1999

У меня были проблемы. Шла вторая неделя записи, а я написала только две песни, и Квентин забраковал их обе. - В этом вся суть, Аня, - сказал он после того, как прослушал песни. - Я знаю, что ты можешь лучше. У парней не может быть всего одна-две хороших песни в альбоме. Им нужны хиты. Каждая песня должна стать хитом. Не должно быть никаких провалов, а эти обе песни - уже полный провал. Мне не нравится быть грубым с тобой, но это твоя и моя работа. Ты здесь уже неделю, но всё, что у тебя получилось - две ужасные песни, которые мы даже не сможем продать. Тебе нужно заниматься лучше своей работой. Единственная вещь, которая хуже отчитывания - отчитывание перед публикой, которая состоит из пяти парней и ещё двух продюсеров. Достаточно плохо уже то, что я сама свидетель тому. - У тебя есть пара дней, - сказал Квентин. - Вот вам задание. Узнайте друг друга. Работайте вместе. Напишите что-то лучше. Я была поражена такому Квентину, но это было почти утешительно, не взирая на моё смущение. Его неряшливое лицо, чувство юмора и мизерная одежда не делала из него шеф-продюсера, но его поведение, когда он ругал меня, определённо делало своё дело. Он был лидером. Он ответственно подходил к своей работе. Но хуже всего было то, что парни начали жалеть меня, когда один из членов персонала отвёз нас домой на внедорожнике. Я была зажата на самом заднем сидении между Зейном и Луи, которые, как и остальные ребята, ныли о том, какой Квентин "ненормальный", если ему не нравятся мои песни. - Ребята, если вы считаете, что он неправ, то вы ещё глупее, чем я предполагала, - сказала я, когда мы выехали на дорогу к нашему домику. Казалось, парни были повержены в ужас. - Ты говоришь, что согласна с ним? - Спросил Луи. - На сто процентов, - ответилаа я, кивая. - Он совершенно прав. - Но он сказал, что твои песни ужасны, - напомнил Лиам, словно мне нужно было напоминание. Щёки загорелись. Я опустила голову, ответив: "Да, но они ужасны." - Но это не так! - Возразил он. Я вздохнула. - Ладно, они не ужасны. Если бы они были ужасны, я бы заметила. Они заурядные. Они обычные. - Почему ты говоришь обычные, словно это унизительно? - Спросил Гарри, оборачиваясь ко мне с переднего сидения. - Я не пишу обычную музыку. Внедорожник остановился у обочины и я отстегнула ремень безопасности. Когда я проследовала за Гарри, Лиамом и Найлом, в сопровождении Зейна и Луи в дом, Найл предложил: "Ну, и что же нам теперь делать?" - Ничего. - Ответила я, направляясь прямиком в кухню, чтобы взять воду из холодильника. - Значит, нам не надо делать никаких усилий, чтобы поладить? - Спросил Зейн, усмехаясь. - Нет, надо! - Вмешался Найл, потирая ладони. - Нам надо выйти в свет. Даю зуб, что в этом городе есть хоть один нормальный паб. - Выйти в свет? - Недоверчиво переспросила я. Я сделала глоток воды, смачивая горло. Мне всё ещё было стыдно за то, что Квентин отчитал меня, хотя он сделал это намного спокойнее, чем должен был. Я не привыкла быть отчитанной. Я никогда не делала ничего "обыденного", пока не начала писать музыку. До этого самой привычной для меня вещью в мире было выступать на сцене. Мой альт был словно третьей рукой, и я прекрасно знала, как справляться с ней. Я попала в новый мир. Мне не нравился он, но в тоже время, я получала удовлетворение от того, что не была идеально в том, чем я занимаюсь. Мне хотелось позвонить доктору Моеллер. Парни уже грезили об алкоголе и барах, но не было никаких шансов, что я пойду вместе с ними. Мне уже хватило поездки в продовольственный магазин. К тому же, они еле впятером умещались в гольф-каре, уже не говоря о том, что будет, если они ещё и меня туда впихнут. Я