Случайности не случайны

— Вот ты попался в мои цепкие лапы, хотя все это был нехитрый план, не правда ли? — злорадно говорил высокомерный хорек, беседуя с заключенным. Он буквально упивался победой, и ничто не может испортить настроение диктатору.       Эйб, сидевший взаперти, молчал, не зная, как ответить злодею. Он сам пытается понять, как мог попасться на простую уловку гения слова. Енот понимал, что вся эта возня с канализацией была не проста, как казалась раньше, да и откуда-то взявшийся манекен…       Невзирая на молчаливость повстанца, Джеймс продолжил: — Ну, ничего, каждый из нас делает ошибки. Кто-то в поступках, другие же говорят то, что никто слышать не должен. Никто не застрахован от таких привычных промахов в жизни.       Хорек ходил по лаборатории, маяча перед глазами Эйба. Также Джеймс ходил очень странной походкой, словно он сдерживался, держал равновесие, пытался не упасть. — Зачем тебе нужно было ловить только меня? Что насчет других? — поинтересовался лидер GLF у хорька. Кажется, что енот нашел несколько противоречий у нового тирана.       Джеймс усмехнулся. Он знал, к чему ведет этот енот в солдатской одежде. Диктатор понимал, что придется чуть-чуть раскрыть замыслы его плана. — Зачем ловить твоих друзей, если они сами скоро придут ко мне? — вопросом на вопрос ответил парень, улыбнувшись достаточно жутко.       Озарение мигом пришло к заключенному. Теперь ему понятна логика лидера крысиной армии. — Почему ты уверен, что они придут за мной? — продолжал допрашивать Эйб Джеймса. Казалось, что он начал проявлять тени сомнения. — Если я скажу кое-что, то ты посчитаешь меня монстром. Ну, мне все равно, что ты подумаешь… Я считаю, они вряд ли захотят увидеть твою голову в качестве декора у ратуши или этой базы, — угрожающим тоном изрек гений слова.       Слова заставили содрогнуться повстанца. Взглянув в глаза хорьку, Эйб увидел огоньки азарта и жестокости. «Он действительно монстр» — ни с того, ни с сего подумалось повстанцу. — Но не будем о таком грустном плане. Надеюсь, твой брат, и твои друзья не будут настолько глупыми, чтобы оставить тебя умирать здесь. Да и сам я тоже не хочу никого убивать. Мне хватило уже одного из моих родных… — начал свою беседу хорек, но резко остановился, покрутил головой туда — сюда, не желая продолжать. Видимо, одни из печальных воспоминаний вырвались наружу.       «Он убил родного грызуна?» — совсем был ошарашен лидер повстанцев. Эйб бы не поверил бы действительно в то, что такой злодей, пусть и кажущийся жестоким, смог кого-то лишить жизни. — В смысле? Ты действительно… — хотел уже спросить енот, как вдруг его перебил военачальник, пришедший отчитаться перед Джеймсом.       Робби встал в нескольких шагах от хорька. По нему видно, что тот очень нервничает, когда начинает разговаривать с гением слова. — Я закончил с частью своего плана. Жду вашего приказания, начальник, — официальным тоном известил он лидера крысиной армии.       Джеймс не торопился с тем, чтобы как-то ответить крысе. Однако что-то ему мешало сказать то, что тот должен был. Эйб начал внимательно рассматривать их двоих, что же будет дальше. Какое продолжение ждет? Ещё большее зло?       Военачальник и тиран во плоти. Хорька боится крыса, но все равно питает к нему уважение и даже гордость. Диктатор лишь смотрит за выполнением приказов, не допускает того, чтобы кто-то отлынивал от работы. Только вот что за неделю подготовил новоиспеченный военачальник? — Хорошо, ты постарался, большое спасибо. Но давай пока подождем нужного момента, — поблагодарил военачальника за то, что тот исполнил приказ гораздо раньше, чем думалось хорьку, и поэтому он решил немного затянуть со всеми исполнениями. — С-спасибо, — смутился Робби, почесывая затылок, — кстати, забыл сказать ещё кое-что. Звонил Эннеки, он хочет, чтобы вы навестили его в скором времени. Мне кажется, он хочет сказать что-то очень важное.       