1999

Иногда погода бывает под стать твоему настроению. Когда я проснулась и впервые с тех пор, как я приехала в Калифорнию, шёл дождь, я знала, что вселенная пытается мне что-то сказать. Потому что это не мелкий дождик, а целая гроза. Капли бились об окна, ветви деревьев изгибались от шторма, ветер свистел в щелях деревянного домика. Эта гроза была соперницей моей внутренней суматохе, которая началась неделю назад, когда я проснулась у Гарри в объятьях. У меня не было опыта в пробуждении с парнями в одной кровати. Между прочим, единственный парень, с которым я когда-либо проснулась в одной кровати был Тыквочка, мой кот. И всё же, я проснулась в объятьях самого прекрасного парня, которого когда-либо встречала. Его биение сердца монотонно стучало мне в спину, его дыхание касалось волос, которые упали мне на шею. На секунду мне показалось, что я учащённо дышу. Пока его сердце спокойно билось, моё было готово в любой момент вылететь из грудной клетки. По крайне мере, тогда бы я умерла и мне не пришлось бы бороться со стыдом, чтобы выбраться из объятий Гарри. У меня не было ни малейшей идеи на счёт того, как аккуратно сделать это. Поэтому вместо того, чтобы попытаться выбраться, я заставила себя дышать глубже, чтобы стабилизировать сердцебиение. Может он проснётся и просто уйдёт, если я снова усну или хотя бы притворюсь спящей. Было бы довольно плохо, если бы мне пришлось сделать это до того, как я поняла, что он нравится мне, но после... Это было иначе. Намного труднее. И вместе с этим пришла бы вина. Потому что у меня никогда не было парня, это очевидно. И у меня вообще не было никакого опыта в общении с парнями. Но Гарри пытался успокоить меня, а теперь мои чувства расцветают к нему, в тот момент, когда у него есть девушка! Не говоря уже о том, что его девушка была одной из самых милых людей, которых я знала. От этой мысли мне стало плохо. - Ты спишь? - Слова прозвучали тихо и хрипло, немного неотчётливо, словно сам сон издавал их. Я не шевельнулась. Сосредоточься. Дыши медленно. Вдох, выдох. Отлично. Не шевелись. Далее последовал хриплый смешок, и Гарри перекатился на спину, забирая с собой всё тепло и свои длинные конечности. - Даже не знаю, зачем спрашиваю это, - произнёс он. - Я знаю, что ты не спишь, плохая девочка. Хватит притворяться. Время кофе. - Он потянулся ко мне и дважды похлопал меня по бедру, как обычно делают это тренера или товарищи по команде перед игрой. Затем он встал с кровати и направился к двери. - Пошли, спящая Сьюзен, - позвал он. Я вздохнула и перекатилась как раз вовремя, чтобы схватить конец длинной ткани - его руки поднялись над головой, а спина изогнулась. Его футболка съехала набок, оголяя полоску кожи под пупком и волосы, идущие от него прямо под полоску его тренировочных штанов с заниженной талией. Я отвела взгляд до того, как он успел заметить, что я пялюсь туда; щеки запылали огнём. Ещё до того, как он покинул мою комнату, я знала, что этому суждено было случиться. Горькой правдой было то, что Гарри и я никогда не будем вместе, и я знала это. Он был милым - даже превосходным. Он был идеальным, даже если и раздражал меня до такого состояния, что я была готова рвать на себе волосы. Он слушал и понимал меня, чего я совершенно не ожидала от него; он был собой с утренним кофе, дурацкими шуточками и "1999". И если я проведу с ним ещё больше времени - я влипну. Я никогда ещё не чувства ничего подобного в отношении кого-либо. Факт того, что я поняла это всё внезапно, а не постепенно в течение долгого времени, и сделал всё намного резким. Мне не нравились