не собираюсь рисковать жизнью и выпасть из двери. Они были знаменитыми; их не занесут в картотеку. Я была никем, и почти нелегально находилась здесь. - Можете делать всё, что хотите, - незлобно сказала я, и направилась в сторону лестницы, - а мне нужно поработать. - Ох, ну же, Аня, ты должна пойти! - Возразил Луи. - Мы должны держаться вместе. - Ну и держитесь вместе друг с другом, - ответила я, не разворачиваясь и поднимаясь на второй этаж. - Я всё равно планировала провести вечер у себя в комнате, поэтому не волнуйтесь за меня. - Аня, - заныл Лиам, - можешь пойти с нами хотя бы один раз? Ты уже столько знаешь о нас, но мы до сих пор ничего не знаем о тебе. Я усмехнулась, останавливаясь на полпути и оглядываясь на них через перила. Луи валялся на диване, а Гарри облокотился ему на руку, вытянув перед собой ноги и скрестив их. Лиам стоял рядом с ними, а Найл и Зейн сели за обеденный стол. - Вам и не нужно знать меня, - сказала я. - Этого нет в контракте. - И не должно быть, - утверждал Гарри. - Главное, что мы хотим этого. Я начинала злиться. Я вытянула перед собой руки, словно мне было, что предложить им. - Мне нужно работать. Обещаю, что вам будет намного веселее, если вы пойдёте без меня. Когда никто из них ничего не сказал, я поднялась наверх и закрыла за собой дверь в комнату. Я поставила воду на стол и села за клавишные, которые установила рядом. Ещё в первый день я одолжила на студии пару инструментов, так что теперь моя комната была полностью оснащена всем, кроме барабанов, которые постоянно стояли в записывающей комнате на втором этаже. Квентин предложил мне полный доступ к студии, но мне не хотелось мотаться туда-обратно всякий раз, когда у меня рождались идеи. Я ненавидела ездить в машинах - и даже гольф-кар, - даже если до студии, которая была расположена в ещё большем доме, чем наш, было всего полмили. Я вытащила написанные песни и расположила их на подставке на клавишных. Я дважды проиграла их, прокручивая слова в голове. Затем я села на сидение и, скрестив руки, уставилась на чёрно-белые клавиши. Конечно, Квентин был прав. Они не были потрясающими. Я соврала парням, когда сказала, что не пишу обыденную музыку. У меня было много обыденной музыки, и много отвратительной музыки. Разница между ними была в том, что я принесла их Квентину, полагая, что они хороши, а это было непозволительно. Я повернулась на стуле и вздохнула. Что я делала всю неделю, когда должна была писать? Я закрыла глаза. Картинки стали всплывать в моей голове: как я завтракала с парнями, наблюдала за их игрой в футбол на заднем дворе, делала с’мор на огне. А затем ранние утра, когда я пила кофе на полу вместе с Гарри, и вечера, когда я смеялась, пока он сочинял нелепые песни и практиковался на гитаре. Моей работой было узнать их, но теперь способ сближения с ними мешал моей работе. Это было совсем непозволительно. Я дождалась, пока парни уйдут, а затем стянула волосы и, взяв акустическую гитару, села на пол. У меня всегда были трудности со струнными инструментами; я часто не могла попасть в ритм, поэтому мне приходилось записывать струнную часть и поручать сыграть её другому музыканту, чтобы оценить свою работу. Мне повезло, что Найл умел играть на гитаре. У меня лучше получался бас, но я могла воспроизвести на клавишных игру разных инструментов, а играть басовую линию мне было проще. Через пару часов, когда боли в урчащем животе уже нельзя было терпеть, я поволоклась вниз. Пройдя месяц восстановительного курса в больнице от питательной трубки и перетёртой еды до твёрдой, я больше не считала еду даром и весьма редко ощущала настоящий голод. Я окунула морковку в