ВС-4 "Ничего общего"

МакДональдс Рита разрешила, но строго заявила сыну, что дома они поговорят о его поведении. Внезапно в защиту ребенка выступил Гранин, заявив, что Никита, собственно, и не просил – это он, Павел, поинтересовался на тему ужина, и мальчик сказал, что предпочел бы МакДональдс. Глядя на сидящие напротив нее две театрально невинные мордашки, Власова не смогла сдержать улыбку и в итоге сдалась, сказав, что так и быть, будем считать это отмечанием конца третьей четверти. Под это дело Никита дипломатично выторговал себе мороженое дополнительно к «хэппи-милу». Рита пыталась за собой следить и контролировать эмоции, но у нее не получалось, когда она видела своего ребенка довольным и счастливым, сдерживать свою радость от происходящего. И она уже даже махнула рукой на то, что Павел не терял ни секунды, чтобы полюбоваться ею. Как же хотелось отпустить ситуацию, бросить вожжи и – будь, что будет!.. - Я позвоню завтра, - сказал Гранин, когда привез их домой и проводил до двери. - Хорошо, - кивнула Власова и бросила быстрый взгляд на ребенка: - Ник, марш в квартиру. Переодеваться и чистить зубы, - велела она, и сын, шутливо взяв под козырек, перешагнул через порог. - До свидания! – раздался его голос уже через дверь. - Спокойной ночи! – ответил ему Павел и посмотрел на Риту. - Спасибо, - она неуверенно улыбнулась. – За прогулку. Никита очень доволен и… замечательный день получился и… черт, как банально все это звучит, - смутилась Власова, и он улыбнулся. - Нормально звучит, - кивком одобрил Гранин и, сократив дистанцию до минимума, украл у нее секундный поцелуй. - Паша! – возмущенно прошептала она. – У меня сын там… - Рита и хотела бы отойти, но Павел фактически припер ее к стенке, вернее – к двери. - Он пошел переодеваться и чистить зубы, - улыбнулся Гранин, проводя ладонью по ее щеке, и у нее не хватило моральных сил, чтобы оттолкнуть его, когда пальцы осторожно переместились на ее губы. Был такой хороший, позитивный со всех сторон вечер! Она так устала сопротивляться и быть начеку, внутренняя женщина бунтовала изо всех сил, просясь на свободу хотя бы один-единственный раз – сейчас. А после – хоть потоп! И Павел словно почувствовал это. И выпустил ее на волю, притянув к себе. Давно уже Рита не целовалась ни с кем так жарко и с такой отдачей, словно потом действительно был потоп. Кто бы ей сказал неделю назад, что она будет чувствовать то, что волнами накатывает сейчас внутри, она бы покрутила пальцем у виска, а теперь… - Не хочу тебя отпускать, - шепотом признался Гранин, глядя в ее глаза, которые сейчас блестели как-то по-новому. - Паш, меня сын ждет, - напомнила Власова, но без ехидства и иронии. - Я знаю, - улыбнулся он. – И не настаиваю. В смысле не собираюсь всеми правдами и неправдами вламываться в твой дом. Я говорю это просто, чтобы ты знала, что я не хочу тебя отпускать. - Я… учту, - смутилась Рита, боясь вдруг спугнуть романтику момента. - Спокойной ночи, - Гранин наклонился к ней за последним поцелуем. - Спокойной ночи, - едва успела ответить она, прежде чем почувствовала его губы на своих, и уступила им во всем. Отпустив Котова и Скворцову домой, Рогозина подключила Круглова и Майского к допросам, потом, подумав немного, отправила восвояси и Сергея. - У меня уже один тут заявил про сломанное ребро и сказал, что будет жаловаться! – сообщила она расстроившемуся майору. - Да ладно, Галь, что я сделал-то? Так, пихнул немножко, - возмутился Майский. – Ему за такое вообще надо… - Это будет решать суд, а не ты! – строго напомнила полковник, и Сергею пришлось уехать домой. Весь вечер его не отпускала фраза Мельниковой: «Я тебя люблю, а ты со мной играешься». Майский налил себе виски и рухнул на диван, устремив невидящий взгляд в окно, на огни ночного города. «Не надо тут мне топтаться! Не веришь мне, значит, свободен!» Он отхлебнул из стакана и поморщился, но за закуской не пошел. Надо было что-то делать. Отпускать Аньку вот так в Испанию он не хотел. При одной только мысли, что она больше не приедет – а зачем? – ему становилось не по себе. Как ни крути, привык майор и к пиликанью скайпа, когда она звонила, и к сверке часов, чтобы понять, дома ли она сейчас, можно ли ей звякнуть, и ко всему остальному, что так бодро и приятно называется личной жизнью. Ему было с ней легко, но самым удивительным, пожалуй, был тот факт, что она ему не надоедала. Да, они виделись не так чтобы очень часто, но ведь постоянно общались по