Спасая жизни

      Гермиона слышала, что чей-то голос выкрикнул ее имя, но не оторвалась от своего занятия, а наоборот, тихонько отметила про себя, что ее замысел сработал. Она слегка приоткрыла веки и через пушистые ресницы посмотрела на Уилсона. Мужчина явно не желал отвлекаться ни на что, он просто наслаждался этим моментом, таким неожиданным, и, казалось бы, невозможным, потому что Гермиона никогда бы не позволила себе подобной выходки, да еще и из-за корыстных побуждений. Но случилось то, что случилось, и теперь девушка решила сосредоточиться на процессе, и как выразилась бы Джинни, «получении удовольствия». Но только это самое удовольствие что-то вовсе не ощущалось. Гермиона не чувствовала ровным счетом ничего. Совершенно. Пусто. Нет, она не могла сказать, что Дэниел плохо целовался, наоборот, он делал это очень искусно, его ловкий язычок умело исследовал рот Гермионы, и тонкие губы очень нежно соприкасались с ее. Просто это были не те губы. От этих поцелуев не разносились полчища мурашек по коже, не разливалась сладкая нега внизу живота, не подкашивались ноги. Даже дыхание ее не было ни рваным, ни учащенным. Внутри не разгорался пожар, как от поцелуев платинового блондина. Спустя нескольких минут объятий, которые прервала девушка, она просто смотрела на Уилсона. Тот улыбался ей в ответ и не отводил нежного взгляда. Со стороны стола слизеринцев это выглядело так, как будто они — двое влюбленных. Драко не мог поверить своим глазам. Он стиснул зубы до скрежета, сжимая кулаки, и Блейз это заметил. — Эй, Малфой! Мне помощь нужна. Выйдем? — Зачем? — злобно отозвался тот, не отрывая взгляда от столика у окна. — Расскажу. На минутку. — И его крепкая рука легла на плечо друга, как бы подталкивая в сторону выхода. Мулат без слов понял, что странное поведение товарища вызвано действиями грязнокровки, поэтому он решил увести его из этого раскаленного очага, пока не случилось что-то страшное. Блейз знал, что Малфой и Грейнджер работают вместе, но что конкретно творится в их далеко не дружеских отношениях — он был намерен выяснить. Забини никогда не выражал открытого почтения Темному лорду, поэтому когда война закончилась, ему было разрешено спокойно покинуть Британию, что он и сделал. Его мать в очередной раз вышла замуж за какого-то богатого американца и теперь по-маггловски отрывалась с ним в Вегасе, а сын занялся бизнесом и поселился на вилле в Италии, которая досталась ему после смерти отца. И Пэнси написала ему письмо о том, что Драко вернулся в Лондон и нужно бы старым друзьям собраться всем вместе. Когда Блейз буквально выволок друга из бара и практически прижал к стене, он задал один-единственный интересующий его вопрос: — Какого хера, Малфой? Драко смотрел на него убийственным взглядом и явно не горел желанием отвечать на этот допрос с пристрастием. — Малфой? — голос Блейза звучал настойчивее. — Что? — рявкнул Драко. — Я жду объяснений! — По поводу? — Грейнджер! Почему ты так пялился на нее почти весь вечер? Ты думаешь, что я не заметил? А как она выходила из зала — ты чуть не сожрал ее взглядом! Малфой, я не такой дурак, поэтому задам вопрос еще раз: что, к боггартам, происходит? Драко молчал и смотрел на друга. Он понимал, что Забини просто так не отвяжется, поэтому нужно было что-то придумать. Но и нести ахинею тоже не выйдет — Блейз всегда был слишком проницательным. Что уж тут говорить, если он единственный заметил, что Драко