Теперь я здесь...

POV Аня. Выстрелы разрывали пространство вокруг, заставляя судорожно сжиматься, вздрагивать каждый раз, когда буквально в считанных сантиметрах от тебя пролетали несущие смерть свинцовые пули. Ужасный скрежет металла, далекие вскрики раненых офицеров КГБ, яростное звучание автомата Костенко... Я в отчаянии зажимала уши покрытыми сажей ладонями, глупо надеясь на то, что это как-то может помочь мне. Единственное, что спасало меня от паники - ощущение того, что ты не одна попала в этот ад. Я прижималась к пропахшей порохом кофте Вершинина, инстинктивно ища у него поддержки. Он крепко держал меня в своих объятиях, но я ощущала нервную дрожь, время от времени сводившую его тело. Совсем близко от меня пролетело несколько пуль. Одна из них пронеслась буквально в сантиметре от моего лица. Я вскрикнула, зажмурившись, и почувствовала, как слезы бегут по моим щекам. Паша сильнее обнял меня, закрывая мою голову своей широкой ладонью. Мне было страшно, безумно страшно... Я не знала, как справиться с собой, и лишь Вершинин вселял в мою душу слабую надежду на то, что мы все же сумеем выбраться из этого ужасного места. Внезапно я услышала новые выстрелы: резкие, короткие, более громкие... Они были выпущены не со стороны автомобиля КГБшников. Паша вздрогнул, покачнулся и стал оседать на моих руках... Я не сразу поняла, что произошло. Лишь когда Вершинин, не найдя поддержки от моих ослабевших ладоней, упал на пол, я осознала, что случилось нечто ужасное. На мгновение я отшатнулась назад, бессмысленно глядя на Пашу, как вдруг увидела расползающееся багровое пятно на его животе. Это привело меня в самый настоящий ужас. Я смотрела на его искаженное от боли лицо, на сжатые в кулаки руки... Он с трудом попытался сесть, и тут же вновь упал на пол, вскричав от нестерпимого страдания. Приглядевшись к все увеличивающимся кровавым разводам на толстовке Паши, я с отчаянием поняла, сколько опасности они в себе несут. Это было подобно стакану ледяной воды, вылитого мне на голову. Минутное замешательство мгновенно прошло, уступив место все сильнее возрастающему страху. - Паша! Господи, Паша! - в отчаянии прокричала я, опускаясь на холодный металлический пол, придерживая внезапно обмякшее тело Вершинина. Его голова безвольно отклонилась назад, а помутневшие светлые глаза остановились где-то в одной точке, - Паша! Паша! - всхлипывая, промолвила я сорванным голосом, судорожно пытаясь расстегнуть побагровевшую на животе парня кофту. Мои пальцы страшно дрожали, все тело вздрагивало от рыданий, но все же я смогла расстегнуть замок толстовки и отогнуть в сторону пропитавшуюся алой кровью ткань. Увидев ужасную огнестрельную рану, я с отчаянием осознала всё ее страшное значение. - Нет... - пробормотала я, безуспешно стараясь остановить льющийся поток крови, - нет... Не вздумай умирать... слышишь?! Не смей, даже не думай! - оторвав руки от раны, я с непередаваемой тревогой посмотрела на лицо Вершинина. Оно было мертвенно бледным, но обескровленные синеватые губы еще едва заметно шевелились, силясь что-то сказать, - Паша? - я наклонилась ниже, не в силах отвести взгляда от прекрасных, подернутых пеленой скорой смерти глаз. - Аня... - едва слышно прошептал он, от звука его голоса я вздрогнула, - Аня... - он с трудом приподнял руку, стараясь коснуться моего лица, но у него уже не было сил. Остатки жизни в нем стремительно угасали, и я никак не могла это остановить. Я крепко сжала его холодеющую