Журчание пещерного ручья

      Настоящее, прошлое и будущее сливаются воедино в густую массу, лишенную внятности очертаний. Витиеватые символы на колоннах; шелуха напластования их покрытия скручена подобно обезвоженному дну озера, истощившемуся в период знойной засухи. Союз вытекающих друг из друга элементов течения жизни заводит меня в тупик, где нет выхода и устойчивого источника света, играющего на изгибах моего тела. Плоская мрачная стена без щербатостей и выступов преграждает мне путь, наводя на мысль, что все, что я делаю, ничтожно, незначительно для этого мира в его спешном, предсказуемом движении. Моя вселенная умещается на ладони, и только теперь я понимаю, насколько исход очевиден.       И все-таки я пытаюсь принимать во всем этом участие.       Мертвый воздух без запаха разливается надо мной. Грудь вздымается, но не получает ничего, кроме желания впитать в себя все сразу, за короткое мгновение. Когда я оборачиваюсь, я вижу такую же стену, подступившую вплотную к хвосту. В полумраке я касаюсь лапой его поверхности и чувствую, насколько гладким и объемным может быть барьер моей истощенной души.       Ну же, Синдер, пора научиться исполнять прихоти сновидений.       Стены стоят неподвижно, мрачно. Они не дают мне шанса пройти. Я хочу расправить крылья, надеясь, что любой преграде свойственен конец существования, отведено время, необходимое на поиск способа их преодоления. Я решаю, что полет в тесном помещении не способен вывести меня из чащи сломленных надежд, и доверчиво прижимаюсь к земле.       Как тут холодно…       Дрожь рассеивается по естеству. Я заключаю себя в объятия крыльями, возвращая часть драгоценного тепла. Становится немного лучше, и я принимаюсь за поиски в нижних слоях таинственного грота, заключенного в стыки сознания.       – Я вернусь к тебе, Спайро. Я обещаю.       Мои слова рассеиваются по пещере и глухо отталкиваются от ее черт. Я знаю, что не способна в данный момент на большее, но сказанное вслух приободряет меня. Я внимательно изучаю границы моей тюрьмы и совсем скоро обнаруживаю узкий проход слева от меня. Подступив к нему ближе, я оцениваю его размеры, после чего разглядываю свое худое тело.       Я смогу.       Я справлюсь.       Я не отступлю.       Протиснувшись плечами и ощутив, как первый угловатый изгиб тоннеля сдавил мою спину, я только проникаюсь мыслью, что выбрала правильное направление. Остаться зажатой между двумя неприступными стенами и перебирать варианты столкновения с неизбежностью кажется жалким выходом из игры надтреснутого разума. Изгибаясь и сдавив крыльями бока, я миную дюйм за дюймом, делаю шаг за шагом, приближая себя к следующему витку событий. Острый выступ впивается в бедро, когда я намереваюсь проскользнуть через небольшое углубление. Короткий стон вырывается наружу, но я решительно осекаю его.       – Тише, Синдер, все хорошо, – успокаиваюсь я. – Ты выберешься отсюда. – Я с трудом разглядываю пальцы передней лапы, замечая, как они дергаются относительно друг друга от напряжения. – Устала? Все в порядке, отдохни.       Не знаю, сколько времени истекает, пока я перевожу дух, но этого достаточно, чтобы продолжить. Я сползаю чуть-чуть назад и выпрямляю лапу, имея возможность не повредить ее. В углублении я вновь поджимаю лапу под себя, но не могу игнорировать легкое пульсирование, порожденное вспышкой боли.       Не самое худшее, что со мной было.       – Вот видишь? – говорю я. – Все просто. Теперь можно продолжать. Подумаешь – несколько содранных чешуек.       Проход сужается. Я все чаще цепляюсь шипами на голове и поднимаю взгляд вверх, исподлобья, внимая угрюмому сводчатому потолку. Однако следующим серьезным препятствием оказывается плотный ряд влажных сталагмитов, растянувшихся на небольшом расширении, заполненном водой и торчащих, как затупившиеся гвозди.       Я останавливаюсь. Мне нужна короткая передышка.       – Ничего сложного, – приободряю себя я. – Тут достаточно свободно, чтобы выпрямиться. Я буду осторожна, переступая через это место.       Первое движение и лапа погружается в студеную воду. Чувство облегчения сменяет легкую тревогу за свою целостность. Плескание, шум, но никаких намеков на опасность. Стараясь действовать аккуратно, я нащупываю твердь, касаясь заточенных терний. Между ними я нахожу достаточно места, чтобы уверенно расположить конечности. Хлюпанье, дробь капелек, срывающихся с пальцев, и не покидающее желание расправиться с зыбким местом моих красочных фантазий.       – Ничего не случится, я это знаю. Я не буду торопиться.       Балансируя над сталагмитами, я чувствую груз ответственности за свою жизнь. Занося тело над ними, я верю, что на смену задыхающемуся коридору придет величественный грот, освещенный теплыми лучами наружности и светлых надежд.       – Вот видишь? Надо было взять себя в руки и…       Вопль срывается с моих губ, и пещера вторит насмешливым эхом. Вспышка боли ослепляет меня и выворачивает наизнанку. Стиснув зубы, я в отчаянной попытке рвусь с места, где только что соскользнула моя лапа.       Правила изменились.       – Почему я?! Почему здесь?! Почему сейчас?!       Вода обжигает грудь. Пульсирует каждая чешуйка тела, где сталагмит вонзился, как нож, в мою плоть. Единственный привкус за долгое время.       Привкус крови.       Что дальше? Как теперь идти?..       Мне удается подняться на лапы. Капли шумно разбиваются об воду. Они приобрели багровые оттенки ужаса.       – За что?! – кричу я. – К чему…       Я захлебываюсь слезами. Они не дают мне закончить. Я бессильно хватаюсь за выступ, где проход вновь сужается и трачу остаток сил, чтобы попытаться передвинуться на бок.       Я не могу идти дальше. Больше не могу.       Я подношу бесчувственную лапу к одной из ран и натыкаюсь на что-то, что не похоже на ряд пластин на груди.       Обломок сталагмита.       Стиснув зубы, я не сразу ухватываюсь за него. Меня бьет дрожь, от которой холод стремительно рассеивается по телу.       Истечение.       Еще несколько попыток, и я цепляюсь за осколок когтями.       Усилие, еще одно…       Вопль, выпущенный наружу, стон, последовавший пределом мучений. Я ненавистно отбрасываю пещерное оружие. Глухой удар об стену и еще несколько, пока все, кроме моего тяжелого дыхания, не умолкает.       Что теперь? Сколько времени мне…       Но я делаю то, что неподвластно мне. Я цепляюсь за жизнь до последнего, как цепляюсь за трещины скальных пород.       Я двигаюсь вперед. И не важно, придется ли мне погибнуть здесь, в глотке ненасытного подземелья.       Я обещала. И в этот раз я сдержу обещание.       Каменный поворот, проложенный водой. Тяжело переставляя лапы, я стараюсь не думать, есть ли у этой пещеры конец. Все не должно закончиться здесь. Все это еще не конец!       Тело, разодранное камнями. Мысли, сплетенные ради одной цели. Место, ниспосланное мне для испытаний.       Несколько мгновений для восстановления сил. Усталость я ощущаю сильнее, нежели пульсирование ран. Вот здесь, тут кажется суше. Совсем немного, прилечь, закрыть глаза и…       И это обернется ловушкой.       Мне нельзя закрывать глаза! Я обязана держать их открытыми, зная, к чему приведет моя слабость. Я обязана дойти до конца, доказав тому, кто за этим всем стоит, что сильна.       Я обязана играть по правилам.       После отдыха я обнаруживаю, что не могу подняться. Мое время на исходе, и я поспешно принимаю решение ползти. Стены тоннеля сдавливают, вынуждая пролезать боком и тревожить раны. Я разражаюсь шипением каждый раз, когда холодный камень прикасается к окровавленным углублениям, впитывая пламя от боли, жгущее меня изнутри.       Неожиданно до моих глаз дотрагивается легкий проблеск света и стремительно прячется за пологим поворотом. Он отливает неестественной голубизной кристаллов, но тускнеет и усиливается, будто кто-то им управляет.       Я делаю неровный вдох. Сердце замирает.       Это выход? Это конец?       Я заставляю себя двигаться быстрее, но ничего не получается. Слишком много крови я оставляю позади. Слишком много боли препятствует броситься навстречу свету.       Слишком много я требую от своего тела.       Но поворот ближе, чем мне кажется. Я достигаю его границ и попадаю в огромное помещение, зажженное мягкими тонами безоблачного неба.       Оно напоминает мне что-то. Что-то близкое, родное.       Огромные песочные часы, бесчисленные ряды полок с книгами и растекшиеся всюду, куда проникал мой взгляд, свечи с играющими желтыми головками огня, знакомые символы, мерцающие на стене… Я жадно втягиваю воздух через нос, лежа на полу, и вяло подбираю под себя лапы.       – Я ждал тебя, Синдер.       Голос звучит уверенно, но…       Я поднимаю глаза.       – Ты… Игнайтус?.. Игнайтус?!       Мрак пещеры, оставшейся позади. Истертые об камень чувства.       И следы крови, пришедшей извне.