уделяет скромной персоне Грейнджер больше внимания, чем положено. — Ничего, Блейз, она меня просто бесит. — Бесит? — Забини едва подавил истеричный смешок, — когда кто-то кого-то бесит, на него не смотрят взглядом я-хочу-тебя-трахнуть! — Заткнись, Забини! — Драко сделал угрожающий вид, его ноздри заметно раздувались. Блейз посмотрел на друга внимательным взглядом, прямо в глаза. — Конечно! «Заткнись, Забини» только и остается! Я заткнусь, Малфой, но только после того, как скажу тебе одно: не ввязывайся в это! Сам же потом пожалеешь. Обрати лучше внимание на Паркинсон, она мне в письмах жаловалась, что ты вовсе не вспоминаешь о ней. Драко более или менее успокоился и сдержанно кивнул. — Ладно. «Не ввязывайся». Я уже ввязался, Забини. — Ну? Ты меня услышал? Можно идти внутрь? — Можно. — И Малфой! Держи себя в руках. Друзья зашли назад в бар и направились к остальным. Как только они сели, их взгляды устремились к столику у окна: он был пуст. Но спрашивать не пришлось, потому что ничего не подозревающая Пэнси сама рассказала обо всем без лишних вопросов: — Зря вы ушли, вы многое пропустили! Грязнокровка практически вывела за руку своего хахаля из бара! Видимо, кому-то очень невтерпеж. Причем, Даф, согласись, он достаточно красивый, — на последнее слово она сделала акцент и выжидающе посмотрела на Драко, будучи уверенной, что его заденет это слово из ее уст, — вокруг столько девушек, а он спутался с этой нищебродской подстилкой! Дафна согласна закивала на реплику Паркинсон и захихикала, а Драко молчал, сверля глазами пустой столик у окна и сжимая в гневе кулаки. Забини увидел, что друг на грани взрыва и решил разрядить обстановку самым удачным и проверенным способом — алкоголем. Он жестом подозвал милую официантку и заказал бутылку самого лучшего огневиски за свой счет. Пэнси весь оставшийся вечер просидела у Драко на коленках, лаская его и невинно целуя, но Малфою было абсолютно плевать, ведь перед глазами у него стояла Грейнджер, которая САМА целовала Уилсона. Хуже он чувствовал себя лишь тогда, когда лже-Грюм на четвертом курсе превратил его в хорька на глазах у всех. Но даже тот эпизод не вызывал такого отчаяния, как сегодняшний вечер, и Драко ничего не оставалась, кроме как поддаваться ласкам Паркинсон и напиваться дорогим алкоголем.

***

      Гермиона аппарировала домой вся взвинченная, сердце отбивало галоп. Она была благодарна Мерлину, когда Забини увел Малфоя из бара, а она смогла уйти с Дэниелом, который пребывал еще в эйфории от объятий, под предлогом «прогуляться» к туалетам, а оттуда трансгрессировать. Она понятия не имела, чем ее спектакль мог бы обернуться, ведь после того, как она увидела, какими глазами смотрел на нее Малфой, от этого психа можно было ожидать все что угодно. И слава Годрику, что они с Забини вышли на улицу и не смогли видеть их «побег». Самое удивительное то, что Уилсон вообще ничего не понял и никого не заметил. Гермиона недоумевала, как такой эрудированный человек, как Дэниел не заподозрил ничего подозрительного, во что он сам и был втянут. Повезло, что он не был сильно настойчив, и их вечер ограничился одним поцелуем в баре, а когда Гермиона сказала, что ей нужно домой, тот все понял, и нежно сжав ее пальцы, поцеловал в щеку и попрощался. Все еще ошарашенная, Гермиона сходила в душ, выпила чаю и провела полчаса за книгой Фламеля, которую ей дал Малфой. Времени было уже много и она решила идти спать. Хорошо