Искушая судьбу

      Драко осадил своего жеребца на вершине зелёного холма, пытаясь сохранить равновесие на гарцующем могучем животном. Похлопав по его мускулистой шее, он откинулся назад в скрипнувшем под его весом седле и окинул взором расстилающуюся внизу местность.       Видит Бог, эта земля была, несомненно, красива. Зимой на вершинах гор белоснежными шапками лежал снег, а деревья стояли голыми под бездонным, ярко-голубым небом. Сейчас же, летом, его первым летом в особняке, их листва была густой и зелёной, а пастбища, покрытые мириадами луговых цветов, простиралась вдаль насколько хватал глаз. Высоко над его головой, пользуясь сильным восточным ветром, парила, казалось не прикладывая никаких усилий, одинокая серо-голубая пустельга. Вдалеке подобно осматривающему окрестности гигантскому серому стражу над вершинами деревьев возвышалась башня особняка.       Да, в этом диком, нетронутом месте было что-то неумолимо притягивающее его. Непонятно почему, но с тех пор, как почти семь месяцев тому назад он прибыл сюда, ему казалось, будто он родился и всегда жил здесь.       И всё здесь принадлежит ему.       Как бы ему хотелось, чтобы это образец несовершенства Бил Ворес, покойный граф особняка, оказался сейчас здесь. Он владел теперь более чем тысячью акров прекраснейшей и самой плодородной земли. Угодья особняка вполне могли поспорить с древним родовым владением, как по красоте, так и по размеру.       Коснувшись пятками боков лошади, Драко по узкой, заросшей тропинке направил её вниз с холма. Постоянные мысли об отце испортили ему настроение, и он глубоко вздохнул, пытаясь остановить нахлынувший на него гнев. Позади него, в зарослях, раздался треск. Схватившись за палочку, он обернулся и увидел белохвостую олениху, выскочившую их высокого кустарника и скрывшуюся в чаще леса.       Драко дал ей спокойно убежать и спрятал палочку. В последнее время он охотился не за оленями, а за этими проклятыми браконьерами, досаждавшими особняку.       Теперь он не спеша ехал вдоль края леса, его конь время от времени срывал пучки высокой сочной травы, растущей по обочине узкой извилистой тропинки. И вдруг Драко услышал звук, нарушивший царящую вокруг идиллию.       — Тихо, Арахан, — прошептал он гигантскому чёрному жеребцу. Затем медленно натянул поводья и прислушался.       До его ушей донёсся плеск воды, но не естественное журчание текущего потока, а чего-то или кого-то, двигающегося по воде. Он взглянул на деревья, из-за которых доносились эти звуки. Не предполагая существования там какого-либо водоёма, он снова прислушался.       Тишина.       Он слез с седла, бросил поводья на землю, давая Арахану возможность попастись, и вытащил палочку из седельной кобуры. Потом двинулся по направлению к деревьям, не производя обутыми в сапоги ногами ни малейшего шума.       Как только Драко вошёл в подлесок, плеск воды возобновился с новой силой. Ему захотелось поймать браконьеров врасплох. Он двигался медленно и легко, стараясь не спугнуть браконьеров и поймать их за установкой одной из этих проклятых ловушек. Только за последнее время Драко потерял несколько овец и кобылу с жеребёнком, а всего лишь вчера одна из его лучших охотничьих собак охромела — её нога была искалечена железными челюстями капкана.       Остановясь у края зарослей, Драко одетой в перчатку рукой отвёл в сторону густую ветвь. На незначительно расстоянии от себя он увидел небольшое озерцо, вода которого поблескивала в лучах солнца, проникающих сквозь разрыв в густой листве деревьев. Местечко было замечательным, и он удивился, почему не наткнулся на него раньше. На противоположном от него берегу озерка, в тени могучего дуба, лежали два покрытых мхом, древнего вида валуна. На них виднелся какой-то необычно окрашенный предмет, выглядевший здесь совсем не к месту и поэтому привлёкший его внимание.       Может быть, это своего рода маскировка для одной из браконьерских ловушек?       Драко двинулся было вперёд и вдруг заметил что-то движущееся прямо под поверхностью воды. Он замер.       Из воды, как богиня Афродита из пенящегося моря близ острова Кифера, показалась каштановолосая женщина. Он потряс головой в надежде избавиться от этого наваждения, но женщина — несомненно, просто призрак, предмет воображения — не исчезла. Сначала на поверхности появились её плечи, точеные бёдра, округлые ягодицы, затем стройные ноги, сужающиеся к изящным лодыжкам. Мокрые волосы, липнувшие к белоснежной спине, достигали поясницы.       Ошеломлённый и онемевший, Драко смотрел, как она, выйдя на берег, взяла лежащий на валуне цветной предмет и начала энергично вытирать свои густые каштановые волосы, пока они свободно не распустились по всей спине.       Боже милостивый, она была так красива, что от одного взгляда на неё глазам становилось больно. Он отступил под прикрытие деревьев, стараясь не упускать из виду ни одного дюйма белоснежного тела. Её груди были округлыми, с розовыми сосками, но не слишком большие, как будто специально предназначенные под размер мужской ладони. От тонкой талии соблазнительно изгибались бёдра. Ниже тёмных завитков в месте соединения бёдер начинались точеные стройные ноги, казавшиеся бесконечными.       