ВС-4 "Ничего общего"

Ближе к вечеру Рогозина собрала экспертов на совещание, чтобы обрисовать ситуацию в свете новых событий. - Мы пробили детально все пять номеров, которые были в собеседниках у того номера, с которого Мельникова посылала смску Оле, - путано начало Амелина. – Четыре номера, включая тот самый, ничего нам не сказали, а вот пятый неоднократно общался с Воробейниковым и его родителями. - Это что же получается, он спокойно пользовался своим номером у нас под носом? – напрягся Котов. - Нет, - поспешил успокоить его Тихонов. – Этот абонент общался с Воробейниковым до того, как Артема посадили. Мы думаем, что это кто-то из родственников или друзей. - Сестра! - первым сообразил Гранин, обменявшись быстрым взглядом с Кругловым. – Когда мы были на квартире Воробейникова, его мать была подавлена, но спокойна, а вот сестра бушевала не на шутку. - Могла специально разыграть, - кивнул Николай Петрович, и Рогозина едва уловимо дернула бровью: чего-то она не знает об этих двух. - Если вспомнить, что именно сестра опознавала тело, - высказала свою мысль Власова, - то неудивительно. Она не доктора послушала – она изначально была в курсе всего плана и просто подыграла. - Это что же получается, Мельникова действительно ни при чем? – робко спросила Белая, переводя взгляд с полковника на остальных коллег. - Ни при чем, - хмуро, но твердо заявил Майский. - Я бы не стала так быстро списывать ее со счетов, - осторожно заметила Рогозина. - Галь, да у нее такой коктейль в крови, что она уже несколько часов в отключке! – вспылил Сергей. - У нас очень много нестыковок, - напомнила ему та. – На теле Мельниковой нет никаких следов – ни синяков, ни царапин, ни ушибов, ни насилия – ничего. Как ты себе представляешь похищенную девушку, которая осталась целехонькой после нескольких дней общения с бандитами и даже сумела отправить смску? По логике вещей ей должны были связывать руки, заклеивать рот, запугивать как-то, держать взаперти… Ничего этого нет. Я разговаривала с врачом, он сказал, что, если не брать во внимание все эти препараты, ее состояние не вызывает никаких подозрений. То есть ее кормили, поили, хорошо с ней обращались. Что это за похищение такое? - Галь, но препараты! – не соглашался Майский. - Потому я и говорю, что нестыковки, - Рогозина вздохнула. – Сереж, я лично не имею ничего против Анны, но мы должны быть объективными, если хотим раскрыть дело. И, откровенно говоря, мне хватает Ольги, которую… - она запнулась и с досадой махнула рукой. - Кстати, Лисицыну звонили с одного из этих незарегистрированных номеров, - осторожно сообщила Оксана. – Ну, когда Юлю сбили… В кабинете повисла неловкая тишина. - Касательно обгоревших трупов, - затянувшуюся паузу нарушила Антонова. – Один из них Сабуров, личность другого установить не удалось. - Но отпечатки обоих плюс Воробейникова обнаружены в белом Форде, на котором уходил преступник в лесу, - подхватил Тихонов. – Из всего этого следует, что оставшийся в живых сообщник – это наша Птица. - И она в очередной раз улетела, - хмыкнул Круглов, и Белой с Власовой захотелось провалиться сквозь землю. - Если это Серов или как там его сейчас, то он должен связаться с сестрой, чтобы сообщить ей о том, что случилось, - попыталась реабилитироваться Таня. - Мы поставили тот телефон на контроль, но пока по нему не было никаких посторонних звонков – только родители и, по всей видимости, подруги, - пожала плечами Амелина. - Так, телефон сестры оставляем на контроле, - распорядилась Галина Николаевна, - но, учитывая, что преступник может с ней связаться другим путем, за ней надо организовать наблюдение. Кстати, а что у нас с уликами из сгоревшего дома? - Добыть удалось немного, к сожалению, - с ноткой вины ответила Власова, - все либо сгорело, либо залило пеной. - Да, наша доблестная пожарная служба работает на совесть, - поддержала коллегу по несчастью Белая. - Из того, что удалось идентифицировать, мы нашли потожировые Колышевых, Сабурова и неизвестного мужчины – того самого, что сгорел вместе с Сабуровым, - доложил Тихонов. - Кстати, в тюрьме никто не опознал этого Артема как друга