Мыш(ь)

Синхронное нытье. Никогда не пробовали? Это когда вы объявляете своим родственницам, что вместо герцогини стали финансовым консультантом дражайшего герцога. И в ответ получаете коллективный несчастный вздох. У девочек отняли цель. Сам "дражайший" теперь бывает у нас все чаще. Неизменно целует мне руки едва ли не при входе в дом («Моя спасительница»), затем вручает очередную кипу бумаг... и уходит с сестрами. А я нервно улыбаюсь, выставляя напоказ все тридцать два зуба и чуть-чуть розовой десны, стараясь, чтоб губы нечаянно не треснули. А то ведь норовят. Герцог мил, дарит им всякие пустячки. То Пип подкинет небольшой флакончик духов, то Зине - перышек для стрел. Говорит без умолку. Я запираюсь в библиотеке и кидаю в стены мебель. А если кто-то открывает дверь не вовремя, то снова улыбаюсь, да так прелестно, что любая акула позавидует. Девочки очень быстро успокоились относительно меня. Каждой из них невыразимо лестно внимание герцога. Впрочем, замуж они не собираются: Аринн же банкрот. Счета в ужасающем состоянии. Еще в более ужасающем — деловая переписка. Как выясняется, старый герцог сколотил свое состояние не на перекупке заокеанских редкостей и предметов искусства, как мы думали, а на самом что ни на есть производстве. На строительстве, если точнее. Цены на материалы совсем недавно взлетели до небес, вот и стал герцог разоряться. Обычная история. При жизни сменить основных поставщиков древесины и камня не смог. А Аринну достались долги. Работы предстояло много. К чести молодого герцога надо сказать, он интересовался делами, и даже проводил время со мной, в библиотеке. Нервируя несказанно. Заставляя меня, как дурочку, теребить локоны и думать о степени ухоженности бровей и рук вместо того, чтобы помогать в том, о чем просили. Мелисс, хватит! Сердце трепыхалось в его присутствии и ни на какие уговоры разума не реагировало. Пока я притворно хмурилась, глядя на отчеты его компаний, чертила схемы производства и предполагала рынки сбыта, рыжеволосое солнце пялилось на меня, не обращая внимания на собственный финансовый крах. Я редко поднимала голову от его бумаг, разложенных по столу (чтобы не заработать очередной комплимент, совмещенный с хихиканьем подслушивающих за дверью сестер). Зато часто создавала бесполезные черновики по оптимизации поставок злополучных материалов, пачкая ладони в чернилах, которые Аринн заботливо вытирал совершенно необъяснимым образом материализующимися в его руках полотенцами. Магия? Брось, Мелисс, ну какая у сына служанки магия? Его такому не могли учить. Как и маман, документы он подписывал, почти не глядя. - Аринн, мне жаль, но придется заложить ваш прекрасный замок со всеми писающими и иначе справляющими свои надобности мальчиками. Говорила быстро, деловито. Не мог заметить волнения. Ну не мог же! Герцог расхохотался, глядя на меня с той стороны письменного стола. - Вы - злючка, Мелисс. Хотите, чтобы я не тратился на балы. И женщин. Разумеется, я покраснела аж до корней волос. - Не в моих правилах указывать... - Все, что захочет моя спасительница. Он подпер обеими руками подбородок. - Хотите, я вам предоставлю смету, сколько потратил в этом месяце на ваших сестер? Я встала. - Извольте прекратить паясничать, не забудьте, пожалуйста, что вы все же — герцог. Аринн закусил нижнюю губу, стараясь не улыбнуться. - Ага. А музей современного искусства куда деть, вы подумали? - Водите экскурсии, Аринн. Зарабатывайте, черт возьми! Хватит сидеть тут около меня! Он рассмеялся еще громче: - О, какая вы грозная! Хочется, знаете, испариться. Как вы смотрите на испарения в виде герцогов? - Отвратительно! - я разошлась не на шутку. - Да, действительно, ведь все испаренное в конце концов выпадает в виде осадков. Если я на вас выпаду, Мелисс, вашей репутации — конец. И тут уж сам бог велел зарычать. - О, подмочите ее наконец! Чтобы уже никто не приставал ко мне с этими глупыми замужествами. Как они меня достали! Честное слово, сколько можно! И вы, вот вы, Аринн — главная причина моих бед. Обративший на меня внимание из жалости аристократ. Да чтоб вы провалились! Вместе с жалостью. Аринн сощурился. Встал. Рывком, совершенно невозможным, хищным движением схватил меня за руку и поволок к выходу из библиотеки. Подозреваю, говорила я слишком громко, поэтому на первом этаже, прямо под лестницей, собрались все домочадцы. Да, действительно. Маман пыталась балансировать в очередном неудобном корсете, Зина, как всегда, отрабатывала защиту с потрепанным манекеном, Пип поправляла шляпку, кривляясь перед зеркалом, а Рина протирала какое-то блюдо. Все, как одна, застыли и посмотрели вверх. Дверь библиотеки распахнулась стремительно и громко. Аринн, сжав мою ладонь ее крепче, совершенно ошалело на весь дом изрек, обращаясь к маман: - Маркиза, я должен вам сообщить одну новость. Мы с вашей дочерью стали любовниками. Посудина из рук Рины выпала. Звон оглушил. В глазах Зины я увидела невероятное удивление. Успела. Пока Аринн не решил продемонстрировать полностью выпавшей тихим апрельским снежком публике доказательства собственных слов. Он рванул меня на себя, сжал голову в обеих ладонях. - Пустите! - Ну, вы же просили подмочить вашу репутацию, Мелисс, - это уже с ядовитой улыбочкой и спокойствием. - И да, никакой жалости. Через секунду я уже не дышала, потому что Аринн впился в мой рот губами со всей имеющейся силой. Боже, это что, мой первый поцелуй? Пустите! Я не согласна! Я не... Все «не» оборвались внезапно. В голове словно с треском лопнуло что-то важное. Потому что Аринн все еще не отрывался, а я уже не отталкивала. Он пах лимоном и мятой, как только что выпитый чай, мой первый поцелуй. Был ласков и нежен. И одновременно груб и настойчив. Аринн прервал все совершенно неожиданно. - Ну вот, Мелисс, теперь на вас никто не женится. Вы — любовница обанкротившегося герцога. Наслаждайтесь вашими книгами и серыми платьями. А я завтра пришлю вам бумаги с курьером. И жалованье, конечно. Он легко перемахнул через перила и приземлился на первом этаже. - Останьтесь на чай, - пролепетала маман ошарашенно, собирая, видимо, остатки разума. - У нас липовый сегодня. С медом. - Простите, никак не могу. Дела. Аринн невозмутимо поцеловал маман руку и спешно удалился. Я просто села. Удивил так удивил. В доме еще очень долго сохранялась полнейшая тишина.