У героев одна кровь

      Утро ушло, уступив свое место солнечному дню. Теперь забот у Виктории на порядок прибавилось, ведь к путешествию в Ферелден стоило хорошо подготовиться, и оно явно не обещало оказаться коротким. В Киркволле у Хоук была налаженная жизнь и куча дел в придачу, которые она не могла просто бросить и уехать, хотя больше всего ей хотелось поступить именно так. Предстояло многое решить и о многом позаботиться, но нужные мысли никак не хотели задерживаться в голове, вытесняемые думами о Ферелдене и Бетани.       Виктория сидела у окна за столом, подперев руками голову. Она так глубоко погрузилась в свои мечты, что даже не услышала, как в комнату вошел Фенрис. Он подошел к ней и положил руку на плечо.       — Когда ты думаешь отправляться?       Лишь прикосновение и голос эльфа вернули ее в реальность и девушка вздрогнула.       — Не знаю, — она пожала плечами. — Наверное, когда буду знать, на чем поеду и в какой компании. Фенрис, а вдруг никто не захочет ехать?       Он сел на край кровати, усмехнувшись.       — Брось, ты же так не думаешь на самом деле. В Изабелле и Варрике я даже не сомневаюсь, Изабелла мечтает сбежать из Киркволла, так что предложением составить тебе компанию ты окажешь ей большую услугу, а Варрик обожает приключения. И, кстати… мне кажется, пора бы ему уже пополнить запасы безумных историй, легенду о великой Защитнице тут все наизусть выучили.       — Надеюсь, так и будет, — кивнула Хоук. — А Авелин? Думаешь, она будет того же мнения, что Изабелла? С ней мне особенно хотелось бы разделить это путешествие. Мы покинули Ферелден вместе. И вместе туда никогда больше не возвращались.       — С Авелин сложнее, она не меньше твоего потеряла в этой стране, и поводов хотеть или не хотеть вернуться у нее столько же. Но лучше спросить это у самой Авелин.       — Ты прав, — Виктория вскочила со стула, решив не тянуть с разговором, она практически на ходу поцеловала Фенриса и вышла из комнаты. Уже с лестницы до эльфа донеслось "я люблю тебя". Он улыбнулся и собирался ответить, но услышал, как хлопнула входная дверь особняка, и понял, что Хоук его уже не услышит.       За годы службы Авелин в кабинете капитана городской стражи все оставалось неизменным. Впрочем, удивительного в этом ничего не было, Авелин славилась своим постоянством. Подойдя к двери кабинета, Хоук прислушалась, а затем постучала. Стуча в эту дверь, ей всегда вспоминался день, когда Авелин и Донник, наконец, сказали друг другу о своих чувствах, и с тех пор стражница очень настоятельно попросила друзей обзавестись привычкой стучаться в ее кабинет.       — Не заперто!       Услышав ответ, Виктория толкнула дверь.       — Авелин, все работаешь?       Капитан сидела за своим столом и перебирала бумаги.       — Хоук! Вот так сюрприз, рада тебя видеть! Я уже начала думать, что ты обо мне забыла, — Авелин ехидно улыбнулась.       — А мне казалось, ты будешь довольна, — Виктория прошла в кабинет и села напротив подруги. — Если поблизости нет меня, значит вокруг все спокойно.       — Твоя правда, — Авелин откинулась на стуле. — Но я совсем не расстроюсь, если ты будешь заглядывать без повода, просто поболтать, — Авелин прищурилась, глядя на Викторию. — Но что-то мне подсказывает, что сейчас не тот случай, — она вздохнула. — Ну, выкладывай, что там у тебя стряслось?       — Знаешь... — Виктория перестала улыбаться. — Мы с тобой редко ворошим прошлое, но мысли о Ферелдене одолевают меня уже слишком долго. Я знала, что придет время, и я вернусь туда, и вот, кажется, оно пришло. Ты была со мной, когда мы бежали оттуда, и я не могла не поделиться с тобой.       Стражница встала со своего места, подошла к окну и отвернулась, тяжело вздохнув.       — Я надеялась не вспоминать это день.       — Мне ли не знать, как это больно. Я вижу этот кошмар каждый год, словно все случилось вчера. Когда я уводила свою семью из Лотеринга, я пыталась спасти их, а в итоге привела к гибели. Восемь лет — это так много. Но и они оказались бессильны перед злой памятью и чувством вины.       — Неужели ты все еще винишь себя, Хоук? — Авелин развернулась к девушке лицом. — Ты же сама помогала мне справиться с этим чувством. Не ты ли тогда сказала: «Не стоит винить себя в том, что натворили порождений тьмы!»?       — Давать хорошие советы другим проще, чем следовать им самой.       — Ты не боишься, что боль лишь усилится, окажись ты там снова?       Хоук опустила голову.       — Может и так. А может, там я найду способ справиться. Никто не знает наверняка, как будет. Я просто поняла, что готова. Мое сердце меня еще ни разу не подводило. И сейчас оно подсказывает, что пора взглянуть своим страхам в глаза.       Авелин снова отвернулась к окну.       — Не знаю, смогу ли это сделать я. Я оставила в землях Ферелдена те же страхи, что и ты, Хоук. С той лишь разницей, что у меня более искусно получается их скрывать.       Виктория молчала, не зная, что ответить. Она понимала, какое трудное решение ждет ее подругу, разбудить всю боль и горькие воспоминания, которые так старательно она прятала как можно дальше восемь долгих лет.       Паузу прервал стук в дверь. В кабинет вошел Донник.       — Авелин, я… — мужчина увидел Викторию и запнулся. — О, Хоук, не знал, что ты здесь. Я, пожалуй, зайду позже.       Он уже развернулся, чтобы выйти, но Виктория его остановила.       — Нет, я уже ухожу, – девушка встала со стула и направилась к выходу. — Дай мне знать.       Авелин кивнула, но Хоук этого не видела, она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.       От недавнего хорошего настроения мало что осталось. Даже малость тяжелых воспоминаний прогоняли радость и сгущали мрачные тучи над головой Хоук. Выйдя на улицу, Виктория задумалась о том, что же ей делать дальше, идти домой совсем не хотелось, нужно было привести в порядок мысли. Бродить по улицам города было не самой лучшей идеей, в разгар дня они полны народу, но и идти туда, где нет ни души, девушка тоже не решилась, в одиночестве ее настроение испортилось бы окончательно.