***
— ...Маркус, вставай... Все вокруг черное и холодное. Боли не чувствуется. Есть только облегчение. Оно укутало, словно одеяло, и убаюкало сознание. Сейчас Маркус спокоен. Уже все хорошо. Все закончилось раньше, чем он думал. Ему казалось, что он уйдет мучительно и больно, но это оказалось не так. Но тишина неприятно резала слух, а темнота - глаза. Оглянувшись, он ничего не видел и не слышал. Повернувшись обратно, перед ним предстало множество дверей, озаренных разным светом: белым, зеленым, желтым, алым, серым, оранжевым, голубым, бежевым и так далее. Рука рефлекторно потянулась к белой двери, и от одного касания она раскрылась. В белой комнате стояла спиной женщина. Прищурившись, он узнал ее. Это была Эбби. Он побежал к ней и положил руку на плечо, развернув к себе. Перед ним предстала Гриффин с заплаканным лицом и красными от слез глазами. Ее губы дрожали, ресницы были мокрыми, скулы резкими и острыми. Волосы небрежными волнами спадали на лицо. — Почему ты ушел? — спросила она заплаканным голосом. — Почему ты оставил меня? Маркус шелохнулся. Сердце упало в пятки, будто разбиваясь, как хрупкий фарфор. Нет. Если он зайдет слишком далеко, он сделает ей больно. — Эбби, послушай, я вернусь, — он легонько потряс ее за плечи. — Нет, ты не сможешь... — Смогу, Эбби, смогу! — воскликнул он, еще сильнее встряхивая женщину. — Только не теряй надежду. Слышишь? Не смей терять ее! — Прости, Маркус, — прошептала она, растворяясь роем синих бабочек у него в руках. На лице мужчины застыл ужас. Надо выбираться отсюда. Дверь была на распашку открыта в темноту. Вдохнув поглубже, Кейн вышел из помещения, возвращаясь в пространство холода и льда. Оглядевшись, двери стали исчезать. Одна за другой, они испарялись на ровном месте. Осталось только две двери друг на против друга. Белая, которою он уже открыл, и серая. Маркус уверенно зашагал в сторону серой двери и, коснувшись ее, почувствовал резкую боль в ноге. Отшатнувшись, он открыл дверь и был вновь озарен белым светом. ...Маркус, открой глаза... Боль резко вернулась в тело. Он смог это сделать. Он остался ради нее. Все тело ломило и жгло, а рана ныла и гудела. На лице он почувствовал кровь. Конец еще не скоро. Надежда с нами. Разлепив глаза, он увидел неясные черты лица. Гриффин нависла над ним, смотря прямо в глаза. Сердце колотилось, как птица в клетке. Боль исчезла, осталось только умиротворение. Она жива и здорова. Вот кому по-настоящему везет. — Все хорошо, нас сейчас вытащат отсюда, — шепчет она так близко и сладостно. Маркус вздыхает и улыбается. Все будет хорошо. А ведь старые чувства вспыхнули вновь, разнося радость по сознанию. Спасибо, Эбби.Глава 7. Старые чувства вспыхнули вновь. Часть 2
1 марта 2015 г. в 19:32
Звон в ушах. Сейчас существует только он. Резкий, дребезжащий, режущий уши и сознание, словно тонкое лезвие скальпеля. Теперь ощущается как все тело гудит, он начинает чувствовать конечности. Вроде бы все в норме..
Что произошло?
Оглядевшись, Маркус замечает на своей правой ноге огромный кусок бетона, который придавил его. Сразу же чувствует резкую боль, растекающуюся по всему телу. Не в силах даже закричать, он просто опускает голову.
Обвал? С какой стати? И это не просто обвал. Что-то намного серьезнее.
Тело окатывает ужасная судорога, шок плавной волной накрывает поврежденную ногу. Отдышавшись и более менее успокоившись, он заставляет себя пошевелиться. Все вроде бы хорошо, но бетонный блок все сильнее давит на ногу. И это не просто строительный блок бетона, из него торчит еще и острая арматура. Она режет, впивается в кожу. Резко вырвавшийся крик оповещает мертвую зону, что хоть кто-то жив.
Так, не двигаться. Только не двигаться. Да какого черта? Вдруг есть еще выжившие, которым нужна помощь, а я тут прохлаждаюсь. Пора уже действовать в конце-то концов!
Он вновь пытается подняться, но ничего не выходит. Корпус отказывается его слушать и остается в том же положении, что и был. Вновь боль. Кажется, что ей просто нет конца. Она заполоняет разум, силы на исходе.
Ничего уже со мной не сделаешь. Что же, остается только ждать свой конец. Стоп. Эбби. Она была в лагере. Если был обвал, то ее могло тоже засыпать. Нет-нет, не могло. Она ведь не была так близко. А вдруг? Вдруг ей сейчас нужна помощь? Нужна, нужна. Но ведь ей никто не сможет помочь. Как и мне.
Грустно. В очередной попытке оглядеться, он снова был поражен болью. Кровь струями текла из бедра, он чувствовал её движение. Чувствовал, как нога слабела, становилась ватной, тяжелой. Все усилия были напрасны, он умрет именно здесь.
Можно даже не стараться. Надежда, и где ты теперь, когда ты мне так нужна? Эбби всегда верит в лучшее. Надеется.
Повернув бессильно голову налево, он заметил железку, торчащую из бетона, на расстоянии вытянутой руки.