видеосвязи, и он всегда был рад ее слышать и видеть. Обычно любые его отношения с дамами не выдерживали дольше пары месяцев, а тут… Майский задумался. Почти полгода уже прошло, как они знакомы, а как один день. Вот он вообще не почувствовал, что время пролетело, притом, что она все новогодние праздники с ним провела. И ему казалось, что так и должно быть. И что так было всегда. И теперь потерять ее из-за этого чудовищного недоразумения? Сергей вновь отхлебнул из стакана. Скворцова говорила, что Аню выписывают в понедельник, если все будет хорошо. Надо подготовиться, все придумать и продумать. Он не готов пустить ситуацию на самотек. Впервые за долгие годы Майский почувствовал необходимость спасать отношения. Надо только расследование закончить, довести до ума и все. Расследование до ума доводило начальство. Рогозина допрашивала Воробейникова, Круглов – Колышевых. Семенов продолжал хранить молчание, словно надеясь на чудо. А может, просто продумывал стратегию, как выйти из дела с наименьшими потерями. Галина Николаевна тяжело вздохнула, увидев, что стрелки показывают девять вечера. Вот тебе и суббота. Она убирала телефон в сумку, когда вошел Николай Петрович. - Ну что, дело можно считать раскрытым? – поинтересовался он. - Думаю, да, - устало кивнула Рогозина. – Молчание Семенову никак не поможет. Подельники его сдали, да и Котов с Белой нашли тогда у него в кабинете подтверждение словам преступников. Ему не выкрутиться. Круглов не ответил. Посмотрел на нее долгим взглядом, словно оценивая ситуацию, и спросил: - Так ты придумала желание, которое я должен исполнить? – его голос звучал мягко, вкрадчиво. - Придумала, - улыбнулась полковник, подходя к нему. – Отвези меня домой. - Ну, это я и так могу, - недоуменно пожал плечами майор. – Стоило ли тратить желание на это… - Стоило, - она посмотрела ему в глаза. – Потому что я хочу, чтобы другие желания сбывались сами, а не по моему приказу, - тихо добавила Галина Николаевна и вышла. Круглов поспешил за ней, потирая подбородок. Видно, правильно ему интуиция подсказывала, и в тот раз он тоже все сделал верно, когда объявил о своем желании: - Пригласи меня на чашку кофе, - спокойно сказал он тогда, и Рогозина повернула к нему удивленное лицо. – Чашку кофе, - усмехнувшись, повторил он, понимая, о чем она подумала. – У тебя, помнится, был восхитительный бразильский кофе – кто-то там привез, уже не помню кто. Галина вышла из ступора и с улыбкой ответила: - Ну пойдем. Кажется, он еще остался. До квартиры шли молча. От Круглова не укрылась нервозность Рогозиной, но он лишь усмехался в усы. Хваленая выправка полковника трещала по швам, когда сама она оказывалась вне рабочих стен, темным вечером, один на один с мужчиной. Что ж ты себе до сих пор никого не завела? Неужели так сложно? Любовник не муж – постоянного внимания не требует. Только не надо говорить, что тебе одной хорошо и никто не нужен. Любой женщине нужен мужчина. Тебе, конечно, сложнее найти такого, чтобы соответствовал твоим идеалам и глушил твои комплексы перфекционистки... - Проходи, - обронила Галина, бросая ключи на тумбочку и не глядя на гостя. – Ванная – там, - неопределенно махнула она рукой. - Благодарю, - отозвался Николай, наблюдая, как она нервничает все больше и больше. Разговор не клеился. Рогозина пыталась казаться гостеприимной и приветливой, но он слишком хорошо видел, что она ждет от этого вечера подвоха. Когда чашки опустели, логично предсказывая финал приема, Круглов улыбнулся: - Гадать умеешь? – поднял он глаза на хозяйку, и она улыбнулась от неожиданного вопроса. - Нет, а ты? – напряжение в голосе спало, появился интерес. - Умею, - довольный реакцией, заявил Николай. – Переворачивай чашку на блюдце, - скомандовал он. Заинтригованная Рогозина постепенно расслаблялась, увлекаемая любопытством, и забывала свои страхи от вторжения непрошеного гостя. Подождав пару минут, Круглов поднял чашку, деловито нахмурился, отчего Галина лишь шире улыбнулась, и начал: - Вижу жизнь в достатке, в квартире с цветами, но без домашних животных… Она искренне рассмеялась его шарлатанским выходкам, прекрасно понимая, что всю эту информацию он и так знает, без кофе. - Еще вижу полковничьи погоны… - он бросил быстрый взгляд на хозяйку и вновь серьезно посмотрел на донышко чашки. – Мужчин рядом с тобой вижу… много… - Ну, хватит, Коля! – не выдержав, она всплеснула руками. – Артист! - Нет, погоди… - не поддавался Круглов. – Вижу одного мужчину… рядом с