парни с тех пор, как я попала в катастрофу, когда парни были ещё тем, о чём я могла думать. Теперь, когда я так долго не думала о них, чувства, которые начинали зарождаться во мне, были совершенно неизведанными, хотя не полностью нежелательны. Даже если ты знаешь, что тебе никто не может нравиться - всегда приятно иметь объект обожания. Влюблённость - приятное ощущение. Осознание того, что я имею чувства к Гарри, которые охватили дружу, было сравнимо с открытием того, что у меня в груди есть секретная лампочка, которую кто-то нашёл и нажал включатель. Это чувство было тёплым, притягательным, светящимся, но это была всего лишь электронная лампочка в моей груди, которая прижималась к моим и без того обгоревшим органам. Любить Гарри было опасно. Потому что я уже была сломлена, и я не смогла бы устоять перед страданиями, которое сопровождает безответную любовь - или безответную симпатию, или даже безответную нежность. Я подумала, что лучше будет держать дистанцию. Но в том, чтобы составлять планы самостоятельно был один недостаток. Иногда ты забываешь, что остальные люди не всегда посвящены в суть твоих планов. Ты забываешь, что все люди в мире могут строить свои планы, и иногда им не по нраву твои планы, и иногда твои планы становятся неуместными. Вот в чём проблема жизни в столь прекрасном мире со всеми разносторонними людьми и запутанными паутинами. Когда твоя жизнь переплетается с другими жизнями, многие вещи начинают идти из рук вон плохо. Меня не удивила непринуждённость, с которой я осознала, что нахожусь в комнате одна. Учитывая, что я была одна ещё до того, как приехала в Калифорнию. Я продолжала пить утренний кофе с Гарри, но теперь я не засиживалась с ним на долго. Я пыталась воздерживаться от разговоров, не смеяться над его шутками, быть вежливой, но отстранённой, на сколько это было возможно, чтобы не вызывать подозрения. - Ты странно ведёшь себя, - сказал он спустя пару дней после того, как я ввела свой план в действие. Я свернулась клубочком на одном из плетённых стульев на задней веранде, смотрела на деревья и думала о том, как залитые солнцем листья похожи на цвет глаз Гарри. Меня поглотили депрессивные мысли. - Ты же не думаешь обо всей этой... - он махнул рукой, - чепухе, не так ли? О том, что говорят люди? - Нет, - честно ответила я, потому что единственное, о чём я думала - он. На самом деле, кажется, когда Гарри рядом, всё, что я делаю - думаю о нём, и почему-то это было настолько важно для меня, что я перестала появляться ему на глаза. В конце концов, у меня была работа, которую мне нужно было делать. Их альбом не напишет сам себя. Он нахмурился и неубеждённо посмотрел на меня. - Клянёшься? Я кивнула, а волосы упали на лицо, закрывая его, хотя я знала, что Гарри ненавидит, когда я так делаю. - Просто занята. Мне надо написать ещё кучу песен, а Квентин хочет, чтобы я закончила все песни к концу месяца, чтобы успеть записать их и отдыхать оставшиеся две недели. - Так ты зависнешь в своей комнате до конца месяца? - Что-то хрупкое было в его голосе, похожее на разочарование. Но я не приняла это во внимание. Он ведь может быть разочарован; теперь мы были друзья. И он пообещал закончить наш марафон "Люди-Икс", но так как я была вынуждена продолжать писать, то это сильно препятствовали нашим планам. Не то, чтобы я не хотела смотреть с ним "Люди-Икс" - я хотела, даже очень. Но что случится, если я буду сидеть с ним в непосредственной близости последующие три фильма? Я бы умерла. - Должна. Это моя работа. - Я встала с кресла и повернулась к разъезжающимся дверям. - Ты даже не