хумус, пока готовилась говядина и брокколи с рисом, когда в дверь позвонили. Я остановилась, одной рукой снимая крышку с кастрюли с брокколи, а другой неся морковку от хумуса к своему рту. Должно быть, это Квентин. Он был единственный, кто потрудился бы заглянуть сюда. Откусывая морковку и выключая газ, я задалась вопрос, как расскажу об отсутствии парней. Я направилась к парадному входу и распустила волосы. Но, когда я взглянула в глазок, на пороге стоял не Квентин, а девушка. Я отступила от двери, удивлённо нахмурившись. Тогда я открыла дверь на цепи, в случае, если окажется, что это сумасшедшая фанатка, которая попытается пробраться внутрь. - Да? - Сказала я, выглядывая в щель. Девушка широко улыбнулась мне, и я в миг поняла, кто она. Она была настолько высокой, что мне пришлось поднять глаза с её челюсти, где я рассчитывала увидеть глаза, и встретиться с ней взглядом. - Ты, должно быть, Аня, - сказала она, заправляя тёмные волосы за ухо. У неё был такой тип причёски, по которому я иногда тосковала - стрижка боб до подбородка и чёлка на бок. Её волосы были разделены - левая сторона лица была открыта,выставляя на показ гладкую, загорелую кожу и высокую скулу. Это была Иззи Рис - автор и исполнитель песен и любимица Америки. - Да, - сказала я, сглатывая. - Я Иззи, - сказала она, всё ещё улыбаясь. (Как будто я походила на одну из тех, кто не знает её имени, учитывая, что она украшает все обложки журналов, появляется во всех ток-шоу и снимается в рекламах, которые я вижу каждый день.) На правой щеке у неё был шрам - маленький, но милый, - а лицо было идеально симметричным. Вдобавок к её красоте, у неё была ощутимая харизма, которую я почувствовала на второй секунде после того, как она заговорила. Вдобавок к моей завести к красивым людям, я ещё больше завидовала харизматичным людям. Это была особенность, за которую я всегда боролась, но которую никогда не достигала. - Я хотела сделать Гарри сюрприз, - продолжила она, когда я ничего не сказала. Я кивнула. - Да, - сказала я, закрывая дверь, чтобы снять цепочку. Затем я полностью открыла дверь, приглашая её внутрь. Когда она прошла мимо меня в прихожую, я поняла, что она выше меня. Я никогда не считала себя низкой, однако я была чуть ниже среднего, когда она была значительно выше. - Они не тут, - сказала я, идя за ней в холл и закрывая дверь в прихожей. Она обернулась и взглянула на меня, а её брови в удивлении изогнулись. - Оу? Я пожала плечами, опустив голову вниз и направившись обратно в кухню. - Они ушли в бар. - И оставили тебя одну? - Она выглядела шокированной. - Настоящие придурки! - Я не хотела идти, - я взяла деревянную ложку и наложила рис в тарелку. - Это хумус? - Спросила Иззи, наклоняясь к другой стороне столешницы. - Да. - Поверх риса я положила говядину и брокколи. Затем я вытащила вилку из ящика и полностью повернулась к ней лицом. Её брови были слегка приподняты, а лёгкая, но смущённая, улыбка растянулась на её лице. - Ты не против, если я возьму чуть-чуть? - Рискнула спросить она, двигаясь к хумусу, стоящему позади меня. Я едва не уронила свою миску. - Оу, - произнесла я. - Да. Конечно. Прости. Я пыталась вспомнить, как правильно принимать гостей, протягивая ей морковку и контейнер с хумусом. - Если любишь говядину и брокколи, - осторожно начала я, отчаянно пытаясь казаться нормальной, - то не стесняйся и бери. Она вежливо улыбнулась. - Вообще, я ужасно помешана на хумусе, но спасибо. Я направилась к обеденному столу и села, держа голову опущенной, чтобы волосы прикрывали лицо. Иззи взяла морковь и хумус, и присоединилась ко мне, сев прямо напротив меня. На секунду забывшись, я удивлённо подняла