En surmontant la douleur

      Маэва смахнула слезы и попыталась приглушить боль. Очнулась от нахлынувших эмоций только тогда, когда невзначай взглянула на часы.       18:00.       «Черт, уже шесть. Флоран будет ждать, если не заставить уйти себя сейчас».       Мелин поцеловала фотографию Уилла на надгробии, выдыхая теплый воздух жизни в мертвый холодный камень, и зажмурилась. Нет, ей срочно нужно приходить в себя, нужно встретиться с Фло!       Погода резко переменилась, чего девушка даже и не заметила за своими переживаниями. Хотя… даже если бы ураган прошелся по Парижу, француженка вряд ли обратила на это внимание, уж слишком глубока была ее печаль и тяжела утрата. Маэва еле разбирала дорогу к дому Моту: глаза распухли от нескончаемых слез, боль внутри сменилась пустотой, тушь текла по ее лицу. Сильный ветер срывал с деревьев листву также, как выдувал тяжелые мысли из головы Мелин.       Девушка тяжело вздохнула, прежде чем нажать на звонок. Резкий звук прозвучал так неожиданно, что Маэва вздрогнула. Прошло несколько секунд, затем послышались тяжелые шаги. Француженка пару раз моргнула, встретившись с давним другом лицом к лицу. Флоран выглядел заспанным и растрепанным. Если бы они не договаривались о встрече, Маэва могла бы подумать, что он только что после секса. Мужчина был в потертых джинсах, растянутой футболке и рубашке поверх нее. Мот переступил с ноги на ногу и скептически осмотрел гостью. Его взгляд задержался на распухших красных тусклых глазах и джинсах, на коленях которых явно виднелись пятна от грязи.       «О, Господи, откуда она вообще такая явилась», - пронеслось в голове у Флорана, но вслух он произнес другое.       - Привет, Маэва, проходи, не стесняйся. Спасибо, что пришла.       Мужчина отступил назад, впуская девушку в квартиру и пристально наблюдая за тем, как она снимает с себя влажную от дождя кофту и вытирает ноги о коврик у входной двери.       Мелин прошла в гостиную, Мот шел за ней, хмуря брови и гадая, где она могла так испачкаться. Особенно его волновали колени, как будто…       - Ты голодна? – решил он включить вежливого хозяина апартаментов и спросить самое нейтральное, нутром чуя, что сегодняшний разговор будет явно не из легких.       - Нет, спасибо, я…       - Может быть, чай или кофе?       - Чай, - небрежно ответила Маэва, медленно обходя гостиную и внимательно разглядывая ряд акустических гитар в дальнем углу комнаты.       Флоран вернулся буквально через несколько минут с подносом, разлил чай по чашкам и поставил напитки на столик у плазмы.       - Ты все еще живешь здесь? – спросила Маэва, отпивая чай и наслаждаясь теплом.       - А почему я должен жить где-то в другом месте? – искренне удивился Мот, подходя почти вплотную к Маэве и пристально смотря ей в глаза.       - Потому что такая скромная квартира больше не соответствует твоему статусу. - Маэва оценивающе взглянула на молодого человека - Вы же у нас теперь непросто Флоран Мот, - девушка начала показательно загибать пальцы, - а также Сальери и Артур... И запросы у тебя стали уже другие, не такие, как были, когда Дов только-только собрал нас всех вместе, - тихо, но без колебания пояснила Мелин, отстраняясь от друга и садясь в кресло.       - Маэва, у тебя, видимо, не совсем правильная информация о моей жизни. И если ты думаешь, что я зазвездился, ты глубоко ошибаешься, - мужчина еле сдерживался, чтобы не заорать на некогда хорошую подругу.       - Ну как же! Ты с головой ушел в своего «Артура», на нас, ребят из «Моцарта» у тебя нет времени. Вот скажи мне, когда ты последний раз общался с Микеле? Ладно, Микеле тут не в счет, вы друзья. Когда ты виделся последний раз с Мелиссой или с Со? Вот скажи мне, и я сразу же заткнусь!       - Я… - дни, недели, месяца с бешеной скоростью проносились в голове у француза. Вот неожиданно развалился проект, и распалась труппа, вот он, Фло, сидит с Локонте в баре и они заливаются алкоголем, вот проходит время, полгода, год, и Мот обрывает все связи с труппой, погружаясь в новый и фантастический мир Короля Артура. – Оке, ладно, это было давно, но это ничего не меняет! Мы можем не общаться годами, но когда есть проблема, мы никогда не откажем друг другу, а сядем и выясним все, поможем в трудную минуту.       - Хмм… - девушка развернулась к стойке с гитарами и долго напоказ их рассматривала, стараясь не показывать, что отмазки Мота были по-детски смешны и выглядели как оправдания нашкодившего ребенка, но никак не взрослого мужчины. – Смотрю, у тебя пополнение в списке потенциальных муз-любовниц, - заметила Маэва, показывая рукой на новую гитару.       - А, да, это Ева, знакомьтесь, - оживился и сразу же забыл о своей гордости Флоран, с улыбкой смотря на свою фигуристую и новенькую красавицу. Лицо мужчины аж засветилось, когда он с благоговением смотрел на свое новое приобретение. Гитары были страстью француза, и он относился к ним, не просто как к вещам, а как к живым существам, у которых есть душа, и верил, что «как корабль назовешь, так он и поплывет», а в данном случае, с каким отношением ты подходишь к музыкальному инструменту и как с ним обращаешься, так он и будет отзываться в тебе, давать чистые звуки и служить тебе верой и правдой или капризничать. Поэтому, будучи весьма суеверным человеком в данных вещах, Флоран придумывал для каждой своей гитары имя, причем женское, ибо с прекрасным полом у самца с большой буквы не было никогда проблем, а значит и не будет проблем и в музыке, что подтверждало его теорию, ведь карьера певца в последнее время шла в гору, чему он никак не мог ни радоваться.       - Смотрю, тебя потянуло на классику, - с прищуром взглянула на мужчину Маэва. – Король Артур, Ева. А ты прогрессируешь в выборе тематики.       - Это случайно вышло, детка, - рассмеялся Мот, падая на большой диван цвета слоновой кости, что стоял рядом с креслом, на котором, как на троне, восседала Мелин. Девушка улыбнулась, ощущая все то же чувство и эмоции, как раньше, когда она с труппой Моцартов проводила все свое время, когда у них были общие шутки и обращения. Давно не было такого тепла, такого уюта и доброты, давно не было света в ее жизни. И вот, она снова, как некогда раньше, сидит дома у Флорана, забравшись в самое уютное на свете кресло с ногами и, держа обеими руками чашку ароматного чая (к слову, Мот был спецом по завариванию самого вкусного на свете чая, он никогда не покупал чайные пакетики, а все варил сам, - эта привычка выработалась у него с детства, когда, проводя летние каникулы в Провансе у бабушки, мудрая женщина передавала любимому внуку все свои навыки, которые, как она говорила, обязательно пригодятся ему во взрослой жизни). И вуаля, к тридцати годам мужчина настолько втянулся в это дело, что все его многочисленные друзья никогда не упускали шанс зайти к мсье Моту на его фирменный чай.       - Давай, Маэва, чтобы ты меня не упрекала в отсутствии интереса к вашей жизни и… черт, да как ты вообще оказалась в ресторане официанткой? Что случилось? Рассказывай!       