Сабурова или Колышевых, - нехотя сообщил Котов. – Троица из Испании держалась вместе, да, а этот если и подходил, то кратко и редко, во время прогулок, как все. - Сдается мне, что весь план принадлежит именно этому Воробейникову, - поделился мнением Круглов. – И он решил зачистить концы, когда все удалось. Человек, изображавший из себя доктора Савина, помог им сбежать. Вероятно, это и есть наш обгоревший неопознанный труп. Потом они убили сирот, чтобы завладеть их личностями и квартирами. Колышевы сразу уехали в Израиль – от греха подальше. А у оставшихся мог случиться конфликт – например, они не поделили деньги, и Воробейников всех убил, чтобы оставить все себе и чтобы они его не сдали. - Причем это убийство он должен был продумать, - заметила Власова. – Судя по комплекции, одолеть просто так двух бандитов ему было бы не под силу. - К тому же, он припрятал другую машину во дворах заброшенного кооператива, - поддакнула Белая. – Он явно заранее все спланировал. - Остается непонятным роль Ани в этом деле, - задумчиво проговорила Антонова. - И непонятно, зачем она воровала деньги и клала их на счет, - с досадой отозвался Майский. – Ведь если она в шайке, денег от продажи квартир у них – куры не клюют. А если нет – смысл? - Я думаю, Оля была права с самого начала, - заявил Котов. – Аню взяли, чтобы подставить, чтобы мы искали ее и забыли про них. - Примерно так же у нас было с риэлтором, - вспомнил Гранин. – Пока мы его искали, преступники делали то, что им нужно. - Потому что кое-кто сливал им всю оперативную информацию! – не выдержал Константин Сергеевич, и Круглов быстро перевел взгляд на Рогозину. - Значит так, - подытожила она. – Сестру Воробейникова, Алевтину, берем под полный контроль. Иван, почта, социальные сети, форумы – все. Он должен выйти с ней на связь каким-то образом. Белая и Котов отправляются следить за ней, - она выразительно посмотрела на экспертов. По поводу Мельниковой… Мне сообщат из больницы, когда она придет в себя. Возможно, она многое прояснит. - Это если тебе удастся с ней поговорить, - вдруг усмехнулся Майский. – Там такой дракон палату охраняет… - В смысле? – не поняла Галина Николаевна. - Ольга, свет, Скворцова спустила на меня всех собак, стоило мне подойти к порогу, - охотно объяснил Сергей. – А еще заявила, что никого не пустит в палату, пока Аня не будет в состоянии давать показания. - По-моему, охранника лучше придумать сложно, - улыбнулся Круглов, но тут же посерьезнел, заметив угрюмое выражение лица полковника. Остальные эксперты попытались спрятать улыбки. Только Котов разделял невеселое настроение начальства. - По-моему, ей самой не помешает охранник, - высказался он. – Кто сказал, что Воробейников сейчас просто скроется? Может, он именно к Ольге и хотел подобраться? И смску Мельникову заставил отправить, зная, что Оля придет? История, так сказать, знает примеры. Вспомните дело МГЮА – он же тогда подкараулил ее у дверей подъезда. А сейчас она то со мной, то в Испании – ему не подобраться. Зато теперь она у Ани в больнице, а туда войти может любой. - Можно к ним обеим приставить охрану, - посмотрел на Рогозину Николай Петрович. – И Мельникова будет под контролем, и Скворцова – в безопасности. И лучше кого-то из своих, - с нажимом произнес он последнюю фразу. - Боюсь, меня она не подпустит даже близко, - усмехнулся Майский. – Меня сегодня и так чуть не съели за лишний шаг. - Я могу, - пожал плечами Гранин, - у меня с Олей нормальные отношения. - Тогда уж я! – напористо заявил Котов, резко выпрямившись на стуле. – Тебе там делать точно нечего. - Перестаньте собачиться, - прямолинейно вклинилась Власова. – Ты с Таней следишь за Алевтиной, если я правильно помню. А остаться в больнице могу я. - Добро, - кивнула Рогозина, пока перепалка не продолжилась. - Только что мне делать, если Ольга поедет домой, а Анна останется в больнице? - Вообще, на Скворцовой у нас маячки, - как бы между прочим бросил Тихонов. - Вряд ли она сейчас отойдет от Ани, - вмешался Майский. – Я слышал, как она спрашивала у доктора, можно ли ей там кровать поставить. - И что доктор? – заинтересованно посмотрела