***
Маэва закрылась во второй спальне, которая стала ее вторым домом с тех пор, как она переехала в квартиру Локонте. Эта комната отличалась от спальни итальянца, она была скорее комнатой для гостей или для сожителя. Когда-то, покупая эту квартиру, Микеланджело рассчитывал на то, что эта покупка у него будет долговечна, причем жить один он будет не всегда: семья, дети, - «когда-нибудь», - размышлял мужчина, а пока друзья у него останавливались часто, и чтобы не тесниться на двуспальном диване, Локонте обустроил комнату для гостей. «Око за око» - раньше Микеланджело жил у Маэвы, теперь же все было наоборот: француженка стала сожительницей итальянца, о чем, кстати, не жалела. Комната была светлой и просторной. Нежно-розовые обои с фиолетовыми рисунками на основном фоне, фиолетовые портьеры. Огромная кровать с покрывалом цвета слоновой кости, два светильника в стиле ретро на стене по обеим сторонам от кровати, прикроватные тумбочки из белого дуба, обтянутый кожей белого цвета пуф у противоположной стены от кровати, зеркальный шкаф-купе и письменный стол. Окна выходили во двор, так что тишина и покой обитателям этой комнаты были обеспечены. Прихватив с собой ноутбук, Маэва забралась с ногами на кровать и, усевшись по-турецки, открыла почту. Давно она не выходила в сеть, да и не читала ничего, что ей присылали. Да и что хорошего могли написать? После «Моцартов» фанаты стали писать все меньше и меньше, а вскоре и совсем забыли Наннерль. Редкие письма от друзей с поддержкой? Да, на словах все красноречивы, да и вечное «держись, все будет хорошо» настолько раздражало, что Маэва моментально прерывала контакты с такими спасителями. Да и что они знают о том положении, в котором она находится сейчас? Или они думают, что от их спасительной фразы болезнь Линор испарится? Если бы все было так просто. Если бы можно зажмуриться, открыть глаза и увидеть полноценную, здоровую, счастливую семью. Если бы… Маэва машинально просматривала отправителей сообщений, пока ее рука не замерла у одного имени. От кого: Уильям Дюкре. Кому: Маэва Мелин. 15 августа 2016, 12:00. У Маэвы затряслись руки, из горла вырвался крик. Этого просто не могло быть. Уильям…Он же… 15 августа счастливая пара планировала сыграть свадьбу, ровно в полдень. И ровно в день свадьбы Маэва тогда пришла к Флорану. Девушка пребывала в раздумьях всего пару секунд, прежде чем открыть письмо. Выдохнув и собравшись духом, Маэва начала читать. «Дорогая, любимая, моя милая Маэль, Иногда я чувствую себя иначе, намного лучше, я чувствую себя другим человеком. Потому что я нахожусь рядом с тобой, смотрю на небо, но вижу твое лицо, эти аккуратные черты лица, смотрю на звезды, но вижу твои глаза и понимаю, что я не могу быть счастливее, чем сейчас. Ты изменила меня, перевернула с ног на голову мой мир, мой внутренний мир. Ты изменила меня, и я благодарен тебе за это, горячо благодарен. Честно сказать, я люблю тебя сильнее, чем ты себе можешь представить. Больше жизни, больше Гения, больше, чем что бы то ни было. Можешь себе это представить? Я не могу. Но это так. Это похоже на мечту, на сон, и я не хочу просыпаться. Не говори «завтра». Я хочу жить сейчас, сегодня, этим моментом. С тобой, родная. Лишь быть с тобой и держать тебя за руку. Позволь мне это! Прошу!Безмерно тебя люблю. Твой Уильям».