еще, что Гермиона не успела скинуть с себя халат и остаться, как обычно в своей постели, в неглиже, как она услышала в гостиной щелчок аппарации. Хватая свою палочку, она выбежала навстречу, как ей подумалось, грабителю, и уже хотела выкрикнуть «Остолбеней» и «Инкарцео», как вдруг увидела посреди гостиной совершенно пьяного Малфоя. Змееныш еле стоял на ногах, с взъерошенными волосами, в мятой рубашке, расстегнутой на три верхние пуговицы, и которая уже не была заправлена в брюки. Он обернулся к Гермионе и оглядел ее безумным взглядом. Именно ее внешний вид, состоявший из растрёпанных волос и полупрозрачного шелкового халатика, распылил Малфоя окончательно. С криками «ах ты, шлюха!» и «где этот мудак?» Драко начал крушить все в комнате. Девушка с ужасом думала, как у него хватило мозгов трансгрессировать прямо к ней домой, а у нее этих мозгов как раз-таки не хватило, чтоб выставить антиаппарационные чары. Благо еще, что она давно наложила чары звуконепроницаемости и соседи не могли услышать ее отчаянные крики и звон битой мебели и стекла. Последней каплей Гермионы было то, что Малфой схватил со столика вазу с розой, которую ей подарила Нарцисса и швырнул ее в стену. Гермиона резко взяла себя в руки, до нее дошло, наконец, что она ведьма, а в пальцах у нее сжата палочка. Угомонить пьяного и разъяренного Малфоя удалось лишь после того, как Гермиона шарахнула в него «Конфундусом» и тот повалился на пол посреди совершенно разгромленной гостиной. Девушка переводила дух и оценивала урон. К счастью, восстановить потери удалось стандартным «Репаро», а отрубившегося Малфоя она левитировала на кожаный диван. Отправлять его в таком виде в Мэнор посреди ночи ей ой, как не хотелось — Нарцисса бы не поняла, да и времени для визитов было слишком много. Подумав, что лучше бы ей переодеться, девушка направилась к себе в спальню за менее откровенной и более закрытой пижамой, не забывая запечатать дверь «Коллопортусом» на случай, если этот придурок очнется и захочет снова убить «этого мудака». Спала она крайне плохо, и объяснялось это очень легко, ведь через стенку от нее лежит Малфой, у которого невесть что еще на уме. Выходить из спальни ей почему-то было страшно, хотя она понимала, что в ее арсенале достаточно заклинаний, чтоб обуздать хорька, но от этого спокойнее ей не делалось. Она села на кровати и зажгла маленький ночник. Зачем он явился к ней домой? Он что, ревнует ее к Дэниелу? Гермиона прекрасно понимала, что это абсурд, но иного предположения у нее не было. Так девушка просидела до самого рассвета, думая об этом и прислушиваясь к звукам за стеной, как вдруг в дверь ее спальни раздался громкий стук и крик: — Грейнджер! Гермиона подпрыгнула на кровати и схватила палочку. — Чего тебе надо, Малфой? — Какого хрена ты не дала мне даже плед? Я продрог весь, дементор тебя дери! Его голос был хоть и не очень дружелюбным, но не таким разъяренным, как вчера, и Гермиона подумала, что опасаться этого Малфоя ей незачем, поэтому со взмахом палочки она открыла дверь, и змееныш практически ввалился к ней в спальню. Оказывается, все это время он стоял, облокотившись на нее. Девушке едва удалось скрыть смешок от этого действия, но она вовремя спохватилась и приняла грозный вид. — Смотрю, ты уже протрезвел? Тогда, может, ты объяснишь мне, какого дьявола ты здесь вчера устроил? — А какого дьявола, Грейнджер, ты меня оглушила? — Скажи еще спасибо, что переложила