Увидимся...

Его чуть не тошнит от её улыбки и наигранной, а с виду так просто искренней радости, когда она не может устоять на месте и вмиг сбегает с лестницы навстречу остановившейся машине, откуда выходит улыбающийся Дилан и, замечая бегущую к нему девушку, разводит руки, в следующую секунду заключая её в объятия. Он что-то шепчет ей на ухо и целует в губы, а Клаус, небрежно прислонившийся к каменному изваянию льва на лестнице, опускает взгляд, на свою руку, держащую почти дотлевшую сигарету, которая вот-вот обожжёт пальцы. Обжигает, расплавленным фильтром, но он будто не чувствует боли, продолжая делать вид, что ему абсолютно всё равно и что ладони Дилана на её ягодицах смотрятся намного лучше чем его руки, лишь вчера сжимающие её податливое тело. Тело, о котором он думал ночью, спрятавшись у себя в комнате и предательски ожидая, что она придёт. Сама. Не взирая на его отношение и обидные слова, на его холодное молчание и безразличие, когда он не отвечал на её вопросы и делал вид, что её не существует: ни в его машине, ни в его мыслях, ни в его жизни. Но она существовала, совсем близко, и он злился на свои желания, ворочаясь в постели и с надеждой смотря на дверь, за которой ему слышались шорохи. Он думал, что это она. Стоит, не решаясь зайти, и касается ручки, быть может тоже борясь с собой. Он презирал себя за эти мысли, считая всё неправильным, и их связь тем более, но, на удивление, не чувствовал раскаяния, может, оправдывая это тем, что таким образом он пытался избавиться от её внимания. Избавился, но от этого не легче, и пепел серой пылью разлетается по ветру, когда она проходит мимо, а Дилан останавливается и протягивает ему руку для приветствия, наконец обращая внимание на себя. — Всё в норме? — Конечно, — он натянуто улыбается, щурясь на солнце и прощупывая настроение "отца", который выглядит посвежевшим и отдохнувшим, будто вернувшимся с курорта, а не с деловой поездки. Тёмно-синяя рубашка с закатанными рукавами и чёрные брюки, светлые волосы, идеально уложенные и зафиксированные гелем, тёмные очки и белоснежная улыбка в наборе, создающая вид цветущего дружелюбия, обманчивого для посторонних, но истинного для своих. Он хлопает Клауса по плечу и кивает головой в сторону дома, приглашая идти за собой. — Пойдём, пока моя девочка готовит завтрак, введёшь в курс дел. И Клаус мысленно чертыхается, в полной мере осознавая, что это действительно девочка Дилана. Не его, и вряд ли он имел права трахать её вчера. Впрочем, об этом лучше не думать, а сосредоточиться на делах, на которые он фактически забил нянчась всё это время с Кэролайн. Он заходит в кабинет, устраиваясь за столом напротив севшего на удобный кожаный стул "отца", пододвинувшего ему пепельницу и откинувшемуся назад, на спинку стула. Дилан потирает пальцем подбородок и молча наблюдает за тем, как Клаус закуривает, выпуская дым в сторону и принимая выжидательную позицию. — Ничего не хочешь сказать? — Не знаю, — Клаус пожимает плечами, — ничего особенного за два дня не произошло. Транзит в норме, да и Дэвис не жаловался. Были небольшие заминки на границе, но Крис всё решил без лишнего шума. — Я не об этом. Может скажешь зачем ты так рьяно разыскиваешь Элмерса? — Дилан продолжает поглаживать подбородок, цепким взглядом наблюдая за "сыном", понимающе ухмыльнувшимся и против своей воли почувствовавшим злость — значит, даже через тысячу миль он отслеживает дела, быть может не доверяя или же подстраховывая его. Но, так или иначе, скрывать истинную причину не имеет смысла — об этом может сказать Кэролайн, если уже не сказала, а их разговор лишь проверка на вшивость. — Почему бы тебе не задать этот вопрос своей девочке? — Клаус делает ударение на последней фразе, играя отличную роль и возвращая былое к ней отношение, а Дилан едва заметно дёргает уголком рта, когда улавливает связь между поисками Элмерса и вырвавшегося у "сына" сарказма в сторону Кэролайн. — Что произошло, Ники? — Ничего особенного, если не считать, что твоя избалованная девочка свалила из дома и случайно попала под дуло пистолета. Дилан напрягается, и до этого спокойная поза меняется на сдержанно-агрессивную, когда он резко подаётся вперёд и, кладя сцепленные руки на стол, произносит: — Я просил тебя приглядеть за ней. — Но ты не оставил поводка, — парирует Клаус и продолжает держать марку, всё также невозмутимо глядя в прищуренные от недовольства глаза. — Знаешь, так оправдывают себя родители, которые не смогли