ВС-4 "Ничего общего"

Власова словно в тумане наблюдала, как мелькали знакомые лица в дверном проеме буфета: куда-то уходил и возвращался Круглов – сначала с Семеновым, потом без него; умчались к матери Вершкова Белая и Котов, а про Риту, похоже, все просто забыли. Или для нее не было работы, поскольку она не своя, а Мельникова уже в больнице. Как бы то ни было, следовало воспользоваться моментом, чтобы прояснить ситуацию. Она не Котов – она не будет ходить кругами или ждать непонятно чего и непонятно зачем, чтобы расставить все точки над i и перечеркнуть t. Охраннику Власова сказала, что у нее важный разговор с капитаном Граниным и что это не займет много времени. Войдя в камеру, она остановилась на пороге, все еще сомневаясь, как начать. Павел сидел за столом, уронив голову на руки, и, по всей видимости, о чем-то серьезно думал. - Рита?.. – обернулся он на звук открываемой двери. – Не ожидал тебя здесь увидеть… - его губы дрогнули в улыбке, но она тут же исчезла, когда он заметил воинственный вид Власовой. - А я-то все гадала, с чего вдруг ты так активно начал за мной приударять, - насмешливо начала она, сложив руки за спиной и сделав пару шагов в сторону заключенного. – Ты, наверное, думал, что я владею какой-то особой информацией и поделюсь ею с тобой, если ты меня охмуришь? Так вот ошибочка вышла, капитан Гранин, я здесь как и ты – на секундочку заскочила. Хотя нет, - деловито рассуждала Рита, - не как ты – я человек честный, на сделки с совестью не иду. - Я тоже, - холодно ответил Павел, поняв ее настрой. - Ну да, - усмехнулась Власова, - для этого надо сначала ее иметь… - она выдержала паузу, ожидая, что он ей что-нибудь ответит, но Гранин смотрел молча, и Рите на какое-то мгновение показалось, что разочарование и равнодушие угадывается в его взгляде. – Так зачем ты ко мне клинья подбивал? – не выдержала она. – Неужели не мог заранее осведомиться, что я ничего не знаю и никак тебе помочь в твоих коварных планах не могу? - Так мне и не нужна твоя помощь, - пожал плечами Павел. – Скорее наоборот – это тебе она нужна. - Что? – опешила Власова, сделав еще пару шагов в его сторону от возмущения. - Что слышала, - вздернул он подбородок. – Видимо, твой бывший муж – тот еще фрукт, если в обычных и искренних ухаживаниях ты видишь вселенский заговор. - Да как ты смеешь! – взвилась Рита, подскакивая совсем близко. – Это не я тут вступила в сговор с бандитами, чтобы… - И не я! – оборвал ее Гранин, глядя прямо в глаза, но в этот раз тон его был жестким, а взгляд – грозным, ни капли учтивости и галантности. – И я тебе сразу об этом сказал, если ты помнишь. В самую первую встречу. И сегодня еще раз повторил. И если ты не веришь, значит, я в тебе ошибся – ты такая же баба, как и все! - Да пошел ты! – сквозь зубы процедила Власова, испепеляя его злым взглядом. - Я бы с радостью, да не пустят! – парировал он; на несколько секунд в камере воцарилась тишина, каждый оценивающе разглядывал собеседника. - Жизнь научила не верить на слово, - наконец, медленно произнесла Рита, - а факты говорят против тебя. - Какие факты? – Павел тоже немного остыл, голос теперь звучал рассудительнее. - Ну хотя бы то, что ты сейчас в тюрьме в ФЭС, - развела она руками. - Ты тоже, - вдруг усмехнулся он, и Власова опешила. - Ты шутишь? - Да где же? – и, тем не менее, Гранин улыбался. – Ты же сейчас здесь… со мной… - Но в отличие от тебя я могу выйти! – заметила Рита, но он лишь пожал плечом. - Я тоже. Просто не сейчас, - Павел выжидающе замер, и она уже хотела что-то спросить, но потом прищурилась, пожала плечами, всплеснула руками, словно в ответ каким-то своим мыслям, и развернулась, чтобы уйти. – Рита! – она обернулась. – Зачем ты пришла? Власова вновь взмахнула руками, поджала губы, дернула головой, будто подбирала слова, затем вздохнула и развела ладони в стороны. - Не получается. - Что не