Music... My music...

Наступил канун Нового Года, и весь театр, словно растревоженный улей, готовился к предстоящему балу-маскараду. Отмечался праздник по традиции с размахом, привлекая внимание даже представителей высшего света. Маскарад стирал грани между сословиями: улыбающийся арлекино с одинаковым успехом мог оказаться нищим поэтом или наследником громкого титула, а загадочная фигурка в соблазнительном домино – кокетливой танцовщицей или респектабельной дамой, заскучавшей в семейной жизни со своим стареющим мужем. Казалось, что надев картонную маску, люди чаще всего лишь обнажали свою настоящую сущность, которую в обычной жизни тщательно прятали под масками благоразумия и сдержанности. Фривольное веселье раскрепощало и манило, обещая мужчинам необременительные удовольствия, а женщинам – щедрых покровителей. Кристина знала об этой изнанке театральной жизни, но не собиралась ступать на протоптанную дорожку своих предшественниц. Ее интересовало лишь искусство, а не вульгарный блеск позолоты, которую многие принимают за чистую монету, но стоит лишь провести по ней ногтем, как становится понятно, что под блестящим покрытием скрывается лишь потрепанная мишура из папье-маше и ничего более. Всеобщее возбуждение от грядущего бала передалось и ей, поэтому она позволила себе беззаботно готовиться к встрече Нового Года. На душе у нее было легко и спокойно, как в безветреннее майское утро, когда солнце радует своими лучами, и все живое наслаждается его теплом. И никакое предчувствие не подсказало ей о том, что уже этим вечером в ее хрупком мирке разразится такая гроза, которая безжалостно сметет с таким трудом воссозданный покой, воцарившийся в жизни мадмуазель Даае. А пока ничего не подозревающая Кристина весело перекидывалась с Мег шуточками, помогая друг другу привести в порядок их туалеты. Балерины из кордебалета заранее договорились о том, что бы облачиться в костюмы цветков, тем самым изобразив своеобразный пикантный сад. Кристина решила присоединиться к их задумке, и ей достался костюм розы. Некоторые из них решили облачиться в костюмы бабочек, а Мег Жири изображала белокурого ангелочка. Ну, действительно, какой приличный сад обходится без античной статуи? Кристина довольствовалась праздничным платьем, обильно украшенным бутонами роз, нежно розового цвета. Если бы на то была ее воля, она выбрала бы костюм алой розы с перетягивающим талию атласным черным пояском. Ведь из всех роз она ценила именно эту. Но незамужней девушке ее возраста не пристало наряжаться в столь яркие цвета, приходилось довольствоваться пастельными тонами. Появление импровизированного «сада» на балу произвело настоящий фурор. Им аплодировали так, словно они снова стояли на сцене, молодые люди осыпали девушек комплиментами, а женская половина завистливо поглядывала на них из-за своих вееров. Не успела Кристина войти в залу, как откуда-то из толпы вынырнул Рауль, чтобы поцеловав ей руку и выразив свое восхищение, пригласить ее на первый танец. Кристина позволила увлечь себя в поток танцующих фигур и закружилась с Раулем в звуках вальса. Молодой виконт де Шаньи был облачен в военный мундир и предпочел не скрывать свое лицо под маской, ведь у него не было намерений сомнительного характера, которые представителю светского общества полагалась прятать от любопытных глаз окружающих. У Кристины тоже была лишь венецианская маска, которую она по большей части держала за палочку в руке, изредка поднося ее к лицу. Рауль откровенно любовался своей партнершей, ее карие глаза сияли, а карминные губки не покидала счастливая улыбка. Пара наслаждалась праздником и царившим вокруг весельем, совершенно не замечая, как за ними пристально следил исполненный завистью и ненавистью взгляд одного из гостей. Барон де Кастело-Барбезак считал, что его оставили в дураках, поэтому он замыслил поквитаться с обидчиками самым гнусным образом: - Вы еще пожалеете об этом, - процедил он сквозь зубы и направился к одной из кучек общающихся и беспрерывно хохотавших гостей.

