Среди миндальных деревьев

Грань между теплой памятью и навязчивой мыслью, удерживающей души усопших людей на этой грешной земле, очень тонка. Лука это знала очень хорошо, потому как с самого детства видела уродливые полусгнившие трупы давно умерших и еще целые тела отошедших в мир иной совсем недавно. Это был, вообще-то, не ее выбор, даже более, она считала такое незавидное соседство своим проклятием, но поделать с этим ничего не могла. А скажи кому – не поверят, да еще и в дом для душевнобольных упекут, а там таких не упокоенных, умерших с сожалениями, еще больше, так что молчать себе дороже. Но, тем не менее, жить с этим как-то надо было, поэтому она и выбрала себе профессию под стать – бальзамировщик. И хоть работа эта была явно не женская, но ей хотелось, чтобы скорбящие родственники в последний раз могли увидеть умершего красивым, будто только заснувшего, и разорвали связь, держащую дух, оставив себе приятные воспоминания. И предпочитая общество мертвых живым, Мегурине, честно говоря, сомневалась, что когда-либо сможет выйти замуж, но ее это не сильно коробило. В конце концов, мало кто разделял ее интересы и образ мысли. Но потом в ее жизнь вошел Гакупо, принеся с собой чарующий запах розмарина, фамильное поместье с сюрпризом и родовое проклятье вдогонку. В общем, они были просто идеальной парой, муж и жена одна сатана прямо. Смешно даже, насколько ироничной может быть судьба. Она с Камуи над этим тоже смеялась и глубоко в душе наивно верила, что, может, их проклятия уравновесят друг друга, но многовековое проклятие рода – вещь невеселая, ее так просто не искоренить. Проклятием рода Камуи был обручальный изумрудный перстень, который показывал его носительницам всех бывших обитателей поместья. И рано или поздно, но все они сходили с ума, так что полоумная матушка Гакупо была большой угрозой, порывавшейся убить всех и вся в периоды обострения. И можно сколько угодно пропагандировать свою философию, говорить как правильно, должно и не должно, но грош цена этим словам, пока на своей шкуре не испытаешь подобного. Гакупо повезло иметь реакцию более быструю, нежели у своей невесты, поэтому серебряный нож, предназначавшийся ей, вошел по самую рукоять ему в грудь, прямо в сердце. Рана, само собой, была с жизнью не совместимая, так что мужчина, недолго мучаясь, умер от тампонады* сердца у Луки на руках. А его безумная мать, осознав произошедшее, разошлась в страшной истерике и в порыве чувств несколько раз вонзила себе нож в живот. Но в тот момент Мегурине было все равно, что у нее образовался еще один труп, все ее горе было сосредоточено на быстро теряющем тепло теле на ее руках. Надев на палец обручальный изумрудный перстень, на снова почуяла сладкий запах розмарина, и перед ней материализовался призрак ее обожаемого жениха. Его фигура была полностью белой, от кожи до одежды, за исключением полностью черных глаз с плескающимися в них тоской и любовью. Лука протянула руку к его лицу, и он нежно прильнул к ее ладони, но твердости плоти она не почувствовала – лишь привычное ощущение загробного льда служило фактом прикосновения. Раздирающее чувство обиды и нежелания расставаться держало его здесь, но прошептанные последние слова Мегурине растянули его губы в улыбке. Прикрыв глаза, призрак развеялся белой пылью по ветру. Я всегда буду помнить о тебе.