1999

Я забралась с коленями на плетёный стул на задней веранде и смотрела на деревья, которые растянулись по всему заднему дворику. Было рано, вероятно, чуть больше семи, и я проснулась самой первой. Я едва ли была удивлена. Парни смотрели телевизор и играли в футбол (не американский) на заднем дворе до поздней ночи. Я ушла спать раньше, но у меня в комнате было окно, выходящее на задний двор, поэтому я ненадолго осталась и тайно наблюдала за ними. Я знала, что они не спали, потому что около трёх часов громкий шум разбудил меня, хотя я и была на два этажа выше них. А сейчас, пока они спали, я планировала насладиться лучами солнца, которые падали на лицо, до того, как они соизволят вылезти из кроватей. Я собрала волосы назад, давая лицу дышать. Мне всегда нравилось ощущения солнца на коже. С тех пор, как я избегала выходов на улицу в Нью-Йорке, последний раз, когда я так долго сидела на солнце был в Сингапуре около года назад. Я сжала кружку кофе между руками, давая теплу согревать мои пальцы. Было не так уж и тепло, как я предполагала может быть в середине июня, поэтому, думаю, Квентин был прав, когда предупредил меня, что в горах будет холоднее. Но благодаря солнцу это было терпимо. Конечно, я переносила холод, но это не значило, что я любила его. Я думала над альбомом, который мне придётся писать и о спящих внутри парнях, уже складывая ноты воедино в голове. Самым лёгких оказалось создать образ парней и придумать музыку, которая подходила бы им. Пока у меня было немного материала, но, живя в с ними в одном домике, всё быстро изменится. Позади меня раздался шум и я с удивлением обернулась, когда двери раздвинулись и в лучах солнце появилась кудрявая шевелюра. А затем показались его белая футболка и остальная часть длинного тела. На нём были баскетбольные шорты и грязные конверсы, и казалось, ему было плевать на холодный воздух, когда он сел рядом со мной. Я взяла кружку в левую руку, а правой попыталась высвободить волосы из резинки. Вероятно, я так паниковала, пытаясь как можно быстрее скрыть свой шрам, что кружка выскользнула из руки - вероятно, из-за моей ослабленности, - и с шумом упала на полированную древесину. Гарри с тревогой подскочил. - Ты в порядке? - спросил он, хватая мою левую руку. Он вытер остатки кофе с кожи своей футболкой, и я заметила, как кожа начала покрываться красными пятнами. Небольшой ожог - даже и близко не сравним с тем, который пережила эта рука, - но ещё никогда мне не хотелось так сильно почувствовать боль, как сейчас. - Надо под холодную воду, - сказал он, поднимая меня на ноги. Я покачала головой, вырывая руку из его хватки. - Не важно. Я всё равно ничего не чувствую. Он сглотнул, а его рот слегка приоткрылся. - Да, - выдохнул он, постепенно приходя в себя. - Я... я забыл. - Ты испортил свою футболку, - я упомянула его испачканную футболку и села на корточки, чтобы поднять чашку. Она не разбилась, но всё кофе растеклось по полу. Я проскользнула в дом, положила кружку в раковину и начала искать рулон салфеток, который оказался в шкафчике возле холодильника. Когда я вернулась, Гарри взял у меня из рук салфетки и началась убирать. - Ты пьёшь чёрный кофе? - Спросил он, когда я присела на колени и оторвала несколько салфеток. - Мне не очень нравится сладкое, - ответила я. Волосы упали на лицо, когда я вытерла последнее пятно. Он удивлённо воскликнул. - Кто не любит сладкое? Ты не человек! Меня называли и похуже, пронеслось в моей голове. - Я предпочитаю натуральные продукты. Я ем