ладонь, прижимая ее к своим губам. - Молчи, молчи, слышишь, береги силы, мы тебя вытащим! - я огляделась по сторонам, прикидывая, где мне найти поддержку. Внезапно рядом со мной пронеслось несколько шальных пуль. Я инстинктивно зажмурила глаза, но не более. Прозвучала очередная очередь выстрелов, выпущенных пожилым Костенко. Я судорожно сглотнула, почувствовав едва различимый медный привкус во рту и вновь посмотрела на Пашу, на хлещущую из его раны алую кровь. Мысли беспорядочно крутились в голове, и я смутно осознавала то, что мне не удастся вытащить Вершинина... Но в душе еще тлел крохотный огонек надежды. - Не бросай меня, слышишь? - едва сдерживая рыдания, произнесла я, целуя холодную белую ладонь, - не уходи... Его глаза оживились на мгновение, с трудом сфокусировавшись на мне. Во всех его движениях чувствовалось страшное невыносимое страдание, но в чертах его лица уже явно читалась смерть. - Я... Люблю... - губы Вершинина дрогнули, приоткрылись чуть шире и замерли через мгновение, так и не высказав последнего порыва сердца. Прекрасные светлые глаза поднялись куда-то вверх, остановившись в одной точке, а затем веки Паши медленно опустились вниз. Я вздрогнула, с недоумением приглядываясь к вытянувшемуся побледневшему лицу парня. - Паша? - я отпустила его руку, и она безвольна упала мне на колени, - Паша? - я наклонилась к его лицу, кончиками дрожащих пальцев прикоснувшись к мягкой коже, она еще хранила тепло. - Вот ведь черт... - как сквозь воду услышала я хриплый, но до боли знакомый голос неподалеку, - эй, Антонова, смотри! Я не отреагировала, продолжая проводить руками по лицу и шее Вершинина. Краем сознания я отметила, что не ощущаю едва заметного биения под тонкой кожей на его шее. Я смотрела и смотрела, не отрываясь, на ровные темные брови, густые ресницы, светлые волосы, слегка приоткрытые губы, не в силах осознать того, что произошло. Это просто не могло быть реальностью. Так быстро, так скоро... Всего за несколько минут... Потерять его... Нет! - Ничего... - произнесла я тихо, - все образуется, Паша, потерпи еще немного... Помощь уже близко... Я не понимала, что я говорю. Мою душу охватил ужас и ощущение полной безнадежности. Я не видела и не слышала ничего, лишь одно бледное лицо Вершинина держало мое уходящее сознание в этом мире. Спустя несколько минут я все же подняла глаза вверх, прижав Пашу к себе. Мой взгляд привлек появившийся непонятно откуда голубоватый холодный свет. Я медленно повернула голову, встретившись взглядом с пожилым Костенко. Мне не хотелось видеть его. Мне больше никого не хотелось видеть. Я молча отвела глаза и внезапно увидела бьющий из центра реактора ослепительный столп голубого чистого света, уходящий куда-то в небеса. Это было... Поразительно красиво. Невольно я приоткрыла губы, залюбовавшись на никогда ранее не виданное зрелище. - Что это? - произнесла я, смотря на то, как сияние начинает распространяться все на большее и большое пространство. - Это конец, Аня, - с усмешкой в голосе произнес Костенко и спокойно посмотрел на появившуюся в недрах реактора и направляющуюся в нашу сторону прозрачную стену с голубыми отблесками. Она миновала брошенный на обочине черный автомобиль, бегущих в нашу сторону офицеров КГБ, не причинив никому из них вреда. Но чем она грозила нам?.. По моим щекам уже давно бежали слезы. Я закрыла глаза и молча уткнулась лицом в мягкие, шелковистые волосы Вершинина, надеясь, что делаю это не в последний раз..