тебя на диван, а не выставила за дверь, или того лучше, не вызвала мракоборцев! Ты ввалился ко мне в квартиру в таком виде и начал все крушить! Ты хоть помнишь, что ты вытворял? Совсем с катушек съехал, Малфой? Гермиона кричала и зыркала на него своими глазищами, которые метали молнии. Она вчера совершенно точно не могла и подумать, что проведет воскресное утро — вот так. — Не ори, Грейнджер! У меня голова болит, и ломит все тело! Надо было додуматься применять ко мне «Конфундус» и бросить на диване без подушки и пледа! И вообще, у тебя есть Антипохмельное зелье? — Ах, вот как мы заговорили, — еще больше возмутилась Гермиона, — подушку ему, покрывало и Антипохмельное зелье? А пенделя волшебного тебе не дать? Объясни мне сейчас же, что ты здесь вчера устроил, тогда получишь зелье! Малфою повезло, что оно было у Гермионы, ведь после того раза, когда она напилась в клубе, Джинни принесла несколько бутылочек на всякий случай. — Я не собираюсь тебе ничего объяснять! Просто дай мне это чертово зелье! У меня голова раскалывается! — Драко тоже начал заводиться, и его давно уже повышенный тон тоже перешел на крик. — Да что ты себе позволяешь в моем доме? Для начала сбавь тон и попроси то, что тебе надо по-человечески! — возмущению хозяйки не было предела. Малфой пытался дышать глубоко, чтобы хоть как-то успокоиться. Его голова буквально трещала по швам, а теперь еще и начало мутить. Ему просто необходимо было это зелье. — Ладно, Грейнджер... Пожалуйста... Принеси мне зелье, — слова дались с огромным трудом, но он решил, что будет лучше переступить через себя в этом, чем потом убирать свою подступающую к горлу рвоту из ее спальни. Только этого еще до кучи не хватало. На его удивление, Гермиона молча пошла в ванну, принесла ему зелье и удалилась на кухню. Он его сразу же выпил и присел на краешек ее кровати. Спустя несколько минут его окончательно отпустило и он был настолько бодр, будто бы и не было вчера этих трех бутылок огневиски. Или четырех... Тот момент, когда он окончательно напился и решил прямиком направиться домой к Грейнджер, чтоб собственноручно придушить Уилсона, он совершенно не помнил. Помнил лишь то, как отпихивал от себя Паркинсон, которая стала практически раздевать его, как на ватных ногах вставал из-за столика, и как Забини пытался его остановить, и это бы ему удалось, будь он не такой же пьяный, как и Драко. Но самое удивительное то, как его вообще не расщепило при трансгрессии в таком состоянии. Малфой окинул взглядом комнату Гермионы, и отметил, что она достаточно мила. Усмехнулся оттого, что почти что в шесть утра он находится в ее спальне. Кому рассказать — не поверят. Хотя и рассказывать-то нечего, ведь ни о каком интиме речи быть не могло. Несколько часов назад он практически разгромил ее квартиру, а сейчас находится в ее комнате и смеется над самим собой. Малфой, ты такой идиот. Пройдясь рукой по мягким простыням на большой кровати, он встал и направился на кухню. Там Гермиона варила кофе со скверным выражением лица, стоя в какой-то нелепой и явно большой как минимум на два размера пижаме с Микки-Маусом. Вдруг в его голове вспыхнул ее вчерашний образ в коротком шелковом халате, и он отметил, что тот домашний наряд ей шел куда больше. — Грейнджер, — начал он, — могу я воспользоваться ванной? — Да. Я повесила чистое полотенце, — даже не оглядываясь на него, произнесла Гермиона. Малфой направился туда думая, что не так он