сладкое, и мне нравится, но оно быстро насыщает меня, и вскоре я чувствую тошноту. Если я и буду есть до тошноты, то это будут либо пирожки, либо буррито, либо жареная курица, либо что-то ещё. Гарри умолк, а когда я подняла на него глаза, он благоговел. Я села на пятки и опустила голову, чтобы волосы прикрывали шрам. - Что? Он покачал головой, быстро заморгав. - Ничего. Мне кажется, это большее из того, что ты говорила, когда тебя не спрашивали об этом. Ты предлагаешь информацию. Могу ли я быть польщён? - Нет, - не раздумывая, ответила я. Он сжал губы, сдерживая улыбку. Я взяла салфетки с впитанным в них кофе и зашла внутрь, чтобы выкинуть их в мусорку. Дверь снова распахнулась и Гарри вошёл внутрь, когда я мыла руки в раковине. Он поставил рулон салфеток возле умывальника и облокотился на столешницу, спокойно смотря на меня, пока я взглядом искала полотенце. Когда стало понятно, что их нет, Гарри оторвал салфетку и молча протянуло мне. - Спасибо, - сказала я, вытирая руки. Затем я выкинула её в урну и открыла шкаф, из которого брала чашку. Я вытащила другую кружку и взяла кофейник. Гарри вытащил ещё одну кружку и поставил её рядом с моей. - Не возражаешь? Только оставь место для сливок и сахара. Я остановилась, уже почти вылив содержимое кофейника, и покосилась на него. - Сливок и сахара нет. Он вздохнул в знак возражения. - Как такое возможно? - Мы тут меньше двадцати четырёх часов, - сказала я, ставя кофейник на горелку. - Ты думал, кто пойдёт и купит сахар со сливками? Феи бакалейной лавки? Он издал короткий, удивлённый смешок. - Вау, посмотрите-ка на неё, ишь, какая дерзая. Я взяла свой кофе и сделала глоток, посмотрев на него поверх оправы кружки. - Побудь здесь минутку, - сказал он, поднимая палец. Он на минуту исчез, а затем появился, держа в руках пару очков и кладя бумажник в карман спортивных штанов. - Ну же, пошли. - Пошли? - Скептически переспросила я. Он кивнул, располагая очки на голове. - Только не говори, что ты одна из тех, кто не выходит на улицу без косметики. Мы ведь всего лишь на минутку забежим в магазин. Можешь даже не заходить внутрь, если не хочешь. Я взглянула на своё отражение в дверце микроволновки. Волосы были растрёпанны после пучка, и мне было необходимо принять душ. Но я не знала, что сказать ему, когда он был уже на полпути к двери. - Я без обуви, - попробовала я, идя за ним. Гарри вдохнул и повернулся ко мне лицом, внезапно остановившись. Я чуть не влетела в него, скользя по полу. Он посмотрел на мои ноги и усмехнулся. - Тогда иди за обувью, злюка. Я жду. - У нас нет машины, - подметила я, надеясь, что это остановит его. Но он лишь озорно посмотрел на меня и подтолкнул к лестнице. - Я считаю, - выкрикнул он мне в след, когда я уже почти поднялась на второй этаж. Я удивлённо посмотрела на него, но он только постучал по невидимым часам. Я зашагала быстрее. Не знаю, была ли причастна к этому его настойчивость, но я быстро добралась до третьего этажа, вытащила из чемодана сникерсы и спустилась вниз, не заботясь о том, что я всё ещё была в одежде, в которой спала. (Во всяком случае, я додумалась надеть лифчик перед тем, как спустится вниз за кофе, потому что меня волновало то, что парни спали на один-два этажа ниже меня.) Когда я вернулась на место, откуда покинула Гарри, его не было. Дверь в переднюю всё ещё была закрыта на засов, но затем я услышала какие-то стуки, доносящиеся из кухни. Я пошла на звук, пока не увидела открытую дверь, расположенную возле холодильника, открывавшую вид