взгляд, когда она села. Волосы упали назад и я увидела, что её взгляд был прикован к моему шраму. Но её взгляд не задержался на долго, и, когда она небрежно взяла морковку в рот, я поняла, что Гарри рассказывал ей о моём шраме. Её предупредили не смотреть на мой шрам, когда она встретится со мной. Я наколола на вилку еду и стала медленно пережёвывать. - Может позвонишь Гарри и попросишь его вернуться? - Спросила я, прилагая усилия, чтобы проглотить. В горле пересохло. - Ох, до чего же ты права! - Она засмеялась и запрокинула голову. - А вообще, может, ты бы смогла позвонить ему! Так как он не знает, что я здесь, у меня всё ещё есть возможность удивить его! Я просто поставлю машину в гараж, чтобы он не увидел её! - Она уже поднялась и направилась к столешнице, где оставила свою сумочку. - Но они заедут на гольф-каре в гараж, - выпалила я. Она прекратила копаться в сумке и наполовину развернулась ко мне. - Там есть блокировочная кнопка? Лоб наморщился. Отодвинув стул и встав, я направилась в гараж. Я заглянула внутрь и повернулась к открывателю. Конечно же, под кнопкой "открыть" располагалось ещё две кнопки - на одной было написано "свет", на другой - "закрыть". Я обернулась к Иззи, когда дверь гаража за моей спиной безшумно поднялась. - Въезжай, - сказала я. - Просто нажми на блокировочную кнопку, когда выйдешь. Она усмехнулась и зазвенела ключами. - Подруга, это так захватывающе. Я не видела в этом ничего захватывающего, но всё равно попыталась улыбнуться. После этого она развернулась и вышла из кухни. Я вытащила телефон из кармана спортивных штанов и пролистала до номера Гарри. Это был один из немногочисленных номеров в моём телефоне. - Да? - Ответил он. Шум на заднем плане был такой громкий, что я едва услышала его. - Это Аня, - сказала я. - Я знаю, - ответил он, смеясь. - Тебе что-то нужно? - Невнятно произнёс он. - Да. Эм. Ты мог бы вернуться? Он ответил не сразу. Но когда он ответил, его голос звучал намного более трезвым, чем до этого. - Что-то не так? Что в твоём понимании "не так"?, подумала я, смотря на дверь гаража, в которую потрясающая и харизматичная девушка вот-вот должна была въехать и отправить меня в водоворот опасности, словно я ещё не была в водовороте опасности. - Аня? - Выпалил он. Его голос казался встревоженным. - Что-то случилось? Я не знала, как это сделать. Я ничего не мыслила в сюрпризах. - Ты можешь просто вернуться? Ты мне нужен. - Я сбросила раньше, чем он успел что-либо сказать. Затем, наклонившись над столешницей, я поняла, что мне нужно было позвонить кому-то другому из парней. Я не думала, когда выбрала его; но кому-то другому я бы смогла сказать, что приехала Иззи и нужно вернуть Гарри домой. Почему я позвонила ему? Ты мне нужен. - О боже мой. - Слова слетели с моих губ прямо в тот момент, когда Иззи открыла дверь из гаража и зашла на кухню. - Что случилось? - Со смехом спросила она. Неужели в слух это звучало так же ужасно, как в моей голове? Неужели я сказала это так, словно он... нужен мне? Мне нужно, чтобы ты вернулся и помог мне с песней, в попытке успокоить себя, решила я. Это всё, что я имела в виду. Мне нужно, чтобы ты вернулся и помог с работой. Мне хотелось ударить себя. Я была полной идиоткой. Мне хотелось залезть в машину времени и вернуться к моменту, когда я вытащила телефон из кармана, чтобы позвонить кому-то другому. Я всё ещё мучила себя этим, когда Иззи сказала: "У тебя ужин остынет, если будешь стоять тут." Когда я обернулась посмотреть на неё, она хихикала. - Они не задержатся, - наконец сказала я, снова садясь напротив неё. - Я имею в виду, они взяли гольф-кар, так что вряд ли смогли далеко