***

POV Настя. Настойчивые пальцы спускались все ниже и ниже по спине, нащупывая край кофты. Я не сопротивлялась, спокойно растворяясь в направленных на меня игриво блестящих лазурных глазах. Они были так близко, и от этого было и приятно, и неловко одновременно. Наконец пробравшись под толстовку, Горелов мягко прикоснулся к тонкой чувствительной коже на спине слегка холодными кончиками пальцев, отчего по всему моему телу пробежали мурашки. - Лесик, ты уверен? - спросила я у него робко, когда парень слегка приподнялся и навис надо мной, улыбаясь своей хорошо отработанной очаровывающей и уверенной улыбкой. - На все сто, - он отвел глаза и как-то рассеяно посмотрел на мою шею. Его взгляд потеплел, и тут же он стал медленно наклоняться, а вскоре я почувствовала прикосновение его жарких чуть влажных губ сначала на подбородке, а затем все ближе и ближе к зоне декольте. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула холодный воздух, полностью отдаваясь чувствам, охватившим меня. Вскоре я услышала бряцанье ремня и шелест расстегиваемого замка. Руки Горелова бесцеремонно расстегнули пуговицы на моей рубашке, и тут же я ощутила холод, царящий в продуваемой ветрами палате. - Иди сюда, - прошептал Леша, и наклонился еще ниже, как вдруг внезапно я почувствовала, что он вздрогнул и резко откинулся назад на оставшуюся свободной часть кровати, - бля*ь, - услышала я вскоре досадный возглас и недоуменно открыла глаза. - Горелов, ты чего? - я повернулась набок и увидела, как Леша лежит рядом, вцепившись в голову руками, - Леша?! - я тревожно прикоснулась к его плечу. - Да ничего, твою мать... Все норм, Настюха, - он приоткрыл сильно сжатые глаза, - ща пройдет. Я пристально вгляделась в его лицо, замечая, что он плотно сжал челюсти, словно от боли. - Что, опять голова? - Да... Нет... К черту, я в норме, - он с усилием выдохнул и отнял руки от лица, вновь посмотрев на меня и улыбнувшись. Только улыбка на этот раз была неестественная, натянутая. Я с минуту оценивающе смотрела на его лицо, несущее отблески угасающей надежды, а затем досадно покачала головой: - Ну уж нет, инвалид, лежи теперь, - перевернувшись на спину, я начала обратно застегивать пуговицы, в ответ я услышала прозвучавший разочарованный выдох. Не успела я заправить кофту в джинсы, как вдруг в дверь усиленно застучали. Я недоуменно переглянулась с Гореловым, но через пару секунд на его лице отразилась усмешка. - Это наверное этот... Задрот приперся. Стук возобновился, а вскоре дверь открылась нараспашку. Мы оба воззрились на вошедшего. - Ну вот, я же говорил, - насмешливо произнес Горелов, - что, Гошан, не удалось ни одной медсестрички местной закадрить, а? Петрищев, весь какой-то встрепанный и издерганный, пропустил его замечание мимо ушей и подскочил прямо к нам. - Ребят, вы... вы... Черт... - его повышенный на несколько тонов голос сорвался, и он приложил трясущийся кулак к губам, стараясь сладить с собой. - Гош, ты чего? - спросила я парня, нахмурившись. Что-то было явно не так... Меня поразил царящий на его лице неподдельный ужас. Губы Петрищева несколько раз нервически дрогнули, а затем он истерично произнес: - Бля*ь, выгляните в окно! Я вздрогнула, и моя бровь недоуменно поползла вверх. - Опа, - Леха слегка приподнялся, - вот это поворот! - Горелов посмотрел на меня, - Ботан матерится... Не слышал, не слышал... - Леша... Просто, - Петрищев махнул на нас рукой, подскочив к окну и трясущимися пальцами указывая куда-то вдаль, - выгляните на улицу! - его голос вновь дрогнул, и он замолчал. Не став ожидать реакции Горелова, я все же встала с кровати и медленно подошла к окну. - И что? - поначалу я не увидела ничего необычного. - Вон... Что... - Гоша указал куда-то далеко вправо. Я проследила за его взглядом, вглядываясь в даль. Я уже хотела раздраженно ответить, что он зря сдернул меня с дивана, как кое-что заставило мое лицо сильно вытянуться