себе представлял их совместную ночь. Приняв душ, он только сейчас обратил внимание на то, сколько разных баночек и пузырьков стояло у нее на полках. Мысль о том, что Грейнджер и вправду следит за собой не могла не радовать. Но вот взгляд его упал на стену, где на крючке висел ее махровый халат. Тот самый, в котором она была, когда он впервые появился у нее дома без приглашения. Он без раздумий подошел к нему и дотронулся, будто бы это не просто безжизненная тряпка, висящая на крючке, а сама Грейнджер, ее вторая кожа. Махровая ткань оказалась очень мягкой и он зарылся в него лицом. И тут он ощутил ее аромат, тот самый аромат ванили, которым так и благоухает ее тело. Ее ванная. Ее дом. Да и, наверное, он сам. От этого пьяняще-сладкого запаха слегка закружилась голова и появилось ощущение непрошеной эрекции. Только не сейчас, Малфой, это неподходящий момент. Он резко отпрянул от халата как от зубов докси, и отогнав абсолютно не нужные мысли, появившиеся у него в голове, направился на кухню. Там уже сидела Гермиона с чашкой кофе и читала его книгу. — Эй, а как насчет кофе для меня и завтрака? Гермиона подняла на него брезгливый взгляд. — Завтрака, Малфой? Я тебе не домовой эльф и не твоя Паркинсон, чтоб готовить тебе завтрак! — отчеканила она и тут же замялась. Зачем она сказала про Пэнси? Но Драко все прекрасно расслышал и теперь растянулся в ухмылке. Он медленной походкой стал продвигаться к девушке. — Паркинсон, значит? А с чего ты взяла, что она готовит мне завтраки? Это что, ревность, а, Грейнджер? — Нет никакой ревности. — Гермиона попыталась выкрутиться на ходу, но у нее это вовсе не получалось, а наоборот, своими доводами она лишь подтверждала слова Драко, — вы же вроде встречаетесь, разве нет? Она старалась сделать невозмутимый вид, но под пристальным взглядом серых глаз и фирменной ухмылкой ей удавалось это крайне плохо. Малфой видел ее насквозь. Он подошел к ней совсем близко, заправил ей выбившуюся прядь за ухо, наклонился и прошептал: — Ты ревнуешь, Грейнджер, не отрицай. От этого шепота и его горячего дыхания у Гермионы вниз от шеи пробежали мурашки, губы приоткрылись, а зрачки расширились. Вот чего ей так не хватало вчера при поцелуе с Дэниелом. Ее сердце стало колотиться сильнее, а тело хотело больше прикосновений его умелых рук. Чертов Малфой мог свести ее с ума только лишь одним своим пристальным взглядом и стоя вот так в опасной близости от нее. И Гермиона с ужасом поняла, что сейчас просто может не выдержать. — Грейнджер... Снова его дыхание на ее шее, он оттягивает зубами вниз мочку его уха, она закрывает глаза и почти что улетает. — ...Признай, что я лучше Уилсона... Дует на ее кожу. — ...Лучше Уизли... Самый лучший. Гермиона распахивает глаза и резко вскакивает. — При чем тут Рон? — вспыхивает она. И тут Драко действительно пожалел, что продолжал говорить, вместо того, чтоб приступить к действиям. — Уходи. — ее голос дрожит. Он смотрит на нее в упор, но не двигается с места. — Малфой! Я сказала, уйди! Он развернулся и пошел в гостиную. Через секунду Гермиона уже услышала щелчок трансгрессии. Она побежала в комнату следом, и доставая свою палочку, начала накладывать антиаппарационные чары. И только произнеся заклинание, девушка опустилась на колени перед маленьким столиком и взяла в руки из вазы розу из Малфой-Мэнора. Слезы текли у нее по щекам. Она сама сказала ему, чтобы он уходил. Но действительно ли она хотела этого?