уехать. - Как они впятером уместились в гольф-каре? Я фыркнула. - Не безопасно. - Я проглотила рис, но внезапно всё стало на вкус как пепел. Я принуждала себя продолжать есть, но с моими нервами ничего уже не было столько же приятным на вкус после того, как я позвонила Гарри. Иззи рассказывала о перелёте со своего последнего города в туре, Сиэтле, и как её кот был счастлив, когда она забрала его из дома своей сестры в Манхэттен-Бич. - Я живу в Лос-Анджелесе, поэтому, скорее всего, я буду приезжать к вам, пока я дома, - сказала она, закрывая хумус крышкой и ставя его в холодильник. - Я подумывала о том, чтобы вторгнуться к вам и остаться с вами, потому что я ужасно люблю Биг-Бер, но Квентин продюсировал моей последний альбом, так что я знаю, что он никогда не пойдёт на это. - Она широко улыбнулась, закатив один глаз и сморщив нос. - Но держу пари, ты рада иметь в своём окружении ещё одну девушку. - Она откинула голову и засмеялась. Затем на улице послышался шум, и я выровнялась. - Думаю, они вернулись, - сказала я. Иззи запищала и подпрыгнула. - Я прячусь! - Воскликнула она, убегая в гостиную. Она спряталась за креслом как раз в тот момент, когда дверь прихожей распахнулась и внутрь влетел Гарри. Я подпрыгнула от удивления. - Ты в порядке? - Спросил он, почти затаив дыхание и в два шага преодолевая дистанцию между нами. Я онемевшие уставилась на него широко открытыми глазами. Остальные последовали за ним, но уже медленнее. - Что случилось? - Спросил Лиам. Я заморгала. - Н-ничего. С чего вы взяли, что что-то случилось? Гарри тяжело вздохнул. - Потому что по телефону ты казалась взволнованной, а когда мы приехали, гараж не открывался? Я посмотрела мимо него на Иззи, которая высунулась из-за спинки кресла и озадаченно смотрела на меня. Гарри начал поворачиваться, поэтому Иззи выпрыгнула и положила руки на сердце, словно была тронута этим. - Какой герой! - Вскрикнула она, лучезарно улыбаясь. Брови Гарри поднялись, когда Иззи перепрыгнула через спинку кресла, приземлилась на подушку и подняла руки вверх. - Из, - сказал Гарри, протягивая её имя, когда улыбка появилась на его лице. Она завопила, когда Гарри обвил её талию и снял её с кресла. Я сделала шаг назад и опустилась на стул. Сердце билось, как бешеное. Потянувшись за вилкой я заметила, что мои руки трясутся, поэтому решила опустить их на колени. - Ням-ням, - сказал Найл, садясь напротив. Он перегнулся через стол, взял говядину с моей тарелки и закинул её себе в рот. Я перевела взгляд на остальных. Зейн облокотился на столешницу, его веки закрывались. У Найла и Луи заплетались языки, когда они рассказывали мне историю из бара про девушку, которая пыталась танцевать на барной стойке. Гарри и Иззи удалились в его комнате, не сказав нам ни слова. И только Лиам казался в здравом уме. Он сел рядом со мной и поставил локти на стол, пристально смотря на меня. - Ты пил? - Рискнула спросить я, расстроенная его взглядом. Он покачал головой, а затем спросил: "Значит, Иззи удивила тебя?" - Я не была её целью, но да. Похоже на то. - Парни, - позвал из кухни Зейн. Когда я обернулась, он сделал небольшой поклон и исправился, - и девушки. - Затем он открыл морозилку и вытащил водку. - Сыграем в водка-понг? Я толкнула свою тарелку с говядиной и брокколи Найлу, и сказала: "Мне нужно возвращаться к работе. Я сделала перерыв на ужин." - Оуу, не уходи, Аня, - отозвался Луи. - Можешь не пить, если останешься, - сказал Лиам. - Мы бы ни за что не стали тебя заставлять. - Дело не в этом, - ответила я, поднимая руки. - Серьёзно. Мне нужно закончить песню. - Аня, ты когда-нибудь отдыхаешь? - Спросил Найл с набитым ртом говядины и