получается? - А ничего! – заявила она. – Чем больше я думаю, тем меньше получается. - Как интересно, - широко улыбнулся Гранин. – Просветишь? - Ну, смотри, - она встала в позу и начала перечислять. – Если ты крыса, то зачем ты сразу лез на рожон, готовый начистить физиономию Котову? Это во-первых. Во-вторых, ты и мне сразу сказал, что не крыса, хотя логичнее было промолчать и замять тему. В-третьих, ты искал Круглова, чтобы он помог тебе с разоблачением этой самой крысы, и вы даже куда-то ездили вместе. В-четвертых, втроем с Рогозиной вы еще о чем-то совещались, да-да, я в курсе последних новостей, - кивнула Рита, заметив его удивление. - И что же у тебя тогда не получается? – Павел довольно сложил руки на груди и присел на стол, слушая дедуктивные выкладки. - То, что сам Круглов бодро отправил тебя сюда со словами, что жизнь преподносит сюрпризы, - заключила Власова. - Ну, может быть, я всем наврал и всех хитро использовал, заранее просчитал возможные варианты и сразу вел себя напористо, мол, не виноват, зря подозреваете, - пустился в рассуждения Гранин. – Сыграл на опережение, так сказать. - Погоди, ты что, хочешь мне сейчас сказать, что крыса – это все-таки ты? – прищурившись, насторожилась Рита. - Так ты же сама пришла сюда, убежденная в этом, - повел плечом он. - Что-то я не понимаю, - нахмурилась Власова. – Ты поиздеваться надо мной решил? Если так, то счастливо оставаться! – она взмахнула рукой и развернулась, чтобы уйти, но он, вскочив, успел перехватить ее локоть в полете. - Да нет же! – Павел осторожно притянул ее к себе, и Рита красноречиво перевела взгляд на его руку, поймавшую ее, а потом вновь подняла глаза на Гранина. С сожалением во вздохе он выпустил локоть. – Я проверяю, насколько тебе можно верить, - улыбнулся он. - То есть в тюрьме у нас ты, а проверку на доверие прохожу я? – уточнила она, и он просто кивнул, не без удовольствия наблюдая за ее непониманием. – Что это еще за кошки-мышки, Гранин?! - Если обещаешь держать язык за зубами, то я расскажу тебе, как все было, - спокойно ответил он. - Я. Тебе. Ничего обещать не буду! – отчеканила Рита. - Ну, как знаешь! – вздохнул он и, отойдя на несколько шагов, отвернулся. – Спасибо, что навестила, - он помахал ей в воздухе рукой, совсем как она в первый день, когда они пересеклись в ФЭС. Власова усмехнулась ему в спину, уперла руки в боки и закусила губу. Каков наглец! Нет, определенно, для крысы он ведет себя неправильно. Что-то здесь не так. Хотя… ей-то какое дело? Ее задача была найти Мельникову, и они ее нашли. Все, по сути, ей больше нечего здесь делать, но… Профессиональное чутье и женское любопытство объединились в навязчивую идею, и ей до изжоги хотелось выяснить, где собака зарыта. - Ты еще здесь? – обернувшись, насмешливо произнес Гранин, и она сложила руки на груди. - Ну, хорошо, - Рита выставила ногу вперед, словно заняв боевую позицию. – Я обещаю держать язык за зубами, но лишь в том случае, если это не противоречит законодательству Российской Федерации, а также принципам чести и достоинства. Павел хмыкнул и с улыбкой подошел к ней ближе. - Я не врал – крыса не я, - начал он, сделав паузу, чтобы оценить эффект от своих слов. – Крыса – довольно большая шишка, которую голыми руками не возьмешь. У нас на нее ничего нет фактически. Все улики – косвенные, и эта крыса легко может их отбить. И пока эксперты ФЭС не найдут весомые улики, настоящая крыса должна думать, что все считают крысой меня, поэтому Николай Петрович так шумно и с азартом упек меня за решетку. - Шумно и с азартом…. – задумчиво повторила Власова. – Крыса… полковник Семенов? - Я тебе этого не говорил, - поднял руки Павел, словно защищался. - Заметано, - усмехнулась Рита. – Но как ты вычислил? - Случайно. Сначала был общий переполох, когда обнаружилось, что кто-то сливает информацию. Потом стало понятно, что подозревают меня. Не