***

Несколько запыхавшись, Кристина отпила прохладное шампанское и сделала глубокий вздох. Весь вечер она танцевала почти без перерыва и получила массу удовольствия. Маскарад давал существенные послабления в общепринятых правилах поведения, и на многие вещи здесь смотрели сквозь пальцы. Неудивительно, что большую часть времени Кристина танцевала с Раулем, хотя некоторым кавалерам тоже улыбнулась удача получить от нее танец. Кристина обзавелась премиленьким карне в кожаном переплете с золотым теснением, и напротив некоторых номеров танцев стояли фамилии поклонников таланта мадмуазель Даае. Стоит ли упоминать о том, что вписывание фамилий этих счастливчиков проходило под бдительным присмотром виконта де Шаньи, который в этот момент стоял чуть поодаль от Кристины и смеялся над шутками своих друзей. Одному из них - Арману де Готьер – был обещан следующий танец Кристины, и Рауль очень удивился, случайно заметив его удаляющуюся фигуру под руку с прелестной, но совершенно незнакомой виконту дамой в костюме восточной царицы. Он принялся выискать взглядом Кристину и успел заметить, как она, открыв свою бальную книжку, вдруг побледнела и начала лихорадочно оглядываться по сторонам. Рауль поспешил к ней, пробираясь через толпу, но когда он добрался до того места, где стояла Кристина, то обнаружил лишь оброненный ею карне. Подняв свою находку, виконт открыл ее на нужной страничке и первое, что ему бросилось в глаза, была надпись сделанная красными чернилами напротив одного из танцев – П.О. Рауль вздрогнул и буквально похолодел. А за минуту до этого, увидев до боли знакомые инициалы, Кристина перевела взор на мельтешащую толпу гостей, и несчастная книжечка выскользнула из враз ослабевших пальцев, но девушка даже не обратила на это внимания. Среди карнавала из ярких красок и улыбающихся масок она пыталась уловить намек на того, кого меньше всего ожидала увидеть здесь. Неожиданно ее взгляд остановился на приближающейся к ней фигуре в кроваво-красном парадном мундире эпохи Наполеона и зловещей костяной маске. Красная смерть! Кристина ни за что на свете не смогла бы спутать владельца этого костюма ни с кем другим – та же знакомая горделивая выправка, неспешная походка и пластика движений какого-то хищного зверя, в которых чувствовалась грация и сила. Остановившись прямо перед Кристиной, Эрик поклонился и протянул ей руку, приглашая на танец. Не без внутреннего трепета Кристина приняла приглашения и прошла с ним на свободное место в круге для танцующих пар. -Эрик, что ты здесь делаешь? – растерянная Кристина произнесла первое, что пришло ей в голову. - Встречаю Новый Год, - резонно заметил Эрик, его серо-зеленые глаза с деланной невинностью смотрели на нее через прорези устрашающей маски смерти. – А что в этом такого? Лицо Кристины приняло еще более озадаченное выражение, и, не выдержав, Эрик тихо рассмеялся: - Ты как будто и в самом деле призрака увидела, только представь, что случилось бы с остальными… - Эрик ласково улыбнулся ей и продолжил. – Ну же, Кристина, дотронься до меня. – Он положил ее руку себе на плечо и еще ближе придвинул юную ученицу к себе, обнимая за талию. – Вот так. Доверься мне, все будет хорошо. И снова Кристина почувствовала на себе гипнотическое воздействие этого глубокого бархатного голоса, который словно проникал в самую ее сущность, успокаивая и подчиняя себе. Музыканты заиграли первые аккорды медленного вальса, который в народе почему-то прозвали «Русским вальсом», и Кристина, повинуясь своему партнеру, растворилась в танце, чутко отзываясь на малейшее движение Эрика. Они двигались настолько слаженно и гармонично, будто бы были одним целым. И в какой-то мере это было правдой. Эрик совершенно по-особому воспринимал мир музыки и научил этому Кристину, поэтому на каком-то духовном уровне Кристина точно не знала, где заканчиваются границы ее личности и начинается его «Я». Рассуждать сейчас об этом совершенно не хотелось, поэтому Кристина бездумно отдалась танцу, ни на секунду не прерывая зрительный контакт с Эриком. Они тонули во взглядах друг друга, ища в них ответы на все свои вопросы, которые не решались задать вслух. Музыка смолкла, но волшебство не развеялось, пара замерла на месте, не разжимая объятий… -Кристина! – раздавшийся неподалеку возглас спустил их с небес на землю, и Кристина растерянно заморгала, словно пробуждаясь ото сна. Все это время Рауль не сводил с них глаз, с горечью ощущая, как все недостающие пазлы встают на свои места, и в свете перед ним предстает полная картина. Ангел Музыки, странный сон