***
- Мы собираемся в субботу вечером у Дилана. - оповестил девушку Сангстер, когда они сидели перед телевизором. Он обнимал ее достаточно крепко, чтобы чувствовать ее слегка ускоренное сердцебиение. Ее присутствие рядом успокаивало его, абсолютно любое место, где они находились вдвоем, автоматически становилось уютным. Ему чертовски нравится ее спокойствие, она словно убаюкивает его ярость, раздражение. И парень больше, чем ценит это. Он любит ее, пусть и не говорит это каждый день. Молодой человек проявляет свои чувства совсем по иному - действиями, жестами. Том уже не представляет своей жизни без ее объятий, ведь эта желанная девочка пьянит запахом своего тела вперемешку с гелем для душа. Никто не мог подумать, что Ная станет для него настолько жизненно необходимой. - Хорошо. Давно не виделась с ними. - согласно кивнула брюнетка, удобнее пристраивая свою голову у него на плече. Одно из любимых ее занятий - сидеть рядом с ним, слегка поддразнивая: то носом уткнется ему в шею, то потрется ногой о его достоинство, срывая тяжелые вздохи из уст парня. Да, она была спокойной, но умела разбавить монотонность своими яркими вспышками игривости. Она не могла поверить в то, что происходит с ней сейчас. Ведь обещала себе, что не влюбится больше ни в кого. И с его появлением поменялось все. Полностью. Вдоль и поперек. Ее сердце, тело и душа принадлежат только ему. Это безоговорочно. Неоспоримо. - Чем займемся сейчас, сладкая? - прохрипел Том на ее крохотное ушко, после чего она вздрогнула и поняла, что доигралась. Эмоции хлестали, а ее лицо заливалось краской при одном упоминании о грязных делишках. И ему это чертовски нравилось. Нравилось доводить ее до такого состояния. Нравилось знать, что такой она бывает только с ним, что это только его заслуга. Прижавшись к парню плотнее, Коулсон уткнулась ему в шею и тяжело вздохнула. Робкий поцелуй девушки, который он ощутил на своей коже, привел к всепоглощающей эйфории, глаза закрылись сами по себе. Молодому человеку было настолько приятно, что он готов был кончить прямо в это мгновение. Рывок. Томас поднимается и хватает ее, поднимая на руки. Секунда. Русоволосый уже преодолевает расстояние до комнаты. Мгновение. Одежда летит в разные стороны, хаотично опадая на пол и все, что попадется. Страсть делала свое дело. Любые мысли рушились, превращаясь и превращая в прах все вокруг. В этом мире остались только эти двое, остальное отошло на второй план, становясь незаметным, неважным. Их действия больше напоминали животные. Поцелуи отчаянные, будто это был последний раз, когда они находятся рядом друг с другом. Эта необходимость в ее/его присутствии рядом просто ломала защитные крепости внутри, сея прекрасные чувства. Никто из этих двоих был не готов отказаться от подобного. Это было нужно двоим. Кровь бурлила в висках, кожа горела, внутри переворачивалось абсолютно все, что может и не может. Тяжелое разгоряченное дыхание распаляло, заставляя пылать, хотеть большего, невозможного. Они шли, нет, летели навстречу желаемому. Молодой человек расцеловывает ее тело, словно это самая невероятная сладость в мире, хотя для него это так и было. Он млел, когда смотрел в ее глаза, на ее тело, в ее душу. Когда проникал в нее, сливаясь душами. И это казалось настолько правильным, что по другому невозможно было представить. Так и должно быть. Толчок. Его малышка выгибается в спине, трется своей грудью о его, а он стонет, ловя каждый ее крик, говорящий о том, что ей до невозможности хорошо. Великолепно. Его движения грубы, доставляют небольшую боль, но так желанны. Ей так этого не хватало, что уж говорить о нем. Сангстер издевался над брюнеткой, дразнил ее: то проникнет в нее резче, то под другим углом, то мучительно медленно. Она сотни раз умирала от блаженства и сотни раз возвращалась к жизни, сполна ощущая все краски мира. Руки ее впились в плечи парня, от чего он зашипел, ехидно улыбаясь. Это было нечто новым для девушки, и он знал это. Он гордился собой как никогда. Ему было до боли в груди приятно. Он вколачивается в нее, доставляя и себе, и ей неимоверное удовольствие. Крики эхом отбивались от стен, опадая вниз на разбросанные вещи. Парень резко прекращает какие-либо действия, и девушка не успела возмущенно пискнуть, как он перевернул ее на живот, ударяя по левой ягодице, грубо проникая в нее и возобновляя движения. Столь неожиданные действия со стороны Томаса привели Наю в дикий восторг, заставляя закрывать глаза, под которыми сразу же засверкали яркие круги, фейерверки. Брюнетка прогнула спину, царапая простыни, словно кошка. Она готова была потерять сознание от переизбытка ощущений. Золотоволосый переполнял ее во всех смыслах этого слова. Раз за разом превознося ее до небес и возвращая на землю. И падать вместе с ним было совершенно не больно. Наоборот, она жаждала все больше и больше. Лишь бы это не заканчивалось. Очередной яростный толчок, после чего бурный оргазм обрушился на малышку, и она обмякла под парнем, который продолжал двигаться в ней, но уже более мягко. Брюнетка чувствовала, как пульсирует его член, как на ее спину приземляются капли пота с тела парня. Всхлипывая, пыталась из последних сил двигаться ему навстречу. Толчок. Второй. Третий. Молодой человек кончает в нее, протяжно стонет, вдавливая девушку в матрац весом своего тела. Она ощущала, как поднимается его грудная клетка, рваное дыхание прямо в уха, но при это она еще полностью не отошла от оргазма. До жути приятная истома окутала все тело.***
- Томми. - прошептала девушка, вырывая парня из полудремы. Он промычал что-то нечленораздельное и повернул свою голову к своей малышке. Она где-то с секунду всматривалась в его глаза, а после набрала побольше воздуха в легкие и выпалила: "Ты хочешь ребенка?" Ее голосок казался в данный момент детским, а сама девочка выглядела растерянно, что забавляло его. И он хотел. Хотел ребенка. От нее. И ни от кого больше. - Хочу. - коротко и ясно, правда? Одно слово заставило их сердца биться чаще, разгоняясь до невероятной скорости. Коулсон смущенно улыбнулась, так нежно-нежно, что у Сангстера и сомнений не осталось по поводу того, что она будет с ним навсегда.