***
Он видел, что Грави уже близко, но Рэкетир, один из бойцов его квада, уже закрывал двери. — Стой, сволочь, ты что творишь?! — заорал он, и ринулся открыть, но не успел. Его перехватили Плутоний и Шиз, двое его лучших друзей, одни из самых безбашенных в группировке, но надежных и верных как автомат Калашникова. Вывернув Мотору руки за спину, они крепко держали бьющегося в ярости старшего квада. — Мать вашу, вы что творите, она же погибнет! Откройте, я ее затащу! — кричал свободный, извиваясь в цепких руках товарищей. — Она уже мертва! — заорал ему в ухо Шиз, — Ты ей не поможешь, а если откроешь дверь — погибнем мы все! Сталкер это сам понимал, но не мог поверить… — А-а-а-а!!! — заорал он вдруг и обмяк в руках соклановцев, силы разом ушли. Какого черта он послал ее за этими артефактами? Это из-за него она… Плечи сталкера дернулись раз, другой, он всхлипнул… Шиз с Плутонием осторожно отпустили вздрагивающего Мотора, и тот ничком свалился на пол. Выброс на улице набирал силу, и они сами уже были не в силах держаться на ногах, попадали рядом. Рэкетир отрубился сразу, Плутоний затрясся крупной дрожью, а Шиз свернулся в клубок, как побитая собака, и стиснул зубы, чтобы на заорать самому от боли, долбящей голову. Сквозь багровую муть в глазах он видел, как Мотор тоже подтянул колени к груди, закрыл голову руками и глухо разрыдался, давясь судорожными всхлипами… Во время выброса с людьми бывает всякое, он бьет по мозгам нещадно. Шиз это и сам знал, но он не мог догадываться, что их товарищ, раздолбай-Мотор, в свое время почти что заменил отца малолетней сталкерше…***
— Меха, Дым, идите сюда! — бандит в подстреленной кожанке ткнул носком берца лежащее возле гаража, тело молодой девчонки, одетое в переделанный комбез сталкера. Она тихо застонала и беспомощно дернулась, пытаясь отбиться от обидчика. — Отва-алите-е-е… х-х-х… — прохрипела девушка-сталкер. К нашедшему ее бандиту подошли еще двое. — Ну ни фига себе! Зомби-баба! — воскликнул один из них. — Сейчас мы её оприходуем! Ты как, Крюк, согласен? — тот, кого звали Дымом, похотливо осклабился и посмотрел на товарища, нашедшего несчастную. — Да не, ты чё? Это же зомби! — скривился тот от отвращения. — Ну и что? Она же совсем свежея! Выброс был от силы часа четыре назад! — тот, кого звали Мехой, нагнулся над девчонкой и попытался расстегнуть на ней куртку от комбеза, как та вдруг дернулась, на обожженном лице распахнулись две черные бездны глаз, и сталкерша пронзительно закричала: — Мото-о-о-р!!! — Да не ори ты, дохлятина! — Меха закатил ей звонкую пощечину, и крик оборвался, голова девушки безвольно мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Тощий бандит, нашедший девушку, брезгливо отошел в сторону со словами: «Накажет вас Зона, извращенцы чертовы!», на что его дружки тут же окрысились: — Вали отсюда, чистоплюй грёбаный, а не то сам на ее месте окажешься! — Меха достал было пистолет, но тут же передумал, плюнул и снова набросился на беспомощную сталкершу. — Меха, давай я первый, а потом ты, — трясущимся от возбуждения голосом пробормотал второй, совсем лысый от радиации беспредельщик. — С какой это радости?! — Меха, с заросшей физиономией и боксерским носом угрожающе сунул ладонь в карман на бедре, куда было убрал пистолет. — Да у меня бабы не было с тех пор, как я в тюрягу загремел! — почти жалобно воскликнул лысый Дым. — Ладно-ладно, два года — серьезный срок! — издевательски усмехнулся Меха, — уступлю, так уж и быть. Начинай, а я пока полюбуюсь на вас! Лысый уже содрал с девчонки надетые под комбез джинсы и добрался до белья, как внезапно уткнулся носом в землю рядом с ее ногами. Меха же еще успел обернуться и увидеть приклад «Вал-а», летящий ему в лобешник, и искаженное яростью лицо сталкера в желто-зеленой форме Свободы. Вырубив последнего бандита, Мотор подошел к полураздетой девушке. Плутоний стоял за спиной, а Шиз с Рэкетиром связывали валяющихся в отключке мародеров. — Святые ликвидаторы, Грави… как же так?.. — свободовец присел на одно колено рядом с девчонкой. Некогда миловидное лицо ее было покрыто коркой засохшей крови и язвами ожогов, волосы слиплись от грязи, одежда разодрана