от недоумения. - Что там, Настюха? - насмешливо спросил Горелов и, не услышав ответа, нехотя подошел ко мне, с минуту смотря вместе со мной в сторону леса. Внезапно его лицо приняло озадаченное выражение, столь схожее с тем, что исказило, наверное, и мою физиономию, - вот бля... - только и смог вымолвить парень, широко открыв рот, - это что за хрень?! На улице была ночь, но только сейчас я заметила, что за окном стало значительно светлее, и был это не дневной свет, а какой-то другой, необычный, слегка отливающий голубым. Он исходил откуда-то далеко из-за леса и казалось, приближался в нашу сторону. Приглядевшись, я поняла, что это яркая огромная волна света, покрывающая все пространство от земли до неба. - Что это за хрень? - только и смогла произнести я, с тревогой посмотрев на ребят. - Н-н-не знаю, - слегка заикаясь, пробормотал Гоша, - сначала это был просто столп света, исходящий откуда-то из... - он вдруг замолчал, и его глаза еще больше расширились от ужаса. - Откуда, из? - переспросила я, чувствуя, что и меня почему-то начинает одолевать страх. - Со стороны Чернобыля, - добавил чуть слышно Гоша, отходя назад, и вжался в стену палаты. Я нахмурилась, не совсем еще понимая, что происходит. Внезапно старые воспоминания всплыли передо мной, и тут в моей голове ясно возникли слова Зоны, которые она дала нам напоследок: «Пройдет волна времени. Она уничтожит все на своем пути. Будет новый мир, будут новые жизни, будет новое настоящее и новое будущее...» - меня аж передернуло. «Нет, - подумала я, - это не может быть правдой... Эта херня точно не может быть правдой!» Когда мы только выбрались из Припяти, я подумала, что Зона соврала нам, и поэтому вскоре я совершенно забыла ее предупреждение, но теперь... Как никогда я почувствовала страшную угрозу, нависшую над нами, но все же никак не могла поверить, что то, что мы узнали из уст фантома, может действительно произойти. Я повернулась и тревожно посмотрела в лазурные глаза Горелова. Его брови были нахмурены, а лицо сосредоточено. Затем он перевел на меня непонимающий взгляд. - Со стороны Чернобыля? И что с того? - он недоуменно поднял правую бровь, - там какая хрень только не творится... Нам-то что? - Зона... - залепетал Гоша, и я увидела, как его глаза блестят от подступивших слез, - сказала... Что ребята все изменили, и теперь нам конец! - он истерически всхлипнул и закрыл лицо руками. - Кончай истерить! - не вытерпел Горелов, который не совсем понимал, что происходит, и повернулся ко мне. - О чем он, Настюх? - Да это... - неуверенно начала я, - когда ты вырубился... Короче... К нам пришел фантом и наплел какую-ту херню про конец света... что пройдет волна времени и все уничтожит, - я с отчаянием провела рукой по волосам, стараясь не смотреть Горелову в глаза. - Волна времени?! Что? - парень даже с некоторой злобой сплюнул на пол, а затем, увидев, что мое лицо не изменило выражения, добавил - чу-у-ушь... - Леха с досадой слегка ударил кулаком по подоконнику и отошел назад, - бля, ну что ты несешь? Я не ответила, вновь прижавшись к окну. С ужасом я заметила, что световая волна уже совсем близко и приближается в нашу сторону с колоссальной скоростью. Я с отчаянием поняла, что у нас осталось не больше нескольких минут (!), и это привело меня в самую настоящую панику. - Лесик, посмотри! - я с силой схватила его за руку и притянула к окну. Он смотрел сквозь стекло, хмуря брови, а затем медленно перевел взгляд на меня, в его глазах медленно таяли остатки сомнений. - Я... Я не понимаю... - просто произнес он, вновь ошарашенно посмотрев на волну света. Внезапно дверь раскрылась, и на пороге показался Гриша, держащий за руку какую-то всхлипывающую от страха девушку. - Ребят, - начал он, судорожно подбежав к нам, - идемте в подвал, живо! - он схватил меня за кофту свободной рукой и потащил за собой, я не стала сопротивляться, обернувшись на ребят. Не долго