только из-за Котова – другие тоже начали общаться со мной весьма сдержанно и настороженно. Говорить каждому, что я не крыса, было глупо, потому что кроме слова у меня ничего не было, а они меня первый раз видят – с чего вдруг будут верить? Как ты говоришь, жизнь научила не верить на слово, - улыбнулся он, и Власова постаралась спрятать свою улыбку. – А потом появилась ты… - И что же такого я сделала? – с интересом посмотрела на него Рита. - Подала мне идею – найти крысу. И я стал приглядываться внимательнее ко всему происходящему. Поставил под сомнение всех и вся. После наезда на Юлю, жену Лисицына, Таня Белая вдруг стала мне рассказывать, что Юля пришла в себя и что она запомнила водителя. Я сказал, что это хорошо – можно раскрыть быстрее, а она добавила, что сначала нужно дождаться, когда она снова придет в себя. Я не сразу понял, что это ловушка, хотя мы сами в отделении не гнушались подобными провокациями. Но я привык находиться по одну сторону баррикад, поэтому с другого ракурса не сразу распознал знакомый трюк. - И когда же на тебя снизошло озарение? - Когда я случайно услышал разговор между экспертами, что на Юлю никто не нападал, что это странно и что, наверное, Гранин решил не рисковать. - Сильно, - мотнула головой Власова. - Не то слово – я-то знал, что я не виноват, - он посмотрел ей прямо в глаза. – А раз на Юлю никто не напал, то совершенно очевидно, что именно от меня шла вся информация к преступникам. А я докладывал только Семенову. - На тебя могли повесить жучок, - предположила Маргарита. - Я думал об этом, - кивнул Павел, - но тогда бы они услышали наш разговор с Белой и устранили Юлю. Ну, попытались бы. Ведь все равно все бы подумали на меня. - Тоже верно, - признала Власова. - Я стал присматриваться к Семенову, вспоминать наши с ним разговоры, смотреть на них под другим углом. В день, когда сбили Юлю, он все поглядывал на часы, а потом ему кто-то звонил. Это потом уже я мог сопоставить факты – он явно подгадывал так, чтобы подозрения в наезде вольно или невольно падали на меня. Я отпросился у Рогозиной, чтобы съездить в Истру. Семенов не знал об этом. Я не знал, что я ищу – я искал что-нибудь, какую-нибудь зацепку. Думал еще, что, может, все же это не Семенов, а кто-то дальше по цепочке. Или, может, его шантажируют. Я даже проверил его кабинет на наличие жучка. В его отсутствие, конечно. - И что? - Чисто было. Зато потом, неожиданно, я стал свидетелем любопытного разговора. Семенов говорил кому-то, что все идет по плану, что я ни о чем не догадываюсь, но что он хорошо подготовился, чтобы если вдруг что – сначала свалить все на меня, а потом зачистить. - И что ты сделал? – Рита вся обратилась в слух, пламя интриги с каждой минутой разгоралось все ярче и жарче. - Сфотографировал Семенова и его собеседника. Через окно, правда, и это не улика для суда, потому что Семенов уже сказал, что на самом деле он незнаком с этим человеком и тот искал меня, а не его. Но после того инцидента я как раз и подключил Круглова. - Почему не Рогозину? - Я не знал, какие у них отношения с Семеновым, я лишь знал, что они знакомы давно. А Круглов явно недолюбливал нас обоих, поэтому был первым заинтересованным дойти до истины. Несмотря на его очевидную неприязнь, лучшего соратника не придумаешь. - И что же вы накопали? Что за человек приходил к Семенову? - Вершков. - Ух ты! – не удержалась Рита. - Но тогда я еще не знал, разумеется, что это Вершков. Фотография была не очень хорошего качества, и в базах ничего не было, но некое сходство с Савиным мы заметили, потому и заподозрили. Потом раскопали еще некоторые подробности, после чего Круглов сказал, что нужно обо всем доложить Рогозиной. Она, выслушав нас, вызвала к себе Семенова. Тот, разумеется, стал все валить на меня, а Николай Петрович неожиданно не дал мне толком и слова сказать – сразу достал наручники и уволок. Я