Среди миндальных деревьев

Будучи еще пажом и дамуазо, Кайто Шион уже снискал себе определенную славу, так что на заре своей юности, посвященный в рыцари, слыл человеком доблестным и благочестивым. О его куртуазности можно было слагать легенды, а уж от спасенных жертв (от сирых и убогих до благородных господ) благодарности отбоя не было. Аристократы сватали своих дочек за него, но Кайто отказывался от женитьбы и мечтал о свадьбе не абы с кем, а, немного-немало, со спасенной принцессой, наслушавшись россказней от старших рыцарей, будучи еще в ученичестве. Так что, когда у короля украли его обожаемую дочь и заперли в башню, Шион первый отправился на выручку прекрасной даме. Прискакав на своем верном коне к башне с заточенной принцессой, Кайто так долго и упорно вызывал на честный бой похитителя премерзкого, что вышел бы уже даже самый терпеливый и настойчивый, лишь бы он заткнулся, но никто так и не предстал пере ним. А раз так, то никого, кроме невольницы, там и нет, так что Шион спешился и решительно выломал дверь, сияя своими надраенными до блеска доспехами. Навстречу ему из-за угла вышла девушка, неся в руках скрывающую лицо охапку чернушки дамасской. Но тут она остановилась и опустила руки вниз, и от увиденного у рыцаря без страху и упреку даже доспехи поблекли. Вместо ожидающей спасения, исстрадавшейся в неволе писаной красавицы в богатом одеянии и облаком кудряшек на голове перед ним стояла перемазанная в земле девица в простом холщовом платье со сложной конструкцией в волосах, которую прелестные дамы называют бигуди. Она долго на него смотрела с отрешенным видом и, что-то для себя решив, всучила своему стоящему в недоумении спасителю цветы, которые он рефлекторно подхватил, и пошлепала босыми ногами по лестнице вверх, буркнув напоследок «погодь, я ща». И вот тут-то рыцарь Синей Розы Кайто Шион впервые подумал, что либо он свернул не на ту дорогу и нашел не ту башню с не той принцессой (и принцессой ли вообще), либо его со всем этим рыцарством крупно наебали.