Последние строчки Маэва уже читала сквозь толстую пелену слез. Руки тряслись, и девушка изо всех сил сжимала кулаки, чтобы физическая боль смогла заглушить душевную. Душа рвалась на части, и Маэва могла поклясться, что в одну секунду услышала, как разбилось ее сердце и как оставшиеся кусочки с бешеной скоростью падали вниз, в пучину ее израненной души. Девушка отчаянно выискивала намек на то, что это мог написать не Уилл, но его стиль, его слова - все было настолько родным, настолько настоящим, что ошибки быть не должно. Это письмо написал Уильям. Но как? Женское сердце, особенно сердце любящей женщины, до последнего верит в чудо. Загадка, чья-то ошибка – как же хочется в это верить. Хочется думать, что твой любимый человек не умер, а лишь пропал на время. Надо лишь немножко подождать, и он появится, с развивающимся плащом, скача на черногривом Торнадо, или стоя на носу океанского лайнера, изображая вольную птицу с криком «Я король всего мира». И вот он рядом, протягивает руку и произносит бархатным баритоном: «Зачем нам различать эту жизнь и грядущую, если мы родимся вновь?»* Маэва не могла быстро соображать. Казалось, ей вкололи 50 кубиков лидокаина, поэтому мозговая деятельность приостановилась. Все было как в кинофильме, очень медленно сменялись кадры, слишком медленно ползло время. Девушку лихорадило, температура поднялась, и на лбу выступили капельки пота, хотя пальцы Мелин были холодные как мрамор. Француженка пыталась справиться с накатившими эмоциями, справиться с потрясением, но она не могла взять себя в руки. Курсор мышки никак не хотел наводиться на имя отправителя, ноутбук начал как назло тормозить, свет в комнате замигал. Маэва отчаянно взвыла и впервые за долгое время зарыдала как ребенок. Громко, продолжительно. Ей не хватало воздуха, она задыхалась, глаза начали нагреваться и щипать, зрение садилось. Девушка комкала в кулаках покрывало и билась в истерике. «Почему сейчас? Это чья-то злая шутка, злая и жестокая! Уильям умер, его больше нет, зачем надо мной так издеваться?!» - Зачем! – хриплым от рыданий голосом закричала Маэва и снова заревела. Голос сорвался, огрубел и потерял былую мелодичность. - Кто бы ты ни был, зачем ты так со мной! Зачем! Ненавижу! Ненавижу тебя! Сильная слабость вдруг накатила на девушку, голова разболелась так, что Маэва изо всех сил стиснула ее руками, дабы уменьшить боль. Тщетно. Девушка лежала на кровати бледная, почти без чувств. Слезы высохли. Как и внезапная ярость и ненависть на того шутника. Сил не осталось никаких. А в душе… в душе лишь пустота и отчаяние. - Тшш, ну что ты, сладкая, смотри, не захлебнись слезами, - раздался тихий, но властный голос в тишине комнаты затворницы. Маэва издала пронзительный крик и дернулась так резко в кровати, что не рассчитала расстояния и рухнула на пол. Падение ничуть не поспособствовало тому, чтобы прийти в норму, физическую боль от удара об пол девушка не ощущала, настолько убита известием об Уилле она была. Даже если бы ей под кожу ввели сотню иголок, она бы не почувствовала. Плюс ко всему Мелин была ошарашена и ужасно напугана. Страх сковал ее тело, тянущее чувство в груди росло и росло, пробираясь все выше, к голове. Маэва вскочила на ноги и стала озираться по сторонам, пытаясь найти источник звука. Тщетно. Она была похожа на загнанного зверька: трясясь от страха, похолодевшая и онемевшая, с огромными глазами, в которых отображалась вся ее боль, она стояла посреди комнаты и крутила головой туда-сюда. Внезапно раздался громкий раскатистый смех, такой резкий и пронзительный, как холодный металл, который за считанные секунды вонзается в кожу и оставляет навсегда след. - Оказывается, ты не только истеричка, но и трусиха. Прекрасный экземпляр, - снова произнес голос, но нотки у него изменились. Мужской баритон звучал насмешливо и язвительно, будто саркастичный преподаватель в открытую издевается над ненавистными студентами. Маэва Мелин бросилась вон из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и вбежала в комнату Микеле. Ей казалось, что здесь она будет в безопасности, так как атмосфера ее гостевой сильно изменилась, и все насквозь пропахло отчаянием и безысходностью. Здесь же обстановка и цветовая гамма напоминали о творчестве, о неиссякаемой энергии Творца и Гения, о солнце, лете и тепле. Здесь можно было абстрагироваться от всех проблем и чувствовать себя дома. Но ее надежды оказались напрасными. - И что же дальше, красавица? - Не прошло и минуты, как голос снова дал о себе знать. - Думаешь, что, убежав в другую комнату, ты спрячешься от меня? Я точно сюда не в прятки поиграть пришел, - совсем у уха прошептало нечто. Маэва резко провела ладонью по правой стороне головы, стараясь отмахнуться от того существа, чье холодное дыхание она только что чувствовала так близко. Когда же девушка снова обернулась и поняла, что она одна, что никого рядом нет, то чуть не поседела от страха. Мурашки табуном пробежали по спине, холодный пот выступил