Маркус Кейн и Эбигейл Гриффин. История жизни.

      Жарко. Пот льется градом, сердце замедлило ритм, глухо отдавая удары в ладони. Невозможно нормально дышать, поэтому приходится делать равномерные и медленные вдохи и выдохи, считая про себя. Эбби постаралась поменять положение в пространстве, но железная обивка обожгла ладонь, и она не стала двигаться. Она до сих пор не может поверить, что Диана выкинула ее с корабля. Все надежды попасть на Землю рухнули, разбиваясь на мелкие осколки. Гриффин больше никогда не увидит свою дочь, не увидит своих друзей, оставшихся на Ковчеге. Она прекрасно понимала, что это конец. Они не спустятся на Землю.        Нельзя терять надежду.       Как смешно, право! Ее никто не спасет, их никто не спасет. Оглядевшись, Эбби поняла, что не одна в этом отсеке. Любые жалкие попытки встать были пресечены ожогами. Достаточно громкое шипение раздалось эхом. Кто-то обернулся на нее, грустно взглянув. Ее сердце упало вниз. Она не может им помочь, впервые в жизни. Да она и самой себе не может помочь, что уж там. Веки тяжелели, наливаясь свинцом. Нет. Если она сейчас уснет, то прекратит сражаться. А значит — умрет.        Такого нельзя допустить.       А что остается? Ждать, что придут люди и спасут их? Да, может, на Ковчеге вообще нет живых! Откуда Эбби знает? Она уверена, есть же хоть кто-то. Сознание покидало ее, одурманивая надеждами. Гриффин не в силах больше держаться, как боец.        Я слабая...       Прислонив руку к стене, ее будто поразило электричеством. Она все еще в сознании, она борется. Рука уже горит от таких манипуляций, но ничего не поделаешь. Взглянув на нее, она ничего не увидела. Только размытые пятна. Плохой знак. Проморгав, она вновь взглянула на руку. Уже лучше. Рука была красная, кое-где усыпанная белыми пятнами.        Боже, как же жарко.       Вдохнув поглубже, она задумалась. Она уже мысленно прощалась со всем и всеми, кого знала. Прежде всего с дочерью. Она была ее поддержкой, опорой. До определенных времен, поменявших все. Такой же опорой был и Кейн, и тоже до определенных времен.        Вокруг одно предательство.       А ведь она его любила, любила по-детски наивно, отчего ей сейчас становится смешно. Он предал ее, предал ее отца. А своим первым появлением перевернул всю жизнь. Сердце забилось чаще, жара будто спала на секунду. Маркус. Он же жив, правда? Эбби занервничала, ерзала на одном месте. Только бы с ним все было в порядке. Зной вновь подступил, накатывая новой волной. Ужасно. И все закончится вот так?       Пора бы уже отпустить все обиды.       Гриффин вдохнула горячий воздух поглубже, заполняя легкие, и выдохнула. Теперь жгло изнутри, кашель раздирал ослабевшее горло. Все тело заломило, веки опустились.        Прощай, Кларк. Прощай, Маркус.       Тело бессильно опустилось, расслабилось. Ладонь уже не чувствовалась, да и было уже все равно. Веки тяжело опустились, она вжалась в угол. Вот и все. Эбби провалилась в пустоту. Вокруг темно и тихо. Эта тишина пугала женщину, давя на голову. Жара спала, тело не ломило, но боль в груди отдавала гулкими ударами. Взглянув на руки, она их четко увидела, а та, что была обожжена, была чиста и цела. Обернувшись, ей в лицо повеял сильный теплый ветер. Он приятно укутал все тело и развивал распущенные волосы. Прикрыв глаза, Эбби наслаждалась таким минутным блаженством, вдохнула полной грудью. Раскрыв глаза вновь, она отшатнулась. Перед ней стояла Кларк. Вся в белом ее дочь казалась невинной и чистой, но выражение лица говорила об обратном. Она злилась на нее.       — Кларк, дочка...       — Зачем ты так? — спросила она, изменившись в лице. Теперь оно выражало боль и страдание. — Ты ушла, мама, почему?       — Куда ушла, милая? — Гриффин потянулась рукой к девушке, но та растворилась от одного лишь прикосновения. — Кларк!       — Эбби, — послышалось за спиной женщины, на что та, вздрогнув, обернулась. Перед ней стоял Маркус во всем черном, пронзительно смотря на женщину. Мужчина подал ей руку, говоря:       — Давай вернемся?       — Куда, Маркус? Я не понимаю! — женщина отшатнулась от него. Она ничего не осознавала происходящего, и ее разум боялся что-то предпринять.       — Ты ушла от нас, и я пошел за тобой. Пойдем обратно, — просил он с непривычной мольбой в голосе, все так же держа руку. — Ты нужна нам.       Эбби посмотрела на него. Она впервые в жизни смогла по-настоящему простить его, ведь он нужен ей, несмотря ни на что. Протянув руку к нему, Эбби уже не сомневалась.       С прикосновением вернулась жара и боль. Она почувствовала чьи-то руки на своем лице и отдаленно слышала неразборчивый шепот. Открыв глаза, она увидела его. Живого и настоящего. Его темные манящие глаза были удивлены, черные волосы неровно спадали на лицо, тонкие знакомые губы изогнуты в улыбке. Волна счастья резко нахлынула на Эбби, заставляя перехватить дыхание. Хватая ртом воздух, она понимала, что уже простила его. Простила за все. Он опустился к ней и прижал к себе. Она, дотронулась руками до его груди и почувствовала бешеный стук сердца, так похожий на ее.