Карантин

Гилберт привык чувствовать себя несчастным - всю свою жизнь он только и делал, что страдал. Страдал из-за одинокого детства, из-за не самой привлекательной внешности, из-за скучной работы, грустной жены и разбитого сердца. Изредка ему снилась безоблачная жизнь, мир, полный не только счастья и радости, но и настоящего веселья. Его коллеги не отличались склонностью к интересным развлечениям - им нравилось выпить после работы в шумной компании таких же рабочих. И Гилберт иногда даже присоединялся к ним, когда неожиданно находил в себе желание побыть в толпе. Но всегда уходил домой раньше, чем его успевали признать своим. А теперь, наконец-то, он вписался хоть в какую-то группу людей. Да, конечно, он хотел бы, чтобы это случилось при менее драматических обстоятельствах, но ничто не мешало ему радоваться обществу последних одушевленных существ в городе. Он так увлекся этой новой стороной своей жизни, что почти не замечал, как в окружающем мире происходят новые, вызванные его компанией, изменения. Стена выросла быстрее, чем они придумали продолжение плану по спасению человечества от роботов. Идеальной преграды для распространения главной городской странности, конечно, не получилось. Местами перебраться через стену легко можно было через крыши ближайших домов - этого, никогда не планирующая настолько грандиозные проекты группа людей, конечно, не замечала в начале строительства. Недостаток материалов привел к появлению странных, почти красивых, дыр, через которые никто не смог бы пролезть. Но смогли бы подсматривать. Но самая важная часть стены радовала всех и всем. Сторожевая будка и огромные крепкие ворота, запирающиеся достаточно качественно, чтобы никто - ни изнутри, ни снаружи - не смог пройти через них самовольно. Большую часть будки, к сожалению, пришлось сделать деревянной, но пока роботы, казалось, не собирались нападать на людей, и не от кого было обороняться. И раньше, чем Гилберт успел понять и принять все происходящее, он вдруг оказался еще и важным членом группы, наблюдающей за всем городом. Джон и Генри вдвоем вызвались сторожить вход в город. Марта бурно отказалась присоединяться к ним и занялась обзвоном других городов и поисками информации о возможном решении их проблемы. А Стенли и сам Гилберт почти круглосуточно бродили по городу, в поисках ответа на главный вопрос - почему? Время шло незаметно - осень плавно сменилась довольно теплой зимой, а ответ так и не был найден. Никто не пытался въехать в город, никто не пытался выехать... Весь мир, будто, и не существовал. Или город перестал существовать для него. Как бы то ни было, на звонки все еще отвечали. Внятно, спокойно, разнообразно, отвечая на все странные вопросы - Марта, общающаяся с тысячами ни о чем не подозревающих людей, утверждала, что они настоящие. И бывшие люди по-прежнему справлялись со своими жизнями, не запуская город. Все выходили на работу: дворники подметали удивительно чистые улочки, официанты приносили кофе к столику обедающих правительственных служащих, мэр даже придумал новый местный закон, запрещающий выезд из города без особых обстоятельств. Но никто не замечал стену - она не вписывалась в представление роботов о мире. Временами некоторые из них проходили рядом со стеной по долгу службы, но упорно не видели ни ее истинного назначения, ни ее высоченного великолепия.

***

Птица также не сидела без дела - она кружила вокруг загадочного завода, лишь изредка отвлекаясь на на жизнь остального города. Ей понравилась стена, она с радостью наблюдала за попытками Гилберта и Стенли отыскать правду в запутанных городских улочках, ее даже забавляли скучные роботы, снующие по улицам. Но забавляли они ее только поначалу - в какой-то момент птица заметила странность. В первые дни после исчезновения людей город пустовал. Она бы иначе и не обратила бы внимания на забавную группу людей, пытающихся что-то понять... Но теперь улицы заполнились толпами самых разнообразных человекоподобных роботов. И если бы птица не знала правды, она бы никогда ничего не заподозрила. Роботы настолько не отличались от аналогичных людей, бессмысленно проживающих свое время в крохотном городке, что птица временами о них попросту забывала. И круглосуточно следила за заводом. Он подчинялся идеальному скучноватому расписанию. Ровно в семь утра из самой высокой трубы вылетало одинокое облако серо-желтого дыма, а загадочная будка, пискнув, открывала вентиляционное отверстие у крыши. В половину восьмого городские роботы - видимо, считающие себя служащими этого завода - спокойно и по очереди начинали заходить внутрь. Ровно через семь минут вход закрывался, труба выпускала еще одно облачко, а вентиляционное отверстие будки бесшумно захлопывалось. С высоты птичьего полета легко можно было разглядеть, как по заводским дворам снуют странноватые роботы - человекоподобные, но людьми не притворяющиеся. Они выполняли черную работу, безо всякой защиты таскали раскаленные грузы, карабкались по хлипким лестницам... И нередко теряли конечности в течении напряженного рабочего дня. И, что самое главное, каждый вечер завод отправлял огромные посылки своим работникам. Огромные, тяжелые, с кучей предупреждающих знаков на упаковке... Птица немного умела читать, а потому знала - созданные не для светской жизни, а для помощи своим хозяевам, роботы отправлялись таким образом по домам. Там были и банальные роботы-прачки, каждая новая серия которых получалась все интеллектуальнее и интеллектуальнее. И галантные дворецкие, больше всех похожие на людей. И даже милые котики, умеющие не только мурлыкать и мяукать, но и поддерживать разговор на, если верить заводскому описанию, восемьдесят тем. И завод, судя по всему, собирался вечно их всех производить. Птице не очень-то и нравилась подобная перспектива - она откровенно болела за людей и очень хотела, чтобы они справились с заводом и нашествием роботов. Она не учитывала несколько вещей. Во-первых, что будут делать люди в совершенно пустом городе? Сейчас они хотя бы могли пользоваться плодами трудов роботов - но после их уничтожения город превратится в разлагающуюся мусорную кучу. Во-вторых, ей не казалось странным, что чернорабочими на заводе постоянно становились строго определенные роботы - только те, кто по каким-то причинам нажал какую-то кнопочку на будке. Птица задумывалась об этом однажды, но ей не понравилось обилие неопределенностей - она не понимала смысла в кнопках и надписях над ними, и, конечно же, не представляла, что творится в искусственных головах тех роботов. И, в-третьих, она так и не замечала, что все прочие птицы куда-то исчезли.