Та, которую я люблю.

POV Том: Я несколько раз подходил к двери вплотную и несколько раз отскакивал от неё, словно она горела. Из открытого окна в гостиной доносился звонкий смех брата и Гретхен - значит, девушка всё ещё была у нас дома, что отбивало у меня всякое желание перейти через порог. Я буду вынужден всё рассказать. А я не могу. Сердце бешено стучало, оглушая меня. Мне кажется, целую вечность я искал ключи от дома в карманах брюк; выудив их я долго сверлил взглядом дверь, прощупывая пальцами каждый зубчик, каждую неровность, выигрывая дополнительное время на то, чтобы собраться с мыслями. Простояв под дождём напротив закрытой двери несколько минут я понял, что собраться с мыслями мне никак не удастся, как бы я не пытался. Поэтому довольствуясь тем, что я набрался смелости войти, я вставил ключ в скважину и дважды повернул против часовой стрелки. Вместе с тихим хлопком двери в доме наступила гробовая тишина. В гостиной стихли разговоры и прекратилось веселье. Потоптавшись на месте, я, не разуваясь, неуверенно пошёл в комнату, где сидели Грета и брат. -Уже накурился?-с доброй насмешкой спросила девушка. Брат тихо засмеялся. -Да. И не только,-рассеянно пробормотал, пряча взгляд.-Можно тебя на секундочку?-это Биллу. -Я сейчас, извини,-бросил он Гретхен и мы вместе вышли в соседнюю комнату. Сделав очередную не увенчавшуюся успехом попытку собрать мысли в кучу, всё так же пряча взгляд я приглушённо спросил у близнеца: -Как бы поделикатнее сообщить Гретхен, что её сестра лежит в коме после попытки самоубийства и врачи не прогнозируют выздоровления? -Что, прости?!-выпучил глаза брат. -Как сказать Гретхен, что Розмари наглоталась аспирина и пролежала на мосту так чёрт знает сколько, а теперь врачи называют её состояние комы сравни агонии, но чтобы это вызвало минимальный шок?- повторил я. -Как сообщить Гретхен, что её сестра почти умерла и при этом не расстроить её. Нормальная формулировка вопроса,-всплеснул руками брат. -Она не умерла!-взвился я, стараясь говорить всё так же приглушённо. -Ты знаешь, что такое "агония"?-тут же съязвил близнец. -Но она ещё не умерла!-упрямился я, не желая понимать то, о чём сам сказал. -Не умерла, но уже, считай, не жива. А теперь подумай, можно ли об этом сказать деликатно. -Хорошо. Как вообще сообщить об этом Гретхен?-начал я выходить из себя. -Давай попробуем начать с того, что сейчас она в больнице. Не будем сразу высказывать о том, что... как ты сказал... даже говорить страшно. Ты понял меня. Я медленно кивнул. Мы вернулись в гостиную, где сидя на диванчике нас ждала Грета. -Что-то случилось?-спросила она заботливо. -Я сейчас гулял...-я замялся. Дальше говорить было действительно страшно. -Я поняла,-улыбнулась она, ещё не догадываясь ни о чём. -Я был на старом мосту...-я продолжал тушеваться, что было совершенно мне не свойственно. Я сразу представил себя на месте Гретхен. Что бы я чувствовал, если бы я услышал про своего Билла то, что сейчас услышит о Розмари Гретхен? Лишь от одной такой мысли пальцы неприятно закололо, сердце заныло, дыхание застопорилось. Гретхен терпеливо молчала, ожидая развития мысли.-Я видел Розмари. -Вы поговорили?-с надеждой спросила она. Я поджал губы и покачал головой. Следующая реплика просто застряла в горле, я никак не мог сказать главное. -А что тогда? -Грета, дело в том,-брат пришёл мне на помощь,- что Розмари сейчас в больнице...-Гретхен дернулась, резко вскинула голову и испуганно уставилась на Билла, широко распахнув глаза. "Почему?" - читался немой вопрос в её застывшем взгляде. А Билл, похоже, ждал когда я продолжу, но увидев, что я так и не решаюсь этого сделать, продолжил,-интоксикация аспирином. Только не надо делать никаких поспешных выводов. -Это я во всё виновата,-сказала она, но тут же была перебита Биллом, который говорил, что её вины здесь нет. Она, уже роняя слёзы на колени набрала побольше воздуха в грудь и спросила:-Мне разрешат её сейчас увидеть? По-прежнему мучаясь немотой я кивнул. Если сильно "попросить", пустят и в реанимацию. -Поедем в больницу?-умоляюще попросила она. -Конечно. Я жду тебя в машине,-согласился брат. В больнице Гретхен просидела все дозволенные сорок минут, накрыв холодную руку сестры своей тёплой ладонью, постоянно причитая и приговаривая: "Прости меня, сестрёнка!.." Спустя несколько дней. Я сидел рядом с её кроватью, рядом не было никого. Бледная, подключённая к целой куче приборов Розмари лежала, не подавая ни единого признака жизни. Но я – то точно знаю, что она жива, кто бы там что ни говорил. И отдал бы всё, чтобы она жила ещё очень долго. И, кажется, до того момента как она очнётся, осталось совсем немного. Распоротые ногтями руки Роми были перебинтованы везде, где только не установлена часть очередного аппарата. Исцарапанное, бледное, а местами синевато – зелёное лицо девушки практически сливалось с комплектом постельного белья. Спутанные волосы. Зрелище, однако, жалкое... -Розмари… Как же ты так?.. Зачем же ты?.. – меня душили слёзы, которым я просто не мог позволить показаться на моём лице. Врач говорил, что несмотря на состояние комы Роми всё слышит и понимает, кто с ней говорил. Но это не отнимало у меня ощущения, что разговариваю с не живым человеком. Хотя, с другой стороны, это ощущение не перебивало желания рассказать ей всё, что происходит с нами, пусть я и разговаривал с пустым телом.-Твой отец тоже приезжал тебе к вчера, ты ведь знаешь? Он сидел возле твоей кровати почти целый день. А завтра должна прилететь твоя мама, ты только дождись её, слышишь меня? Она уже завтра утром придёт к тебе, дождись только... Она всегда была такой… необыкновенной? Я видел её горящие глаза, лёгкую улыбку. Непослушные волосы… И в её характере все уже стало необыкновенно родным… Этот вечный сарказм… При воспоминании о ней, живой-здоровой, я тяжело вздохнул, тем самым давая выход своим эмоциям и даже, кажется, начал тихонько подвывать. Особенно жалко, что теперь-то я на самом деле я оценил, простил и, возможно, даже понял её, но вот только сама Роми скорее всего теперь об этом не узнает. При этой мысли один из приборов разразился ужасным оглушающим писком. Сквозь пелену слёз застилающих глаза я глянул на экран – вместо зигзагообразных линий вдруг побежала прямая. Сердце бешено подпрыгнуло в груди, едва не выбив мне челюсть, потом ухнуло вниз, парализуя ноги. Откуда-то со стороны я услышал свой же крик "Доктор!", который ударил по ушам. А потом, словно в тумане, я начал отчаянно жать кнопку вызова врача – но время позднее, уже третий час ночи, и никто, даже медсестра не спешил на помощь к Роми.