усмотреть за ребёнком, и тот нырнул в колодец. А потом они со слезами на глазах рассказывают соседям, что он был очень непоседлив и любопытен. Одним словом — оправдывают себя. — Так вот, кто она для тебя. Ребёнок... Что ж, тебе бы следовало более жёстко взяться за её воспитание, может, тогда она бы не выкидывала таких фокусов. — Запомни, Ники. Ответственность за детей несут их родители. В этом случае нёс ты. Так что советую исправить этот недочёт и найти наконец Элмерса, — Дилан встаёт, ударяя по столу ладонью, но тут же возвращает былое спокойствие, когда в кабинет без стука заглядывает Кэролайн и, улыбаясь, манит их пальчиком. Он кивает ей и переводит сердитый взгляд на "сына", продолжающего сидеть на месте. — Прости, я вспылил, но ты должен понять — она дорога мне. Угрожая ей, он угрожал мне. Он угрожал всей моей семье, и если потребуется, он последует за своим отцом. Ты понял меня? Я хочу, чтобы Кэролайн, как и ты, чтобы вы были в безопасности. Чтобы ни один ублюдок даже думать не смел тыкать пистолетом в вашу сторону. Ты понял? Клаус недовольно сжимает челюсти, думая о том, что, если судить по логике Дилана, то только он и несёт ответственность за секс с его девочкой, несмотря на то, что всё это время она сама провоцировала его. Играла. А сейчас делает вид, что между ними ничего не было, ведь даже взгляд её не отражает никаких эмоций, и всё же это лучше, чем боязнь того, что они выдадут себя. Нет искр и нет пожара, а он не хочет сгореть... С него хватит ожогов, которые до сих пор саднят предательским желанием вновь обладать ею, даже если это всего лишь игра. Для неё. Для него. Для них. Он нехотя проходит на кухню вслед за Диланом, краем глаза наблюдая за Кэролайн, накрывающей на стол, и садится на своё место, ощущая её близость плечом, когда она склоняется рядом и ставит на стол тарелку со свежими тостами. Непроизвольно делает вдох, втягивая запахи и узнавая серди множества оттенков её клубничный аромат. Образы их близости оживают, и Клаусу кажется, будто он до сих пор ощущает себя в ней. Опускает голову, пряча растерянный взгляд от Дилана, и замечает предательскую реакцию своего тела в выпирающей ширинке. Он пододвигается ближе к столу, прочищая горло и чувствуя, чувствуя её насмешливую ухмылку, изогнувшую вкусные губы. Он даже представляет её глаза, ожившие игривым блеском, но нет, Кэролайн садится напротив, поближе к Дилану, и не обращает на него никакого внимания, расспрашивая как прошла поездка и выпытывая что-нибудь интересное. Он здесь лишний, такой же лишний и неуместный, как выпавший в пустыне снег, поэтому Клаус радуется, когда в кармане вибрирует телефон, и у него находится причина, чтобы покинуть их и избавиться от вынужденной неловкости. Он выходит на террасу, по дороге принимая вызов и слыша спокойный, безэмоциональный голос Криса: — Мы нашли его, босс. И Клаус застывает, запуская одну руку в волосы и разглядывая цветущие кусты, обрамляющие лужайку. Пару секунда думает, принимая решение и желая, всё-таки упорно желая разобраться во всём самому, иначе у Элмерса не будет шанса. Ни одного. — Где он? — На заброшенном руднике. — Я понял, сейчас буду, — Клаус прекращает разговор и разворачивается, натыкаясь на стоящего в дверях Дилана, бесшумно подошедшего сзади и прислушивающегося к их разговору. Он смотрит на сына тяжёлым взглядом и прячет руки в карманы брюк, наверняка догадываясь, что если бы он не вышел вслед за ним, то Клаус вряд ли сказал ему новость о Тони. В который раз проявив милосердие. — Они нашли его? — Да. — Отлично. Выезжаем немедленно. Он не ждёт согласия Клауса и не спрашивает о его планах, желая наказать человека, посмевшего угрожать его семье. Он не говорит ни слова, уверенными шагами проходя мимо вынырнувшей из кухни Кэролайн, обеспокоенной их пропажей из-за стола. Он кидает сухой приказ, чтобы подогнали машину и не мешкая садится в неё, оставляя дверцу открытой. Он коротко кивает ожидающему их водителю, когда Клаус занимает место рядом с ним, и называет пункт назначения, ощущая вкус мести на языке. Элмерс в полной мере ответит за свою ошибку и закончит как и его отец, умерев из-за своей глупости. Здесь пахнет пылью и тяжёлыми машинными маслами из-за складированных у стен бочек. Тусклое освещение и завывание ветра в высокой крыше, которая пропускает солнечные лучи, обличающие убогость и заброшенность места. Бывший медный рудник, давно иссякший и запущенный, теперь являющийся негласным местом решения многих