчас он на самом деле боится и за тебя и за Нарциссу, теперь он понимает насколько вы для него... дороги. - Ты говорил - он не способен на любовь, - ухмыльнулся Драко. - Не способен, - кивнул Снейп. - А вот на самоосознание способен. Он понимает, до чего довела его фанатичность чистой крови. - Чем Николь похожа на Нарциссу? - через некоторое время спросил Драко. Теперь он внимательно следил за лицом Снейпа. - Стойкостью и волей, - коротко ответил профессор. - Обе никогда не сдаются и обе очень сильные женщины. Драко допил горький кофе и поморщился. Бледное лицо профессора ничего не выражало, кроме обычной скуки. Он долго смотрел в чашку и думал над словами Снейпа. Николь и вправду чем-то похожа на его мать. Может, стойкость и воля в крови истинных аристократок? - Как она? - спросил Малфой, кивнув на дверь спальни. - Я дал ей крововостанавливающее и костирост от переломала. Она потеряла очень много крови, пришлось залечивать раны и искать антидоты к зельям, чтобы не вызвать аллергию. Она спит. Восстановится дня через два. Как только придет в себя, отведешь ее в Башню старост. Мне тоже надо где-то спать, - буркнул Снейп, поставив пустую чашку на стол. - Спасибо, - сказал Драко. - Я не знал что делать, когда нашел ее. Там было полно воды и Николь, кровь везде, а у нее ели пульс прощупывается. - Где она была? - Заброшенный туалет на третьем этаже. - Хорошее место для такого побоища. - Она теперь, - Драко замялся, - ну, с ней все будет хорошо или что-то останется? - Вряд ли, она полностью восстановится, - Снейп смерил крестника скептическим взглядом, но ничего не сказал. - Еще раз спасибо, - тихо сказал Драко. - Иди спать, - Снейп взял чашки и встал с кресла. - А ты где спать будешь? - спросил Драко, ведь на кровати профессора лежала Николь. - Спать? - тон профессора был таким, будто Драко в свои неполные семнадцать спросил сколько будет два плюс два. - У меня двадцать три доклада по пятнадцать дюймов каждый на тему "Оборотень и как с ним бороться в полнолуние" твоих бездарных однокурсников. И из-за твоей на удивление "везучей" подружки я буду проверять их ночью, а не вечером, как планировал. Старый добрый язвительный Снейп. Драко даже улыбнулся: есть люди, которые никогда не меняются. - Ладно, спокойной ночи, - усмехнулся Драко. - Как же, "спокойной", - пробормотал Снейп и уже в дверях спросил: - Не знаешь, кто ее избил? Малфой помедлил. - Нет, не знаю, - наконец нерешительно ответил он. Снейп внимательно посмотрел на парня, и когда Драко уже открыл дверь, чтобы покинуть подземелья, сказал: - Не пытайся сам выяснять отношения. - Не буду, - соврал Малфой. В коридорах подземелья было темно и сыро, как, впрочем, и всегда. За шесть лет обучения в Хогвартсе Драко не помнит ни дня, чтобы подземелья освещались хотя бы одним солнечным лучом - здесь всегда горели факелы и свечи. Он знал, кто избил Николь. И он точно был не из тех людей, которые предпочтут все забыть, пустить на самотек и не лезть на рожон, нежели отомстить. Может, от дальнего родственника, может, это была собственная особенность Драко, но любовь к изощренной мести всегда в нем присутствовала.( комментарий временной беты: тетя Белла, ваши милые увлечения присущи Драко) Он не свернул на главную лестницу, ведущую к Башни старост. Он пошел дальше, по темным коридорам к подземельям Слизерина. Мстить надо сразу, пока чувства остры и действия свежи. Его отец всегда говорил: "Если хочешь кого-то проучить или чему-то научить, то делать это нужно сразу, чтобы урок лучше усвоился". Тихо прошептав пароль, Малфой пробрался в гостиную своего факультета, бесшумно ступая, проскользнул к комнатам девочек и толкнул дверь старосты. Паркинсон была одна. Это хорошо, что она одна, а то с ее случайным партнером могли возникнуть проблемы. Она мирно спала, матрац немного прогнулся, когда Драко лег рядом, а девушка заворочалась во сне. Он легко прикоснулся губами к ее лбу, щеке, широким скулам, шее. Паркинсон улыбнулась во сне и приоткрыла сонные глаза. - Драко, - сонно пробормотала она, - ты пришел... Это сон? - К сожалению, солнышко, это реальность, - его черные в темноте глаза блеснули совсем по-настоящему, и Панси вмиг проснулась, осознав, что все вокруг реальность. - Драко? - теперь в ее голосе проскальзывал страх. Она попыталась отодвинуться, но Малфой рывком сел на нее сверху и вжал в кровать. - Панси, милая, зачем же так меня бояться? - наиграно ласково спросил он, целуя ее шею и спускаясь ниже. - Ведь я пришел с радостным известием, дорогая. - О чччем ты говоришь? – заикаясь, спросила Паркинсон, понимая, что Малфой пришел не просто так. - Я хотел тебе сообщить о том, что пока мы с тобой корпели над учебниками в школе, наши семьи приняли очень и очень важное решение. Они решили, что мы с тобой настолько хорошо ладим, что из нас выйдет отличная семейная