Кристины о Призраке Оперы, ее неожиданное исчезновение, затравленный взгляд директоров, которые чуть ли не падали в обморок при упоминании о мистическом фантоме… Все это был он – ее загадочный учитель пения. И тот вовсе не был дряхлеющим спятившим гением, а оказался вполне себе пышущий здоровьем мужчиной, в котором Рауль, повинуясь какому-то шестому чувству, сразу угадал своего соперника. Опираясь спиной на колонну, Рауль предавался самым мрачным думам, но долетевший до него обрывок разговора, заставил юношу прислушаться. И чем больше Рауль слушал, тем ярче его глаза загорались от гнева, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. На этот раз жертвой пересудов стала Кристина. Кастело-Барбезак умело подкинул парочку выдуманных историй, очерняя имя Кристины, и многие пустомели его активно в этом поддержали. Россказни множились и росли как снежный ком, чему немало способствовала атмосфера маскарада и алкоголя, льющегося рекой. Словно участвуя в каком-то негласном состязании, каждый стремился выдумать историю позабавнее и похабнее, чем его собеседники. Рауль был готов вызвать на дуэль всякого, кто порочил честь его возлюбленной, но понимал, что лишь все усугубит. Неписанные правила, по которым жило светское общество, были довольно сложны и многообразны. Адюльтеры и внебрачные связи были явлением обычным, но прикрывались видимостью благопристойности. Похвальбы мужчинами успехами у той или иной дамы тоже были нормой, но делались эти заявления «по секрету», как правило, среди друзей в одном из клубов. Рауль отказывался отвечать друзьям, которые ненавязчиво пытались вывести его на признание о том, какого рода у них отношения с Кристиной. Это нарушало привычных ход вещей и порождало непонимание, а там где возникает непонимание, всегда найдется место для домыслов. Сама мысль записать Кристину в свои любовницы казалось Раулю кощунственной, но и оставлять все как есть он не собирался, поэтому принял решение. Кристина заметила пробирающуюся в ее сторону Мег, чей голос и привлек ее внимание, Эрик с сожалением поцеловал ее руку и, сделав несколько шагов в сторону, тут же смешался с толпой. Кристина направилась к Мег, столкнувшись на ходу с одной из дам. Кристина извинилась, но незнакомка окатила ее презрительным взглядом и, хмыкнув, молча продолжила свой путь. - Кристина! – Мег взволнованно схватила подругу за руку. – Я думаю нам лучше пойти к себе, тут творится что-то несусветное. - Что случилось, Мег? – непонимающе спросила Кристина, она вдруг стала замечать на себе косые взгляды и странные ухмылки глазеющих на нее гостей. - Я ничего толком не знаю, просто нам лучше уйти, - продолжала тянуть ее Мег к выходу. Проходя мимо кучки хихикающих дам, Кристина услышала свое имя и непристойную шутку о ней и Рауле. Ноги налились свинцом, и девушке пришлось остановиться. Задыхающуюся от ужаса с пылающим от стыда румянцем на щеках, такой и нашел ее Рауль, который с первого взгляда понял, что и до ее нежного слуха уже донеслись сплетни. Он вздохнул, мысленно подбирая слова, но все они застряли у него в горле, когда Кристина с отчаяньем схватила его за руку: - Рауль, что происходит? - Я не знаю, Кристина, но попытаюсь все исправить, пожалуйста, верь мне. Взяв ее за руку, он решительно направился к своим друзьям. На их лицах тоже читалось недоумение, все происходящее казалось им постановкой какой-то дешевой нелепой пьесы. Рауль жестом показал, что хочет взять слово, все с ожиданием посмотрели на него. - Господа, под Новый Год, как известно, случаются чудеса. И сегодня я в этом окончательно убедился, ведь именно в эту ночь произошло то, чего я так долго ждал – мадмуазель Даае оказала честь, согласившись стать моей женой! Неизвестно, кто удивился и поразился больше его словам – Кристина или его друзья, но те быстро отправились от изумления и принялись наперебой поздравлять помолвленную пару. Рауль взглядом умолял Кристину подыграть ему, сценический опыт помог девушке растянуть губы в искусственной улыбке и поблагодарить за поздравления. Рауль знал, что эта новость быстро облетит всех присутствующих, и злые языки не осмелятся поливать грязью невесту виконта де Шаньи, пересуды, разумеется, не прекратятся, но они примут совершенно другой оборот. Эта же мысль пришла в голову и Кристине, однако она не испытала совершенно никакого облегчения, наоборот, девушка почувствовала, как над ее головой только что был занесен дамоклов меч. Ее глаза то и дело пытались выхватить из толпы фигуру в костюме красной смерти, но тщетно. Эрик как сквозь землю провалился.