Та, которую я люблю.

POV Tom: -Вы никогда её не простите?- тихо спросила Гретхен, после того как её сестра ушла. Я выбросил окурок в окно, несмотря на то, что обычно никогда так не делаю и, с трудом подавив вздох, не поворачиваясь ответил: -Я не готов её простить сейчас. -А меня?-вдруг спросила она. -Ну, я обязательно прощу тебя, когда будет за что прощать, хорошо? - со смешком ответил я, искренне не понимая, за что девушка просит прощения. -Давайте сменим тему,- вмешался брат с безумно правильным и разумным предложением. -Хорошая идея,-улыбнулся я. Грета тоже улыбнулась. Кажется, слегка сконфуженно. Беседа быстро перетекла в менее животрепещущее русло, разговор сопровождался шутками, весёлым смехом, но по-прежнему чувствовалось напряжение. По крайней мере его чувствовал я, чего нельзя сказать о моём брате уже через полчаса льющейся беспрестанным потоком болтовни. Его смех казался мне действительно искренним и беззаботным. Его сравнительно лёгкая реакция никак не укладывалась у меня в голове. Почему? Он не чувствует, что им всё время игрались, держали за дурака, считали глупее себя? Неужели это и в самом деле не тяготит, не опустошает его? Или мой брат настолько хорош в актёрском мастерстве? Стараясь не отставать от Билла, я улыбался, шутил и непринуждённо болтал, всем своим видом показывая, что мне комфортно и о произошедшем я не вспоминаю, однако этого не было на самом деле. В душе творилось что-то уму непостижимое. С каждым непроизвольным взглядом на Гретхен, с каждым её вопросом и каждым моим ответом я чувствовал, как образовавшаяся внутри рана разрастается и все сильнее давит на меня изнутри. Я по-прежнему не отдавал себе должного отчёта в том, что передо мной именно ни в чём не повинная Гретхен, а не её подлая сестрица. Необходимость уйти и избавить себя от этих мучений становилась всё острее. Поэтому я просто отошёл от окна и, слабо улыбнувшись очередной реплике Гретхен, пошёл в сторону входной двери: -Пойду, покурю,-ещё раз рассеянно улыбнулся и демонстративно достал из кармана сигареты. А ведь будь моё желание покурить правдой, я мог бы сделать это дома, как делал это возле окна минут сорок назад. Всего навсего неспособный держать в себе свои эмоции не артист. Билл и Грета понимающе кивнули, хотя, как можно было понять, на самом деле всё гораздо лучше и яснее понимал Билл. Выйдя за дверь я выдохнул так, словно за ней я только что выдержал час пыток. Теперь нужно определиться, где буду "курить", чтобы в таком состоянии меня увидело как можно меньше людей. Выбор был очевиден. Я брёл по узкому тротуару, периодически задевая плечом старое "украшенное" графити здание, отчаянно пытаясь совладать с неподконтрольным состоянием подавленности и опустошённости. Наверное, достаточно было бы просто проспаться, в крайнем случае немного выпить и проспаться, чтобы суметь посмотреть на ситуацию проще, но не было ни желания, ни возможности. И именно поэтому на ночь глядя я шёл в самый мёртвый квартал, дальше от весёлых разговоров, ночной жизни и любопытных глаз. Надо бы попробовать понять её, простить. Но кто поймёт меня? Кто меня простит за то, что я сделал? Гораздо сложнее простить человека, если из-за него ты сам набедокурил. Поэтому помимо чувства преданности, раздавленности и опустошённости, меня одолевало чувство вины, стыда и неоправданности моих поступков. Как оправдать свой поступок? Как вернуть доверие брата? Нет, конечно нельзя винить Розмари в том, что натворил я, но ведь если бы она не врала, то вряд ли бы вообще возникла потребность в том, что я сделал. Да и больше того, этот поступок есть и будет