на гараж. Одна из больших дверей была уже открыта, купая бетонный пол в солнечном свете. - Гарри? - Окликнула его я, приближаясь к двери. Он тут же показался передо мной, улыбаясь как ребёнок. - Я нашёл байки! Я застыла в дверном проёме и сглотнула. - Я, эм, не умею ездить на байке. Он обернулся к байкам, изучая их, но как только слова слетели с моих уст, он перевёл на меня взгляд. Он прижал руку к подбородку, изучая сначала меня, затем байки. Затем он щёлкнул пальцами и указал на меня. - Хочешь быть спереди? Я посмотрела на него мёртвым взглядом. - Нет. Он усмехнулся. - У меня было ощущение, что это не прокатит, но попробовать стоило. Я посмотрела мимо него на место, достаточное большое, чтобы поместилось четыре автомобиля, и ещё бы осталось. А потом я заметила нечто огромное в конце гаража, накрытое простынёй. - Что это? - Спросила я, указывая на это. Взгляд Гарри проследовал за моим пальцем, а брови медленно поползли на лоб. Он пересёк гараж и стянул покрывало, обнаруживая гольф-кар. Мне стоило предугадать это. Пока мы проезжали по городу, я увидела, что многие передвигаются на этом транспорте. Очевидно, это был предпочтительный способ транспортировки в Биг-Бере. Гарри повернулся ко мне, светясь от восхищения. - Ох, идеально. Мне нравится такое. Я покачала головой, скрестив руки. - Ни за что. Он хмыкнул. - Ну же, Аня. Где твоя страсть к приключениям? - Я родилась без неё, - просто ответила я. Он покачал головой, залезая в голь-кар и изучая панель, и, найдя ключи, завёл машину. - "Нет" для меня не ответ! Он тронулся на гольф-каре и стал таким образом, чтобы проехать между стеной и байками. Затем он развернулся, подъехал ко мне и остановился. - Это опасно. Он вылупился на меня. - Аня. Это гольф-кар. Максимальная скорость, которую он может набрать - 20 км/ч, и то, если ты хорошо водишь. Вероятность того, что ты навредишь себе, выпав из него на такой скорости, очень мала. Но всё равно ведь есть малая вероятность, что я смогу навредить себе, а это, в какой-то степени, значит, что я могу навредить себе, ответили мои мозги, пока сама я с поражением вдохнула и влезла на пассажирское сидение. - Обещаю, что буду вести аккуратно, - ухмыляясь, сказал Гарри. Затем он выехал из гаража и поехал вниз. Правой рукой я схватилась за ручку, а левой - за сиденье, убеждаясь, что это действительно сиденье, а не его бедро. Ветер раздувал мои волосы, оголяя шрам, но я была слишком взволнована, чтобы не выпасть из гольф-кара, пока Гарри ехал по Биг-Беру по направлению к магазину, который он нашёл на своём GPS-навигаторе. - Тебе не холодно? - Спросила я, пока ветер хлестал по моей коже. Я задрожала, сжимая челюсть и борясь с стучащими друг об друга зубами. Гарри лишь засмеялся. - Аня, я англичанин. Как будто это что-то меняет. Думаю, мы оба были удивленны, когда он, с минимальными повреждениями, довёз нас до пункта назначения, и там уже были люди, хотя и было всего восемь утра. На дрожащих ногах я вылезла из гольф-кара, держась для поддержки за раму, чтобы вернуть своё самообладание. - Никак не ожидал, что тут будут люди, - признался Гарри, подходя ко мне. Я лишь взглянула на него. Он переминался с ноги на ногу, а затем спросил: "Ты не против, если я одолжу у тебя худи?" Я заморгала. - Что? - Мне нужен, ну, капюшон, - сказал он, изображая капюшон на голове. - Я знаю, что я больше тебя, но обещаю, если растяну его - куплю тебе новый, ладно? Я изогнула брови. Честно говоря, я не думала об этом, но он действительно был намного больше меня. Я