мародерами. — Мотор, — Плутоний положил руку на плечо друга и протянул ему пистолет, — Ты сам знаешь, — тихий голос, убийственная констатация факта. Приговор, который должен исполнить он сам. Убить. Убить без раздумий, одним коротким выстрелом в голову оборвать последующие мучения. Грави не должна умирать ТАК. Когда ты еще не мертв, но уже и не жив, когда тело гниет заживо и разваливается, а мозги уже не способны контролировать его. Тогда человек обращается в ходячего, бессвязно мычащего трупа, скитающегося в поисках падали… Лучшее, что может его ожидать — пуля в лоб из автомата какого-либо бродяги, но обычно зомби сами становятся добычей более смышленых порождений Зоны, и идут им на корм. Однажды Мотор сам видел, как облезлый слепой пес пожирал еще дергающегося и воющего от боли зомбака. Нет… Его ученица, не должна умирать так! — Прости меня, Грави, — свободовец передернул затвор пистолета, направляя в изуродованное лицо девушки. — Не надо… — надтреснутый хрип. Черные глаза несчастной открылись, Плутоний за спиной охнул от неожиданности, а Мотор вздрогнул, как от удара. — Пожалуйста… не убивай… — прошептала обожженными губами девчонка, и потеряла сознание. — Грави? Грави! — анархист встряхнул ее за плечи, пощупал пульс. Слабый, редкий, но был… Свободовцы, забыв о связанных бандитах, столпились вокруг несчастной девчонки. — Она чё, живая? — не веря происходящему переспросил Шиз. — Да, — Мотор осторожно поднял Грави на руки. — И чё дальше делать? — Плутоний старался не смотреть в обожженное лицо несчастной. — Возвращайтесь на базу и доложите Лукашу все, как было, а я отнесу ее к Болотному доктору. Сталкер поднялся с колен и, не говоря ни слова, побрел в сторону Темной Долины, откуда можно было пробраться на Янтарь, мимо долговских постов. Шиз, Плутоний и Рэкетир так же молча смотрели в спину удаляющегося Мотора. Анархисты знали, что девчонка — Рожденная-в-Зоне. Такие люди появляются очень редко, и если погибают по чьей-то вине — Зона наказывает виновного.***
Солнце едва перевалило за полдень, но на Янтаре этого не было видно. Здесь царил вечный сумрак; тяжелые, низкие тучи закрывали небо, не пропуская живительный свет. Гнилой, сырой воздух казался тягучим, как нефть, и застревал в горле. То тут — то там попадались промоины с топкой жижей. Идти приходилось очень осторожно, потому что сейчас он отвечал не только за свою жизнь, но и за жизнь Грави. Она иногда приходила в себя, шептала запекшимися губами его имя. Настоящее имя, не сталкерское прозвище. Только она знала, как его зовут. — Потерпи, малая, мы обязательно доберемся, слышишь? Не вздумай умирать! — фримен надеялся, что она его слышит. Надеялся и молился. Богу, Черному Сталкеру, всей Зоне… Только бы на пути не попалось никакой нечисти. Свободовец не мог понять одного: как она выжила? Почему Выброс не выжег ее разум? Еще одна загадка Зоны? Счастливая случайность? Или же действительно легенда о Рожденных-в-Зоне не врет, и эти люди обладают какими-то сверхвозможностями? Сталкер не мог дать точного ответа, но знал, кто может помочь. Болотный лекарь. Никто не знает, откуда взялся этот человек, но все знали, что иногда он может спасти даже самых безнадежных. Говорят, что все оборудование и медикаменты ему поставляют из-за периметра военные и ученые. Сам же Доктор в своей лаборатории проводит различные опыты с артефактами, используя их полезные свойства для получения новых лекарств. -Мото-ор… — снова позвала его девчонка, вырвав из задумчивости. И как раз во время. Вскинув взгляд, сталкер увидел в трех метрах от себя едва различимое зеленоватое свечение. «Карусель». Стоит лишь подойти ближе — затянет, раскрутит и разорвет, оставив лишь пелену кровавых брызг. — Спасибо… — тихо шепнул он, и, укоряя себя за ротозейство, начал взбираться на высоченный холм, покрытый местами скудной болотной растительностью. Взобравшись наверх, сталкер огляделся: внизу виднелся небольшой домик, утонувший в густом бело-зеленом тумане. Свободовец начал спускаться с холма, стараясь глядеть по сторонам и под ноги. Аномалии на болотах были коварнее, чем в других местах и увидеть их было еще сложнее. Два раза свободовец чуть было не влез в «Формалин» — едва отличимую от болотного тумана аномалию, которая при соприкосновении с телом высушивает его до состояния египетской мумии, впитывая при этом всю влагу. Мотор видел жертв такой дряни, и ему не хотелось стать таким же сушеным трупом и забрать с собой Грави. Чтоб обойти двоих развеселых зомбаков, пришлось продираться через густые заросли какой-то мутировавшей растительности, которая жалилась, как крапива, а потом еще и по фонящему болотцу шлепать. Но вот уже и заветная калитка, а за ней — беленая, покрытая красным шифером, хата, окруженная густыми зарослями все той же жгучей растительности. — Вот мы и пришли, Грави! — сталкер облегченно вздохнул, а девушка слабо пошевелилась и застонала. Едва фримен ступил во двор — со стороны послышалось злобное рычание, и из-за небольшого сарая выкатился огромный слепой пес. Он встал на пути анархиста и глухо зарычал, оскалив кривые, черные зубы, не давая пройти дальше. Один укус таких челюстей — и гангрена тебе обеспечена, и это самое малое, чем ты можешь отделаться. — Вали! Вали отсюда, черт блохастый! — в отчаянье крикнул Мотор, но пес не собирался никуда уходить. Сталкер боялся пошевелиться, по тому что порождение Зоны могло в любой момент наброситься. — Рекс, фу! — послышался со стороны дома властный окрик, и на дощатом крыльце появился высокий, широкоплечий человек в длинном плаще. — Хозяин, убери собаку! — заорал сталкер, — У меня человек раненый! Болотный доктор, а это был именно он, резко свистнул, и мутант, виляя коротким облезлым хвостом, бросился к нему. Схватив пса за ошейник, хозяин скрылся за углом дома, но через минуту появился снова, и сразу же бросился к Мотору. — Что с ней? — спросил он у свободовца, перенимая девушку с рук на руки. — Под… выброс… попала!.. — задыхаясь от внезапно накатившего волнения, ответил он, — вы можете ей помочь?! — Под выброс? — старик удивленно глянул на Мотора, затем в лицо малолетней сталкерше, помолчал, пожевал губами и ответил: — Сложно сказать… я не так часто видел людей, выживших вне укрытия во время выброса. Но я сделаю все, что в моих силах. Иди за мной! Сталкер послушно пошел за Доктором, оглядываясь по сторонам. Из кустов на него глядели два красных глаза; он это заметил и едва удержался от того, чтоб всадить между этих двух пылающих угольков пару пуль. Зайдя в дом, Доктор сразу же понес Грави в одну из комнат, переоборудованную под лазарет. Оставшись один, Мотор ошалело огляделся по сторонам (он в доме легендарного Болотного доктора!) и, тяжело дыша, привалился к стенке. В висках стучала кровь, ноги тряслись, а перед глазами плавали мутные круги. Рядом была дверь операционной для нелюдей; она была открыта, но свободовец не хотел видеть того, что находится внутри. Из сталкерских баек он знал, что Болотный лекарь помогает как людям, так и порождениям Зоны. Дом его только снаружи казался таким маленьким, но внутри же вмещалось очень много. Все медикаменты и новейшее оборудование для операционных и лаборатории из-за Периметра поставляли Доктору военные и ученые, многие препараты он изготавливал сам во все той же лаборатории, изучал там свойства различных артефактов, мутации живых организмов и прочие причуды Зоны. Многие сталкеры и, в том числе, легендарный Стрелок, обязаны жизнью этому человеку. Чувствуя, что от усталости сейчас упадет, анархист сполз по стенке на пол. Ему оставалось только ждать. Ждать, когда выйдет Доктор и вынесет приговор его ученице. Секунды складывались в минуты, минуты — в часы, и так по капле до самой ночи. Время жадным кровососом вытягивало из Мотора последние силы. Глаза неумолимо слипались, сознание туманилось, а сердце то и дело колола ледяная игла страха. «А вдруг он не сможет ей помочь?». Эта мысль засела ржавой занозой в воспаленном, засыпающем мозгу и не давала покоя. Со стороны Черного болота, что совсем недалеко от дома Доктора, доносились леденящие кровь звуки. Ни то высокий, тонкий и заунывный вой, ни то человеческие крики и рев болотных тварей. Анархист решил не испытывать судьбу, нашел в себе силы встать и закрыть на тяжелый засов толстенную дубовую дверь. Сделав это, он кое-как добрел до облюбованной стеночки и безвольным мешком свалился на пол, тут же забывшись тяжелым сном.***