на него Рита. - Я бы сказал, что у него не было выбора, - Сергей улыбнулся. – Оля, она… умеет убеждать… иногда… когда ей надо. - Значит, определились, - встряла Рогозина. – Власова в больницу, Котов и Белая – наблюдать за Алевтиной. Потом вас сменят. Иван, а вы с Оксаной, кроме всего прочего, смоделируйте лицо неопознанного обгоревшего трупа. Нам нужно установить его личность. И если это лже-доктор, то значит, мы на правильном пути. - Сделаем, Галина Николаевна, - кивнул Тихонов. - Тогда работаем, - жестом полковник распустила сотрудников, но Гранин и Круглов не ушли. Убедившись, что остальные коллеги исчезли из вида, Николай Петрович закрыл дверь в кабинет и повернулся к начальству. - Я все не успеваю спросить, что за дело такое важное вдруг появилось у вас двоих, - проявила инициативу Рогозина, и мужчины понимающе переглянулись. Маргарита едва вывернула руль, чтобы въехать на территорию больницы, как зазвонил мобильный телефон. На дисплее обозначилось «мама». - Да, мам? – Власова приложила аппарат к уху, одной рукой неспешно ведя машину и выискивая взглядом место для парковки. – Случилось что? - Случилось, Ритуль, но ты не переживай, - как обычно бодро начала Вера Андреевна, - я уже почти все решила. Звоню, чтобы сообщить. - Так что стряслось-то? – спокойно поинтересовалась Маргарита, привыкшая к подобным докладам. - Мне завтра отца нужно в поликлинику на анализы отвести, это очень рано. То есть я не смогу Никиту в школу проводить. Но я уже позвонила Илье и договорилась с ним, что он отведет. - Что? – поперхнулась воздухом Власова, чуть не въехав в синюю Тойоту от такой новости. - А что такого? – невинно осведомилась Вера Андреевна. – Илюша – его отец, он обязан заботиться о своем сыне. То, что вы развелись, еще ничего не значит. Ничего не значит? Этот наглец бросил ее с трехгодовалым ребенком, заявив, что устал от вечного гомона и суеты и хочет покоя и наслаждения. Более того – что уже нашел себе ту самую тихую гавань для покоя и наслаждения. Они развелись шесть лет назад, и Рита послала бы Илью далеко и надолго, если бы не сын – Никита спрашивал о папе, и ей приходилось наступать на горло собственной песне, звонить бывшему теперь уже мужу и самостоятельно назначать ему встречи с сыном. Каждый раз Власова грозила ему чем-то страшным, пользуясь своим служебным положением, если он не придет. Постепенно система прижилась, можно было не прибегать к угрозам, а иногда даже Илья сам звонил ей, чтобы договориться о встрече с Никитой. Вот только несколько месяцев назад у Ильи с его «тихой гаванью» родился свой сын, и папашу словно корова языком слизала. Власовой снова приходилось напоминать и давить, чтобы бывший муж уделял время Никите, но теперь Илья гордо отмазывался тем, что у него есть еще один ребенок и он должен заботиться и о нем тоже. Все чаще он нарушал договоренности, все реже звонил Никите, чтобы перенести встречу. Мальчик замыкался в себе и уходил в комнату, не желая разговаривать на тему, а Рита билась в молчаливой истерике, желая в такие моменты пристрелить бывшего мужа, чтобы ребенок не ждал и не страдал по нерадивому папаше. - Погоди, то есть он вот прям так тебе и сказал, что нет проблем, заберу и так далее? – оправившись от шока, переспросила Маргарита, поворачивая ключи и вытаскивая их из замочной скважины. - Нет, я говорила с его новой женой – все время забываю, как ее зовут, – и она меня заверила, что все передаст Илюше, - прощебетала мать. - Ага, как же, держи карман шире, - усмехнулась Власова себе под нос. - Что-что? - Нет, ничего, мам, я все поняла. Как там Ник? - Очень хорошо, очень доволен, что завтра встретится с отцом, говорит, что давно его не видел, что хочет обсудить с ним выходные и каникулы. - Ясно. Ладно, мам, я на работе, не могу больше говорить. Маргарита попрощалась, бросила телефон в карман и вышла из машины. Каникулы? Точно, ведь с понедельника у Никиты каникулы, а она с этой ФЭС совершенно забыла. Ей почему-то казалось, что они через неделю. Ладно, она подумает об этом потом. Тряхнув головой, чтобы переключиться с личного на рабочее, Власова поспешила к входу в