была маленькой и худенькой, почти кожа да кости. Родители всегда говорили, что когда я была маленькой, я настолько тихо перебиралась по дому, что они всегда наталкивались на меня там, где совсем не ожидали увидеть, и их до жути пугало это. Возможно, Гарри и худой, но он высокий и широкоплечий. - Он немного большеват на меня, - произнесла я, стягивая худи и протягивая ему. Когда он надел его, ткань натянулась на его бицепсах и плечах. Я сглотнула, почувствовав что-то внизу живота. Это было знакомое мне чувство, но я не была ему рада. - Я иду внутрь, - сказал он, натягивая очки. - Ты подождёшь тут или пойдёшь со мной? - Я... подожду тут? Его рот изогнулся в усмешке. - Это вопрос или утверждение? Я выпрямилась и залезла обратно в гольф-кар. - Я подожду тут, - решительно сказала я, скрещивая ноги и аккуратно кладя руки на колени. Гарри усмехнулся и надел капюшон поверх своих растрёпанных кудряшек, а затем развернулся и прошёл вдоль парковки, исчезая за углом. Как только он пропал из виду, я нагнулась и включила радио, переключая станции до тех пор, пока не наткнулась на Hootie & The Blowfish - I Only Wanna Be With You. Я откинулась на сидение, сползла вниз и закинула ноги на торпеду. До сеансов с доктор Моеллер я не слушала ничего, что не соответствовало моему жанру. Так как я только училась и практиковалась, у меня не было времени слушать что-то другое. После катастрофы я полностью перестала заниматься музыкой, пока не начала посещать терапии, где доктор Моеллер помогла мне излечиться. До того, как мы начали целенаправленно идти к мечте, которая не была связана с альтом, моим заданием было описывать свои чувства и слушать новую музыку, потому что музыка занимала большую часть в моей жизни. Но, к сожалению, в мире музыке я была вовлечена в её самую малую часть. Я наклонила голову вперёд, чтобы волосы оставляли лицо в тени, если кто-то проходил мимо. Несмотря на холод, солнце нагрело мою голову. Понемногу в горах теплело, но не сильно. Я чувствовала себя как котёнок, который нежился в лучах солнца, проникающих в окно. Я услышала хихикание позади себя и приподняла голову, чтобы взглянуть в боковое зеркало. Две девочки, вероятно, старшеклассницы, прижались друг к другу, широко улыбаясь. - Интересно, сколько он пробудет тут, - сказала одна из них. - Думаешь, они приехали все вместе? Они пропали из моего поля зрения и я обернулась, чтобы найти их. Они что-то держали между собой, но я не могла определить, что именно. Затем я услышал ещё кое-что позади себя, кое-что, что напоминало рыдание. Я повернула голову в сторону угла, из-за которого появился Гарри, и увидела девочку, возможно, чуть помладше предыдущих, плачущей. Гарри вернулся с двумя пакетами в руках. Он остановился рядом с девочкой, чья мама пыталась успокоить её, и чуть-чуть согнулся, чтобы посмотреть на неё. Он взял оба пакета в одну руку, а второй дотронулся до её плеча. Я не слышала, что он говорил, но он улыбался. Она тоже начала улыбаться, но не прекратила плакать. Затем он засунул руку в один из пакетов и вытащил что-то оранжевое, круглое и маленькое. Лицо девочки засветилось, когда он взяла это что-то у него из рук и прижала к своей груди. Он выпрямился и взъерошил волосы, улыбаясь ещё шире. Затем он сказал что-то, пожал руку её маме и зашагал в моём направлении. Я быстро отвернулась и уставилась вперёд, делая вид, что я не наблюдала за ним. - Ты не такая изворотливая, как думаешь, - сказал он, дойдя до меня. Я бросила на него взгляд, когда он остановился