брокколи. Я фыркнула. - Никогда. - Затем, подойдя к лестнице, я крикнула через плечо. - Спокойной ночи. - Спокойной ночи, - отозвались они. Я просидела несколько часов за клавишными, когда в дверь постучали. Пальцы замерли на клавишах. - Секунду, - крикнула я сквозь карандаш в зубах и освобождая волосы из пучка. Я выплюнула карандаш на клавишные и оттолкнулась, отъехав на стуле и вставая с него. Я открыла дверь и увидела в щели Гарри. Его волосы были взъерошены, словно кто-то запутывал в них свои пальцы, и на нём была та же футболка, в которой он уходил в бар, хотя и более помятая, чем была до этого. Вместо джинс на нём были спортивные штаны. Возможно, ради удобства. А может, это была первая вещь, которую он подобрал с пола после того, как Иззи произвела обряд в его комнате. Мне не хотелось думать об этом. Ничего себе, мне не хотелось думать об этом. Меня буквально удивила сила, с которой я не хотела думать об этом. - Иззи сказала, что приехала сделать мне сюрприз, - сказал он, засовывая руки в карманы. - Но ты оказалась дома одна. Я облокотилась на дверной косяк, прижимая правую руку к животу и обхватывая пальцами локти. - Да. Он улыбнулся мне закрытыми ртом. - Ты была милой с ней. Я знаю, ты чувствуешь дискомфорт в окружении новых людей. Неужели я настолько предсказуема? Я задалась вопросом, на который моментально последовал ответ: да. - Всё нормально, - ответил я, смотря на его ноги. На нём были тапочки с зайцами. Я пыталась не палиться, но он поймал меня. - Это подарок, - сказал он, матая одной ногой. - Хотя, они очень удобные. Держат мои пальцы в тепле. - Я думала, ты англичанин. Он усмехнулся. - Ну, английские корни не делает меня совсем неуязвимым. Просто более терпеливым. - Я бы хотела быть более терпеливой. У меня всегда мёрзнут руки, - я остановилась, поднимая руки, чтобы взглянуть на них. - Однако, я понимаю, что левой руке холодно лишь тогда, когда касаюсь её. Следуя утверждению, можно уронить лист и он прозвучит, как выстрел в тишине. Я посмотрела на Гарри широко открытыми глазами. Он закусил нижнюю губу между зубами, его глаза искрились. Я сглотнула. Но до того, как я попыталась объяснить, что я не имела это в виду, Гарри сказал: "Говорят, у людей с холодными руками тёплые сердца." - Или плохая циркуляция, - выпалила я. Он засмеялся. Затем, неожиданно остановившись, он спросил: "Что ты думаешь о ней? Иззи, конечно же. Потому что она говорит о тебе только всё самое лучшее." Я была удивлена, учитывая всё, что я сделала - выслушала её и забыла, как правильно принимать гостей. - Она милая, - сказала я. - Это отговорка, - обвинил меня он. - Что ты по-настоящему думаешь о ней? Взбалмошная? Слишком болтливая? - Милая, - повторила я, равнодушно смотря на него. - И? - Он неотступно продолжал. Я поджала губы. - И хорошая. Она милая и хорошая. Она много болтает, но она из тех людей, которых приятно слушать, когда они говорят. Он смотрел на меня так, словно я только что сказала что-то проникновенное. Я продолжила. - А ещё она очень талантлива. Я слышала её музыку. Она пишет довольно запоминающуюся музыку. У неё обыденные слова и предсказуемая музыка, но я говорю о том, что так и нужно делать поп-музыку, и она хорошо справляется с этим. Гарри заморгал. - Обыденная и предсказуемая? - Ну, в наше время все обыденные и предсказуемые, - выпалила я. Затем я сделала шаг назад, возвращаясь в комнату. - Кстати, мне нужно возвращаться к этому. Нужно дописать песню. Гарри продолжал стоять у двери, когда я закрыла её, не пожелав спокойной ночи. Я сделал два шага назад и села на пол. Я наблюдала за его тенью под дверью, пока она не исчезла через семь с половиной минут.