тобой днем и не рядом ночью… надежного, сильного… но ты выстраиваешь барьер… и он уважает тебя и твои границы… и не нарушит их без твоего слова… Рогозина тогда побледнела от очевидности ситуации, но Николай быстро встал, поблагодарил за кофе и ушел, сказав, что провожать не надо. И вот теперь, когда он снова привез ее домой, Галина повернулась к нему и неловко сказала: - Приглашаю на кофе. Бразильский… Расскажешь мне потом… про того мужчину… поподробнее… - и, быстро отвернувшись, вышла из машины, не дожидаясь ответа. Круглов с улыбкой заглушил мотор и отправился вслед за ней, надеясь оправдать оказанное ему доверие. Уложив Никиту спать, Рита сама пошла в душ в надежде встряхнуться и подумать, а потом засела на кухне – чтобы продолжить мыслительный процесс за чашкой чая. Если быть откровенной, то размышлялось из рук вон плохо – вся аналитика и логика спрятались куда-то далеко и глубоко и не желали вылезать на свет божий ни за какие коврижки. Ей было хорошо. Так хорошо, как не было уже давно, и организм интуитивно отказывался нарушать сие блаженное состояние какими-то глупыми мыслями. Через какое-то время, когда Власова уже считала, что сын давно видит десятый сон, Никита нарисовался на пороге кухни. - О! Чего это мы не спим? – удивилась она. - Не спится, - пожал плечами ребенок, сщурившись от непривычно яркого света. Потоптавшись немного, он сел за стол напротив Риты. – Мам, а капитан Гранин… он вообще кто? - То есть? – чуть ли не крякнула она от прямоты вопроса. - Ну… - сын замялся. – Он твой друг или… жених… или просто хахаль… - Ух ты! Какие мы слова-то знаем! Откуда, интересно? – насторожилась Власова. - Бабушка звонила, пока ты была в душе, - нехотя сознался Никита. - Та-ак… - Ну, она спрашивала, как и чего. Я ей и рассказал, что ездили сегодня в музей… Не надо было, да? – расстроился он, видя пристальный взгляд матери. - Ну почему же, - она улыбнулась. – Нет ничего плохого в том, что мы ездили в музей. - Ну… просто я сказал, что мы ездили с капитаном Граниным и… - И? – заинтересованно подхватила Рита. - Ну, она стала расспрашивать, кто это и все такое… Ну, я ей сказал, что вы вместе работаете, что друг твой… Или он не друг? – Никита вздохнул и задал главный вопрос: - Мне к нему как обращаться? По имени отчеству, по должности или… как? - Вот мы сейчас у него и спросим, - внезапно предложила Власова, взяв телефонную трубку. – Чего гадать, верно? – она стала искать искомый номер в списке контактов, но сын неожиданно испугался. - Не, подожди, не надо! - Почему? – нахмурилась Рита, и Никита смутился. - Ну… бабушка сказала, что вести себя надо аккуратно и вежливо… - В смысле? – не понимала она. - Ну, говорит, что, мол, такой характер у твоей мамы, что спугнете молодого человека… - он осекся. - Ах, вот оно что… - пробормотала Власова, в красках представляя себе теперь этот разговор. - Зря я ей рассказал, да? – с сожалением произнес Никита. - Нет, не переживай, - она ободряюще улыбнулась. – Нам же пугливые не нужны, верно? – Рита нажала нужные кнопки. – А если он хочет испугаться, то пусть сразу проваливает на все четыре стороны – время еще на него тратить, - уверенно заявила она, но ребенок с опаской ждал этого разговора. - Привет, - раздался довольный голос Гранина на другом конце провода. - Привет, - чересчур бодро отозвалась Власова. – Слушай, тут человек интересуется, ему тебя как называть? Капитан Гранин? Дядя Паша? Павел Анатольевич?.. Ты вообще кто у нас теперь? – заявила и прикусила язык в ожидании ответа. С той стороны послышался смешок, и после паузы Павел ответил: - Для начала можно остановиться на дяде Паше. - Для начала? – ухватилась за мысль Рита, мысленно ругая себя, что сама лезет на рожон. - А дальше жизнь покажет, - невозмутимо отозвался Гранин. – Кстати, я позвонил отцу. Он сказал, что будет счастлив познакомиться, так что если у вас на завтра планов нет, я приглашаю вас в Истру. - Как? Прям завтра? В Истру? – холодок пробежал по спине, и она не успела вовремя совладать с голосом. - Ну да. Воскресенье же – удобно. Заеду за вами часиков в одиннадцать – нормально? - Ну… да, нормально, - пробормотала Власова, пытаясь собраться с мыслями, глядя, как молчаливо ликует сын, театрально стуча себя в грудь кулаками, и улыбнулась. - Вот и отлично. Тогда спокойной ночи, - добродушно усмехнулся Павел. – До завтра! - До завтра, – машинально повторила Рита и, только завершив звонок, осознала, что пугаться Гранин и не собирался вовсе.