Мыш(ь)

Конечно, кто ж меня отпустит? Бальный зал, обширный, переполненный вычурно одетыми дами, лощеными жирными господами, холеными чадами и неизбалованными вниманием слугами принял в свои душные объятья. От свечей так жарко, что пот со лба - мгновенно. Я бы, может, забилась в уголок под лестницей, да маман твердо решила хоть раз вытянуть свою непутевую дочь в свет. Отлепившись от лысеющего графа, у которого, кстати, на безымянном пальце внушительного размера след от обручального кольца, она потащила меня знакомиться со всеми этими надушенными инсталляциями. Можно, я прикинусь нечистью? Вот приведением, например? Или, нет, просто ветошью. Цвет подходящий. - А вот это мадам Сижу, - указала она мне на внушительного вида даму с приклеенной к лицу улыбкой и ооочень внушительной этой самой «сижу». - Мадам Зад. - Твое счастье, что не де Сад, - неумело съязвила мама. В это время мадам, повиливая хвостовой частью и изящно расталкивая лакеев, двинулась к нам. - Улыбайся, - сквозь зубы процедила мама. У мадам Сижу, наверное, сын детородного возраста с животом, беременным пенными напитками, к тому же, этот извращенец вообще не против серости в своем доме. Пыль в своей комнате не дает стирать, ага. - Милочка, как вы хороши сегодня! - это маме, разумеется. Ну не мне же, в конце концов? - А с вами... - Моя младшая дочь. Мама так вцепилась в локоть, что, кажется, с удовольствием вырвала бы сустав, если б Зина научила. Я представила себе в красках, как лишаюсь руки, и глупо хихикнула. Все же палач из маман в бриллиантах ну никакой. Чего доброго, грудь выпадет. Корсет не железный, чай. Немного натуги, и все, лопнули, разлетаясь, шнурки. -... лая девушка. Скромно одеваетесь, милочка, - пробасила мадам «спина, теряющая свое благородное название». - Тут, видите, чем вы ярче, тем больше на вас, простите... клюют. - А... спасибо, - я изобразила поклон. - За науку. Вполне возможно, в следующий раз я оденусь птицей. Хочется, знаете, самой... клевать. Маман смачно придавила мне каблуком ногу. При этом они с мадам так мило друг другу оскалились, что никакой боли я не почувствовала. Когда каравелла ее обширной нижней части уже вся скрылась за поворотом в уборную, мама на ухо прошипела: - Тебя в приличное общество вывести нельзя. Это возмутительно про... И тут, на мое счастье, с лестницы в центре зала раздался звон колокольчика. Звонил тот самый герцог. Самый завидный жених нашего королевства. Молодой наследник. А он ничего. Фигурка хорошо обтянута, знает себе цену. И челкой своей рыжей взмахивает вполне целенаправленно. Во, дамы в зале замерли, воцарилась блюдолизная, как я ее называю, тишина. - Дамы и господа, как вы знаете, в этот прекрасный день у нас большой праздник. Именно сегодня закончен мой портрет, сотворенный великим королевским художником Цено Прифигелло. К счастью, за его картину мы смогли расплатиться, не залезая в долги... Зал взорвался аплодисментами. Наследник улыбнулся, показав роскошные белоснежные зубки, и мило потупил глазки. Ну красавец, что и говорить. В этот момент слуги вынесли портрет, покрытый тряпицей, а по залу стали разносить шампанское. Отказаться не удалось — я же все еще с мамой под руку... под локоть... оторванный, да. Ну почти оторванный. Пришлось поднять бокал. К дикому моему сожалению в этот момент решил выпить и молодой герцог. Обводя зал хозяйским властным взглядом, он почему-то остановился на мне. Да ты что, друг? Это не смешная шутка. Вообще не смешная. Хочешь, я тебе Зину приведу, а? Или Пип? А вот и они, кстати, встали от меня с обеих сторон. Красавицы, умницы, хоть сейчас под венец. Ну? - А вот и портрет! Тряпица сорвана. Зал охнул. Ну, Прифигелло, он, конечно, может. Впрочем, после изображения фигуры короля ростом тридцать пять метров из гранита, покрашенного у густо-красный, кровавый, я бы сказала, цвет, вообще не стоит удивляться. Скульптура, кстати, авторства родного брата вот этого художника, Зураба Добивелли. Так что, портрет по сравнению со скульптурами ну совсем неплох. Правда, лица на нем не видно. Весь обзор закрыт хорошенькой пяткой наследника, наведенной резкими мазками, слегка размытой, и рыжими волосами — вдалеке и в темноте. В общем, минимализм. Хоть бы это... «мадам Сижу» изобразили, что ли. А то ...