пара. - Драко оторвался от поцелуев и приблизился к лицу Панси. На его губах играла самодовольная и ядовитая усмешка. Он нежно убрал прядь волос с перепуганного лица Панси и провел пальцем по ее губам. - Как думаешь, милая, тебе пойдет моя фамилия? - Они решили нас поженить? - удивленная, парализованная страхом девушка не могла пошевелиться. - Да, солнышко, как тебе эта идея? - прошептал Драко, наклоняясь к ее уху. - Хорошо, - выдавила Панси, дрожа от страха и наслаждения, которое доставлял ей Драко. - Ты так думаешь? - удивился Драко, отстраняясь от ее лица. - А вот мне кажется не очень. Ведь мой отец просто не знает, какая ты шлюха. Если бы он знал, то, наверное, выбрал бы мне невесту почище. Но, ты права, это даже хорошо, нормально, ведь теперь ты моя законная невеста и теперь я могу делать с тобой все что захочу. Он спустил руку под ее рубашку. - Теперь ты не смеешь мне возразить, - прошептал он и, резко убрав руку отвесил ей пощечину. Паркинсон вскрикнула, но ее крик не вылетел дальше стен комнаты. Драко предусмотрительно наложил заглушающее заклятие. - Драко, - всхлипнула Панси, - мне же больно. - Нет, солнышко, тебе не больно, - он отвесил еще одну пощечину. - Больно - "Круцио", больно - перелом позвоночника, больно - умирать от потери крови, а пощечина - это не больно. - Драко, - Паркинсон затряслась от страха и слез, - я... Я не хотела, она сама, она нарвалась. - Нарвалась? - прошипел Драко и снова ударил ее по лицу. Паркинсон пыталась вырваться, но Драко крепко прижал ее к кровати. Она заплакала, даваясь слезами. - Ты знаешь, Панси, чтобы ты не говорила - все ложь, - его голос был спокоен, холоден и был бы лаской для ушей, если бы его хозяин не причинял боль. - Ты шлюха, Паркинсон, и все что ты говоришь - ложь, потому что шлюхи всегда врут. Иначе бы у них просто не было клиентов. Помнишь, как год назад ты переспала со мной, помнишь? А потом через месяц я встретил Блейза и знаешь, что он мне сказал? Что ты очень хороша в постели. И знаешь, Панси, ты страдала, что между нами нет отношений, знаешь почему, потому что ты доступна всем. Скажи, ты бы смогла отличить меня от других своих партнеров? Нет, потому что у тебя их было слишком много. - Драко, я люблю тебя, поверь мне, - прорыдала Панси, пытаясь найти в глазах Малфоя хоть каплю сочувствия. - Любишь? - парень рассмеялся, - не говори глупостей, как ты можешь кого-то любить, если своим же руками чуть не убила человека? - Но она отобрали у меня тебя, - тихо прошептала она. - Эта сучка, она... Его рука снова опустилась на ее щеку. Красный отпечаток вспыхнул на опухшем лице. - Запомни, Панси, - прошипел Драко, схватив ее за подбородок, - сука - ты. И если ты думаешь, что, убив Форс, ты вернешь меня, то ты ошибаешься. Она жива. И поверь, будет очень рада очнуться и узнать, что пригашена на твои похороны. Ты думаешь, я не могу тебя задушить? Выкинуть из окна? Повесить? Утопить в ванной? Ты думаешь, я не могу ничего с тобой сделать? Ошибаешься, - он вздернул рукав рубашки и развернул лицо Панси так, чтобы та видела черный череп и извивающуюся змею. - Видишь, я способен на все! Даже на убийство. Запомни Панси, ты можешь не дожить до свадьбы, если еще раз прикоснешься к ней хоть пальцем. И если ты думаешь, что решение моего отца о нашей с тобой свадьбе остановит меня, то ты ошибаешься, с некоторых пор я стал сам принимать решения, а не слушаться во всем отца. Свадьбы не будет, Панси, поверь, я сделаю все, чтобы ее не было, и даже если понадобится – убью свою невесту. Его глаза горели, губы скривились, пальцы резко разжались. Сейчас он был настолько страшен, что Панси без труда поверила ему. Он резко встал. Паркинсон отползла на другой край кровати, захлебываясь слезами и трясясь всем телом. - Пока, Панси, спи спокойно, надеюсь, во сне тебе не приснятся всякие нелепости, которые ты захочешь воплотить в жизнь, - Малфой криво улыбнулся и, поправив волосы и рубашку, вышел из комнаты. Паркинсон еще долго сидела в углу кровати, давясь истерикой и вслушиваясь в каждый шорох. Драко не собирался возвращаться. Он уже давно ушел в Башню старост, а она все боялась. Ей было так глупо больно, ведь если бы ярость ее не захлестнула, если бы к не пришло в голову подкараулить Форс, то все бы было нормально. Летом бы Драко был ее законным мужем, был бы ее, и тогда уже никакая Форс не встала бы у нее на пути. Такая глупость, а все, на что она могла надеяться, развалилось от этой глупости. Но Панси не сдалась. Нет, как можно? Она вытерла кулаком слезы, пригладила растрепавшиеся волосы, уняла истерику. Она Персефона Паркинсон и она слишком долго знает Драко Малфоя. Он никогда не пойдет против воли своего отца. Никогда. ---- От автора: очень-очень жду отзывов))) коллаж к главе: http://vk.com/feed#/catalunafan?z=photo-22682340_283987069%2Falbum-22682340_00%2Frev