Случайности не случайны

      Проснувшись от очередного обморока, гений слова подметил, что стоит уже начать следить за здоровьем. Такими темпами и проиграть войну можно быстро, без всяких усилий со стороны оппонентов.       Джеймс руками потянул пальто от тела, отстегивая пуговицы, взглянул на него, будто прося прощение за то, что ему придется на время снять одеяние. Словно змея избавляется от врожденной шкуры. Болезненным взглядом и дрожащими руками он повесил верхнюю одежду на краюшек величественного трона. Парень будто отдал в никуда кусочек собственной души, лишился единственного щита от многих проблем.       Ноги немного подкашивались, но это не особо мешало диктатору пройтись к разноцветному окну, чтобы рассмотреть происходящее за ним.       «Надеюсь, сейчас не ночь, или иначе я могу считать себя спящей красавицей» — подумал хорек, прежде чем успел подняться по лестнице.       Как только зрение тирана сфокусировалось, то он заметил, что какой-то свет все-таки есть, а это значит, что на данный момент утро или вечер. Понять бы что именно. — Видимо, ты вообще не собирался ко мне приходить? — грубый мужской голос застал Джеймса врасплох.       В голове у хорька уже начался бурный фонтан различных эмоций. Голос явно не принадлежал Робби, и никому из врагов. Значит, остается только… — Эннеки? — с осторожностью спросил парень и повернулся к главному проходу, откуда слышал голос животного.       Огромный барсук со злыми большими глазами сам явился к высшей особе. Похоже, что он не был очень доволен тем, что знакомый так жестоко поступил. Ведь Эннеки не любил выходить из своей лаборатории, лишь только в случае крайней необходимости. Раз Джеймс обещал к нему прийти, уже был глубокий вечер, и тот решил сам пойти навстречу. — Нет, твоя смерть пришла, — с сарказмом проговорил ученый, стоя у двери, — Ева уже успела поплакаться, позвонив мне. Я уже думал, что что-то серьезное случилось. А вот нет. Живой ты ещё…       После этих слов Эннеки прошел ближе к свету, и уже силуэт исчез. Перед диктатором стоял тот самый создатель Убийцы версии два. Огромный барсук с черными полосками, представляли собой грубую шерсть. Его глаза сверкали от ярости. — Пока держусь, не нужно ещё за лопату хвататься. Или ты сам мне отвесишь удар по голове? — ответил хорек на едкие комментарии ученого.       Гость аналитическим взглядом осмотрел Джеймса. Похоже, как доктора, его что-то беспокоило. — Ты слишком сильно похудел. Любимое пальто тебя и погубит, — сделал вывод ненавистник хищников.       Действительно, сейчас тиран выглядит гораздо хуже обычного. Неухоженная шерсть, тело походило на мешок с костями, влажные больные глаза цвета сапфира. Походка и стойка рушилась из-за сомнительного баланса, дрожащего от температуры, тела. — Не жди моей скорой смерти. Просто было столько дел, что некогда думать о здоровье, — начал оправдываться хорек, не заметив, как ученый поднялся к нему и проверил рукой температуру Джеймса. — Если будешь такими темпами продолжать игнорировать, то даже очень скоро. Взгляни на себя. Ты еле держишь баланс, чтобы не упасть. А ещё хотел с кем-то подраться. Знаешь, а ведь это очень сильное преимущество…для твоих врагов, — выговорил барсук, вставив очередной злобный комментарий.       Хорек не был сильно удивлен, поэтому он усмехнулся. Достаточно было для него очевидно, что ученый скажет подобное. — Пожалуй, соглашусь с тобой, здоровье свое я не учел во весь мой большой план, — спокойно пробормотал гений слова. Он не расстроен, даже не злится. Может, разочаровался в том, что просчитался?       Этот неуверенный тон собеседника Эннеки проигнорировал. В его глазах читался интерес к какому-то вопросу. И он собирается с силами, чтобы спросить у парня что-то. — Знаешь, мне с самого начала было интересно, что это за план такой? Заставил меня за сутки сделать ОМУ, зная, что с этим я никогда в жизни не работал, и использовал лишь для запугивания грызунов и хищников, а не для чего-то масштабного. Сейчас медлишь, чтобы распространять тиранию повсеместно. Если не для захвата власти, то тогда для чего все это? Чего ты хочешь добиться?       «Так я и думал, что ты спросишь однажды» — буркнул про себя хорек.       Он думал, что же сказать, чем ответить. Парень не планировал раскрывать карты даже самим участникам данного плана. Избегал появления расспросов по поводу настоящих мотивов тирана. Даже если не удалось избежать, Джеймс уклонялся от ответа. Но этот барсук не Робби и не Ева, что будут слепо доверять, и если сейчас гений слова сделает то же действие, то контракт с ученым сразу же прекратится.       Секунды идут как минуты в таком обоюдном молчании. И никто не решался разрушить атмосферу тягости и мрака. — Не думаю, что ты примешь мой ответ на твои вопросы. Назовешь меня мелочным и простодушным, ударишь несколько раз по лицу и яростно хлопнешь дверью перед уходом. Действительно стоит ли это того? Хочешь до сих пор знать о моих намерениях? — холодным и равномерным голосом выдал Джеймс, не отрывая свой взгляд от глаз ученого, что опешил в тот момент.       «Запугать его — правильное решение, я считаю. Но если он бесповоротно захочет услышать правду, то придется выдать её без утайки, или иначе он просто откажет в дальнейшем сотрудничестве» — такие мысли посетили парня.       Барсук стоял на месте, обдумывал свои дальнейшие действия. Давить сильно он не хотел на тирана, но также до сих пор желает знать все, что задумал его соперник из прошлого. — Не знаю, — неуверенно начал Эннеки, — может, ты и прав. Я не буду так сильно напирать на тебя. Но скажи одну вещь: этот план связан с твоей настоящей работой?       Гений слова опешил от этих слов. Он не думал, что его сотрудник выдаст подобное. Больной хрипло посмеялся. — Да, с ней. — А почему тогда Ева не в курсе? — … — Что такое? — Это было мое решение. Просто мне казалось, что я смогу объединить две идеи в одну и воплотить её, убив двух зайцев одним выстрелом. Поэтому не хотел ей говорить. — То есть, ты тоже чего-то желал? — Возможно…и, Эннеки, …       Джеймс, несмотря на усталость и боль по всему телу, подошел к Эннеки ещё ближе и похлопал по плечу. Хорек взглянул на высокого барсука, напрягая шею, чтобы что-то сказать. — Мне будет нужна твоя помощь в обороне, — неожиданно для себя Джеймс попросил об услуге ученого.       Собеседник сначала опешил, но потом на его лице появилась зловещая улыбка. — Впервые ты именно о таком просишь. Да еще меня. Подобного ведь избегал всегда, верно?       Немного смутившись, хорек плавно отвернулся и попятился назад. Он, знал, что Эннеки увидел те скрытые чувства и мотивы, что буйствовали в голове тирана. — Я знаю, как ты не любишь полагаться на других, Джеймс. Что-то вынуждает тебя поступить так? — словно психолог, монотонный голосом барсук расспрашивает диктатора о источнике таких неординарных действий со стороны собеседника.       Хорек, как бы он не старался, все равно не победил желание куда-нибудь присесть, почувствовать спокойствие и надежную опору. Он облокотился о ступеньку лестницы, что вела наверх, к окну, и чуть позже сел на неё. — Не то, чтобы вынуждает, но, кажется, скоро это будет жизненно необходимым. Ведь я знаю, на что способны повстанцы, поэтому хочу быть готовым ко всему: к драке, к хитростям и подвохам, к угрозам, к расправе. Я не хочу позорно проиграть им, — ответил парень ненавистнику хищников с натянутой улыбкой. В этой эмоции читалась вся таинственная и скрытая боль, накопленная диктатором за долгое время, и страх оказаться ничтожеством.       Эннеки уже видел подобное состояние его соперника из прошлого. Поэтому хорошо понимает, каково сейчас гению слова. — Понятно. Так чем я могу помочь? — Расскажу, конечно. Ты должен сделать одну вещь…