полное прифигелло. Зал восхищенно вздохнул и стал восхвалять современное искусство, что под звон бокалов, как водится, делать гораздо легче. И я думать-то забыла, что на меня надвигается беда, как вдруг: - Маркиза, а что, неужели это и есть ваша самая младшая дочь? Я обернулась, изображая милую улыбку и спешно вспоминая фигуры книксена. И конечно, тут же уронила на себя бокал с шампанским, чем вызвала коллективный смешок у маман и сестер. А вот наследник и не улыбнулся. Что это тебе над мышками поиздеваться не хочется? - Мелисс, герцог. Она не любит балы, - ответила за меня маман. - О, я заметил. Ни разу еще не видел ее. А ведь вы, кажется, приезжали на пять или семь мероприятий. Со старшими дочерьми. И эта зараза навсегда испортила мне отношения с сестрами, взял и протянул пахнущую дорогими духами руку. Пришлось дать свою. - Может быть, вы не откажетесь потанцевать со мной, Мелисс? Я очень натурально захромала. - Простите, господин ге... - Просто Аринн. - Аринн, я ногу подвернула. - Ах, вам нужно присесть, - Аринн тут же театрально обмахнулся неизвестно откуда взявшимся кружевным платком. Ужас сковал меня. Я поглядела на сестер, готовых рвать и потрошить, и попыталась спасти положение в последний раз: - Я... ничего. Переживу. Если не танцевать. А вот под дых кулаком Зенаны — не переживу. И молнией в бок от Пип — тоже. Ааааатпусти! Ага, как же! Вы пытались вырваться из руки настоящего хищника, уверенного в себе на всю тысячу процентов? Почувствуй себя куропаткой. За что? Потихоньку к нам стал в изумлении разворачиваться весь зал. Разноцветный, вычурно одетый зал и я, серая, с распущенными волосами, даже прическу себе не потрудилась сделать... С пятном на юбке... Я нервно сглотнула. Сейчас меня все эти дамы на клочки-то как порвут. На много-много маленьких мышек. Аринн щелкнул пальцами, и в то же мгновение подо мной появился бархатный пуфик. А еще через минуту над ногой склонился подслеповатый доктор. Мне хотелось грохнуться в обморок. В библиотеке. А еще лучше — в инсталляции из писающих мальчиков. Обнимать выкрашенную в красный фигуру короля. Бежать! Каждая из этих мадам Сижу, Лежу и Гляжу метит к молодому герцогу в жены, а если нет, то хотя бы в любовницы. По происхождению я ему даже в любимые служанки не гожусь... Господи, вот я попала-то. На балах принято «висилиться»... От слова «виселица»? Я спрошу у Рины. Потом. Если выживу. - Ничего страшного, легкое растяжение. Но мадемуазель лучше некоторое время не тревожить ногу и отправиться сейчас домой. Я мелко закивала. Да-да-да, домой! - Мелисс, ты не хочешь остаться? - спросил Аринн, склоняясь надо мной. И честно говоря, в этот момент я поняла, что еще ни один идиот не заботился обо мне. И никто потанцевать не хотел. И не пах так хорошо, хоть сладковато и немного по-женски. Чуть закружилась голова. Да в конце концов, я на личную жизнь права не имею? - Сестрице необходимо домой, - сказала Пип с лицемерной ухмылкой. - Ну вы сами подумайте, герцог, как себя на балу, среди прекрасных сверкающих молодых особ чувствует девушка в сером платье и с пятном? - Да, очень неприглядно выглядит, - вставила Зенана. Аринн лучезарно улыбнулся. И озвучил приговор: - Да, вы абсолютно правы. Мелисс нужно переодеть! Я вцепилась в пуфик. - Господин герцог... - Нет-нет, - он даже выставил вперед руки, - не надо благодарностей, мои гости должны получать все самое лучшее. Сейчас я подумаю, как перенести вас в гардеробную... Мама... Нет, не надо мамы. Боже, ну как я умудрилась так ужасно влипнуть, а? Я обвела взглядом зал, этих девиц на выданье, целиком сосредоточившихся на мне, высверливающих во мне дыры взглядами, мысленно расчленяющих и кидающих в костер по частям. Представила, как растекаюсь по полу потоком маленьких серых мышек... Потом воззрилась на Аринна. Умоляя пощадить. А он улыбался во весь свой чертов белозубый рот, совершенно неотразимо. - Кажется, у папы были где-то деревянные носилки. Что скажешь, Мелисс? Можно, я промолчу?