больницу. Приемные часы уже закончились, поэтому внутри находились только пациенты и врачи. Ну хоть толкотни нет – и то хорошо, мелькнула мысль. Надо проверить наличие обеих барышень в палате и узнать у доктора о перспективах допроса. Майский, конечно, сказал, что Скворцова его на порог не пустила, но все же. Рите повезло: с доктором она столкнулась в дверях – он как раз выходил от Мельниковой. - Добрый вечер, - поздоровалась Власова. – Как пациентка? - А вы, простите, кем будете? – насторожился врач. - Да, конечно, - она достала удостоверение. – Капитан Власова, Маргарита Сергеевна. Мы ведем это дело, и Анна Мельникова очень важный наш… свидетель. Она пришла в себя? Когда ее можно будет допросить? - Боюсь, еще не скоро, - покачал головой доктор. – В ее крови гремучая смесь разных психотропных препаратов, от которых она будет отходить долго. Мы сделали полный анализ. Я распоряжусь, чтобы вам выдали экземпляр заключения... - Мне бы еще пробу крови, - вставила Рита и с улыбкой добавила: - Знаете, у нас есть своя лаборатория, и мы любим все перепроверять, - она виновато пожала плечами, видя, как недовольно нахмурился врач, словно его обвинили в некомпетентности. – Такая работа… - Понимаю… - он задумчиво почесал висок. – Ладно, распоряжусь и насчет крови. - Спасибо, - снова улыбнулась Власова, чтобы не потерять расположение медика. – Скажите, пожалуйста, а вторая девушка там? Ну, в палате с Мельниковой? - Вы про ее адвоката? – усмехнулся доктор. – Первый раз вижу юриста, который так заботится о своем клиенте. Она ж никого внутрь не пускает, попросила ей туда кровать поставить – сказала, что ночевать там останется, говорила, что пациентке угрожает опасность, что, если мы не разрешим, ее убьют и это будет на нашей совести. Короче, - он махнул рукой, - проще было согласиться. Она статьями кодекса сыплет, как я – медицинскими терминами. - Ну, в чем-то она права, - попыталась сгладить углы Рита. – Дело в том, что я здесь, чтобы охранять их обеих. Есть все основания полагать, что им обеим может угрожать опасность. - Вам тоже кровать поставить внутрь? – удивился врач. – Вы знаете, там и так уже пройти почти негде, палата же не рассчитана… - Нет, спасибо, я перебьюсь, - улыбнулась Власова. – Я останусь в коридоре, позже меня сменит другой наш сотрудник. - Понятно. Кстати, о состоянии пациентки вам лучше спросить у ее адвоката. Дело в том, что Анна Мельникова периодически приходит в себя, затем отключается снова. Ей прописан полный покой, пока дезинтоксикация не завершится. Удивительно вообще, как организм выдержал такую атаку... Вы извините, мне к другим пациентам надо. - Да-да, конечно, - кивнула Рита и проводила доктора взглядом. Спросить у ее адвоката… Это он хорошо сейчас сказал. Власова усмехнулась и осторожно приоткрыла дверь. Скворцова сидела рядом с кроватью больной на стуле и о чем-то сосредоточенно думала. Рита сделала глубокий вдох и постучала – Ольга обернулась. - Вечер добрый, - негромко поздоровалась Власова, проходя в палату, не дожидаясь приглашения. – Спит? – кивнула она на Мельникову. – Доктор сказал, что периодически она приходит в себя… - Рита намеренно не закончила фразу. Скворцова посмотрела на нее долгим взглядом, после чего ответила: - Да, уже два раза она пробуждалась, но вряд ли это можно назвать «приходит в себя». В первый раз она несла какую-то околесицу, бредила и очень быстро отключилась вновь. - А во второй? – аккуратно поинтересовалась Власова. - Во второй уже было лучше – она узнала меня, сообразила, где она… - Ольга посмотрела на подругу. - Она что-нибудь говорила о… о том, что случилось? – Рита приготовилась получить гранату как фашист. Скворцова метнула в нее жесткий взгляд, снова посмотрела на Аню и, встав со стула, отошла немного в сторону, как если бы Мельникова могла ее услышать. - Аня – жертва, - твердо заявила Ольга, - но пока она не придет в себя окончательно и не сможет связно изложить все, что произошло, я не могу ответить на ваш вопрос. Вы можете передать Галине Николаевне, что Аня пока не сказала ничего, что могло бы как-то помочь следствию. - Ну, я вообще-то здесь не за