около меня и поставил пакеты мне под ноги. - А ещё, мне кажется, я должен тебе новое худи, потому что... - Он стянул с себя худи и поднял его, показывая место на плече, где образовалась дырка. - Замечательно, - сказала я, забирая его и, всё равно, одевая на себя. Он свободно болтался на меня, а рукава были слишком растянуты. - Прости, - сказал он. - Кто-то потянул меня за рукав, и он разорвался. - Он залез с другой стороны и завёл гольф-кар. Кто-то схватил его. Мне стало любопытно, сколько ещё людей, не считая тех троих, что я видела, уже узнали его. Мне стало любопытно, насколько же это должно было быть ужасно, идти куда-то и быть окружённым фанатами. Мне стало любопытно, как он уживается с этим. Мне стало немного жаль его, хотя казалось, что он отлично справляется с этим. - Почему эта девочка плакала? - Спросила я, отталкиваясь ногами и садясь ровно, а затем ставя их рядом с пакетами. Гарри сделала глубокий вдох и выдох. - Иногда, когда фанаты видят нас, такое случается. Это не слёзы горя. Это... переполненный эмоциями плач, наверное. - Значит, она плакала, потому что встретила тебя? Я не очень понимаю. Он кратко усмехнулся. - Я так и предполагал. - И что это значит? - Спокойно спросила я, хватаясь за сидение и ручку, когда он дёрнулся влево и заехал на холм. Я вжалась в сидение. Ехать на верх было не так страшно, чем когда мы съезжали вниз, и мне казалось, что сейчас я вылечу в лобовое стекло и упаду на бетон, где меня переедет автомобиль и протянет за собой тридцать футов под задним бампером. - Просто мне кажется, ты никогда не была чьм-то ярым фанатом, - ответил он. - Это не плохо. И было бы не плохо, если бы ты и была чьим-то ярым фанатом. Или чьих-то. Иногда такой фанатизм выходит за рамки, но вся эта страсть - это замечательно. Я кивнула, будто понимала всё, что он говорит, хотя я и не понимала. Неожиданно Гарри издал взволнованный вопль и включил радио, пока оно не загремело по полной. - Я люблю эту песню! - Он перекрикивал музыку, делая какое-то подобие движений тела и качая головой. Я удивлённо уставилась на него. - Я... ненавижу эту песню. - Что? - Он разочаровался, наклоняясь и приглушая песню. Он бросил на меня быстрый взгляд, словно хотел проверить, серьёзно ли я, а я на сто процентов была серьёзна. - Во-первых, ты не можешь ненавидеть Prince, - Гарри произнёс это так, словно это был факт, а не предположение. - Во-вторых, это потрясающая песня. Даже если ты и ненавидишь все песни Prince, эта и Little Red Corvette - исключение. Я усмехнулась. - Little Red Corvette неплохая. Но от этой песни мне хочется расцарапать свои барабанные перепонки. Гарри подавленно вздохнул. - Это невозможно! Слушай, это недопустимо, - Затем, чтобы доказать свою позицию, он снова нагнулся, прибавил громкость, и начал подпевать, - Cause they say two thousand zero zero / party over, oops out of time / so tonight I’m gonna party like it’s 1999. - Он сделал ещё один кач в такт музыке. Я наклонилась вперёд и переключила радиостанцию. Разговорное радио. Гарри, который продолжал петь, неожиданно умолк и недовольно нажал на автомобильный сигнал. Гудок был настолько старомодный, что походил на игрушечный автомобиль. - Слушай, мне жаль, но ты не умеешь развлекаться как в 1999, - мрачно сказала я. - Сколько тебе тогда было, шесть? Ты пил апельсиновый сок в пакетах и ложился спать в одиннадцать часов вечера. - А кто сказал, что я не хочу так развлекаться? - Выпалил он в ответ, и мельком посмотрел на меня, кидая вызывающий взгляд. - Следи