Мыш(ь)

Гардеробная оказалась милым помещением в пастельных тонах с обилием зеркал и шкафов. В общем, маме понравилось. Она всплеснула руками и долго открывала дверцы, рассматривая наряды. Мне велено выбирать. Ага, как же. Выбором занялись сестры. Деятельные, как всегда. Я же снова вцепилась в пуфик. Рядом присела мама, сверкая не только украшениями, но и прелестями, так некстати вылезающими из слишком узкого корсета. Я же ей говорила. Отметив, что сестры увлеченно спорят о том, подходит мне зеленый или красный, закрываю глаза. Боже, как же я от них устала, на самом деле. - Милая, тебе плохо? - мама гладит по голове. Но если в десять лет этот жест успокаивает, то теперь — дарит небывалое напряжение. Вот как же так можно? Отдавить ногу, сунуть мадам Сижу, потом герцогу этому, а теперь просто положить надушенную руку на макушку и спрашивать? - Нет, мне хорошо. Пип как раз вынула из недр шкафов зеленое платье с обилием рюшечек и почему-то - перьев... - Мыышшш, смотри, какая красота. Ну что ты киснешь, в самом деле? У тебя тут такой претендент на руку и сердце вырисовывается, да все поумирают от зависти, а ты снова дичишься. Ну? Я мельком осмотрела это чудо в перьях... Вернее, чулок в перьях, и помотала головой. Надо тянуть время. Все, что я могу, это просидеть здесь до конца бала. Кстати, кому принадлежат платья? Вот интересно же. Я представила себе, как герцог водит сюда танцовщиц, раздевает, платья вешает в шкафы, а девушек зверски убивает и закапывает под фонтанами... Воображение играет со мной самые оригинальные и злые шутки. Преподносит сюрприз в виде полуобнаженного герцога с лопатой... Хорош, собака. И волосы-то по спине рассыпаны рыжие, и на плечах — веснушки. Зажмуриться от удовольствия. Эх. - Знаешь, что я думаю, Мыш... Именно эта фраза обычно вставляется перед «ой-конец-моим-мечтам-фантазиям-сейчас-Зина-будет-командовать». Зенана отрешенно посмотрела вдаль. Куда-то в гардеробную тьму. Причем, с таким видом, будто взирает на подданных собственной маленькой Шкафландии, завалященькой такой. И те подданные сейчас быстренько выведут страну из экономического кризиса, подметут по углам и из чистейшего энтузиазма поднимут целину. На всякий случай. Она приподняла одну бровь, выводя себя из гардеробного транса, повернулась ко мне и совершенно серьезно приказала: - Прекрати сидеть, сложа руки, Мелисс. Герцог хорош собой и, кажется, заинтересован в тебе. Нужно его очаровать. В конце концов, шанс удачной партии, возможно, тебе больше и не представится. С твоей... Ну давай, что-нибудь скажи про внешность. - С твоим умением по углам забиваться. Я сейчас не то, что в угол, я сейчас в шкаф забьюсь. Наглухо. Гвоздями. Милая сестрица решила устроить мою судьбу. ААААА! - А там ничего серенького нет..? - робко спросила я. - Для тебя — нет, - отрезала Зенана. - Так, дорогие мои! Мыш, конечно же, герцога без нас не осилит, - сестрица начала командовать войсками, найдя для себя достойную цель. - Ей необходима помощь. Господи... Волосы, кажется, начали шевелиться без всякой магии. Теперь я, можно сказать, надеюсь, что меня порвут на лоскуты, потому что девочки и их жажда деятельности... И они точно решили меня выдать замуж же... Это видно по их прекрасным вздернутым волевым подбородкам, плотно сжатым губам... А еще по ярко-красному платью, которое приближается ко мне. Приближается. - Отпустите! Ага, вырвешься тут. Зенана пнула в живот, умело, но без фанатизма, и я замерла, пытаясь вдохнуть. В это время мама с наслаждением содрала с тела серое платье. Красное оказалось с корсетом. Я пробовала пищать, извиваться, но девочки все равно поставили, зашнуровали, а Пип еще и поколдовала над волосами. - Ну вот, посмотри. Меня вертели в разные стороны, как куклу, затем толкнули к зеркалу... Это ужасно. Представьте себе блеклую мышь, которую ради шутки покрасили в ярко-красный. Старомодная прическа из пепельных волос в этом обилии складочек и рюшечек смотрится ну просто как... гнездо. Такое, знаете, с торчащими в разные стороны в художественном беспорядке веточками. Я оглядела своих мучительниц и с ужасом поняла, что эти трое — в полном восторге. Им так хочется сделать меня ярче, что они кое-что упускают. - Не надо мне никакого бала, герцога... не надо. Пип сощурила глаза. Сейчас подпалит. И меня, и платье, и гардеробную. - Мыш, - она сжимает мне голые плечи. - Ты чудесно выглядишь. Тебе лучше согласиться и пойти с нами добровольно. Мы ведь заботимся о твоем счастье, дорогая. А если единственное мое счастье сейчас — раствориться в серной кислоте? Пип сжимает плечи крепче. Вырваться нет никакой возможности. А хочется! Страшнее гнева доброй половины девиц на выданье в этом городе, пожалуй, только твердая уверенность сестер в устройстве блага для человечества в целом и для меня — в отдельности. О, я наивно думала, они меня придушат за герцога. - Пип, как насчет здравого смысла. Мое происхождение... - это была хорошая попытка. - Ничего-ничего, - отозвалась маман вместо сестренки. - Надо так его влюбить, чтобы на происхождение и не посмотрел. - Думаю, мы сможем, - заключила Зина. И если вы думаете, что хуже быть не может, то вашему оптимизму тут же наступают на горло. - Мадам Анжелика, с Мелисс все хорошо? - спрашивает знакомый голос с той стороны двери. - Да, господин герцог. Мы уже почти готовы, - восклицает в ответ маман настолько весело и задорно, что, кажется, мысленно уже не только замуж меня выдала, но и внуков крестила. Что делать, а? Метаться в поисках выхода, тщетно сжимать во вспотевших ладонях юбку... О! Дверь! В глубине гардеробной обнаружилась дверь. - Девочки, я сейчас, мне нужно кое-что поправить в одиночестве. Прежде, чем мне успели возразить, я быстро подняла многочисленные кружева, добежала и рывком распахнула дверь. Опомнившиеся сестры, конечно же, устремились за мной: - Мыш, Мыш! Но я ловко закрыла дверь и быстро опустила щеколду. Вы когда-нибудь закрывали клетку перед носом голодного льва? Или решившей бесповоротно причинять добро Зенаны, например? За дверью обнаружился длинный коридор, ведущий куда-то вправо. Все равно. Я добежала до ближайшего окна. Распахнула его с такой скоростью, что у самой дух захватило. Теперь на подоконник. Хорошо, первый этаж. Всегда боялась прыгать. Кстати, теперь и герцог сочтет меня сумасшедшей, и сестренки допекать перестанут. И все-все... оставят в покое! Библиотека, любовь моя, я уже идууууу! Я попала ногой в какую-то жижу, не сразу сообразив, что на улице дождь, а это - клумба. Туфли завязли, но мне уже не до них. Быстро, со скоростью ветра, несусь прочь, а навстречу мелькают фонтаны с писающими и блюющими мальчиками. И да... кучки взрыхленной земли около них.