этим, - прямо смотрела ей в глаза Власова, пытаясь понять, чего можно ждать от этой барышни. - Вот как? – дернула бровью Скворцова. - Пока вы спасали Анну, преступник от нас удрал, - Рита заметила, как собеседница напряглась. – Впрочем, не весь, - и она тут же отругала себя за этот черный юмор, однако Ольга усмехнулась, и Власова приняла это за добрый знак. – В доме мы нашли два трупа, один из них принадлежит Сабурову, другой неизвестен, но скорее всего это труп лже-доктора. Учитывая, что братья Колышевы в Израиле, а если верить словам Анны, их было пять, то в бегах у нас… - она умышленно недоговорила, внимательно следя за реакцией собеседницы. Взгляд Ольги затвердел, она на секунду задумалась о чем-то своем, потом вдруг спросила: - Галина Николаевна посчитала, что мне грозит опасность? - Так посчитал капитан Котов, - Власова на секунду замерла, оценивая влияние своего заявления, - но полковник Рогозина с ним согласилась. Скворцова смотрела внимательно, словно пыталась прочесть несказанные слова, потом коротко кивнула и отвернулась, чтобы посмотреть на Мельникову. Та спокойно спала под белоснежной простыней. - Я буду в коридоре, - несколько неуверенно начала Рита. – Если что – зовите. Позже меня сменит кто-то другой. Ольга повернулась к ней и снова коротко кивнула. Выдержка или высокомерие? Власова пыталась читать по глазам, но сейчас там словно стояла каменная стена, не выдававшая никаких эмоций. И подумать только, что во всю эту бодягу она ввязалась лишь для того, чтобы сказать Скворцовой наедине пару нужных слов. Но вот сейчас они были практически наедине, если не считать спящую Мельникову, а те самые нужные слова почему-то не ложились на язык. - Странно, что прислали вас, - вдруг произнесла Ольга, и Рите на миг показалось, что она дает ей зацепку для нужного разговора. – Помню, были разговоры о крысе, - пояснила Скворцова. – Ее уже нашли? - Насколько я знаю, нет, - медленно ответила Власова, благоразумно решив не упоминать о Гранине раньше времени – пока они с Кругловым не сделают свое дело. - Тем более, странно, - ровно продолжила Ольга. – Обычно для охраны присылают своих. - Котов хотел, - неожиданно бойко выпалила Рита, почуяв нужный поворот в беседе, - но сначала хотел Гранин, и они чуть было не сцепились, поэтому вызвалась я. Губы Скворцовой дернулись, но улыбка не просочилась на ее лицо. - Понятно, - только и ответила она. - Тогда я буду в коридоре, - к Власовой вернулась ее обычная бодрость. Она словно хотела уже уйти, но в последний момент спохватилась: - Кстати, об аромате шампуня и сладких снах. Боюсь, в тот момент я была не в той кондиции, чтобы различать ароматы и видеть сны. Стыдно признаться, но наутро я с трудом вспомнила, как я очутилась в квартире Котова, - она смотрела не мигая на свою собеседницу, которая замерла каменным изваянием, стоило Рите упомянуть их первый разговор. – Давненько я не спала одетой в чужой постели. Не часто встретишь достойного соперника по шахматам, чтобы отказываться от партии. Власова замолчала, глядя Ольге в глаза и ожидая реакции, но та молча испепеляла ее взглядом, словно сама пыталась прочесть истину. Рита достойно выдержала этот поединок, все еще рассчитывая на ответ, но Скворцова лишь отвернулась и вновь заняла стул у кровати Мельниковой. Подавив вздох, Власова вышла в коридор. Похоже, Котову будет не так-то просто доказать, что он не верблюд, думала она, упав на стул и прижавшись головой к холодной стене. Странная у него невеста – не высказала ей ничего, никак не прокомментировала ее слова, а ведь это она, Рита, была косвенно виновата в том, что произошло. Не напросись она тогда на ночлег, ничего бы и не было. Вот ведь повезло… Интересно, что именно сказал ей Котов? Свалил все на нее, Власову, мол, захотела остаться ночевать, я не сумел отказать, или проявил себя джентльменом – не смог выгнать на улицу ночью коллегу в состоянии нестояния? Рита глубоко вздохнула, на секунду прикрыв глаза. Да какая тебе разница, Власова, что и как у них было? Ты сказала то, что должна была сказать! Все, дальше – не твое дело. Она снова вздохнула и постаралась отвлечься от темы.