Суровый взгляд хорька в пальто изменился на более мягкий. Как только он услышал это имя, то он даже улыбнулся на какой-то момент времени. Похоже, что-то хорошее его связывает с этим «Эннеки». Друг? Хороший работник? Любовник? — Вот как, передай ему, что возможно его навещу сегодня, или же завтра, заодно попроси нашего дорогого ученого огласить список покупок, что понадобится на этот раз. Наверно, действительно что-то будет грандиозное, — сказал Джеймс Робби и похлопал его по плечу, показывая, что сейчас стоит военачальнику уйти, чтобы не мешать разговору.       Парень отдал честь и ровным шагом направился обратно в мрачный коридор.       Джеймс после того, как военачальник ушел, заметно шатался, стоя на месте. Что-то с ним было не так… — Тебе плохо? — забеспокоился за злодея Эйб, если это было, конечно, то чувство. Ведь он ему никто, поэтому и переживать за хорька не было смысла. Но, несмотря на неприязнь, повстанец все-таки спросил.       Джеймс не ответил. Он лишь, молча, снял свое пальто и постелил на полу рядом с клеткой, где сидел Эйб. Недолго медля, хорек уселся так, что еноту было видно его усталое лицо и голубые глаза, наполненные болью. — Немного дал слабину. Но это не впервые уже происходит, — признался самому себе и своему противнику парень, намекнув на недавнее происшествие, — ничего, я таким буду не долго, и попасть по слабому месту не получится.       Просто посмотрев на то, какой Джеймс сейчас, Эйбу стало невыносимо жарко. «Так он ещё и под пальто очень тепло одевается. Даже шарф нацепил! Как он вообще живет?» — удивлялся все больше и больше лидер повстанцев. Что же это за житель сурового севера? Как он ещё не превратился в жаркое для двуногих? — А что тебе мешает не носить это пальто во все времена года? — недоумевающее спросил енот, сидевший в клетке. Джеймс с усталым взглядом поглядел в глаза повстанцу. Было видно, что гений слова готов вырубиться, а не отвечать на подобные вопросы. — Это память об одной личности, что перевернула мою жизнь. Если бы не он, то меня бы здесь не было, — медленно проговаривал хорек каждое слово, чтобы мог услышать Эйб.       На этих предложениях слух енота стал ещё лучше. Он стал проявлять интерес к тому, что говорит этот диктатор. Что за личность такая, что спасла Джеймса? Кто он такой? — И кто же этот спаситель? — поинтересовался парень в зеленой форме. — Это не важно. Если я скажу, то это разве что-то изменит? Думаю, что ты его точно знаешь. Нет, должен знать, никак иначе, — говорил хорек загадками, да ещё озадачил повстанца вспоминать того, кого он «точно знает».       Пока Эйб думал, кто же спаситель злодея, в лабораторию легкой походкой зашла Ева, которая четко направлялась к молодому парнишке с пальто. Как только она позвала его по имени, тот повернулся к ней лицом. Цыганка ахнула, когда увидела этот больной взгляд и немного трясущееся тело хорька. — Джеймс, ты сильно себя запустил. Как это вообще возможно? Я же говорила, что тебе стоит быть в постели, а не разговаривать с заключенным, — начала она отчитывать диктатора в самых простых вещах.       Гадалка потрогала лоб Джеймса, который продолжал сидеть на верхней одежде. После проверки температуры, Ева хмыкнула. Ей никак не приручить хищника соблюдать хоть какие-нибудь правила. Он все равно рано или поздно их нарушит. — Жди здесь, я принесу лед. Думаю, что тебе станет легче, как только ты его приложишь ко лбу, — засуетилась девушка и быстро побежала куда-то через коридор.       Эйб лишь немного удивился, наблюдая за данной картиной. В какой-то момент он подумал, что не наблюдает за злодеями, а за дружной семьей, которая заботится друг о друге. Да и видеть все отношения изнутри как-то забавляет. — Как же я не люблю, когда за мной ухаживают, словно за ребенком, — закрыв лицо руками, прошептал хорек, и снова повернулся к еноту, — интересно, сколько ты просидишь взаперти? Может, сутки, пока не придут на выручку? Или же гораздо больше? Это не важно. Главное, что мой план осуществится гораздо раньше, чем вы успеете мне помешать. Война уже вами проиграна. Да и ничего, в принципе, не потеряли, разве что Кен свою репутацию и понизил о себе самооценку. Это даже полезно для формирования дальнейшего его характера.       