Мужчина достал из шкафчика бутылку арманьяка для себя, кальвадос с градусом поменьше для девушки (Флоран понимал, что разговор будет явно тяжелым, и без выпивки тут не обойтись, а из легких алкогольных напитков у Мота был только сидр, что не подходил к данной ситуации) и снова уселся на диван, в ожидании и с интересом смотря на некогда бывшую подругу. Мелин взяла у француза бутылку и сделала огромный глоток из горла. Флоран сперва вылупился на девушку, но, ухмыльнувшись своим мыслям, последовал ее примеру.       «Моя школа», - подумал Мот, наблюдая за тем, как отчаянно начинает напиваться француженка.       - Это долгая история, Фло, - прошептала Маэва, избегая испытывающего взгляда мужчины.       - А мы никуда не торопимся. Ну же, Маэв! Я… я просто понять не могу, с какого вдруг ты официантка? У тебя что, нет других предложений? Ты же так востребована!       - Ну, - усмехнулась Мелин, - не всем так везет, как некоторым!       - Ты снова переводишь тему на меня и на мой новый проект, - с нажимом, едва сдерживая злость, низким голосом проговорил Флоран. – Почему ты работаешь официанткой? – в который раз спросил он, делая акцент на вопросительном слове.       - Денег нет, - после секундного колебания ответила Мелин, тяжело выдыхая и разворачиваясь лицом к мужчине.       Теперь их разделяло всего пара десятков сантиметров. Маэва с вызовом смотрела в глаза мужчине, а он не знал, куда деться от этого взгляда. Уж слишком пронизывающим и печальным он был. Слишком многое хранил в себе и прятал от чужих глаз.       - Но… я слышал, тебя недавно пригласили озвучивать мультфильм.       - Этого, увы, не хватило, - разглядывая бутылку и читая состав напитка, выдохнула Мелин, вернувшись в свое первоначальное положение.       - Но у тебя же были сбережения! – высказал последнюю догадку Мот, пытаясь хоть как-то выудить и нее информацию.       - Кризис, Фло, ты разве не слышал? – усмехнулась Мелин, поглядывая на Мота. Французу снова стало не по себе: он снова чувствовал себя подростком, которого подкалывают друзья постарше на тему отношений между мужчинами и женщинами.       - Неужели все деньги?       - Ну… часть ушла на мать.       - А что с матерью? – нахмурился Флоран, чувствуя, что в данный момент вторгается в столь запретную и личную тему для девушки. Маэва никогда не любила обсуждать личные проблемы, но сейчас была не та ситуация, в которой можно было бы включать принципиальную мадам. Ей, правда, нужны были деньги. Поэтому как можно четко, но избавляя слушателя от многочисленных подробностей и неприятных деталей болезни Линор, Маэва поведала Флорану о столь важной причине, по которой девушка забросила всю свою прошлую жизнь, карьеру, амбиции и мечты и подалась в простые официантки.       Флоран делал глоток за глотком, понимая, в каком же затруднительном положении оказалась Маэва. Такая яркая звездочка, певица, подающие надежды… И что теперь? Никто и ничто, пылинка в этом мире, никому не нужная и никем не замеченная. И как быстро произошло это перевоплощение. Девушка ведь даже понять ничего не успела, не смогла подумать хорошенько, как ей пришлось выйти на эту стезю. Как мерзко и противно!       - Но ты ведь могла обратиться за помощью к нам, к Моцартам, к твоим друзьям, - прошептал мужчина, осознавая эту, казалось бы, очевидную деталь. Мот поднял на нее взгляд и увидел печальную улыбку за миг до того, как девушка в который раз от него отвернулась.       - В том-то и дело, что я обращалась, Фло! Мелисса, Клэр, Диан. Они все мне отказали. Знаешь, это только на словах мы – семья, а когда действительно нужна помощь, то никто, ни одна душа, не отзовется и не поможет тебе. У одной нет денег, другая взяла огромный кредит в банке на покупку нового дома, третья вообще меня игнорировала. Спасибо огромное Микеле, что он как всегда оказался рядом и снабдил меня средствами.       - А Солаль?       - А ты бы обратился к отцу двоих мальчишек? – вопросом на вопрос ответила Маэва, ответ был очевиден – никогда и ни за что!       - Тогда почему ты не обратилась ко мне? – громко и четко спросил Флоран. Он откровенно не понимал, почему до сих пор девушка ничего ему не сказала. – Ты сама говоришь, что все от тебя отвернулись, но ты знала и прекрасно знаешь, что мы с Микеле всегда тебе поможем и поддержим. Всегда, Маэвс! Почему ты мне не позвонила? – повысил голос мужчина, яростно сжимая в руке бутылку.       - Ты был бы последним, к кому бы я обратилась, - тихо прошептала Маэва, садясь на пол и облокачиваясь на диван.       - Что-что? – нахмурившись, переспросил Мот, отчаянно делая вид, будто он ничего не расслышал.       - Я ценю твою дружбу и знаю, что ты всегда готов мне помочь, но… ты знаешь меня, я у тебя никогда не возьму деньги.       Мужчина тяжело выдохнул и достал из заднего кармана джинсов пачку сигарет и зажигалку. Затянулся. Закрыл глаза и выпустил дым в воздух, откидывая голову на спинку дивана. Сжал кулаки, чтобы хоть как-то унять ту ярость, что сейчас бушевала внутри него.       Маэва заворожено смотрела на Мота, смотрела на подрагивающие длинные черные ресницы, на аккуратно сложенные губы в тот момент, когда Фло выпускал колечки дыма, на четко очерченную линию скул и выступающий кадык, на сильные руки и проступающие вены на них. Завороженно глядя на француза, девушка вспоминала то далекое время, когда она была безумно в него влюблена, когда искала с ним встреч и когда старалась оставаться с ним наедине как можно чаще. Но это было давно, то беспечное время давно прошло и увлечение закончилось также быстро, как и появилось. И сейчас она всего лишь вспоминала прошлые эмоции при виде него, но не ощущала внутри того тепла и легкой дрожи, как когда-то. Про такие вещи говорят «это было давно и неправда», и Маэва сейчас, как никогда, понимала смысл этого выражения. В данный момент мужчина не вызывал в ней никаких эмоций, лишь тепло от встречи и вспышки гнева, кода они оба были не в состоянии сдерживать свои эмоции. Флоран изменился, Мелин это видела, он стал отдаляться от нее и от той яркой семейной жизни, он стал более нервным и раздраженным, первый раз на нее закричал…       Девушка закрыла лицо руками и покачала головой, снова приложившись к бутылке. Это был тупик, нелепейшая ситуация, они оба на взводе, надо что-то сказать, Маэва это чувствовала, надо разрядить обстановку, но как?       - Что было в прошлом, это уже неважно, не надо судить меня по нему, - хриплым голосом прошептал Флоран, все также не открывая глаз.       Мелин было до безумия обидно, что, казалось бы, такой серьезный разговор перешел на крики и отсылки к некогда печальным событиям. Девушка едва сдерживала слезы. Маэва старалась дышать спокойнее и менее прерывисто, чтобы не выдать себя, и чтобы ни в коем случае ее слабость не заметил Фло.       Флоран выкинул сигарету и, видя состояние девушки, подсел к ней на пол. Мужчине было неловко, он никогда не умел утешать в такие моменты представительниц прекрасного пола, поэтому единственное, что он нашелся сделать, взять Маэву за руку и попытаться посмотреть ей в глаза.       - Кстати, давно хотел спросить, - обеспокоенно начал Мот, пытаясь снова завести разговор, – почему у тебя коленки в грязи?       - Я была на кладбище, - спокойно ответила Мелин, тратя еще больше сил на самообладание. Флоран заметил, как девушка поменялась в лице, увидел ее внутреннюю борьбу и понял, что здесь, скорее всего, замешан мужчина.       - Неужели отец?       - Лучше бы он.       