— Мотор, проснись! — свободовец дернулся, как от удара, и автоматически вскочил на ноги. — А? Что? Где я? — На Янтаре, ты принес мне девчонку, — Доктор поддержал под руки пошатнувшегося сталкера, отвел к стоящему в углу табурету. Фримен тяжело опустился на него, откинулся на стену. Все вспомнилось. — Что с Грави? — тихо спросил он. Седой лекарь задумчиво нахмурил брови и, вздохнув, заговорил: — Я первый раз в жизни вижу человека с такой нервной системой. Это удивительно, что она вообще выжила. — Ну что с ней, не тяните кровососа за щупальце… Она нормальная? — свободный сталкер чувствовал, что по телу начинает расползаться противная мелкая дрожь паники. Взгляд Болотного доктора не предвещал ничего хорошего. — Она сейчас в коме, по этому я не могу тебе сказать ничего о ее психическом состоянии, — увидев, как вытянулось и побледнело лицо свободовца, Док поспешил все исправить. Взяв сталкера за плечи, он встряхнул его и четко, уверенно заговорил, зная, что ошарашенный парень сейчас больше реагирует на интонацию, нежели на слова: — Мотор, слышишь меня? Все ее жизненные показатели в норме, физически она более-менее здорова, если не считать ожогов и дозы радиации, так что у нее есть большие шансы в скором времени прийти в себя, но…. — Что «но»? — голос анархиста охрип от волнения. Док замялся, снова задумчиво пожевал губами и, тяжело вздохнув, прямо, как выстрел в лоб, сказал: — Твоя ученица мутирует. — Как мутирует? — свободовец, не веря в услышанное, замотал головой, — Объясните, Доктор, что с ней?.. Сталкер смотрел на него, еще не понимая, но уже догадываясь. В душе шевелился мерзкий, тяжелый страх, на ум приходили мысли о щупальцах и прочей гадости. — Как ты сам знаешь, выброс изменяет все, к чему прикасается, и Грави — не исключение. Я обнаружил довольно сильное ментальное излучение, которое генерирует ее мозг, оно сходно с излучением псиоников. Также, в крови девочки появился особый фермент, присущий тем же существам, — услышав это, свободовец невольно охнул, сердце сжали ледяные тиски. — Вы хотите сказать, что она… — Мотор боялся озвучить свои мысли, — Превращается в какого-то контролера? — Да, вероятнее всего. Я вшил ей под кожу «Черную искру». Этот артефакт замедлит процесс, но полностью остановить не сможет. Ты сам знаешь, что Выброс — явление очень малоизученное, и после него почти никто не выживал, соответственно, узнать о последствиях и их лечении было невозможно. Грави — одна из немногих, кто выжил, и у меня нет пока никакой информации о том, как ей помочь дальше. Я сделал все возможное для сохранения ее жизни, но как бороться с мутацией, мне пока не известно. Мотор, как громом пораженный, застыл на месте, затем ссутулился, но тут же вскинулся, глядя на Доктора. — А что, если найти более сильный артефакт? Или сборку подобрать? — мозг свободного лихорадочно заработал, пытаясь найти выход из ситуации. Сталкер не хотел мириться с тем, что Грави, его ученица, вскоре превратится в очередного чернобыльского монстра. — Можно попробовать, конечно, но никто не даст гарантии, что это поможет, — Доктор прикрыл дверь в лазарет, — И опять же, чем сильнее артефакт — тем он, обычно, радиоактивнее, а радиация, сам знаешь, первый источник всех мутаций. Это может усилить эффект, и тогда не известно, КЕМ станет Грави. — Мать моя Зона… Почему? — Мотор согнулся и вцепился пальцами в черные вихры, замотал головой, — Черт меня дернул ее отправить за этими артами… — Не вини себя. Внеплановый выброс никто не может предугадать. — А когда она очнется? — анархист набрался смелости спросить о главном. Доктор вздохнул, снял очки, глянул на сжавшегося на табурете сталкера и, помолчав снова, ответил: — Судя по показателям активности мозга — дня через четыре. Но это не точно, — он несильно хлопнул сталкера по склоненной шее, Мотор ощутил легкий укол и в глазах стало быстро темнеть. Доктор сунул в карман инъектор из-под сильного транквилизатора и подхватил сталкера, который уже начал заваливаться на бок. — А пока что тебе не мешало отдохнуть, а то уже на болотного кровососа похож стал. Поспишь денек — там видно будет…