допила свой кофе, - указал Гарри, когда я направилась внутрь. - Допью на верху, - сказала я, наклонив голову в тот момент, когда открывала дверь. - Мне правда нужно работать. Но я и не врала. Мне действительно нужно было закончить альбом до конца месяца, плюс переделать части предыдущих песен, которые отметил Квентин. Но разве я обязана начинать работать на рассвете с пол-чашки кофе? Спорный вопрос. Гарри не возражал, а с того дня прошло уже трое суток. Шёл дождь, а я пряталась в своей комнате с чашкой кофе и переделывала одну из песен, которую Квентин прислал мне обратно. Это был первый день, когда я попыталась скрыться у себя в комнате с чашкой своего кофе до того, как Гарри проснулся, потому что находиться рядом с ним становилось всё тяжелее и тяжелее. По крайне мере, работа отвлекала меня, он не был постоянно в моих мыслях, но когда я была рядом с ним моё тело становилось моим злейшим врагом. Я краснела, как никогда раньше, больше и горячее. Иногда, когда он сидит рядом, я начинаю трястись, либо сердце начинает биться сильнее, либо по коже начинают бегать мурашки, и я уверенна, что это лишь вопрос времени, когда он заметит это всё. Иногда он совершал дурные поступки, но он совершенно не был дурным человеком. И учитывая, как часто он замечал то, что я не хотела, чтобы он замечал, было совершенно ясно, что и это он тоже заметит. Я не хочу увидеть его шокированное лицо, когда он узнает, что я чувствую к нему; как будто он когда-либо начнёт встречаться с такой, как я. Этим вечером Зейн и Лиам были в студии, а я спустилась вниз в поисках Найла, сжимая в руках новый текст песен. Снаружи всё ещё бушевал шторм, более лютый, чем в течении всего дня, а в домике было холоднее обычного. Обнаружив, что комната Найла пуста, я перегнулась через перила на первом этаже и увидела Луи и Гарри, сидящих на диване и играющих в PlayStation. Я проскользнула вниз по лестнице и увидела на кухне Найла, державшего лопатку и стоящего над сковородкой. Встав на последнюю ступеньку, я мельком посмтрела на диван. Гарри продолжал смотреть в экран, но его взгляд скользнул на меня. Я предположила его удивление, когда он увидел, что я впервые спустилась вниз с тех пор, как ушла отсюда утром с кофе. Я нагнула голову, волосы упали на плечи и загородили лицо, и я ускорила шаг. Добравшись до стойки, Найл посмотрел из-за плиты и улыбнулся. - Мы уже думали найти тебе клуб анонимных трудоголиков в Биг Бэаре, если ты, конечно, хочешь, - сказал он, выключая плиту. Сковородка была заполнена жареной картошкой; он на минуту замолчал, а потом сказал. - Желаешь отведать? Я покачала головой. - Нет, спасибо. - Слава Богу, - вздохнул он, качая головой. - Нет ничего хуже, чем делиться своей едой. Я слега улыбнулась. - Вообще, мне нужна помощь, когда ты докушаешь. Он изогнул брови, занеся сковородку над тарелкой и перекладывая туда картошку. - Да? Я подняла текст песен. - Просто нужно, чтобы ты сыграл ноты. Мне сегодня тяжело даётся гитара, а мне нужно слышать, как оно должно звучать. - Конечно. - Найл кивнул, беря солонку. - Я возьму гитару, когда доем. - Ох! И ты умер! - Выкрикнул Луи позади меня. - Ты впал в кому? - Отвали, - проворчал Гарри. Луи испустил хриплый смешок. - Не будь нытиком, Гарри. - Я не нытик! - Возразил Гарри. - Играй лучше, - выкрикнул Найл, усмехаясь и обходя столешницу, чтобы сесть на один из стульев. Я села рядом с ним, но развернулась, чтобы видеть затылки Гарри и Луи и наблюдать за тем, как они играют. Я всегда плохо играла в видео-игры. Я пыталась играть, когда была на физеотерапии, потому что большенство, особенно