за дорогой, - вырвалось у меня, а пальцы сильнее сжали ручку. Раз от раза я чувствовала на себе его взгляд. Когда он остановил машину в гараже, я схватила одну из сумок и направилась к двери, не ожидая его. Я слышала, как он возится с ключами и кладёт их обратно в бардачок. Затем позади меня раздались медленные шаги. Я оставила за собой открытую дверь и поставила пакет на барную стойку. После этого я направилась прямо к лестнице. - Мы же должны сегодня работать, да? - Окликнул меня Гарри, пока я не ушла слишком далеко. Я остановилась и обернулась, медленно кивнув головой. - Мне нужно принять душ. - Я сделаю панкейки, - сказал он, поднимая вверх коробку с панкейками. - Ты... ешь панкейки? Я в замешательстве заморгала. - В мире есть люди, которые не едят панкейки? Он усмехнулся. - Правильный ответ, - сказал он, возвращаясь на кухню. Наверху я сняла пижаму и залезла под приятный душ, смывая всю грязь, которая попала на мои волосы и кожу от гольф-кара. Выйдя из душа, я надела, свойственную мне, чёрную одежду и спустилась вниз. Всю дорогу из прихожей меня манил запах панкейков. Помните, как я сказала, что у меня только кожа да кости? Что я хожу так тихо, что люди не видят меня до тех пор, пока я не появляюсь прямо перед ними? Сейчас был один из тех моментов, когда мне хотелось, чтобы всё было наоборот. Потому что есть разговоры, которые нам не хочется или не нужно слышать, но после того, как ты начинаешь вслушиваться, то уже не можешь остановиться. - ... снова мне. Что пишут? - Я узнала Зейна. У парней были весьма различимые голоса - у Лиама был низкий, но не такой, как у Гарри, чей голос казался постоянно замёрзшим и был таким медленным, что иногда мне казалось, что я умру быстрее, чем он договорит; у Зейна был более высокий, но не такой высокий, как у Луи, и нисколько не похожий на голос Найла, который отличался своим акцентом. - @Real_Liam_Payne встречается с Фредди Крюгером. Похоже, у нас совместный кошмар, поэтому мы и видим её, - безразличным голом прочитал вслух Лиам. - Как же грубо. - У них даже нет никаких доказательств, - сказал Луи. - Они даже не представляют, кто она такая. Это выходит за рамки. - И это ещё не самое худшее, - хриплым ото сна голосом, сказал Найл. Значит, они встали совсем недавно. - Они называют её различными словами. Шрамолицая, похоже, самое популярное. - Как оригинально, - усмехнулся Зейн. - И что нам делать? А затем последовала тишина. - Ты ужасно тихий, Гарри, - сказал Луи. - Читаю, - проворчал Гарри. - Она не видит этого, - предположил Лиам. - Кто-то слышал, чтобы она упомянула об аккаунте в Твиттере? - Не слышал, чтобы она вообще о чём-то упомянула, - сказал Зейн. - Но мы же можем проверить? Проверить. Значит, они собирается пробить меня в Гугле. Я достаточно искала о себе информацию в гугле, чтобы знать, что там выбивается - чаще всего статьи об аварии, затем различные статьи о том, как я больше не могу играть на альте. Даже несколько историй о старых днях, когда я ещё могла играть, когда я исполняла новые симфонии и выступала сольно. Я не хотела, чтобы они видели что-либо из этого. Поэтому, пока кто-либо из них увидел меня, я выскользнула из угла и, прошмыгнув в кухню, сказала: "Пожалуйста, не надо". Они подскочили от неожиданности, а Найл вскрикнул. - Прости, - быстро произнесла я, наклоняя голову, чтобы мокрые волосы прикрыли лицо. - Это... не важно. Я имею в виду то, что люди говорят обо мне. Я привыкла к этому, поэтому не стоит волноваться о моих чувствах или ещё чём-то. Они