Лидер сопротивления сморщился. Он не любил, когда Джеймс начинал говорить в таком тоне. Это только показывало его высокомерие и гадкость как злодея. — Чего ты хочешь добиться таким планом? — достаточно резко спросил Эйб, быстро поднявшись со своего привычного места. Казалось, что он вот-вот взорвется от злости, переполняющей его. Ему хотелось выйти, как-то оторвать клетку от петель, взять за шею диктатора.       Парень с пальто лишь издал короткий и очень символичный смешок. Он тоже поднялся и встал на ноги, начиная сверлить повстанца своим взглядом. — Я Кену это не говорил, да и тебе тоже не скажу. Это лишь испортит всю малину в конце. А если даже скажу, то ты все равно мне не поверишь. Такое чувство, что у меня возникло дежавю. Ты уже спрашивал раньше о подобном, или Кен…- задумался парень, снова присев на прежнее место, мигом успокоившись. Да и здоровье дало о себе знать…       Эйб же тоже не видел смысла давить на тирана и тоже постарался успокоить себя и принять то, что стоит. Не его дело, что он хочет добиться, главное лишь остановить злодея в его деяниях.       Оба парня смотрели друг на друга, не зная, как продолжить эту беседу. Так она не была достаточно интересной для лидера сопротивления, да и диктатору тоже начинает надоедать постоянно язвить и метаться лишь злобными взглядами. — Не понимаю, как вам не надоело с Кеном воевать столько времени? — неожиданно Джеймс начал новую тему для разговора, — Неужели вы думаете, что так и должно быть? Хотя, не мне судить об этом. Своего родного старшего брата я не видел почти 15 лет, и с ним не был в плохих отношениях. Хотя, у меня был друг детства, с которым мы соперничали во всем, что только можно, и то, потом это все поднадоело, и мы устроили перемирие и даже начали работать вместе.       Заключенный подумал о том, что заставляет его и Кена сражаться. И почему они не могут быть той самой дружной семьей? Какова причина, что держит родных хищников по разные стороны баррикад? Всю виной — мусор? — Возможно дело в его детских мечтах и амбициях. А я лишь делаю свою работу — спасаю квартал от злого тирана, — коротко и просто ответил на это лидер сопротивления. — Хм… Интересно получается. Даже не знаю, как на это реагировать. Возможно, во мне играет зависть. Несмотря на все уважение к Сопротивлению, я завидую вам, что вы такие правильные и такие легендарные, а я лишь бледная копия на вас…- началось чистосердечное признание гения слова, — ну, и не считаю себя героем, но я тоже чего-то достоин. Несмотря на все мои старания, все-таки удача и справедливость на другой стороне. — Так ты просто нам завидуешь? Ты мстишь нам за то, что мы тебя не приняли в наш отряд? Решил доказать, что способен создать что-то большее, чем просто дружную команду с репутацией? — У меня не настолько детские обиды, чтобы из-за такой ерунды завязывать с вами войну. Пошевели мозгами, Эйб. Я не такой, как Кен, а нечто больше, чем переросший ребенок… Я преследую другую цель, пусть и не достигаю её таким благородным путем, как повстанцы… Надо думать шире. Не все проблемы решаются мирным путем. Возможно, и было бы так, если я вдруг оказался бы с вами. Но этому уже никогда не быть.       Во время их диалога уже пришла обратно Ева, с сосудом для льда. Как только она подошла к диктатору, то протянула его Джеймсу. — Приложи. Обещаю, тебе станет гораздо легче. И пора тебе перестать носить пальто летом…и шарф тоже, — читала нотации девушка. Она волнуется за хорька больше, чем кто-либо другой.       Парень с сосудом прилег на свое пальто, чувствуя, как глаза сами собой закрываются и тело становится более тяжелым, чем раньше. Также тиран чувствовал, как холод начинает действовать на его голове. — Я ношу его не просто так. Это память о моем учителе, о моем наставнике. И мне всегда холодно, — слабо выдавливал из себя фразы хорек.       