***
Заново отстроенный и вычищенный. Без намеков на недавнюю разруху. Дворец встретил хозяина торжественным молчанием и ожидаемой пустотой. За несколькими исключениями. Одно из которых — не самое неприятное — сейчас шло навстречу. — Как прошла встреча с Владыкой? — спросил Куфонг. По большей части для того, чтобы узнать настроение собеседника, а не завязать с ним разговор. — Могло быть лучше, — вполне мирно поделился своими ощущениями Джагерджак. — Как здесь? — Как видишь. Все отстроено. Гостья в порядке. На слове «гостья» голубоволосый нахмурился. — Что-нибудь выкинула? — Нет, ничего, — ответил брюнет, растягивая краешки губ в едва заметной ухмылке. Гриммджоу чуть не решил, что ему это привиделось. Но нет. — Что? — потребовал Секста. — Говори. — Ничего. Просто девица, — в голос и на лицо подчиненного вернулось выражение равнодушия и вселенского спокойствия. — С характером. Ну, да, спасибо. Джагерджак уже успел на себе проверить, что чужачка не так проста, как может показаться на первый взгляд. Отдать ее Айзену, что ли? Для уменьшения головной боли и вообще сохранения головы на прежнем месте?.. — Несмотря на это, вы поладили, как я погляжу. Ответом послужил сдержанный кивок. Гриммджоу заподозрил, что если что-то и стряслось, то столь незначительное, о чем Куфонг говорить не намерен. Не испытывая желания вникать в мелочи, эспадовец подал знак следовать за собой. Брюнет подчинился. — Эдрад знает о ней? — Да, я был вынужден рассказать. — Тогда оба будьте осторожны. Владыка приказал искать ее по всему Уэко. Позже я тоже отправлюсь на поиски. Шаолонг помолчал, спросил осторожно: — Ты ее отыщешь? Временами Джагерджаку нравилось общаться со своим приближенным. Тот все прекрасно понимал, принимал, хранил молчание, а говорил в нужные моменты. И глупых вопросов не задавал. Только умные и важные. Но ответа на последний вопрос Гриммджоу не знал, поэтому переспросил, усмехнувшись: — Ну, а ты? Думаешь, стоит мне ее найти? — Если не найдешь, а Владыка узнает обо всем — станешь его врагом, — напомнил Шаолонг, словно о таком можно забыть. — Если он узнает, — парировал Джагерджак. Брюнет лишь покачал головой, выражая то ли недовольство, то ли сомнение. И без этого жеста Гриммджоу терялся в догадках. И предположение о том, что Владыка знает обо всем, но менос подери, почему-то не спешит предпринимать какие-либо действия, не казалось уж таким невероятным. — Поступай, как знаешь, — наконец посоветовал Куфонг. — Но будь уверен, это все плохо кончится. — Из этого… «служения» и так ничего хорошего не выйдет, — огрызнулся Джагерджак. — Даже Лис признал, что многие погибнут, прежде чем Владыка достигнет своих целей. Какие бы они ни были. Куфонг выдержал долгую, излюбленную паузу. Размышлял о чем-то или просто следовал своей привычке, голубоволосый не знал, но потом брюнет спокойно произнес: — Вот как. В любом случае, я и остальные без сомнения последуем за тобой. Гриммджоу неопределенно кивнул и как прежде жестом отослал арранкара от себя. Куфонг растворился в длинных темных переходах дворца, оставляя своего хозяина в одиночестве. Или скорее наедине с размышлениями. Секста еще немного постоял на одном месте, затем неторопливо направился к себе.***
Он слышал ее дыхание за сто шагов. Чувствовал ее силу, похожую на легчайшую дымку, окутавшую все его комнаты. Она же распознала его приближение немного позже. Нервно зашевелилась, потом затихла. Когда Гриммджоу вошел в спальню, девица лежала ничком на самом краю его постели. Джагерджак отметил, что чужачка теперь совсем в иной одежде. Одежде Эспады. Если бы он не знал наверняка, то на догадку о том, что она — «другая» понадобилось бы некоторое время. А так… похожа на члена Эспады или Приварон или очередного фрасьона или просто служку, которыми населен любой дворец. Даже Лас Ночес. Пусть белое, наглухо запаянное платье смотрелось отвратительно — голубоволосый предпочел бы что-нибудь более открытое и интригующее. Особенно на девице с такими формами, как у этой. Но со своей работой Куфонг справился идеально. Замаскировал, оберегал и наверняка обращался с ней как с гостьей. Что ж, Секста такой выдержкой и бережным отношением точно не отличался. Если она надеялась, что он не тронет спящую, то очень ошибалась. Он небрежно отбросил пряди ее волос, закрывающие лицо. Чужачка едва заметно вздрогнула и внутренне сжалась. Теперь ее сила едва ощутимо, но напряженно пульсировала в теле. Гриммджоу был готов к нападению. Через несколько мгновений его внимание привлекла тонкая цепочка на ее шее, которую рыжеволосая судорожно сжимала в ладони. Он подцепил ее одним пальцем и потянул к себе. Девушка