Хрупкие крылья

David Guetta — The Whisperer (feat. Sia) My Chemical Romance — The Light Behind Your Eyes (piano)

      Стены нового учебного заведения, которые Александрия и Тереза Франц посетили этим утром, имели холодный оттенок бежевого. Покинув приёмную директора, девушка села возле злополучного кабинета, ожидая, пока миссис Франц обговорит с мужчиной, чья дружелюбная улыбка излучала собой жалость, интересующие моменты. Мистер Смит был образованным человеком, первоклассным специалистом, опыт за его плечами внушал бесконечное доверие, однако мама Александрии всё ещё таила в глубине души переживания по поводу своей дочери.       Сегодня, в отличие от других дней, девушка не выглядела словно выбитая из колеи привычной жизни. Она нанесла на свои бледные щёки немного румян, прикрыла тощую фигуру мешковатой тёмной одеждой и накрасила тонкие, имевшие лёгкий голубой оттенок губы небольшим количеством блеска, земляничный вкус которого был её любимым. Александрия безумно любила ягоды, и когда-то давно она могла позволить себе съесть целую горсть, наполнявшую её небольшие ладони.       Решив скоротать время, девушка, доверившись собственной интуиции, отправилась на поиски кафетерия, так как её желудок издавал весьма неприятные и слишком громкие звуки, оповещая обладательницу о том, что пора принять пищу. Холодные стены казались бесконечными, однако через несколько минут скитаний по длинным коридорам девушка уловила тонкий запах мяса. Он буквально вскружил Франц голову. Самый верх пищевода неприятно сдавливало и тянуло.

К боли невозможно привыкнуть.

      Неуверенным шагом Александрия пересекла порог кафетерия и позволила своему взгляду разбежаться на миллион мелких крупиц. Жизнь в этом помещении казалась другой. Десятки учеников проводили своё свободное от занятий время, сидя за небольшими обеденными столами: кто-то из них играл в игры, в которых требовались лишь руки участников и колкая смекалка; некоторые уткнулись в книги, закрываясь невидимой стеной от окружающего мира; остальные либо принимали пищу, либо просто приятно беседовали.       Девушка не боялась, что её искренняя улыбка могла показаться странной. Она вообще не допускала подобной мысли, так как не часто лицом к лицу встречалась с грубым отношением к себе.

Но ведь всё когда-то бывает впервые.

      Оставляя за своей спиной немногочисленные заинтересованные взгляды, Александрия прошла к самому буфету. Мелочи в её кармане едва ли хватило бы на спелое яблоко, однако девушка не принимала подобную твёрдую пищу. Она решила купить зелёный чай, вкус которого, подобно лесной землянике, был её любимым.       Очередь Франц почти подошла. Небольшая ладонь, бережно перебинтованная сегодня утром, сжимала пару железных монет. Девушка устремила свой взгляд на меню и, с горечью заметив, что ей не хватало средств, опустила голову. Небольшие пряди золотых волос каскадом ниспадали на хрупкую кожу лица. Шершавые пальцы в лёгком танце крутили вокруг цепочки небольшой серебряный кулон в виде балерины, чьи тонкие руки были устремлены вверх.       Опешив, Александрия поспешила удалиться, однако наткнулась на препятствие в виде молодого человека, который в это время направлялся к своему другу.       С самого утра Гарри Стайлс не был в лучшем расположении духа. И вот сейчас, пока его мать ожидала своей очереди на приём у директора, молодой человек не мог найти себе места. Его никогда не волновала собственная репутация: вряд ли столь мимолётный промах в виде оскорблённого учителя мог подпортить мнение окружающих о парне. Тот, несмотря на вечную грубую ухмылку, всё же имел сердце и не желал видеть Энн Стайлс расстроенной.       Столкновение с маленькой девушкой, ещё при первой встречи напоминавшей ему насекомое, не входило в планы кудрявого. Он, плюясь колкими ремарками в сторону блондинки, приземлился на собственные колени, что не могло его радовать. Падение на глазах у обширной аудитории окончательно вывело молодого человека из себя.       При столь неожиданном столкновении Александрия потеряла равновесие почти в той же мере, как и собственное сознание, которое помутилось от нахлынувшей боли. Неприятное, режущее чувство нещадным копьём пронзило тело девушки. — Простите, — еле слышно выдавила из себя Франц, осматривая ладони, через бинты которых мелкими крапинками стала просачиваться кровь.       Она поднялась на ноги, чувствуя, как кружилась голова. Девушка хотела оказать парню помощь, однако вовремя одёрнула себя: протянутая ладонь, ноющая от боли, из ран которых сочилась тёплая багровая жидкость, вряд ли оказалась бы полезной. — Чёрт тебя дери, смотри, куда идёшь, — выплюнул Стайлс, отряхивая собственные узкие джинсы, на чёрной ткани которых была видна дырка, образовавшаяся в результате падения. — Я ведь извинилась, — виноватый голос Александрии тихим эхом ласкал слух парня.       Его волевой подбородок был задран вверх, чётко очерченные скулы казались красивыми и статными. Несмотря на то раздражение, мелодичный голос девушки напоминал ему симфонию собственного сердца. Игнорируя подобное чувство, Гарри ухмыльнулся. — Сделай мне грёбаное одолжение: перестань быть такой неуклюжей, — грубая хрипотца в его голосе казалась девушке стрелой, пронзающей её доброе сердце.       От зияющей агонии глаза цвета неба ощущали те удушливые слёзы, собирающиеся в уголках глаз. Девушка обхватила собственные предплечья, желая закрыться от пронзительного взгляда изумруда. Она дала себе обещание, что перебинтует руки дома без помощи мамы. Александрия не желала волновать измученную женщину своими проблемами.