Можно еще как-то помочь людям, позвать на помощь. Голос тут бессилен, только посадишь его к чертям через пять минут. А вот громкий звук железа может помочь. Маркус постарался потянуться левой рукой до нее, он смог. Но тело вновь пронзило жгучей болью, рука бессильно повисла на куске арматуры. Придав немного усилий, он смог оттянуть ее и, когда рука бессильно упала на бетон, раздался достаточно громкий металлический звук. Его можно было бы услышать с большого расстояния.
Надежда.
Маркус понял, что это может спасти, если не его, то кого-то другого. Может и Эбби.
Если я бессилен, чтобы спасти ее, то пусть спасут тех людей, которые остались тут под завалами.
Он даже не сомневался, что она жива. Она обязана жить. Просто обязана, после того, что случалось раньше.
Повторить было сложнее, но Кейн старался. Рука уже практически привыкла к перегрузке. Тело ломило от боли, но и к этому Маркус уже привык. Про ногу он на некоторое время забыл, увлеченный неприятным усилием. Боль уже казалась чем-то обычным, будто он жил с ней всю жизнь. Ничего не хотелось. Просто он выполнял то, что считал нужным.
Ты будешь жить, я обещаю.
Рука уже устала, к действиям нужно было прикладывать максимум усилий, вкладывая последние силы в это. Все тело поразило новой волной боли, словно электричеством. Но он не переставал звать на помощь, Маркус надеялся, что хоть кто-то услышит и сможет спасти людей из под завала за него. Металлический звук был пеленой для других звуков, он не слышал ничего другого. Он почти не слышал собственного дыхания.
Конец близок.
Веки тяжелели, боль стала привычной до тошноты. Нога отказывалась слушаться, грудную клетку сдавила тоска, голову - железный обруч, заставляющий терять сознание. Еще пару усилий, еще чуть-чуть, и он сдастся. Все это ему порядком надоело, надежда исправилась в считанные секунды. Ничего не будет дальше, только пустота и вечная боль.
Хорошо, последний раз. На счет "десять" пора прекращать все это.
Раз.
Звон звучит тревожно, но требовательно.
Два.
Звон раздается эхом по сознанию.
Три.
Звон окутывает сердце, заставляя биться сильнее.
Четыре.
Звон покрывает душу, вырывает надежду.
Пять.
Звон податлив и слаб, разваливаются на куски и остатки живого огня.
Бессилие полностью окутало Маркуса. Сил нет совсем, но он продолжает бороться. Даже за эту несчастную десятку. Закончить бы это уже и никогда не возвращаться. Исчезнуть навсегда. Забыть все, что было раньше. Но ее он никогда не забудет. Она - яркий луч в его чернильном сердце. Ее образ освещал всю его жизнь, несмотря ни на что.
Шесть.
Звон уже не так противен, нет того скрежета на душе. Он спокоен.
Семь.
Звон не агрессивен и не вспыльчив, а прохладен и отчетлив.
Восемь.
Звон помогает проститься со всем и со всеми, кроме нее. Она и ее образ будет существовать с болью и пустотой. Всегда.
Девять.
Звон прощается с ним, заставляет душу рыдать и биться в бессильных конвульсиях.
Десять...
Звон рушит все, разбивает на осколки всю его жизнь. Маркус понимает, что это неизбежный конец его истории, но все еще держится за железку, как за спасательную соломинку. Внутри еще есть капля надежды.
Все внутри переворачивается, когда что-то касается его руки. Все происходит так быстро, что он до последнего не понимает случившегося. Его за руку держит женская рука, охватывая и успокаивая. Наконец до сознания доходит смутное и смазанное:
— Маркус... Все хорошо, я здесь...
Он поворачивает голову. Она. Жива и невредима. И она тут, она услышала его. Вновь все переворачивается, дыхание замирает от счастья. Такого мелкого и ничтожного. Она жива, с ней все хорошо.
Это не конец. Нет.
— Эбби, — произносит он вслух, чуть заметно улыбаясь. Ее яркие блестящие глаза вновь дарят надежду, еще более сильную и яркую.
— Все будет хорошо, — Гриффин улыбается и бегло оглядывает его. Ее внимание привлекает кусок бетона на ноге, она сосредоточенна и сильна духом как никогда.
— Где-то там может быть Кларк.
— Я тебя тут не оставлю, — Эбби крепкой хваткой за камень и тянет на себя. Ничего не выходит. Она заглядывает под него, на место раны. Аккуратно осмотрев, она отвечает.
— Задета бедренная артерия и было бы хорошо остановить кровотечение, наложив жгут... — Она оглядывается. — Ты счастливчик.
Гриффин слабо улыбается. Маркус бессильно прикрывает глаза. Боль вновь накатывает, бьет под дых. Эбби уже нашла обломок трубы, и усиленно им пытается отодвинуть бетон. Немного получилось, но все дело полетело прахом. Он снова упал на рану, надавил весом. Кейн вскрикнул, не сдерживаясь. Он снова почувствовал, как течет кровь.
— Не такой уж я счастливый, — смеется он, придавая голос мелкой дрожи.
Что-то осыпается, слышны эти страшные звуки. Они оба оглянулись и, смотря в глаза, слабо улыбнулись друг другу. Надежда еще с ними, они будут жить. В эту же секунду камни сверху рухнули, Эбби откинуло в сторону, засыпая булыжниками. Маркус ужаснулся, но вслух ничего не успел произнести. Его так же засыпало и вырубило. Последнее, о чем он подумал, так это было сожаление. Он не смог ее сберечь.