Снова тяжелый вздох и новая сигарета. Нет, он слышал про ее натянутые отношения с отцом, но даже не мог предположить, что за это время у нее был мужчина. И что с ним стало? Насколько они были близки, что ей проще думать о смерти родного отца, чем о том, про кого она не рассказывает?       Черт побери, да как можно выбирать между смертью отца и любовника! Хм, наверное, уж очень сильно она его любила, раз у нее язык повернулся сказать такое. Мысли Флорана крутились вокруг одного человека, человека, которого он никогда не видел и уже не увидит. Ему было интересно, кто он, откуда взялся и как перевернул жизнь Маэвы. Ревновал ли он? Возможно, но ему казалось это всего лишь чувством собственника: те, с кем он близко общается, должны принадлежать только ему.       Мот допил арманьяк и отбросил в сторону пустую бутылку. Алкоголь, казалось, проносился по его венам, впитываясь в кровь и затмевая ясные мысли туманом. Он все думал и думал о том мужчине, о котором случайно упомянула Маэва, и, чем больше он о нем думал, представлял его, воображал его с ней вдвоем, тем сильнее он злился, почти ненавидел ее. Эта злость так сильно и эффективно воздействовала на его затуманившийся мозг, что он уже не контролировал свои эмоции… как и Мелин. Девушка продолжала заливать свое горе алкоголем.       - Не могу… Я не могу похоронить еще одного дорогого мне человека. Мне надо как-то найти выход из этого положения, - бормотала она. – Если же нет, то смерть матери будет последней каплей.       Маэва отставила недопитую бутылку и поднялась на ноги, замечая отсутствие реакции у Флорана. Она не могла понять, о чем он думает. Стеклянный взгляд в пустоту и ноль эмоций на лице. Девушка поняла, что ей больше тут делать нечего. Они оба пьяны, и еще одного эмоционального взрыва их дружеские отношения не выдержат. Мелин оглянулась на мужчину, который так и оставался сидеть неподвижно на полу, перед тем, как выйти в прихожую. Горько усмехнулась. Мда, не такую встречу она планировала. Все безрезультатно. Ни совета, ни поддержки, ни денег. Ничего. И как бы эгоистичны и корыстны не были ее мысли и планы по поводу долга у Фло, она не могла не признать, что деньги ей нужны. А раз нужны деньги, надо хоть иногда переступать через свою гордость и принципы. Да, она была разочарована. После Уилла она никому так не открывалась.       Флоран вынырнул из своих мыслей только тогда, когда понял, что в комнате он остался один. Услышал шорох в прихожей и, резко встав на ноги и покачнувшись, быстрым шагом направился туда. Маэва как раз надевала кофту и поправляла растрепавшиеся волосы. Мужчина подошел к ней поближе и постарался выглядеть вежливым.       - Ну что ты сразу психуешь и уходишь, - пробормотал он нечленораздельно, девушка едва поняла сказанное им. – Ну останься, Маэль!       «Маэль». Одно слово. Два слога. Два человека. Тысячи воспоминаний и миллионы осколков боли. Это слово, как бомба, как заряд, со скоростью звука врезалось в душу Маэвы сквозь ее хрупкое тело, искалеченное годами боли, и подобно смерчу, сметающему все на своем пути, принялось разрывать те нити, которые едва сдерживали разодранное в клочья сердце Мелин. Маэва вспышками, как в кинотеатре, видела свое детство, когда она, будучи трехлетнем ребенком, гуляя с мамой и маленьким мальчиком, упала и разбила коленку о поребрик, и Линор успокаивала ее дома, ласково называя дочь «Маэль»; когда в 17 лет Маэва впервые влюбилась в мальчика, а тот предал ее; когда Мелин провалилась на прослушивании и не попала в «Голос»; когда плакалась матери в день последнего выступления труппы Моцартов; когда случайно, даже того не зная, Уильям назвал ее так ласково, что девушка сразу вспомнила мать и все те детские моменты, что ей были так дороги. Только Линор и Уилл могли ее так называть. И никто больше. Это слишком личное, слишком интимное, то, что не доступно никому, кроме них.       