Толком не прикоснувшись к миру, девушка мечтала этим вечером потеряться среди страниц обшарпанных книг и жасминового чая.

      Развернувшись на задней части твёрдой подошвы коричневых сапог, Стайлс пошёл прочь. Однако он чувствовал не те многочисленные взгляды, брошенные в его сторону, а лишь один-единственный глубокий взгляд океана, который, провожая, прожигал в широкой спине сотню тёмных дыр.       Молодой человек миновал длинный коридор и, лишь услышав голос друга, заставил себя обернуться. — Хазз, стой, — запыхавшийся Томлинсон нагнал Стайлса. — Мы поедим позже, Лу, — Гарри попытался сменить свой дерзкий тон. — Ты был слишком резким, тебе не кажется? — парень остановился, заставляя кудрявого перестать совершать шаги своими длинными ногами.       Луи и Гарри были лучшими друзьями. Теми людьми, которым не требовалось ежедневное времяпрепровождение в одной компании: они чувствовали друг друга на расстоянии сотен миль. Гарри был биполярным юношей. Томлинсон привык к столь дерзкому, порой необоснованному поведению его друга. Он почти смерился с нахальной манерой кудрявого, с его грубыми словами, которые парень не контролировал, с постоянными переменами в настроении.

Однако молодой человек не мог забыть ту боль в глазах девушки, которую наблюдал минутой ранее.

— Люди должны следить за своими действиями, — зелёные глаза, радужка которых потемнела, были устремлены в сторону.       Парень осознавал тот факт, что был неправ, однако не хотел проявлять слабость. — Гарри, её лицо было прикрыто волосами. С кем не бывает! — воскликнул Томлинсон, поражаясь глубине собственного голоса.       Он не собирался вставать на защиту незнакомки. Молодой человек лишь хотел объяснить другу, что столь дерзкое поведение было неправильным. — Что ты хочешь от меня, Луи? — широкие ладони повисли в воздухе. — Я не побегу извиняться перед этой девчонкой. Если честно, я бы наступил на неё и не заметил. Серьезно, она напоминает чёртово насекомое! — грубый голос казался слишком низким и громким.       Пышные ресницы рассекали воздух, широкая грудь парня вздымалась от тяжёлого дыхания. Синяя вена яро выпирала сквозь тонкую кожу на длинной шее молодого человека. — Хватит быть мудаком, Стайлс, — сквозь зубы выплюнул Томлинсон, оставляя бледные стены учебного заведения позади.       Через несколько мгновений долговязая фигура шатена скрылась за массивной дверью.

К вечной боли нельзя привыкнуть. Её ждут в немом молчании. Твои плечи могут поникнуть. Когда ты терпишь муки в отчаянии.