проблем. Одна из проблем сейчас сидит на стуле, посередине помещения, под неяркой лампой, раскачивающейся от пробирающегося через разбитые окна сквозняка. Элмерс, связанный и беззащитный, с накинутым на голову мешком, опасливо прислушивается к звукам вокруг и начинает откровенно дрожать, сжимая ноги и пытаясь избавиться от сковывающих его запястья верёвок. Скрип тяжёлых металлических ворот и медленные шаги вынуждают его оцепенеть от страха и близкой-близкой смерти, идущей прямиком к нему и даже улыбающейся. Дилан как никогда доволен, и идущий рядом с ним Клаус сохраняет железное спокойствие, хотя знает, что ему предстоит стать свидетелем чьей-то смерти. Вроде не новость — люди умирают. Каждый день, каждый час, каждую минуту. Но не каждый раз от руки "отца", который останавливается в шаге от связанного Элмерса и подаёт знак пальцем. Стоящий поодаль мужчина понимает без слов и, подойдя ближе, снимает мешок с головы приговорённого, тут же прищурившегося от непривычного света. Тони, порядком избитый, с распухшими губами, покрытыми кровавой коркой, с заплывшим глазом и рассечённой бровью, останавливает ненавидящий взгляд на Дилане и плюёт ему под ноги, схаркивая выступившую из губы кровь. Это его последние секунды. — Стоило предположить, что ты придёшь сам. — Не мог отказать себе в удовольствии. Знаешь, Тони, — Дилан устраивается на принесённом Крисом стуле, и закидывает нога на ногу, словно он пришёл не забрать чью-то жизнь, а всего лишь поболтать о делах. — Я помню тебя вооот таким, — он показывает рукой уровень своих воспоминаний, а Элмерс криво улыбается, на самом деле боясь конца, но стараясь сохранить хоть каплю достоинства. — Ты был смышлёным мальчишкой, и твой отец гордился тобой. Я даже помню, с какой он гордостью рассказывал о тебе, мечтая, чтобы ты занял его место. И смотри, ты занял. Почти. Осталось несколько миль на север и, я обещаю, ты будешь лежать в том же каньоне, что и он. Даю слово. Дилан невозмутим и уверен, а Клаус закуривает сигарету, вставая чуть в стороне и думая о том, что сам бы он вряд ли смог спустить курок. Впрочем, "отец" тоже не спустит, он просто прикажет Крису и будет смотреть Элмерсу прямо в глаза, навязывая ему свой образ перед смертью. — Ты, как и твой отец, совершил ужасную-ужасную ошибку: ты замахнулся на мою семью. — Позволь поправить, я замахнулся на твою шлюху. И я бы убил её, перед этим оттрахав. Думаю, она бы неплохо скулила подо мной и обязательно бы попросила добавки. Какие позы она предпочитает, а? Может, как сучка, сзади? — Тони хочет вывести его, но Дилан лишь ухмыляется, потирая пальцем бровь и рассматривая свои запылившиеся ботинки. Красная пыль даже на брюках. Красная пыль, напоминающая засохшую кровь. Красная ненависть, мелькнувшая в его потемневшем на миг взгляде. — Ты этого никогда не узнаешь, Тони. И, вместо того, чтобы быть с моей девочкой, я трачу время на такую падаль как ты. Так что, извини, наш разговор окончен. Передавай привет Слейтону — Дилан вновь кивает, и наступившую тишину разрезает звук взведённого затвора. Крис приставляет дуло к виску Элмерса, а Дилан продолжает сверлить его теперь уже улыбающимся взглядом. — Блядь, — шепчет Клаус, при звуке выстрела сжимая челюсти и отворачиваясь в сторону. Он не решается посмотреть на разнесённую голову Тони, но против своей воли поворачивается обратно, натыкаясь на склонённого Элмерса, из виска которого стекает струйка крови, впитываясь в ткань его брюк. Он смотрит на вставшего со стула "отца", совершенно спокойного и даже довольного, убравшего ещё одну пешку со своего пути. — Приберись тут, Крис, — Дилан, словно произошедшее сейчас является не большим, чем простой поход в магазин, не спеша идёт к выходу, но останавливается напротив Клауса и несколько секунд рассматривает его побледневшее лицо. — Мой тебе совет, Ники, никогда не давай людям шанса — они этого не заслуживают, — он в привычном ему жесте хлопает "сына" по плечу и наконец выходит, а Клаус, закуривая очередную сигарету, молча наблюдает за тем, как Крис отвязывает Элмерса, тут же завалившегося на пол, в лужу собственной крови. Не намного моложе его, нахальный и отчаянный, в своё время выступающий за сборную школы по баскетболу, а сейчас превратившийся в кусок бесполезного мяса из-за человека, не прощающего ошибок. Человека, без жалости уничтожившего почти всю семью Элмерсов. Тем интереснее знать, как он поступит, если узнает, что его "сын" имел его девочку. И сможет ли он простить...