Маэву охватила ярость. Еще секунду назад она отшатнулась от Флорана, как будто он ее ударил, а сейчас она чувствовала себя в роли нападающего и уже далеко не жертвы. Девушка с силой сжала челюсти и резко взмахнула правой рукой в воздухе, прежде чем нанести удар по щеке Мота. Она чувствовала ладонью холодок, рассекая воздух, затем сильный удар, и Маэва в испуге отдернула руку обратно. Ладонь болела, ведь Мелин впервые в жизни кого-то ударила. Ей была непонятна эта вспышка, она не хотела этого, ее эмоции и чувства были другими. Все, что она могла делать в тот момент, когда услышала злосчастное «Маэль», это оттолкнуть француза от входной двери и бежать, куда глядят глаза. Но что вдруг произошло, что поменялось? Эта перемена была настолько быстрой и неожиданной, что Маэва не смогла ничего сообразить и понять. В один момент она, как маленький потерянный ребенок, сжимается от боли, как душевной, так и физической, а через секунду дает пощечину другу. Очередная вспышка, как тогда в ресторане, когда девушка пролила вино на кремовое платье Захо. Да, тогда она тоже не помнила, как произошел тот инцидент. И сейчас то же самое. Ее мозг как будто отключился на тот момент. Маэва отчетливо помнила мысли и события до и после, но никак не в нужную секунду. Этот провал в памяти, эта эмоциональная черная дыра пугала девушку до чертиков. Но что-то другое, что-то или кто-то выше нее и сильнее, подсказывало ей действовать дальше, не останавливаться на достигнутом.       Мелин с вызовом посмотрела в глаза Моту и ужаснулась и его видом, и его взглядом: щека пылала насыщенным алым, скулы сжаты так, что слышен скрип зубов, лицо горит от злости, глаза покраснели.       - Какого хуя! – закричал он, резко хватая девушку за запястье и с силой сжимая его. Маэва почувствовала жгучую боль в тот момент, когда мужчина неестественно отвел ее руку в сторону. Француженка закусила губу, чтобы не закричать и не показать ему свою слабость, и, прилагая все свои силы, отдернула руку на себя, вырывая ее из металлической хватки.       Мелин, воспользовавшись замешательством мужчины, направилась к выходу и уже почти опустила дверную ручку вниз, как почувствовала цепкие пальцы Фло у себя в волосах, пытающиеся остановить ее.       - Куда-то собралась, сучка? – зашептал он ей на ухо, прижимаясь к ее спине широкой грудью и нагибаясь к девушке.       Маэва чувствовала напряжение прижатого к ней тела, его тяжелое дыхание с примесью табака и алкоголя. Она не чувствовала страха, лишь тянущую боль и желание сбежать отсюда, как можно быстрее.       - Да как ты вообще посмела замахнуться на меня! Только посмотри на себя, мне тебя жалко, ничтожество! Ах, нет, забыл… ты же официантка, - яростно прошипел Мот и зло гортанно рассмеялся.       - С каждым словом ты опускаешься в моих глазах все ниже. Фло, остановись, пока не поздно, - отчаянно прошептала Маэва, наклоняя голову вперед, дабы хоть как-то облегчить боль от сильной хватки.       - Не смей мне указывать, что я должен делать! – заорал Мот, с удвоенной силой притягивая ее к себе. Мужчина не рассчитал силы и дернул девушку за волосы так, что заколка, которая держала некогда аккуратно собранные каштановые волосы Мелин в высокой прическе на затылке, осталась в руке Флорана вместе с выдранным клочком волос, а Маэва, почувствовав резкую боль и чувство освобожденности, быстро выбежала из квартиры, захлопнув дверь прямо перед носом у растерянного француза.