Rose and Dandelion

Я нервно сглотнула, следуя за Питом по коридору. Страх сковал горло, поэтому я шла молча, без возможности открыть рта. Я видела, что Пит нервничает, из-за этого я нервничала ещё больше, так, что еле заставляла себя идти. Но я ведь храбрая сойка-пересмешница, верно? Что бы там ни было, я справлюсь. - То, что произошло вчера… — неужели это мой голос? — Я не… В общем, тебе не нужно извиняться, хорошо? Пит заметно расслабился, и я облегченно выдохнула, разжимая кулаки.  — Ты об этом хотел поговорить? — я всё ещё неуверенно пожимаю плечами, смотря прямо на его спину. - Да, и об этом тоже. — говорит он, не оборачиваясь, - Но, я хочу показать тебе кое-что. Я непонимающе киваю головой, и догоняю Пита, чтобы спросить ещё что-то, но останавливаюсь, завидев впереди болезненно знакомую фигуру любимого охотника. - Пит, я не думала, что мы пойдем настолько далеко. Мне нужно вернуться в комнату и надеть что-нибудь потеплее. Не хочу простудиться.  Ох, Китнисс, серьёзно? Ты замёрзла в наитеплейшую летнюю ночь? Я мысленно хлопаю себя по лбу, и умоляюще гляжу на Пита. Он кивает в сторону дверей, находящихся в противоположенном конце коридора, а я показываю большой палец в знак благодарности, и стремительным шагом направляюсь обратно в свою комнату.  О, Боже мой. Я надеюсь, Гейл не заметил меня, ну или, по крайней мере, хотя бы не понял, что это я. Я, словно ветер несусь к лестнице, но краем уха, всё же, успеваю услышать обмен приветствиями между парнями. Тихо прикрываю за собой двери, ведущую в мою комнату, чтобы не разбудить Прим. Она всё так же мирно посапывает, сжимая мою подушку в объятиях. Тихо двигаюсь в сторону гардеробной и также бесшумно прикрываю за собой дверь, не позволяя тёплому свету залить спокойный сонный мрак моей комнаты. Натягиваю на себя узкие брюки цвета хаки — всё равно, кроме Пита, никто этого не увидит, надеваю обычную белую майку, набрасывая на плечи клетчатую рубашку в тон к брюкам. Наконец-то чувствую себя в своей тарелке, потому на моих губах расцветает лёгкая улыбка. Выбегаю из комнаты абсолютно тихо — спасибо навыкам охотника, и вновь устремляюсь к лестнице, пытаясь вспомнить дорогу до нужных дверей. Мы с Питом прошли не очень большое расстояние перед тем, как я увидела Гейла, так что, скорее всего, мне нужно всего лишь преодолеть один лестничный проём, а затем дойти до противоположенного конца коридора. Отлично. Надеясь не встретить Гейла на пути, я медленно плетусь по лестнице, тихо ненавидя саму себя. Я стала жуткой эгоисткой. Что я делаю, убегаю от Гейла и Пита? Разве я трусиха? Нет, это не может быть правдой. Я просто не понимаю, что происходит. Точно. Не понимаю, что происходит с моей жизнью. Можно ли испытывать симпатию к двум разным людям? Наверное. А любовь? Понятия не имею. Почему жизнь не так проста, как бы мне этого хотелось? Если бы на моём запястье были выведены зияющие чёрнотой инициалы моей родственной души, я, быть может, не приехала бы сюда, никогда бы не встретила Пита, потому, что на моей руке были бы выведены инициалы Гейла. А если бы это инициалы Пита, что тогда? Не было бы никого Отбора? Я не знаю, не знаю, не знаю. Я не знаю ответов на все эти вопросы. Не знаю, смогу ли я найти на них ответы. Знаю лишь то, что не хочу ломать жизнь ни одному из нас. Не хочу кричать в подушку от бессилия. Не хочу, чтобы Гейл сбивал костяшки на руках в кровь от отравляющей надежды. Не хочу, чтобы Пит потратил всю свою жизнь, пытаясь убедить всех вокруг, что он самый счастливый человек на свете, фальшиво целуя совершенно нелюбимую женщину. Я просто не могу допустить этого. Но как поступить правильно? Как не ошибиться? Как пойти по верной дороге?  — Китнисс, наконец-то! — чувствую лёгкое тёплое прикосновение чужих пальцев, — Думал, ты снова потерялась. Пит перехватывает меня прямо на выходе с последнего лестничного проёма. И тут же тянет меня за собой, в темноту дворцовых коридоров.  — Куда мы идём? — спрашиваю я, сжимая его руку в своей, — Надеюсь, что не кататься на лошадях! Вижу, как Пит усмехается, но ничего не говорит. Лишь ведёт меня за собой, загадочно улыбаясь. - Вот, сюда. Постарайся не разбудить Ричарда. — парень толкает меня в маленькую комнатушку, связанную с длинным коридором впереди.  — Кого? — я удивленно приподнимаю бровь, но всё же покорно плетусь за Питом, стараясь не шуметь.  — Старого сторожа. Он работает здесь уже столько, сколько я себя помню. Кажется, он появился здесь, ещё когда моему отцу было столько же, сколько и мне сейчас. Ничего себе. Кажется, он действительно хороший работник, раз трудится здесь уже такое долгое время. Сможем ли мы незаметно пройти мимо него? Пит пытается идти тихо, правда пытается, но у него выходит из рук вон плохо. То стукнется носком туфля, об каменный пол, то шаркнет ногами, то оботрется об обе стены сразу.  — Я бы никогда не взяла тебя на охоту. — вдруг шепчу я, — Ты очаровательно-неуклюж.  — Правда? — усмехается он, — Не забыла, что это не я упал с лошади, чуть не сломав себе ногу? Я тихо смеюсь, и собираюсь сказать что-то ещё, но тут слышу какие-то посторонние звуки, доносящиеся с конца коридора.  — Бежим! — вдруг кричит Пит. Я вздрагиваю от неожиданности, и толкаю его вперёд. Пит несётся по коридору, а я стараюсь поспеть за ним. Чувствую, как сердце трепещет в груди, а кровь бьёт в ушах.  — Сюда! Наконец я чувствую дуновение свежего воздуха, и мы оказываемся на заднем дворе Дворца. Вокруг много деревьев и кустов с потрясающими цветами. В воздухе витает запах зреющих груш, а босые ноги холодит вечерняя роса на идеально-подстриженной траве. По обе стороны дороги, ведущей к огромной оранжерее, располагаются несколько фонарей, увитых плющом.  — Вот за это я люблю лето! — выдыхаю я, — Посмотри вокруг, мир утопает в зелени!  — Я люблю лето за закаты и рассветы. — шепчет Пит, — Небо становится нежно-оранжевым, идеальным. Я сжимаю в руке свои босоножки, и по летней траве бреду к оранжерее. Она стеклянная, такая прозрачная, будто сделанная из воздуха. Она похожа на клетку для какой-то диковиной птицы. В самый раз для сойки-пересмешницы.  — Это любимое место деда. Кажется, он любит её даже больше, чем собственного внука. Я не удивлена. Сноу выглядит так, будто был создан для того, чтобы подчинять себе людей. Не знаю, как Питу удалось сохранить здоровый рассудок в обществе этого человека.  — Ты помнишь своих родителей? — я усаживаюсь прямо на траву, подгибая ноги под себя.  — Немного. — Пит усаживается рядом, снимая с плеч тесный пиджак, — Особенно отца.  — Вы были так похожи. — я закусываю нижнюю губу, и поднимаю взгляд на небо, — Как думаешь, если бы он стал следующем президентом, жизнь в Панеме поменялась бы? Пит шумно выдыхает.  — Китнисс, он был жестоким человеком. То есть, знаешь, он установил бы жуткую тиранию здесь, в Панеме. И знаешь, что пугает меня больше всего? Я отрицательно киваю головой, внимательно вглядываясь в глаза Пита.  — Дед хочет сделать кое-что, что не успел сделать мой отец. Это что-то ужасное. Он называет это «Голодными Играми», это кровавая бойня, наказание за неповиновение во время Тёмных Времён. - Что? — сердце в груди совершает кульбит, — То есть, только жители Дистриктов будут принимать в этом участие? - Да. Вернее, лишь дети, от двенадцати до восемнадцати. Из меня будто весь воздух вышибают. Мало того, что люди в Дистриктах страдают от голода, холода, недостачи лекарств, Сноу хочет подчинить себе весь Панем путём убийств невинных детей?  — Что это собой представляет? –я слышу в собственном голосе лютый холод, — Он собирается убивать детей без каких-либо на то причин? - Нет, он хочет сделать из этого шоу. Два ребёнка из каждого Дистрикта будут отправлены под купол, со своим собственным климатом и опасностями. Победителем станет тот, кто выживет. Тот, кто сможет убить всех, до единого. Я чувствую, как кровь шумит в ушах. Я в ярости. Я хочу убить Сноу даже за мысль о том, что ему удастся это провернуть.  — Мы должны что-то сделать! — твёрдо говорю, — Я не смогу пережить, если моя сестра станет одной из этих убийц. Поверь мне, я сделаю всё, чтобы предотвратить это. ______________________________________________ P.S. Тут такой сюжетный поворот вышел, сама не ожидала, что так выйдет. Посмотрим, что смогу из этого сделать. В общем, хочу поздравить вас с выходом "Сойки-пересмешницы", и пожелать вам удачного просмотра. Для меня эта эпоха закончилась ещё вчера. Мне безумно грустно, но и радостно одновременно. Просто помните, что наш огонь никогда не угаснет. И, спасибо вам, трибуты, за эти яркие четыре года. И пусть удача всегда будет на вашей стороне.