на лбу. - Господи, боже мой, - сиплым голосом прошептала Мелин, как будто надеясь, что присутствие Господа спасет ее от навязчивого бреда. - Вот только не надо Его вспоминать, напрасно. Он тебе уже явно не поможет. «Бред. Это все мои галлюцинации. От недосыпа и нервов. Надо быть спокойнее, вдох-выдох, и все пройдет. Вот. Уже тишина. Спокойно, Маэль. Дыши и думай о хорошем. О приятном. О море. О лавандовых полях. О винограде. О вине. О…» - Как смешно, - засмеялся голос. - Ааа! – в исступлении закричала Маэва и побежала к двери, но, зажмурившись, чтобы избавиться от голоса в своей голове, потеряла равновесие и рухнула на пол, случайно задев мольберт и повалив его на пол. Листы бумаги разлетелись по полу. Голос засмеялся еще громче, еще язвительнее. Девушка лежала, не шевелясь. Медленно втягивая в себя воздух, Маэва прислушивалась к себе, к своим ощущениям. Ужасно болела голова, в висках начал сильно стучать пульс. Француженка еле нашла в себе силы, чтобы дотянуться пальцами до головы. Убрав рукой волосы назад, она провела пальцами по лбу, отчего пульсация увеличилась, и поднесла их ко рту. Почувствовав знакомый вкус крови, девушка поморщилась. Ранка снова дала о себе знать. - Ох, горе мое луковое, чувствую, с тобой придется повозиться, - невидимый обладатель голоса был тут как тут. Маэва так и лежала, стараясь не обращать на него внимания. «Даже если я сошла с ума, даже если мне это мерещится, - думала она, - единственный правильный способ сейчас – это ничего не делать, не подаваться на провокации. А когда я проснусь, то смогу во всем разобраться. Боже, пусть это будет всего лишь сон. Пожалуйста. Мой кошмар. Мой личный ад. Я проснусь, и все встанет на свои места. Только бы проснуться. Пожалуйста, пожалуйста. Мамочка, как же я хочу проснуться». Девушка вдруг почувствовала холодок у своего лица, будто кто-то дышал в нескольких сантиметрах от нее. Ощущения повторились, но были уже более реальны, хотя до сих пор она лежала одна. Нет, никого рядом с собой она так и не увидела, только холод усилился и сконцентрировался в одной точке. Маэва чувствовала, будто что-то прикоснулось к ее нижней губе, очертило контур верхней, прошлось по щекам, лбу и отодвинуло волосы в сторону. Источник холода сконцентрировался на женской шее и переместился на руку, обволакивая запястье и прикасаясь к ладони. Тело вдруг стало жить отдельно от мозга. Маэва перестала контролировать себя. Снова и снова она наблюдала за собой со стороны. Она была истощена, как физически, так и морально, она была ошарашена новостью, она была испугала. Казалось, силы покинули ее при падении. Но нет. Мелин пребывала в таком состоянии, которое бывает лишь тогда, когда человек напивается вдрызг. Когда он сначала что-то сделает, а потом уже отдает себе отчет о содеянном. И вот сейчас. Девушка вскочила на ватные ноги и бросилась к стене, где стоял книжный шкаф. Остановилась, чтобы перевести дыхание и отдышаться. Сил едва хватало. Бам. Бам. Бам. Стук сердца отдавался в голове. Слабость окутывала девушку словно шалью. Снежной шалью. Холодной, но легкой, почти прозрачной. Зрение затуманивалось. Маэва медленно выдохнула. - Бу, - резко послушался голос, и следом за ним раздался раскатистый смех. - Убирайся! Уходи! Оставь меня! – рыдая, закричала Маэва и со всей силы скинула на пол книги с полки. Смех звучал все громче и отчетливее, все язвительнее и страшнее. Маэва не могла больше этого выносить. Дернув вниз дверную ручку, девушка рванула в коридор, споткнулась о только что сброшенную книгу и, продолжая бежать от ужасающего смеха, направилась к лестнице, ведущей на первый этаж квартиры. Спасаясь от самой себя, Мелин не видела, куда бежит. Не видела ничего впереди. Лестница казалась ей бесконечной, хотя ступеней было всего тринадцать. А девушка все бежала и бежала вниз, не останавливаясь. Этот спуск казался ей настоящим кошмаром, как во сне, когда надо бежать, а ты не можешь. Маэва не могла точно понять, как долго она бежит, но время шло, а ступени не кончались. Смех позади нее звучал то громче, то тише. Слезы, горькие слезы обиды, катились из ее глаз, дышать становилось тяжелее, ноги переставали слушаться. Свет замигал, и яркая вспышка окрасила все вокруг в темно-красный цвет в тот момент, когда девушка увидела перед собой тень. Метнувшись в сторону, чтобы не наткнуться на хозяина своих кошмаров, она окончательно потеряла равновесие и оступилась. Ступени прекратились. Смех прекратился. Все происходило как в замедленной съемке. Или в ускоренной. Маэва сделала судорожный вздох. И соприкоснулась щекой с жестким ворсом красного ковра на полу. Все перед ее глазами стало расплываться и медленно погружаться во тьму. «Кто ты?» - подумала Маэва, медленно закрывая глаза. - Всему. Свое. Время. – Вдалеке прозвучал баритон. Дальше – темнота. Примечания: * Упоминаются моменты с героями таких картин, как "Легенда Зорро" с Антонио Бандерасом, "Титаник" с Леонардо диКаприо и "Дракула" с Люком Эвансом.