уставились на меня. Лиам сидел дальше всех и находился прямо напротив меня. Найлу и Луи пришлось обернуться, чтобы увидеть меня. Зейн и Гарри стояли на другой стороне. Гарри облокотился рукой на столешницу, вытянув перед собой ноги. Он наклонил голову в телефон, но сейчас его взгляд поднялся на меня. - Просто не волнуйтесь об этом, - продолжила я. - Пожалуйста. Они быстро обменялись взглядом, словно молча обдумали, продолжать меня слушать или нет. - Послушайте, вы не сможете изменить то, что люди думают обо мне при виде меня, - сказала я, надеясь, что это остановит их. - Вы не можете злиться и кричать на людей, говоря им, что они неправы, и, возможно, они прислушаются, но, вероятно, нет. Скорее всего, от этого они возненавидят меня больше, а я этого не хочу и не нуждаюсь в этом. Если Шрамолицая и Фредди Крюгер это худшее, чем меня сегодня назвали, то день удался. Меня называли Джокером, Кожалицая, мамой Франкенштейна. Как-то раз девочка посмотрела на меня и в ужасе закричала, потому что я стояла к ней слишком близко. Когда слышишь такое снова и снова, начинаешь меньше обращать на это внимание. - Это не правильно. - Я посмотрела на Гарри, который выровнялся и скрестил на груди руки. Он хмурился. Я пожала плечами. - Я знаю. - Тогда я обернулась к Лиаму, потому что взгляд Гарри постепенно становился разочаровывающим. - Только из любопытства, что произошло? Почему они думают, что мы встречаемся? Лиам сглотнул и почесал шею. - Несколько фанатов сфотографировали нас вчера возле ресторана. Думаю, мы просто близко стояли. Это всего лишь их предположение. - Люди склонны к этому, - сказала я, кивая. Я сжала руки, чувствуя неловкость. - Глупые сплетни. Если бы они хоть чуточку потрудились найти хоть какую-то информацию, они бы поняли, что я не могу встречаться ни с одним из вас. Они все вместе вскинули брови. Зейн и Лиам переглянулись. Гарри наблюдал за мной. - У тебя есть парень? - Его голос не звучал удивлённо, скорее, любопытно, что было весьма неожиданно. Многие были бы удивлены, или, во всяком случае, скептически бы посмотрели на меня. Я покачала головой. - Это было в контракте. Я юридически обязана не иметь ни с одним из вас никаких романтических отношений. Никто из них ничего не сказал. Когда молчание затянулась, я наконец сказала: "Так что, мы можем просто забыть об этом? Я уверенна, что справлюсь с этим. Да, и я не совсем часто попадаю в объектив папарацци. Обычно я... не выхожу на улицу." Я облизнула губы, пытаясь смочить их, но мой рот просто пересох. Они снова обменялись неуверенными взглядами. - Они говорят обо мне, не о вас, - выпалила я, когда никто так ничего и не сказал. - Ладно, - смягчёно сказал Луи. - Опустим это. Наверное, моя пылкость убедила их. Все прислушались ко мне, кроме, вероятно, Гарри. Я, наконец, перевела на него взгляд. Теперь он облокотился на холодильник, всё так же скрестив руки и наблюдая за мной. - Что с панкейками? - Осторожно спросила я. Он смягчил взгляд и оттолкнулся от холодильника. - Точно, - кивнув, сказал он, но мне до сих пор казалось, что это беспокоило его. - Ты гнушаешься шоколадной стружки? - Мне не нравиться сладкое, - напомнила я. Он кинул на меня косой взгляд и поставил неглубокую сковородку на комфорту. - Отлично, Ане никакой шоколадной стружки, потому что ей не нравится всё самое лучшее в этом мире. Тем не менее, он улыбался, говоря это. Это уже что-то значило. - Мне нужно связаться с родителями, - сказала я, делая шаг назад. - Буду через пару минут. Парни, уже научившиеся