Ева как-то грустно взглянула на Джеймса. — Это все из-за той злобной шутки грызунов? — осторожно и тихо спросила цыганка, пытаясь не обидеть своего друга. — Частично да, ведь после той шутки у меня нет шерсти на спине и груди, — бесстрастно ответил хорек, словно ему уже было наплевать на окружающую его действительность. — Неужели кто-то мог допустить такое издевательство?! И ты даже потом сдачи не дал? — Хочешь, ещё больше удивлю тебя? Виновник того происшествия сейчас сотрудничает со мной… — Это кто? Робби? Эннеки? Как узнаю, сразу поставлю на место, начну клочки шерсти выдирать, медленно и мучительно! — Успокойся. Сейчас все нормально. И мы уже давно забыли об этом, как о страшном сне. Нужно быть выше своих обид, иначе любого поглотит месть. А она уже не сулит ничему хорошему.       После данной речи Джеймс оттащил пальто подальше от решетки, где сидел Эйб, к стенке, и там уже хорошо пристроился. Теперь он сидел, опираясь на поверхность сырой опоры, держа одной рукой сосуд со льдом на лбу. — Ты видела что-нибудь ещё в видениях? — невзначай вопрошал больной, обращаясь к гадалке.       Ева сразу же спохватилась, и из кармана достала её камни-талисманы. Закрыв глаза, она к груди приложила их, сосредоточившись на предсказании. Ласка издавала непонятные звуки, потом же неразборчивый шепот мог слышать Эйб, находившийся совершенно неподалеку. Недолго этот странный ритуал длился, после пришедшего ответа цыганка сразу же открыла глаза и ловко положила талисманы в свою маленькую сумочку. — Я ещё не вижу того самого воссоединение, которое я предсказывала, — повернувшись к хорьку, ответила девушка. — Ясно. Тогда стоит ждать бури завтра. Я просто уверен в этом, — улыбнулся Джеймс с натяжкой. Силы больного быстро истощаются.       Эйб не мог разглядеть, какие эмоции испытывает парень, что сидит за стеной. Но голос подсказал, что это уверенность в правоте своих слов и…азарт? Он ждет чего-то? Войны между грызунами?       Ева все ещё суетилась рядом с клеткой. Она не знала, куда себя деть. При виде того, как её друг страдает, ласка пытается придумать, как помочь ему. Один лишь Джеймс непонятно улыбается в пустоту. Сошел с ума? Не нравилось никому настоящее настроение безжалостного диктатора. — Слушай, Эйб, а Кен сможет подавить в себе эгоизм и помочь тебе и твоей команде? — неожиданно вопросил хорек, не поворачиваюсь к тому, кому он этот вопрос задал.       Енот даже замер после слов парня. Он не знал, что вообще ответить на такое. Сможет ли подавить эгоизм? Кен? Этот самовлюбленный диктатор? Помочь своему врагу?       Шпротски старший признал в этот момент, что вообще ничего не знает о младшем брате. Перестал интересоваться тогда, когда война проглотила двоих полностью, лишая многих интересующих вещей. — Я…не знаю, — с некоторым разочарованием произнес Эйб ответ. Он ни в чем уже не уверен после разговора с хорьком. Через секунду другую послышался смех. Не раздражающий, не злобный и даже не высокомерный. Искренний, какой и есть, выражающий удивление. — В принципе, я ожидал, что ты так и ответишь. Значит, завтра все и закончится. В этом вряд ли можно ошибиться…       Джеймс поднялся на ноги и подошел вплотную к клетке с заключенным. Теперь лидеру повстанцев видел этот взгляд, полного неподдельного азарта. Словно маленький ребенок играется с игрушками. Больной одной рукой держал мешок со льдом на лбу, другую же приложил к подбородку, продолжая улыбаться, наполняя атмосферу вокруг себя безумием. — Надеюсь, я не сильно в вас разочаруюсь. Продолжай и дальше удивлять меня, семья Шпротски, — негромким голосом произнес тиран. Похоже, его забавляет то, как сомнения давят на старшего брата, и в какой ситуации может оказаться младший.       Высказанные им слова, эхом отозвались в голове Эйба. Что это все значит?