думая, они последовали за нами. Григорий выпустил мою кофту из рук. - Зачем нам в подвал? Думаешь, эта херовина нас там не достанет? - громко спросил Леха, догнав медбрата. Он уже сумел как-то справиться с недоумением, и теперь уже думал, что же нам делать дальше. - Не знаю, что бы это ни было, но оно, вроде, идет по земле... Скоро совсем близко будет... Думаю, под землей нас не достанет, - все это прозвучало не очень уверенно, но все же вселило в нас хоть малую надежду. Мы быстро спустились по лестнице вниз и оказались перед открытой железной дверью, ведущей в длинное подвальное помещение. Внутри я увидела уже спустившихся остальных членов медицинского персонала и нескольких пациентов. - Всё, все здесь, - доложил Григорий стоящей неподалеку Марии Васильевне, и прошел дальше. Она кивнула и посмотрела на нас. В ее потемневших глазах я увидела отражение собственного страха. Пожилая женщина проводила нас долгим взглядом, а затем, вздрогнув, словно очнувшись от мимолетного оцепенения, она подошла к одному из пациентов с перевязанной головой, осведомляясь, как у него в порядке. Мы проследовали за медбратом, а вскоре я услышала, как дверь за нами захлопнулась. Я с тревогой оглядываясь по сторонам, рассматривая нагромождение старого ненужного оборудования, шкафы, заваленные пыльными бумагами. Жуткими едва различимыми силуэтами они выглядывали из общего полумрака. Я невольно поежилась, ощущая, как сердце судорожно колотится, готовясь выскочить из груди. Освещение в подвале было очень слабым, но все же мы смогли добрести до конца заставленных различным инвентарем помещений, наконец уткнувшись в стену. - И что теперь? - неуверенно спросил Гоша, посмотрев на нас. За стеклами очков я увидела его испуганные темно карие, почти черные глаза. - Не знаю, - тихо ответила я и нерешительно прижалась к Горелову, ища у него поддержки. Вопреки обыкновенному, он не оттолкнул меня, крепко обняв за талию. Я уткнулась лицом в его толстовку, пропитанную табаком, и почувствовала, как из моих глаз катятся слезы. POV Леша. Я никак не мог осознать произошедшее. Мысли путались из-за жуткого недоумения и волнами накатывающей паники. Предупреждение Зоны? Апокалипсис? Что?! Бре-е-ед... Находясь в темном подвале, загнанный в угол, словно крыса, я упорно пытался понять, что же, черт все подери, будет с нами? Неужели нас и вправду сотрет в порошок какой-то долбанной волной времени? Чушь полная! Какая еще волна? Фантастики мы пересмотрели что ли?.. Ответов на вопросы не было, а в это время атмосфера в помещении накалялась. На лицах всех окружающих меня людей я видел одно и то же выражение: страх. Я знал, что и сам выгляжу не лучше, но все же... Я не имел не малейшего понятия, что же мне делать дальше, но инстинктивно ощущал, что кажется, действительно грядет какая-то хрень, от которой нам уже не скрыться, не спрятаться... Вот ведь блин, словно вновь попал в Зону... Да как же так-то?! Я прижался лбом к густым рыжеватым волосам Настюхи, плотнее сжав руки на ее спине. Как ни странно, это придало мне хоть немного уверенности. Хм... С чего бы это? Я вздохнул и прикрыл глаза, ощущая такой знакомый и сейчас столь желанный запах девушки... Все, стоп, спокуха... Надо успокоиться, а то не дай Бог еще истерить начну, как Задрищев... На секунду перед моими глазами тут же всплыли старые воспоминания. Школа. Десятый класс. Новенькая девчонка. Дерзкая, уверенная, готовая всегда дать отпор... Знакомство под глупым предлогом... Совместные подтрунивания над учителями. Выпускной. Опустевший двор школы. Темные шоколадно-карамельные глаза, соблазнительные губы... Внезапно перед глазами возникло другое лицо: пошлое, развратное, пустое... Перфилова... Тьфу... Я невольно поморщился и вновь вернулся к воспоминаниям о Насте. Но старые события больше не желали заполнять память, уступая место настоящему. Я слегка приоткрыл глаза и увидел рядом с собой бледноватое лицо