оставаться предательски подлым и до неприличия омерзительным, в независимости от того, какие последствия он за собой повлёк. Начинался мелкий, противный дождик, который заставил меня прибавить шагу. Я быстрым шагом пересекал мост, когда ветер с характерным рваным свистом услужливо "спрятал" моё лицо от дождя белой тканью. Я резко сорвал её со своей головы и брезгливо стряхнул с руки - мало ли какой мусор путешествует по ветру. Даже противно стало. Однако противная тряпка оставила за собой приятный шлейф знакомого шипрового аромата с явной ноткой фрезии и жасмина и горьковатой древесной ноткой. Такой характерный для... Я огляделся - нет, я был на мосту один. Всего лишь случайная вещь, снова напомнившая мне о случившемся безобразии. Нет. Это, скорее, о самой Розмари. Такое воспоминание не несло в себе ничего негативного. Я уверено прошёл ещё пару метров и снова оглянулся - её по-прежнему здесь не было. Оно к лучшему, вероятно. Сейчас я не видел ничего приятного в том, чтобы с ней столкнуться, ведь я всё ещё кипел беспомощной ненавистью внутри, едва ли это привело бы к достойному разговору. Я не готов сейчас простить ни её, ни себя. Однако, дойдя до конца моста я снова обернулся, преследуемый навязчивым ощущением, что я не один. В очередной раз убедившись в своём одиночестве, я повернулся к перилам и, вцепившись в них, посмотрел на гладь водоёма. Впечатляющая толща воды была удивительно спокойна для такой ветреной погоды, разве что мелкая рябь... И меня это успокаивало. Простояв так около десяти минут и,наконец, выкурив обещанную сигарету, я решил продолжить свою прогулку. Для уверенности я ещё раз осмотрел всё вокруг себя и только теперь увидел на другой стороне моста, через дорогу, лежащего на земле человека. Возможно, ему плохо и нужна помощь? Я быстро перебежал через пустую дорогу и, оказавшись напротив лежащего в позе эмбриона человека, присел на корточки. -С Вами всё в порядке?-осторожно убираю с лица прилипшие волосы. Твою ж мать!-Розмари! Девушка открыла глаза, но меня, кажется, не узнала. -Розмари!-я начал испуганно трясти её за плечи, но она закрыла глаза и вообще перестала как-либо реагировать на меня. Выудив из карманов брюк мобильник, я снял блокировку и быстро набрал короткий номер. Дежурный тотчас снял трубку. Кое-как объяснив, где мы находимся, я в истерике прижал Розмари к себе и так и сидел до приезда скорой, которая не заставила себя долго ждать. Розмари погрузили на носилки и увезли в больницу, не позволив мне ехать вместе с ней. Прометавшись по мосту ещё минуты две, я решил вызвать такси и ехать в больницу. Прибыв на место я сразу побежал в отделение, куда по словам дежурного должны были привезти Розмари. Там я уселся на скамье, нервно ожидая. -Как она? Она будет жить? - накинулся я с расспросами на первого вышедшего доктора. -Состояние критическое. Пока что кроме этого мне трудно что-либо вам сказать,-ответ уклончив. -Но ведь какие-то прогнозы у вас есть?-не сдавался я. -Мы сделаем всё, что сможем, а прогнозы в таких случаях момент не перспективный. -И всё-таки, - настойчиво вторил я, преграждая дорогу собирающемуся отойти доктору. Врач тяжело вздохнул и дал неутешительный ответ: -Шансов мало,-и всё-таки ушёл, оставив меня одного стоять среди пустого коридора напротив горящей лампы с надписью "Не входить". Как бы я не допытывался до врача, к такому ответу я был совершенно не готов. Вера в лучшее, которая существовала во мне ещё за секунду до ответа доктора просто рассыпалась и развеялась, как утренний туман. Шансов мало. Практически нет. Об этом мне ещё предстояло как-то рассказать Гретхен.