мальчики, но и девочки тоже, собирались в зале для игр и играли в Call of Duty и Assassin’s Creed. Я поняла, что во время игр начинаю ещё больше нервничать. Если честно, я начинаю нервничать даже играя в Epic Mickey. Так что нет, я не была любителем видео-игр. Когда Найл вернулся с гитарой, он сел на обеденный стол, выложил ноты, и начал тренироваться. Я села напротив него и слушала, быстро и небрежно записывая ноты в блокнот, который я взяла из кухонного ящика. - Держи, - сказала я, подтягивая к себе ноты. Я сделала быстрое изменение и толкнула ему блокнот. Он сыграл ещё раз. - Лучше, - сказала я, кивая. - Как думаешь, сможешь одновременно петь и играть? - Я спою. Я удивлённо подняла взгляд на Гарри, который положил контроллер на кофейный столик и встал. - У меня всё равно уже начинают гудеть руки, - продолжил он, закидывая руки за голову. Я перевела взгляд, когда его футболка поднялась - во рту пересохло. - Ох, - выдавила я, широко раскрыв глаза. Найл, склонившись над гитарой, с любопытством посмотрел на меня. - Я сам, - наконец сказал он, смотря в сторону Гарри, который уже пересекал кухню по направлению нам. Луи быстро переставил игру на одного игрока и перевёл всё свое внимание в экран. Гарри упал на стул рядом с Найлом, согнулся и вытянул ноги под столом. Его нога коснулась моей лодыжки, и я тут же подняла ноги на стул и скрестила их. Гарри убрал волосы с глаз, пододвигая ноты ближе, чтобы он сам тоже мог видеть их. Я постучала карандашом по блокноту, склонившись над ним, когда Найл начал играть интро. А когда Гарри начал петь, мой желудок упал. Не то, чтобы я никогда раньше не слышала, как поёт Гарри. Я была кучу раз на студии, пока он записывался, и он подпевал радио, когда мы ехали во внедорожнике, и подпевал песни "1999", когда мы впервые ехали в гольфе-каре. С тех пор, как мы приехали в Биг Бэар чуть больше месяца назад, я немного слышала, как поёт Гарри. Но без разогрева, под гитару Найла и мои слова, его голос звучал скрипуче, грубо и не идеально, что вызывало довольно незнакомые чувства внутри меня. Словно фейерверк, бабочки и перьевые змеи ползли внутри меня. В процессе, я, должно быть, оторвалась от нот и смотрела на него, потому что, когда Найл перестал играть, его глаза встретились с моими. Его уши покраснели, а щёки покрылись пятнами, так же, как и шея. - Гарри, - внезапно сказал Найл, кладя руку на струны гитары, чтобы приглушить музыку. - Ты пропустил свою реплику. Гарри повернул голову к Найлу и посмотрел в ноты. - Прости, - пробормотал он. Найл засмеялся и толкнул Гарри в плечо. - Зачем ты вызвался, если смущаешься? - Я не смущаюсь, - возразил Гарри, но его голос дрогнул на слове "смущаться" и он покраснел ещё неистовее. Я восхищённо смотрела. Клянусь, я затаила дыхание. Найл перевёл взгляд с Гарри на меня. Затем потрусил головой, уголок его рта подёрнулся в ухмылке и он снова начал играть с начала. Гарри потёр затылок, наклоняя голову и читая ноты - волосы упали на лицо. Частота пульса не нормализировалась до тех пор, пока я не поднялась наверх и благополучно не закрыла дверь от Гарри, его покраснения, его пристального взгляда и его растрёпанных волос. Его голос вызывал во мне небывалые чувства, словно я готова разорваться от своего желания. Когда спустя трёх дней шторма, в которые парни зависали на студии или внутри, вышло солнце, они были готовы выбраться из дома. Найл снова предложил пойти на озеро, но Луи быстро отклонил этот вариант. - Почему бы нам не пойти туда, где никто не сможет утонуть? - Предложил он взамен. Я сидела за столом и ела бутерброд