так опешил сначала, что даже в какой-то момент подумал, что они все в сговоре, а я идиот – так попался. - Но они не в сговоре? – уточнила Власова. - До тебя приходил Круглов. Сказал, что они решили не рисковать и не посвящать меня в план – боялись, что не смогу убедительно сыграть, - улыбнулся он. - В смысле? - Меня показательно арестовали и посадили, чтобы развязать Семенову руки, чтобы усыпить его бдительность. Также ему слили информацию, чтобы взять с поличным. У нас на него ничего толком нет – нужно, чтобы он сам себя выдал, поэтому вот, - Гранин развел руками, - изображаю из себя крысу. - Да ты прям герой, получаешься, Паша, - постаралась замаскировать восхищение под насмешкой Власова. – Грудью на амбразуру… - Мм, если бы я знал, что так выйдет, сказал бы тебе раньше, - довольно улыбнулся он. - Как выйдет? - Ты назвала меня Паша. - А разве это не твое имя? – деланно удивилась Рита, спохватившись, что ступила на скользкий лед. - Раньше ты меня называла только по фамилии, - все с той же улыбкой пояснил он, и она вспыхнула: - Знаешь что, Гранин!.. - Паша – лучше, - мягко перебил тот и медленно подошел ближе. - Ну, лучше так лучше, - пробубнила Власова, почему-то растерявшись от его приближения. – Ладно, так и быть, я буду молчать. - Рит… - Что? - Ты ведь пришла сюда не просто так, - хитро смотрел он. - Ну разумеется! – всплеснула руками она, понимая, что эмоции почему-то выходят из-под контроля. – Думала, что ты крыса, решила, что заслуживаешь, чтобы тебе надрали уши! – энергично заключила Власова. - Но теперь ты знаешь, что я не крыса… - с улыбкой недоговорил он. - И что? - Может, я заслуживаю чего-то другого? Рита замерла на месте от такого откровенного намека. Стоять, Власова! Вот даже не думай! Ты просто пришла узнать правду! Ничего больше! Но было поздно – взгляд сам, не спрашивая разрешения, скользнул по его губам, а Гранин слишком долго ждал этого взгляда, чтобы упустить момент. Рита не успела опомниться, как почувствовала себя пойманной в крепких руках, но когда она уже открыла было рот, чтобы возразить, что она не это имела в виду, то почувствовала прикосновение его губ к своим. И поцелуй оказался настолько нежным, волнующим, трогательным, что на несколько секунд Власова потеряла всю обороноспособность и уступила своей внутренней женщине. Но несколько секунд проходят быстро. - Паша, не наглей! – громко прошептала Рита, уворачиваясь, потому что рук он не расцепил. – Сам взял с меня обещание держать язык за зубами, - посмотрела она на него исподлобья. – Вот… я и держу… за зубами…- и он рассмеялся. - Никогда не думал, что в первый раз поцелую тебя в тюрьме, - все еще улыбаясь, признался Гранин. - Я вообще не планировала с тобой целоваться! – возмутилась Власова, отстраняясь, насколько позволяли его объятия. – Ты меня не так понял! - А у тебя все всегда запланировано? – он легко пропустил мимо ушей ее последние слова. - Не все, но… - Рита недоверчиво покосилась на Павла, не понимая, почему вдруг чувствует себя такой беспомощной и беззащитной рядом с ним. – Тебя как-то слишком много в моей жизни в последнее время… - посетовала она. - Так это ж хорошо! – просиял он и довольно добавил: - Ну, как минимум мне – нравится! Тюрьма, конечно, не самое романтическое место, я бы предпочел что-нибудь более приятное, но с другой стороны – весьма уединенное. И потом, как говорится, на безрыбье и рак – карась! – и он снова потянулся к ее губам. - Так, Гранин, хорош! – Рите наконец удалось вывернуться из его объятий. - Ну вот, опять Гранин, - нарочито обиженно отозвался Павел. - Да, опять Гранин, - Власова отошла к двери и специально одернула пиджак, будто поправляя. – Посиди тут – подумай над своим поведением. Тоже мне… карась! Но как она ни старалась, оставаться суровой у нее не получалось, поэтому, не добавив больше ни слова, Рита выскочила из камеры, ругая себя за