пользоваться кофеваркой, нуждались в кофеине. Добравшись до своей комнаты, я закрыла её на ключ, взяла ноутбук и села на пол. Затем я открыла Твиттер Лиама и начала пролистывать его ответы. Прочитав около четырёх, я начала плакать. @Real_Liam_Payne не хочет встречаться со мной, но встречаться со Шрамолицей? Как грубо. Хочу убить эту уродливую суку. @Real_Liam_Payne @Real_Liam_Payne Ты спас свою девушку от приюта для животных? Нужно было оставить её там. @Real_Liam_Payne ОНО. ЖИВОЕ. Кожелицая скрывается от копов, потому что @Real_Liam_Payne встречается с ней!!!!! Кто назвал девушку @Real_Liam_Payne Фредди Крюгером? Хахаха точно подмечено! Конечно, их было больше, и они описывали моё лицо и шрам словами деформированный, отвратительный и мерзкий. Но уже вскоре всё передо мной расплывалось и я ничего не могла прочитать - я отложила ноутбук в сторону и свернулась калачиком на полу. Самое ужасное в слезах это то, что иногда они ещё больше выделяли мой шрам, делая его воспалённым и покрасневшим. Я не позволила себе остаться здесь надолго. Возможно, я не была застрахована от того, что мне будет обидно, когда меня будут обзывать, но мне будет лучше, если я перестану плакать. Через пару минут я потащила себя в ванну и сполоснула лицо. У меня до сих пор остались красные пятна, но если я опущу голову, то они и не заметят. Мне повезло. Когда я спустилась вниз, парни вынесли свой завтрак на террасу и ели на солнце. На кухне остался только Гарри, переворачивая последний панкейк на сковородке. Он сделал панкейки на каждого из нас, плюс ещё оставалось. Меня не было дольше, чем я думала. В одной руке он свернул панкейк, посыпанный шоколадной стружкой, и макал его в сироп, стоящий рядом с плитой, а затем кусал. - Никогда не видела, чтобы так ели панкейки, - сказала я, становясь рядом с ним. - Это по-британски? Он мельком посмотрел на меня и сдержанно улыбнулся. Проглотив, он сказал: "Не думаю." - А, значит это по-Гарриевски, - сказала я, кивнув. - Взгляни на меня. Я наблюдала за ним краем глаза, повернувшись к нему лишь правой стороной лица и пряча глаза, которые, я уверенна, до сих пор была красными. - Это моя тарелка? - Спросила я, игнорируя его просьбу, и указывая на единственную оставшуюся тарелку с панкейками, которая стояла отдельно. - Аня, - его голос был напряжён. Я вздохнула и полностью повернулась к нему лицом. - Я в порядке. Я не плакала. Я поднялась наверх, чтобы позвонить родителям. Девочка Робот продолжает жить. - Девочка Робот? - Недоверчиво переспросил он, изучая моё лицо. - Вчера. Ты сказал, либо я напугана, либо я робот. Я робот. - Ты не робот, - сказал он. - Если бы ты была робот, ты бы не ненавидела песню "1999" так сильно. - Он усмехнулся и откусил панкейк. Затем он выключил газ и вытащил для себя тарелку. Я взяла свою тарелку и вышла на крыльцо, занимая последнее свободное место. Гарри сел, облокотившись спиной о балку, и поставив тарелку себе на колени. - Итак, Аня, нам нужно знать, - сказал Луи, когда я взяла кусочек панкейка и положила его в рот. - Если бы никакого контракта не было, с кем из нас ты бы встречалась? Я чуть не подавилась. Когда я подняла взгляд, они все уставились на меня, как голодные акулы. Я снова опустила взгляд на панкейки. - Ни с кем? - Это вопрос или утверждение? - Спросил Гарри. Когда я перевела на него взгляд, он усмехнулся. - Ни с кем, - повторила я, выпрямляясь. Парни засмеялись. Это был жестокий вопрос. У меня не было шансов встречаться с кем-то из них, даже если бы я и хотела.