с яйцом, но когда он сказал это, я подняла взгляд. - Не беспокойтесь об этом, - вмешалась я, качая головой. - Я останусь тут. Луи проигнорировал мои слова. - Ты не можешь оставаться внутри! Только не сегодня! Посмотри, как прекрасно на улице! - Там всегда прекрасно, - ответила я. - Но мне надо закончить три песни. Сроки поджимают. - Работа без отдыха, - указал Зейн, качая передо мной пальцем. Я улыбнулась и наклонила голову. - Делают из Джилл дурнушку, - закончила я. - Но я не просто девушка. Я девушка-робот. - Не начинай, - раздался голос Гарри через всю комнату. Я вздрогнула, сильнее сжала бутерброд, желток скользнул и полился вниз по хлебу и моим пальцам. Я положила бутерброд и повернулась посмотреть на него. Я нахмурилась, поднимая руку ко рту и слизывая желток с пальцев. Гарри открыл рот, резко остановился, а его челюсть отвисла. Я выжидала, изогнув брови. - Что ты имеешь в виду? - Наконец спросила я, беря салфетку, чтобы вытереть руки и рот. Он сглотнул, его кадык запрыгал вверх-вниз. - Ты не робот, - вскоре ответил он, переводя взгляд. - Я тебе уже говорил это. Затем наступило молчание, и я вернулась к своему бутерброду, не смотря на остальных парней, потому что в комнате повисла неловкость. - Ну, тогда пойдём на озеро, - заявил Лиам спустя минуту. - Ещё достаточно рано, так что, думаю, мы успеем арендовать достойную лодку. Всем подходит? Все согласились, но затем Гарри сказал: "Вообще, думаю, я тоже останусь." Моя голова поднялась вверх и, повернувшись к нему, я выкрикнула: "Нет!" Все взгляды перевелись на меня, в лицах парней была смесь шока и удивления. Мне хотелось умереть. Мне хотелось вернуть время назад. Что я наделала? Мне просто не хотелось оставаться с ним один на один. Я не была с ним наедине уже неделю. Я не доверяла себе, и мне не хотелось наделать глупостей, о которых потом пожалею. Я не хотела допускать даже мельчайшего шанса, что что-то пойдёт не так. Когда парни было рядом, я чувствовала себя под присмотром. Но если я останусь наедине с Гарри, то всё выйдет из-под контроля. Я сглотнула. - Я имею в виду, что ты должен пойти. Нельзя оставаться дома в такой день, тем более, что ты просидел внутри всю неделю. Он с неожиданным подозрением прищурился. - Тоже самое можно сказать и про тебя. - За исключением того, что мне нужно работать, - заметила я. - А тебе нет. Ты должен отдохнуть. Затем последовала затяжная пауза. Я вернулась к своей тарелке, позволяя волосам упасть на лицо, так как я вся покрылась красной, от головы до пальцев ног. Я чувствовала, как они все смотрели на меня. - Я останусь, - наконец сказал Гарри, протягивая каждое слово. - Если ты не возражаешь, Аня. Я встала со стула и пожала плечами, хотя и знала, что выглядело это слишком наиграно. Но я старалась, Господи, я старалась. Я подошла к мусорке и выкинула остатки бутерброда, затем положила тарелку в раковину и направилась к лестнице. - Дом большой, - сказала я, проходя мимо него. - Мне ведь всё равно, что ты тут. Я всё равно буду наверху. Благополучно добравшись до комнаты, я упала на кровать и глубоко вздохнула. Я чувствовала, что всё выходит из под контроля, что я не могу находиться рядом с ним. Я даже не знала, чего мне ожидать от самой себя. Неужели я запрыгну на него, когда он не ожидает этого? Я имею в виду, я даже не думала о том, чтобы запрыгнуть на него. Снова, и снова, и снова. В течение всей недели в моей голове не появлялись образ его без футболки, или как он смеётся, обнажая ямочки на щеках, или как он пробегается рукой по волосам, или как медленно он разговаривает. Дело не в том, что