слабость, а еще больше – за яркий румянец на лице, глупую улыбку на губах и совершенно нелепые девчачьи мысли в голове. Не помогло и самовнушение, что она капитан полиции, находится на работе и вообще – знакома с Граниным совсем недавно! Щеки горели так, словно их кто-то зажег. Хотя почему кто-то? Имя «повелителя огня» вовсе не было загадкой. Рогозина вошла в лабораторию, на ходу сняла халат с вешалки и кивком спросила у сотрудников, какие новости. - Телефон Вершкова за сегодняшний день совершил тот же маршрут, что и один из наших пяти анонимных телефонов, - сообщил Тихонов. – Более того, именно с него Мельникова отправила смску Ольге, ну, со второго мобильника доктора. - Связи, контакты? – коротко задала вопрос Галина Николаевна. - Особо подозрительных нет. Из известных нам граждан, так сказать, есть только пара звонков полковнику Семенову… - А Гранину? – перебила полковник. - Ему – нет. Да и то, Галина Николаевна, - невесело поведал Иван, - звонки Семенову разбросаны во времени и длились несколько секунд всего – к делу не пришьешь. - Ну да, он скажет, что Вершков просто ошибся номером, - пробормотала Рогозина себе под нос. – Так, посмотри, есть ли у Вершкова анонимные абоненты. Если с его анонимного телефона никому звонков не было, значит, с Семеновым он общался со своего родного телефона. А значит, у Семенова тоже должен быть второй телефон и, скорее всего, тоже без регистрации. - Одну секунду… У Вершкова такое количество абонентов… - Неудивительно, он же доктор, - хмыкнула Амелина. – Небось, пациенты и звонят постоянно. - За последний месяц абонентов без регистрации десять человек, но везде по паре коротких звонков, - доложил Тихонов. – Думаете, полковник Семенов менял телефоны каждый раз? - Вряд ли, но кто знает, - пожала плечами Рогозина. - Я знаю, что можно сделать, - воодушевилась вдруг Оксана. – Надо нанести на карту местонахождение всех телефонов абонентов, общавшихся с Вершковым, за неделю, к примеру. И здесь же отметить передвижение телефона Семенова. И точки совпадения выдадут нам анонимный телефон полковника. Ну, если только он не выключает очень заблаговременно один мобильный, перед тем как включить другой, - развела она руками. - Попробовать стоит, - одобрила идею Галина Николаевна, и в тот же миг ее телефон зазвонил. – Доложите потом результаты, - бросила она, быстро выходя из лаборатории. – Да, Костя! - Мы дома у Вершковых, - доложил Котов. – Мать как узнала о смерти сына, так и схватила сердечный приступ. Скорая ее увезла. Выглядела она неважно, честно говоря. - Квартиру обыскали? - В процессе, но на первый взгляд ничего подозрительного здесь нет. Либо у него была еще одна квартира, либо он где-то в другом месте прятал все. Тихонов дал нам адрес гаража. Мы тут закончим и там еще посмотрим. - Добро, - кивнула Рогозина и, узнав, в какую больницу увезли Вершкову, отправилась в морг. – Валя, у тебя есть новости? - Да как тебе сказать… Пытаюсь определить, когда Мельникова и эти двое получили гремучий коктейль. - И что выходит? - Выходит, что примерно одновременно, то есть друг за дружкой и незадолго до пожара. Галь, вот честно, Аня выжила чудом. Выбирать такой способ маскировки – бред. Если надо было что-то такое придумать, то проще было бы… ну не знаю… связать ее, например, где-нибудь в подвале или еще каком месте и все. Чтобы гарантированно осталась жива. Здесь абсолютно точно всех троих хотели отправить на тот свет, - она вздохнула. - Тогда остается загадкой, что она делала вместе с преступниками так долго, - заявила Рогозина. – Вот у тебя есть какие-нибудь варианты? Вот и у меня нет! Обращались с ней хорошо, кормили, поили, на цепь не сажали, - завела она обычный разговор. - Подожди. Ну, может, она стала свидетелем чего-нибудь… - Таких сразу убирают, - парировала Галина Николаевна. - …или она им нужна была, чтобы получать информацию… - Крыса не