бросила притворяться. Распахнув глаза, она воззрилась на него одновременно враждебным и каким-то умоляющим взглядом. Весьма странное сочетание. Ни то ни другое не произвело на Сексту впечатления. Он одним движением вырвал скрываемый предмет из ее руки. — А я-то думал, как долго будет длиться эта комедия, — осклабился арранкар, обнаружив в ладони всего лишь незамысловатый кулон. Два сплетенных между собой цветка. Девица подскочила на постели и потянулась за безделушкой. Секста отступил и поддразнивающе дергая цепочку на уровне ее глаз, спросил: — Что это? Рыжеволосая насупилась и промолчала. Гриммджоу угрожающе шагнул к проему в стене. Подобные глупые ситуации его раздражали. — Нет! — пискнула девица, разгадав его намерение. — Пожалуйста. Это… Это подарок. — Чей? Твоего мужчины? — без стеснения уточнил Джагерджак. Эта мысль была единственной, которая вязалась у него с понятием «подарок». — Нет, — девица качнула головой и доверчиво протянула ладонь за вещью. — Но очень важного для меня человека. — Ты сегодня более разговорчива, чем прежде. Готова отвечать на мои вопросы? Рыжеволосая подобралась, ее взгляд вновь стал волчьим. Какой бы дорогой не была вещица, подобным шантажом ее не подкупить и язык не развязать. Гриммджоу непринужденно швырнул кулон наружу. Девица рванула следом. Если б не молниеносная реакция арранкара, то она была бы уже на подлете к земле. Но он успел среагировать: схватил за шиворот платья и оттолкнул назад. Силу броска он, конечно, не рассчитал. Чужачка прокатилась кубарем через половину спальни и затормозила благодаря подвернувшейся стене. Не так как Люппи несколькими днями ранее, но тоже весьма ощутимо. Плевать. Главное, что не лицом или еще каким местом в песок с расстояния почти самой высокой точки его дворца. Что? Он не поверил собственным ощущениям. На ничтожное мгновение, на долю мгновения он ощутил… облегчение? Гриммджоу обернулся к рыжеволосой с перекошенным от ярости лицом. Девица полусидела у стены с неестественно подвернутой рукой. Ее сознание не спешило укрыться за спасительной обморочной пеленой. Обращенный на него взгляд одновременно выражал боль, обиду, презрение и жалость. Но быстро сменился всепоглощающим страхом и ужасом. Рыжеволосая затрепыхалась, попыталась неуклюже подняться. Не больше мгновения потребовалось Сексте, чтобы возникнуть рядом с ней, подтащить к краю проема и задержать на головокружительной высоте. — Что? Подохнуть решила? Я тебе это быстро устрою, — в подтверждение своих ужасных слов арранкар надавил на ее хрупкие плечи, намереваясь подтолкнуть вниз. Девушка вцепилась пальцами в край, но ее физическая сила не шла ни в какое сравнение с его. Пришлось склонится ниже. Высота вызывала дикий ужас и то, что могло быть совершено в порыве чувств теперь казалось немыслимым. — Таким образом я избавлю и тебя и себя от дальнейших проблем! Ну? Прыгай! От давления руки у девушки подогнулись, она потеряла опору. Гриммждоу позволил ей сполна прочувствовать всю чудовищность сложившейся ситуации. Затем резко втащил ее внутрь. Из груди девицы вырвался вопль и она всем телом прижалась к спасительной тверди. — Что, передумала? Хорошо, тогда, может мне отдать тебя Айзену? Уверен, он найдет наиболее чудовищный способ использовать тебя! Чужачка молчала, ее плечи тяжело вздымались. Но арранкару было наплевать на ее состояние. Он вздернул ее за пораненную руку и поймал затравленный взгляд. — Отвечай! Желаешь быть подопытной крысой Айзена?! — Нет, — прошептала она. — Тогда как и зачем ты проникла в Уэко Мундо? Какого меноса ты здесь забыла? Кто тебя послал? Рыжеволосая едва дышала от навалившегося на нее ужаса. Мысли разбегались, язык заплетался, поэтому из приоткрытых, дрожащих губ появлялись бессвязные слова: — Я не… не… я… меня… никто… — Хватит тратить мое время, — прорычал Гриммджоу. Он знал, что выглядел пугающе, но лучше бы рыжеволосая дерзила ему как прежде или нападала, чем выглядела так жалко. Стоило ему подумать об этом, как в ее поведении произошла перемена. — Я не знаю! Ничего не знаю! — вскрикнула она. Ее взгляд наполнился страданием и отчаянием, а голос надломился, снизившись до глухого шелеста. — Я не помню. Джагерджак ослабил хватку и выпустил ее из рук. С таким лицом невозможно было врать. Его ярость немного поутихла. — Тем не менее, Айзена ты помнишь. И эту побрякушку, — Гриммджоу указал в сторону проема. — Да, не ясно. Обрывочно. Кое-что. Арранкар прошел из конца в конец спальни, присел на кровать напротив девицы и вперил в нее взгляд: — Тогда советую к следующей нашей встрече вспомнить как можно больше всего. Чтобы убедить меня оставить тебя здесь.