девушки, окаймленное рыжими волосами. Сейчас, испуганная, в полном отчаянии, с покрасневшими от слез глазами... она казалась такой робкой и беззащитной... и от того привлекательной. Я усмехнулся собственным мыслям. Впервые я задумался о том, что не смотря на все свои внешние и внутренние недостатки... ведь Настюха была мне лучшей партией! Я удивился собственному выводу и слегка нахмурил брови. И вправду... сейчас, когда творится хрен знает что, когда совершенно не ясно, что же будет дальше... Эта рыжеволосая девчонка дороже мне всего... Если бы мне дали право выбора, с кем бы я хотел провести эти последние минуты... Мне... мне ведь никто больше и не нужен! Только эта «моя дурында». Типичное прозвище, каким я ее часто звал, сейчас больно резануло по слуху. Глупая бестолковая дура?.. Хм... Это вряд ли, но все же... моя... Моя дура. А я... Я ее безмозглый идиот... Ха... До чего же все глупо... Но почему же мне так хочется прижать ее к себе, поцеловать в алые чуть влажные губы? Господи... Влюбился, совсем как школьник... До чего же глупо... Какая же у нее однако нежная бархатистая кожа... Поразительно... POV Настя. Я неуверенно подняла глаза вверх и встретилась взглядом с Гореловым. Меня поразило его лицо. Оно было таким, каким я не видела его никогда: растерянным, полным страха, но его глаза, которые в темноте казались синими, смотрели на меня с невыразимой нежностью. В них отразилось небывалое разнообразие чувств. Это и какая-то даже скованность, и в то же время поразительная решимость, и тревога, и волнение, и внутреннее сомнение... Но было еще что-то. Что-то, что я никогда не видела в этих голубых глазах раньше... Новое, но поразительно знакомое чувство... - Леша? - едва слышно произнесла я и потянулась рукой к его лицу. Горелов слегка улыбнулся и внезапно прижал мою ладонь к своей щеке, позволяя мне мягко провести пальцами по чуть грубоватой коже. Я замерла на миг, как вдруг его взгляд оторвался от меня, переместившись куда-то назад, за мою голову. Глаза парня моментально изменили свое выражение, и в них заплясали тревожные отблески. Внезапно в конце коридора послышались вскрики. Я вздрогнула и, обернувшись, с ужасом увидела появившуюся в конце здания стену голубого света, направляющуюся в нашу сторону. - Не-е-ет!!! - услышала я, как заорал Гоша и максимально вжался в стену, сползая по ней на пол. Он уже совершенно не мог справиться с собой, бормоча что-то беззвучное себе под нос. Мне стало по настоящему страшно, и слезы отчаяния были готовы политься из моих глаз. Я вцепилась ледяными руками в Горелова, и он отошел от стены, загораживая меня, а затем наклонил голову ко мне. Я увидела его слегка обращенный в мою сторону профиль, чуть подрагивающие губы и беспокойные глаза. Он учащенно дышал, а затем, словно следуя какому-то неведомому порыву, он резко повернулся ко мне, схватив мои холодные ладони, и сбивчиво, как будто бы боясь не успеть, произнес: - Настя, я люблю тебя, - я встретилась глазами с Гореловым и наконец осознала, что за новое чувство тогда появилось в его глазах. Эта была любовь! Самая настоящая, неприкрытая... Панический страх смешался с возникшим безмерным счастьем, и я почувствовала, что уже больше не могу справляться со своими эмоциями. - И я тебя... Холодная голубая стена поглотила за собой все. До нас ей оставалось всего пять метров. Мы смотрели, не отрываясь, все еще не веря в то, что жить осталось считанные секунды. Григорий и его девушка стояли чуть впереди, обнявшись. Когда стена света дошла до них... Они не растворились в ней. Они просто превратились в черную пыль. Я вздрогнула, и крик был готов сорваться с моих уст, но волна времени встала перед моими глазами, превращая пространство вокруг в сплошные потоки голубого сияния, которое ослепило меня. Не было ничего: ни боли, ни холода... Лишь один свет и слова, что в последний раз прозвучали в моей голове: «Настя, я люблю тебя...»