я написала четыре песни, чтобы выкинуть его из своей головы. Непристойно сопливых песни, которые я никогда и никому не покажу; песни о его дыхании, касающегося моей шеи, и его теле, обнимающего моё тело, и как он постоянно называл меня "плохая девочка", песни о "1999" и его татуировках (даже тех, которые мне не нравились), и о том, как его подушка пропиталась его запахом. Дело не в том, что я прячу эти песни глубоко в моём чемодане, словно мой личный дневник, который я готова сжечь в любой удобный момент, когда никого не будет рядом. Мне нужно перестать думать о нём. Я встала с кровати и села за клавишные. Играя, я на какое-то время забываю о Гарри. Думая о работе, я снова контролировала себя. Именно в этом я и нуждалась. Я сидела за клавишными, стирая высокие ноты, когда в дверь постучали. Я замерла. Я не могла притвориться спящей, так как играла уже... Я взгялнула на часы. Почти три часа. Я потянулась, суставы кое-где захрустели. Спина затекла от сидения на стуле, и я зевнула, когда встала с него. Ноги отказывалась стоять, словно я только что сошла с лодки. Открыв дверь, я увидела Гарри на противоположной стороне, склонившего голову и вложившего руки в передние карманы джинс. Он едва поднял подбородок. - Прости, если мешаю, - сказал он, а его щёки порозовели. Я быстро покачала головой. - Нет, всё в порядке. Ты что-то хотел? - Голос был высокий и хриплый. Он выдохнул и поднял голову. - Узнать, не голодна ли ты. Я попыталась сглотнуть, но в горле пересохло. Я даже удивилась, что меня не рвало пылью. - Нет, - сказала я. - Но спасибо. - Ты даже не доела завтрак, - заметил он. - А уже прошло много времени. Я пожала плечами. - Я не голодна. Но спасибо. Я попыталась закрыть дверь, но Гарри кинулся вперёд и остановил меня. - Аня, - произнёс он. Его голос прошёл через меня как басовая нота. Дыхание сбилось. Он облизнул губы. Одного завораживающего движения его языком хватило для того, чтобы я почувствовала, как мои колени подкашиваются. - Почему ты хочешь, чтобы я ушёл? - Он опустил голову и встретил мой взгляд, смотря на меня сквозь свисающие кудри. Я чувствовала, что вот-вот упаду в обморок. - Я-я же сказала тебе. Я считаю, что тебе нужно отдохнуть, а на улице такая хорошая погода и... - Я незначительно пожала плечами, пытаясь найти какой-либо аргумент, но мозги находились в режиме "заблокировано". Он покачал головой, на мгновение отводя взгляд. Я закусила нижнюю губу, нервно теребя дверную ручку. - Ты странно ведёшь себя, - сказал он спустя время, снова переводя на меня взгляд. - Ты игнорируешь меня целую неделю. - Не правда, - я попыталась возразить, но даже не смогла соврать ему. Я остановилась и прислонилась к дверному косяку, издавая тяжелый вздох. Тень сожаления промелькнула на его лице. - Всё, я понял. Тебя тревожит то, что случилось на прошлой недели, да? Мне жаль. Я не должен был... мне не нужно было засыпать в твоей кровати. Я понимаю, что... ты неопытна, когда речь идёт о... - Он помахал рукой перед собой, словно не мог найти подходящего слова, и наконец выпалил, - парнях. Мужчинах. Пацанах. Называй, как хочешь. Я с удивлением откачнулась назад. - Что? Его щёки сперва порозовели, а затем покраснели. Он поднял руки и взъерошил волосы на затылке, потупив взгляд. - Я... для тебя это, должно быть, странным - просыпаться со мной в одной кровати. Мне жаль, если ты тревожишься из-за этого. - Не тревожусь, - соврала я, потому что меня тревожило это, и из-за я осознала всю сложившуюся ситуацию. Но я не собиралась говорить о своей неопытности с противоположным полом, потому что он