она, и она с Семеновым никак не пересекалась – наши уже проверяли. - Да ну откуда я знаю! Придет в себя – спросим, - недовольно буркнула Валя. – Вершкова-то придет на опознание? Хотя не знаю, что тут можно опознать. Только сравнительный тест ДНК сделать. - Вершкова в больнице с сердечным приступом, - сообщила Рогозина последние новости. – Ладно, работай, пойду в лабораторию загляну. Тихонов хотел уже звонить, как увидел в дверях начальницу. - Галина Николаевна, кажется, мы вычислили анонимный номер Семенова, - радостно сообщил он. - И он не такой уж анонимный – подхватила Амелина, - зарегистрирован на его двоюродного дедушку, которому девяносто лет отроду, и живет он в Тульской области. - Удобно, - усмехнулась Рогозина. – Так, поставьте его на контроль, где он сейчас? - Выключен, но я забил в программу оба телефона Семенова, - доложил Иван, - и она нас оповестит, когда они будут в сети. - Они оба выключены? – уточнила полковник. – А вот это уже интересно, - пробормотала она. – Неужели он сам пойдет на дело? - Если предположить, что больше в банде никого нет, то их осталось двое – Воробейников и Семенов. Вы думаете, они будут пытаться избавиться от Колышевых? - Без показаний этих двоих, мы не можем ничего предъявить Семенову. Воробейников залег на дно – слежка за его сестрой ничего не дает… Что-то мы упускаем… Так, а кому еще звонил этот самый двоюродный дедушка? - Никому, - ответила Оксана. – Его единственный абонент – Вершков. - А точно этот телефон не дедушкин? – засомневалась Рогозина. – Все же ему девяносто лет, а Вершков – доктор. - На это, видимо, и был расчет, - улыбнулась Амелина. – Дело в том, что дедушка уже полгода как живет у своего сына в Красноярске. Он приезжал к Семенову как раз пару месяцев назад, и тот мог воспользоваться удобным родственником. Ведь кто заподозрит старика в звонках доктору? Как вы и сказали… - Вот только цирк уехал, а клоуны остались, - подхватил Тихонов. – То есть дедушка уехал, а телефон его остался и успешно функционирует, причем вместе с телефоном полковника Семенова во многих случаях. Мы с Тамарой ходим парой… - Понятно. Так, а что у нас с продажами квартир? – вспомнила Рогозина задание, которое давала несколько дней назад. - Ни на Вершкова, ни на Воробейникова никаких новых квартир не зарегистрировано, а поскольку мы не знаем, под какими именами они скрывались, то искать затруднительно, - ответила Амелина. – Вместе с тем, никаких подозрительных сделок обнаружено больше не было. Все владельцы, что настоящие, что бывшие – приличные уважаемые люди с кучей родственников и вообще… - Сдается мне, что система была многоступенчатой, - задумчиво проговорила Галина Николаевна. – Одни занимались квартирами, другие – трупами на замену и паспортами… Паспорта! – неожиданно просияла она. – Если они все хотели уехать за границу, как было бы надежнее, значит, они все недавно должны были получить загранпаспорта. - Не факт, - не разделил энтузиазма Тихонов. – У кого-то из трупов уже мог быть загранпаспорт. - Но все же проверить надо, - подняла вверх указательный палец полковник. – Вышли запрос. Нам нужны паспорта за последние три месяца. Мужчин в возрасте… скажем, от тридцати до пятидесяти лет. Москва и Московская область. Сверять будешь по фотографиям. Слава богу, мы знаем в лицо всех фигурантов дела. Иван кивнул. Полковнику снова позвонили. Пообщавшись несколько секунд, она сбросила звонок и озадаченно произнесла: - Мать Вершкова не придет опознавать тело сына – она сама только что скончалась в больнице от инфаркта. - Как вовремя-то, - ехидно прокомментировал Тихонов. - Ты думаешь, что не сама? – насторожилась Амелина. - Я ничего не думаю, я лишь отмечаю, что мы лишились еще одного возможного свидетеля. А вдруг она что-то знала? - Распоряжусь-ка я, чтобы тело доставили в ФЭС, - решила Галина Николаевна и, набирая номер, вышла из лаборатории.