***

      Едва Драко переступил порог Малфой-Мэнора, как перед ним возник домовой эльф. — Хозяин Драко, мистер Забини ожидает вас в кабинете. — Забини? В такую рань? Лучше б на его месте оказался гиппогриф! Уж кого-кого, а Блейза видеть мне явно не хочется. Ладно, Олен, свободен. Эльф исчез, а Малфой направился в кабинет. Блейз восседал на уютной софе и потягивал огневиски. — В шесть утра и уже пьешь? — Драко удивленно вскинул брови, видя абсолютно бодрого друга с бокалом в руках. По его виду нельзя было сказать, будто бы он был вчера в таком же состоянии, как и Малфой. — И тебе доброе утро. Где ты был всю ночь? — Забини проигнорировал его вопрос, и, отставляя бокал в строну, встал навстречу другу. — Спал, — совершенно невозмутимо ответил хозяин поместья. — У Грейнджер, да? Не ври мне, Малфой, я все прекрасно знаю! — Забини, что за тон? — А что за декадентство, Малфой? Ты семь лет ее ненавидишь, называешь грязнокровкой и всячески хаешь, а тут вдруг смотришь на нее голодными глазами, а теперь еще и проводишь с ней ночь? Может, объяснишь? Драко не понравился его тон. — Во-первых, я не проводил с ней ночь! А во-вторых, я не обязан тебе ничего объяснять, Блейз! Только твоих нравоучений мне еще не хватало! Забини смотрел на него с укором. — Так значит, ты не отрицаешь, что между вами что-то есть? — Ничего между нами нет! Мы работаем вместе! — Драко снова был на взводе. Вторая стычка за час его не прельщала. — Да ну? Тогда что за взгляды, Драко? И почему ты ночевал у нее? — Послушай, Забини, это не твое дело, ладно? Если мне приспичит поплакаться в жилетку — я обязательно дам тебе знать. — Мне не нужно, чтоб ты плакался, мне нужно, чтоб ты объяснил, что с тобой происходит! Блейз подошел ближе скрестил руки на груди. — Ничего не происходит, ясно? — Тогда зачем ты был у нее? — Это не твое дело, Блейз! Я же сказал, что не хочу об этом говорить! — Ладно, хорошо. Мне достаточно знать то, что я вижу: ты неравнодушен к ней, и твое поведение — тому доказательство. Драко промолчал, потому что действительно не знал, что сказать. Забини был его лучшим другом, и вот спустя два года разлуки, он прочитал все его чувства как открытую книгу. Драко подумал о том, как жалко он сейчас выглядит в глазах друга, но у Блейза таких подобных мыслей не было и в помине. Наоборот, итальянец расплылся в своей белозубой улыбке, хлопнул его по плечу и жестом пригласил присесть на софу. Наполнил второй бокал огневиски и дал его другу. — Шесть утра, Забини, я не собираюсь пить! — Отчего же? Нужно ведь снять последствия вчерашней встречи. — Я выпил Антипохмельное зелье. — Ну ты и щегол, Малфой! — Блейз снова стукнул друга по плечу и рассмеялся, — последствия от мужского напитка нужно убирать лишь мужским напитком. А ты, ей-богу, как девочка! — Отвали, Забини! Знал бы ты, как хреново мне было сегодня с этого пойла! — Вообще-то, это самый дорогой огневиски, что был в пабе! — Самый дорогой — не значит, что самый качественный. Вот «Огден», — он жестом показал на бутылку перед ними, — это да. Так что наслаждайся, пока есть возможность, — Драко подмигнул другу и тоже стукнул друга в плечо в ответ. Оба юноши почувствовали, что атмосфера в кабинете разрядилась. Значит, можно поговорить и о делах. — Да, Забини, какими судьбами в такую рань ты в Мэноре? — А я у тебя гость, вообще-то. Ты что, не помнишь, как вчера сам предложил остаться у тебя? — Представь себе, нет. — Пить надо меньше, Малфой. — Ну спасибо за совет, а то сам бы ну никак не разобрался. Ладно, на самом деле, я лишь рад, что ты будешь здесь. Надеюсь, домовики дали тебе хорошую спальню? — О, да, не переживай! Нарцисса распорядилась. — Нарцисса, черт! Совсем забыл про мать. Что она теперь подумает, где я был, и почему ты вернулся в поместье в таком виде один? — Не беспокойся, старина. Я все уладил. Я сказал, что у тебя был срочный вызов на работу. Экстренная операция. Она поверила и распорядилась домовикам приготовить мне большую спальню. — Спасибо, дружище. Как в школьные времена прикрываешь перед родителями мой зад. — Драко расслаблено откинулся на спинку софы и вытянул ноги. — А на что еще нужны друзья? — Блейз снова растянулся в улыбке. — Так какие планы на сегодня? — Честно, я ничего не планировал. Есть предложения? — Можно пригласить всю вчерашнюю компанию сюда, как смотришь на это? — А что, неплохо. Последний выходной, завтра на работу. Нужно отдохнуть как следует. — Отлично! Напишу письмо Паркинсон, она быстро оповестит остальных. — А я пойду, зайду к Нарциссе. Может, она уже проснулась.