делал лишь предположения о том, чего не знал. Он поднял взгляд и я тут же отвела глаза, не в силах смотреть на него. - Я не совсем неопытная, Гарри. Я не вышла из пещеры и не всегда выглядела вот так вот. И я целовалась раньше. - Но это было нечто иное, чем поцелуй, - возразил он, и его голос напрягся. - Я хочу сказать, что не думаю об этом всю недели. Я не игнорировала тебя. Просто была занята. - Ты не думала об этом всю неделю, - медленно повторил он. Я посмотрела на него и слабо пожала плечами. - То, что случилось не оккупировало все мои мысли. Ничего не произошло. Как ты сказал, это было нечто иное, чем поцелуй. То, что ты делал было мило, но ничем не отличается от... ото сна с Тыквочкой в одной кровати. - Я не кот, Аня. Я... - Он помахал рукой перед собой, словно не мог найти подходящего слова, и наконец выпалил, - мужчина! - Звучит так, словно ты... хочешь, чтобы я сказала, что игнорировала тебя? - Это вышло осторожным вопросом, потому что я не знала, как он может отреагировать на это. Он потёр лицо рукой и покачал головой. - Нет, я хочу, чтобы ты перестала врать. Может, ты врёшь только мне, может, и себе тоже, но я знаю, что что-то не так. Просто скажи мне что. - Мне жаль, но твоя интуиция тебя подводит. На меня никак не повлияло то, что я проснулась с тобой в одной кровати. - Но тем не менее, сегодня, когда ты узнала, что я собираюсь остаться дома, ты захотела выдворить меня вместе с парнями. - Он выглядел задумчивым, потирая свой подбородок. - Не похоже на человека, на которого это не повлияло. - Я уже сказала тебе... Он прервал меня. - Ох, я знаю, что ты сказала мне, - сказал он, кивая, а затем сделал шаг вперёд и поцеловал меня. Мои руки тут же опустились ему на плечи, а я цеплялась за свои собственные ноги, пока он продолжал идти, толкая меня назад. Я ударилась о противоположную стенку комнату, а он прижал меня своим телом. Ему пришлось нагнуться, чтобы оказаться со мной на равных. Я твёрдо решила прервать этот поцелуй. Одной рукой он обнимал меня за талию, вторую держал у меня на затылке, а мои собственные руки сползли с его плеч и оттолкнули его. Он отстранился и дотронулся своим лбом моего; его дыхание было частным и неровным. Он облизнул свои губы, и тут волна накрыла меня. Какие бы вразумительные мысли не сдерживали меня мгновением назад, я поднялась на носочки и снова поцеловала его. Поцелуй с Гарри совершенно не походил на мой первый поцелуй. Мы не бились зубами, его язык не проникал в мой рот, и мы не собирались поглотить друг друга. Нет, Гарри умел целоваться. Не нужно быть экспертом в поцелуях, чтобы понять кто является таковым, когда ты находишь его. Он поймал моё внутреннее безумие и усмирил его, наклоняясь ко мне и прижимая меня ближе. Затем он толкнул меня на кровать и наши губы разделились. Я посмотрела на него, волосы спадали на лицо, когда он наклонил голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Я положила левую руку ему на щеку, желая почувствовать тепло его кожи. Рука скользнула ниже и мне захотелось почувствовать пульс на его шеи, затем ещё ниже, на его грудь, которая быстро поднималась и опускалась. Его рука накрыла мою руку, затем он поднёс её к губам, целуя каждый палец. - Я ничего не чувствую, - сказала я. Голос звучал высоким и задыхающимся. Он смотрел на мою руку, но затем снова поднял взгляд ко мне. - Я знаю, - сказал он. Он целовал мою ладонь, пульсирующее запястье, шрам на предплечье, локоть, пока я дрожала, словно он трогал мои нервные окончания, о существовании которых я никогда не догадывалась. Он оживлял их под моей онемевшей