***
В театре началась подготовка к новой опере. Кристина, ничего не знавшая о происходящих закулисных интригах, была удивлена доставшейся ей роли. Разумеется, скромная девушка и не помышляла о главной роли, но после своего успеха у публики рассчитывала исполнять хотя бы небольшую партию. Почему-то больше всего Кристину заботило то, как к этому отнесется Учитель, ей очень не хотелось думать, что он в ней разочаровался. С трепетом Кристина спускалась в небольшую часовню, где у них проходили ежедневные занятия, но Ангел Музыки молчал. Юная певица переживала, что доставшаяся ей немая роль рассердила Учителя, и он не счел нужным продолжать давать ей уроки вокала. Кроме того, у Кристины появилась новая забота – ей пришлось посетить по приглашению несколько званых вечеров в лучших домах Парижа. Сопровождать девушку вызвался Рауль, за что она была ему безмерно благодарна. И вот четверка лошадей в считанные минуты доставила роскошный экипаж виконта к дому герцогини Цюрихской, и Рауль проводил Кристину в великолепную гостиную, где их вежливо приветствовала хозяйка дома. Кристине предстояло развлечь высокородных гостей своим пением, поэтому спустя какое-то время ее пригласили к роялю, за которым уже сидел какой-то пожилой господин. Кристина спела несколько лучших произведений из своего репертуара, в том числе арию из нашумевшего «Ганнибала», чем привела в полный восторг слушателей. Кристине, конечно, льстило признание ее таланта высшим светом парижского общества, но, оказавшись снова в карете Рауля, она с облегчением перевела дух. Юноша с улыбкой наблюдал за ней. - Крошка Лотти, ты пела как ангел, я даже не смею коснуться тебя – вдруг ты как видение исчезнешь в тот же миг. - Пожалуйста, Рауль, не смущай меня. Если во мне и есть капелька таланта, то благодарить за это нужно отца. «И моего Учителя» мысленно добавила Кристина. - Ну, судя по твоему успеху, многие придерживаются такого же мнения, что и я. Кстати, когда у тебя запланирован следующий выезд? - Бал у графини де Шербург в эту пятницу. Рауль немного нахмурился, и Кристина озабоченно дотронулась до его руки: - Что-то не так? - Нет, все хорошо. Просто размышляю о том, что появление на балу со шпагой посчитают, увы, моветоном. А она бы мне пригодилась как никогда. - Шпага? – испуганно ахнула Кристина, - разве нам угрожает опасность? - В некотором роде да, - с загадочным видом произнес виконт.***
Для Кристины это был первый бал вне стен театра, где все было привычным и знакомым. К счастью мадам Жири заблаговременно позаботилась о том, чтобы Кристина обновила гардероб. После смерти отца Кристина осталась его единственной наследницей: именитый скрипач сумел скопить небольшое состояние, которым до совершеннолетия девушки мудро распоряжалась ее опекунша мадам Валериус. Нервничая, Кристина придирчиво рассматривала себя, стоя перед зеркалом: на ней было новое золотистое бальное платье на кринолине, многочисленные кружева и газ придавали ее фигурке невесомость, и без того тонкая талия была затянута в тугой корсет. Платье по моде того времени было без рукавов и глубоко декольтированным, что очень смущало девушку. Из украшений она надела простую золотую цепочку с кулоном – подарком отца. Волосы с помощью Мег были уложены в длинные локоны, спускающие почти до талии. Накинув на плечи накидку в тон платью, Кристина поспешила к выходу из театра, где ее уже ждал виконт де Шаньи. Бал ошеломил Кристину огнями, толпами гостей и громкой музыкой. Боясь потеряться в толчее, царившей у входа, она крепко держалась за руку Рауля, который уверенным шагом пересек зал, приветствуя знакомых кивком головы, поймал пробегавшего мимо слугу и велел тому проводить Кристину в пустую комнату, где она смогла бы передохнуть перед выступлением. Кристина безупречно исполнила несколько арий под музыкальное сопровождение лучшего французского оркестра, дирижировал которым сам Шарль Ламуре. Закончив петь, она польщено выслушивала комплименты от хозяев и гостей дома, и постепенно начала осознавать, что оказалась здесь в несколько уязвимом положении. В доме герцогини Цюрихской ее выступление носило камерный характер в присутствии около двадцати гостей, состоящих в основном