Как бы почувствовав чужое присутствие, женщина отвернулась, и Драко ощутил, как бьётся его сердце. Даже не бьётся, а отчаянно колотится. При виде её, подобно лесной нимфе стоящей во всём великолепии своего обнажённого тела, его пронзило мгновенное, почти болезненное желание. В горле пересохло. Драко представил себя стоящим перед ней, привлекающим её на себя, представил, как они падают вместе в кристально чистую воду. Как её груди — почему-то он был уверен, что их кожа нежна, как шёлк, — заполняют его ладони, как он берёт их в рот, как его плоть погружается в неё, как её нежная горячая плоть окружает его и он растворяется в ней. Представил, как пробегает языком по этому прекрасной формы животу, и вкус этой белоснежной кожи.       И чуть не застонал вслух.       Девушка, это прекрасное создание, без сомнения, являющееся лесной феей, наклонилась, и Драко показалось, что она вот-вот взлетит — настолько грациозны были её движения. Потом подняла руки и натянула цветной предмет, простое голубого цвета, на голову, полностью скрыв под ним своё тело. Чёрт побери! Запустив пальцы в волосы, она расчесала ими начинающие подсыхать локоны. Интересно...       — Милорд!       Драко оторвался от своих мыслей.       — Вы здесь, милорд?       Вовремя повернувшись, он успел заметить голубое платье, последний раз мелькнувшее за деревьями. Через секунду девушка без малейшего шума скрылась из виду. Воцарилась полная тишина, как будто она ему просто привиделась. Ещё мгновение назад она была здесь, наполняя все его чувства, его мысли, само его существо, и вдруг исчезла, оставив после себя лишь чувство неудовлетворённого желания.       Драко выругался.       — Милорд, вот вы где! Слава Мерлину, милорд! Мы нашли вашего жеребца без всадника и боялись, что на вас напали браконьеры.       Чёрт побери, Джэйсон, — сказал Драко, испытывая желание ударить парня. — Даже если бы в пределах мили отсюда и были браконьеры, то давно бы убрались подальше после твоих воплей. Для того чтобы поймать браконьера, совсем необязательно предупреждать его о своём присутствии.       Джэйсон, юноша лет шестнадцати, чей отец, Пудж, был лесником особняка, а с недавних пор ещё и кучером, при виде гнева хозяина склонил голову, спрятав глаза под полями своей грубой коричневой шляпы.       — Простите, милорд. Я забеспокоился, когда увидел вашего жеребца, пасущегося в одиночестве.       — Да ты уже говорил мне! — Драко снял с Джэйсона шляпу и потрепал его светлые волосы. — Ладно, Джэйсон, всё в порядке. Как видишь, со мной ничего не случилось. Мне показалось, что в озере кто-то есть, и я решил спешиться, чтобы проверить.       — Вы не поймали никого их этих проклятых браконьеров?       Драко недоуменно поднял брови.       — Простите, милорд.       Слизеринец усмехнулся:       — Ладно, Джэйсон. Что касается браконьеров, мои чувства к ним совпадают с твоими. — Он снова повернулся к озеру, надеясь, по всей видимости, что каким-то чудом женщина появилась та вновь.       Но её не было.       — Но боюсь, что браконьеров я здесь не нашёл, Джэйсон. Во всяком случае, на этот раз.       «Да, но зато нашёл нечто гораздо интереснее».       Собравшись уйти, Драко в последний раз бросил взгляд на то место, где впервые появилось прекрасное видение. Сейчас водная гладь была совершенно спокойной, как будто её никогда ничто не беспокоило. Может быть, это всё-таки было своего рода галлюцинацией, возникшей у него в мозгу? Да, должно быть, это так и есть — результат того, что в его постели давно уже не было женщины.       И всё же ему не хотелось уходить, хотя он отлично знал, что не может ожидать появления своей лесной феи, стоя здесь вместе с Джэйсоном.       — Что ж, нам пора возвращаться в особняк. Солнце скоро зайдёт, а так как сейчас новолуние, то нечего нам оставаться здесь в темноте.       Очевидно обрадованный тем, что настроение хозяина изменилось к лучшему, Джэйсон улыбнулся:       — Конечно. И кроме того, сегодня должна прибыть ваша невеста. Отец был очень польщён тем, что именно он привезёт её к вам в особняк. А мать сказала, что ваша помолвка с мисс Асторией, когда вы даже не видела друг друга, очень романтична. Но, как я слышал, вам нечего бояться, милорд. Говорят, она прекрасна как ангел. Неудивительно, что вы так спешите вернуться в особняк. Вам, наверное, не терпится её увидеть.       Улыбка исчезла с губ Драко. Его невеста. Он совершенно забыл о том, что должна прибыть Астория, забыл или, что вернее, предпочёл вовсе не думать об этом, как будто, игнорируя сам факт этого прибытия, он мог предотвратить его.       Астория. Одно только это подействовало на него как холодный душ. Любое желание заполучить женщину в свою постель исчезало при одном его упоминании. Какое же тогда действие окажет на него её вид? Несомненно, всякое плотское желание при взгляде на неё покинет его окончательно.       Для того чтобы организовать эту встречу, понадобились месяцы тщательно спланированных действий и скрупулезной разработки малейших деталей. И он понимал, что должен был сам быть в особняке и поприветствовать её, стоя на верху парадной лестницы, чтобы дать понять ей и её матери, что будет подходящим мужем. Что ж, для того чтобы достичь своего настоящего положения, в последние несколько лет ему приходилось совершать гораздо более недостойные поступки. Оставалось довести до конца это заключительное дело, и он сможет быть полностью уверен в своём положении.       Да, он должен желать увидеть её хотя бы для того, чтобы наконец-то достигнуть своей цели. При этом не имело никакого значения, была ли она ангелом, или обладала лошадиной физиономией. Главным для него было то, что принесёт ему эта свадьба.       Если бы сама мысль об этой женитьбе не заставляла стынуть кровь в его жилах!