кожей. Я когда-то слышала, что под одним дюймом кожи находятся двадцать тысяч нервных окончаний, и я хотела чувствовать его каждым имеющимся нервом. Неожиданно я вырвала локоть из его руки и наклонилась дотронуться его губ, когда он в удивлении посмотрел на меня. Он положил руки на бёдра и начал опускаться ниже к коленям. Он потащил меня вперёд и я опустилась на него, погружая свои пальцы в его волосы. Он перевернулся и я очутилась на спине, после чего он опустился своим телом к моему. К бёдрам, живу, груди, губам. Он держал вес на одной руке, а второй опускался от челюсти до бедра. Затем его пальцы пробрались под ткань футболки и остановился, когда подушечки его пальцев коснулись живота. Он отпрянул, кончики его волос слегка коснулись моего лица, когда он прижался своим лбом к моему. - Всё в порядке? - спросил он, медленно поднимая руку наверх до тех пор, пока она не оказалась прижатой к оголённому животу. Всё в порядке? В порядке? Нет. Озарение пришло незамеблителньо, лицо Иззи отпечаталось у меня в голове. Нет, это было не нормально. Целоваться с парнем, у которого есть девушка, было не нормально. Даже если бы Иззи не была замечательной, милой и привлекательной, целоваться с Гарри всё равно не было бы нормальным. Но всё было ещё хуже, потому что Иззи была замечательной, милой и привлекательной, а я моя совесть внезапно стало лихорадкой, когда я поняла, что наделала. - Нет, - прошептала я. Рука Гарри тут же выскользнула из-под моей футболки, но я уже оттолкнула его от себя. Он сел одновременно со мной. - Воу, воу, - сказал он, хватая меня за запястье, когда я попыталась подняться. Он подвинулся ближе ко мне, убирая волосы с лица и касаясь моих щёк. - Мне жаль, прости, эй, перестань. Мне жаль, я знаю, я поспешил. Мы можем снизить темп. Ты не обязана... Я убрала его руки и села на край кровати, качая головой. - Я обязана. Мы не можем. - Если ты переживаешь из-за контракта, то не стоит, - сказал он, пододвигаясь ко мне и оказавшись за мой спиной. Он положил руку мне на лицо и повернул мою голову к себе, поглаживая большим пальцем по моей скуле. - Я сохраню это в секрете. Я вырвалась из его рук и встала. - Я думаю, тебе надо уйти. - Уйти? - Переспросил он, словно это слово изумило его. Я интенсивно закивала. - Этого не долго было случиться. Он встал, его лицо исказило недоверие и гнев. - Не должно было? Я изумлённо уставилась на него. - Нет. Его лицо омрачилось, а брови сдвинулись к переносице. - Почему? Кажется, тебе понравилось. - Потому что я не настолько отчаянная, чтобы становиться твоей любовницей только потому, что твоя девушка не может приезжать к тебе, - выпалила я, и меня пронзило смущение. - Может парни и не приглашают меня на свидания, но я достаточно уважаю себя, чтобы дождаться парня, которому не нужен будет быстрый секс, потому что ему скучно. - Скучно, - повторил он, его голос ничего не выражал. - Аня, это не... Я прервала его. - Тебе лучше уйти. Я сглотнула, когда он издал хриплый смешок. Затем он покачал головой, повернулся и вышел из моей комнаты, хлопая дверью настолько сильно, что пол подо мной задрожал. Я в шоке смотрела ему в след, ощущая, как дрожат мои кости. Рот приоткрылся, а руки беспомощно свивали. Затем дверь неожиданно открылась, на этот раз осторожно, и Гарри сделал шаг, наклонив голову. - Мне жаль, - мягко сказал он, осторожно поднимая на меня взгляд, а затем снова переводя его вниз. - Мне не стоило хлопать дверью. Прости, если напугал тебя. Я ошеломлённо смотрела на него. Но он ушёл прежде, чем я успела что-либо сказать, аккуратная закрывая за собой дверь.