из супружеских пар почтенного возраста. Сейчас же она была окружена молодыми людьми, активно добивающего ее внимания. Если в театре она могла укрыться от настойчивых поклонников в гримерной или артистической комнате, то на этом балу ей придется какое-то время находиться среди них, так как ее поспешный уход из гостеприимного дома сочли бы верхом невежливости. - Мадмуазель Даае, разрешите представиться – барон Кастело-Барбезак, с этой минуты самый горячий почитатель вашего таланта, - поклонился высокий худощавый брюнет, пожиравший взглядом ее изящную фигурку. - Арман де Готьер к вашим услугам, позвольте выразить Вам свое восхищение… - Мадмуазель Даае, вы божественно пели! Разрешите представиться… Кристина могла только кивать и мило улыбаться, она не успевала запоминать имена, а лица окружающих ее плотным кольцом мужчин казались смазанными и нечеткими. - Мадмуазель Даае, в вашей бальной книжке напротив первого танца написано мое имя, - раздался громкий голос Рауля, и, невзирая на протестующие возгласы собравшихся вокруг Кристины поклонников, он повел ее в центр бальной комнаты в тот момент, когда зазвучали первые звуки вальса. - Но у меня ведь нет бальной книжки, - с улыбкой произнесла Кристина, положив левую руку на плечо виконта. - И слава Богу! Но им об этом знать совершенно не обязательно. Танцевать с Раулем было легко и приятно, он уверенно вел свою партнершу и не сбивался с ритма, ласково улыбался Кристине, вызывая ответную улыбку. Вальс закончился, и девушка пожалела, что правила приличия не позволяют весь вечер танцевать с одним и тем же партнером. Но как оказалось, Раулем уже был разработан целый план, позволяющий Кристине избегать нежеланного внимания со стороны преследующих ее кавалеров. Он подводил ее к своим друзьям и друзьям семьи, где после приветствий и не обременительной общей беседы выяснялось, что следующий танец Кристины уже был обещан респектабельному отцу семейства или робкому почтительному юноше. Особо настойчивых поклонников девушка научилась по совету Рауля спроваживать какой-нибудь пустячной просьбой: «Какая духота, вы не могли бы принести мне освежающий напиток?» или «Кажется, я проголодалась, интересно, а есть ли здесь мои любимые эклеры?». Обрадованный кавалер, а то и сразу несколько неслись сломя голову за подношением для своей «золотой девы», как прозвали они Кристину, но, вернувшись с трофеем, они с разочарованием обнаруживали ее порхающей в другом конце зала. Время пролетело незаметно, и гости начали постепенно разъезжаться. Кристина также изъявила желание уехать, усталость давала о себе знать. Рауль оставил ее у большого открытого окна недалеко от выхода, и ненадолго отлучился от имени их обоих попрощаться с хозяевами и друзьями. Кристина полной грудью вдыхала прохладный ночной воздух, массивные шторы практически полностью скрывали ее хрупкую фигуру. Вдруг чья-то рука бесцеремонно легла на ее талию. - Ну что, мисс Сама-Непреступность, не соблаговолите ли потанцевать со мной? – ухмыльнулся барон Кастело-Барбезак. Весь вечер он наблюдал за маневрированиями Кристины и Рауля, опусташая один стакан вина за другим. Сейчас он был уже основательно не трезв, и это обстоятельство пугало Кристину. - Я очень устала, барон, как-нибудь в следующий раз, - напряженно произнесла она, пытаясь убрать его руку и уйти. - Отчего же не сейчас, пока твоего верного стража нет рядом? Клянусь, он ничего не узнает… - пьяно пробормотал Кастело-Барбезак и вознамерился поцеловать девушку. Кристина в панике попыталась дать ему пощечину, но он успел перехватить ее руку, тогда Кристина со всей силы наступила ему каблуком на ногу, от неожиданности барон болезненно охнул и на секунду ослабил хватку. Не мешкая, девушка вырвалась из его рук и поспешно удалилась, выискивая блестящими от слез глазами фигуру Рауля. Он уже спешил к ней на встречу, замечая ее бледность и нервозность. Голубые глаза загорелись гневом, когда он увидел как из-за шторы, где укрывалась Кристина, показался прихрамывающий Кастело-Барбезак. Кристина умоляюще смотрела на Рауля и тянула его к выходу. Чертыхаясь про себя, виконт повел свою спутницу к карете, от всей души сожалея, что не взял с собой револьвера.