Рыцарь-вампир: пусти меня в бездну

      Огни сотен ламп, дробясь и множась в хрустальных подвесках люстр, отражались в стёклах высоких окон и в зеркальных стенах, отчего бальная зала казалась похожей на шкатулку с драгоценностями. Всё-таки Академия Кросс не зря имела репутацию одного из самых элитных учебных заведений, – ректор на расходы не поскупился. Зал был обильно украшен драпировкой, лентами, бантами и воздушными шарами, играла живая музыка, а для студентов был организован праздничный фуршет.       В вестибюле, около гостеприимно распахнутых дверей, Таура замешкалась и поспешно шагнула в сторону, чтобы не мешаться на проходе. Подошла к зеркалу, провела рукой по уложенным волосам, поправила шарф, одернула подол длинного платья – как же всё-таки неудобно ходить в таком наряде! Из зеркала на неё испуганно взирала бледная хрупкая девушка с тонкими запястьями, карими глазами и тёмно-каштановыми локонами, забранными на макушке шпильками и гребнем. Она казалась довольно высокой из-за каблуков, хотя в действительности была среднего роста. Строгое лиловое платье с чересчур лаконичным вырезом выглядело бы слишком консервативно, если бы не россыпь сверкающих стразов, украшавших вышивку на груди.       Таура нервно улыбнулась, придирчиво глядя на своё отражение. Её зеркальный двойник ответил ей нерешительной улыбкой. Мысленно досчитав до трёх, она хотела войти в зал и присоединится к празднеству, но вместо этого остановилась как вкопанная, беспомощно теребя уголок шёлкового шарфа. От мысли, что она может опозориться на виду у всей школы, допустив какую-нибудь случайную оплошность, её бросило в жар.       Надо же – всю неделю она сходила с ума в ожидании сегодняшнего вечера, а сейчас чувствует себя как слон в посудной лавке – неуклюжей, нелепой и попросту смешной! Почему она ощущает смятение и панический страх? Никогда прежде она не боялась большого скопления людей, с раннего детства любила выступать на публике, да и спортивные соревнования неизменно проходили под бдительным взором судейской комиссии, коллег по цеху и разношёрстной толпы болельщиков.       Что же с ней происходит? Может, это из-за того, что среди приглашённых присутствует Ночной класс?       – Добрый вечер.       От звуков знакомого голоса кровь прилила к щекам и громко застучала в висках.       – Привет.       – Выглядишь сногсшибательно, – Ханабуса подчёркнуто вежливо поклонился и согнул правую руку в локте. – Разрешите сопровождать вас, Таура-сан.       Под переливчатую трель флейт и виртуозное соло скрипки они вошли в залу. Почти все студенты Дневного класса уже были там, из Ночного класса пока никто не появился, – Ханабуса оказался первым. Неудивительно, что десятки пар глаз тут же уставились на Тауру и её спутника: кто – с изумлением, кто – с плохо скрытой завистью, кто – с откровенной враждебностью. Впрочем, сам Айдо по-своему истолковал повышенное внимание аудитории: не переставая улыбаться, он непринуждённо помахал свободной рукой и приветливо воскликнул: "Эй, девчонки, привет! Какие вы все сегодня красивые!"       К счастью, в этот момент музыка зазвучала громче, и это спасло Тауру от неловкой ситуации. Девушки и парни постепенно разбились на пары и закружились по натёртому паркету. Таура смешалась, не зная, может ли она пригласить Ханабусу на танец, и после секундного размышления придя к неутешительному выводу, хотела ретироваться на балкон, но Ханабуса вдруг перехватил её вторую руку и задорно подмигнул.       – Потанцуем?       Когда-то Таура занималась танцами, но после того, как тренер по фехтованию заявил, что берёт её в основной состав команды, от танцев пришлось отказаться за неимением свободного времени. Однако кое-какие навыки сохранились, и сейчас это пришлось весьма кстати: по крайней мере, Таура примерно представляла, что нужно делать, чтобы попадать в такт. Больше всего она боялась, что они собьют кого-нибудь с ног, но уже через минуту от подобных опасений не осталось и следа: вальс захватил всё её существо, все до единого чувства и эмоции. Не было Академии Кросс, не было одноклассников, префектов, учителей, – в целом мире не осталось никого и ничего, кроме окутавшей её мелодии, бирюзовых глаз Ханабусы и его тёплых рук, державших её так бережно, и вместе с тем уверенно и крепко.       В эти мгновения всё, что имело значение прежде, потеряло свой первоначальный смысл: Тауре было безразлично всё, что ей говорили об Айдо, её не волновало, насколько глубоки и искренны его чувства, ей было плевать на данные обещания, и даже тайна Ночного класса больше не будоражила её воображение, став в одночасье неинтересной и ненужной, как сдувшийся воздушный шарик.       Это закончилось так же внезапно, как и началось. Последние звуки вальса потонули в атмосфере бушующего веселья и растворились в воздухе, наполненном сложной смесью парфюмов, сладковатым запахом паркетного воска и нежным благоуханием живых цветов.       – А ты неплохо танцуешь, – заметил Ханабуса. – Признаться, не ожидал.       Таура усмехнулась.       – Не льсти мне. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что танцы – это совсем не то, чем я могу похвастаться, и не строю никаких иллюзий на этот счёт.       Народу в зале стало значительно больше; Таура заметила в толпе Акацки и длинноволосую девушку из Ночного класса, имени которой она не знала. Неподалёку от подиума, где размещался оркестр, она увидела Юки, о чём-то увлечённо беседовавшую с Канаме. Её напарника, Зеро, нигде не было видно.       – Таура, идём, – Ханабуса потянул её за руку. – Идём, я покажу тебе кое-что.       Они вышли на балкон, и ледяной декабрьский ветер заставил девушку зябко поёжиться.       – Холодно, – Таура обернулась на молодого человека, но тот, казалось, не испытывал ни малейшего дискомфорта.       – Гляди! – он протянул руку и указал вверх, на смоляную черноту небосвода. Таура проследила за его взглядом. Что он имеет в виду? Звёзды? Да, ясной зимней ночью на небе можно было разглядеть тысячи мерцающих точек, самые яркие складывались в созвездия. Таура отыскала знакомый "ковш", Полярную звезду и Арктур – самую яркую звезду северного полушария.       – Вот, сейчас! – воскликнул Ханабуса.       Сразу два метеора прочертили ночное небо и исчезли у горизонта. Таура вскрикнула и радостно засмеялась. Вообще-то, глядя на падающую звезду, полагалось загадывать желание, запоздало подумала она.       – Падающие звёзды? Как ты узнал, что они пролетят? Разве сейчас есть метеоритные потоки?       – Смотри внимательнее, скоро ещё будет.       – Саяма-сан, вернись в зал. Ханабуса, я тебя предупреждал.       – Зеро-кун? – Таура еле сдержала раздражённый стон. Как же, самое время – испортить такой момент!       – Но я не сделал ничего противозаконного, – Ханабуса одарил Зеро приторно-сладкой улыбкой.       – Это ничего не значит. Отойди от неё.       – Вечно ты придираешься именно ко мне! – недовольно буркнул Ханабуса. – Это несправедливо.       – Айдо, пока я прошу по-хорошему.       – Ладно, ладно! – Айдо демонстративно попятился назад и скрылся в дверях. Сердито хмыкнув, девушка последовала за ним.       – Постой.       Таура услышала, как за её спиной дверь, ведущая на балкон, громко хлопнула, и резко обернулась.       – Что?!       – Таура-сан, я недостаточно ясно выразился в прошлый раз? Если так, то я повторю: держись подальше от Ночного класса. Зачем этот тип потащил тебя на балкон?       "Что значит "зачем"? Да что Зеро о себе возомнил?!"       – Это тебя не касается! – Таура задохнулась от возмущения. – Мы… Мы просто общались!       – На улице? В декабре месяце? Не мели ерунду.       – Мы были там всего минуту, – она внезапно почувствовала досаду: если бы не Зеро, всё могло бы быть иначе, и – кто знает – может, он увидела бы ещё одну падающую звезду и успела загадать желание. – Не понимаю, какое тебе дело до Айдо? – дерзко добавила Таура. – Почему ты разговариваешь с ним в таком тоне?       – Потому что я – страж Академии! А ещё потому, что я пытаюсь уберечь тебя от… – Зеро осёкся, и Таура поняла, что ещё немного – и он бы ляпнул лишнего.       – От чего?       – Извини, – процедил Зеро и, нахмурившись, окинул зал беглым взглядом. – Мне надо идти, – и скрылся в толпе.       Таура несколько раз глубоко вздохнула; в груди ещё клокотало негодование. Она обошла зал по кругу, едва взглянув на ломившиеся от изобилия столы. Ни есть, ни пить не хотелось. Всё удовольствие от столь желанного дня стремительно улетучивалось, как эфирное масло из разогретой лампы для благовоний. Напомнив себе, что сегодня всё-таки праздник, Таура постаралась взять себя в руки, выбросив из головы неприятные воспоминания о произошедшем, но внезапно увидела Айдо.       Он танцевал с самой красивой девчонкой из её класса: так, как только что танцевал с ней. Девушка была на седьмом небе от счастья, и широко улыбалась, что выглядело довольно глупо. Должно быть, несколько минут назад она, Таура смотрелась так же глупо и жалко.       Вот, значит, как? Ну, хорошо!       Вопреки собственным ожиданиям, Таура ощутила не горечь и обиду, а жестокую, звериную радость. Никогда она не станет ещё одной строчкой в длинном списке его побед! Теперь у неё развязаны руки: если этот парень так искусно флиртует с ней, она не останется в долгу, и отплатит ему той же монетой. И ещё неизвестно, за кем окажется последнее слово.       – Почему вы не танцуете?       Таура обернулась и увидела Акацки. Молодой человек стоял у толстой мраморной колонны, скрестив руки на груди.       – Простите, мы не знакомы, – холодно ответила она.       – Ах, да. Меня зовут Акацки Каин. А ваша фамилия мне известна – как-никак, она слуху у всего города.       Сузив глаза, Таура пристально посмотрела на парня. Ей совершенно не хотелось заводить скучный разговор о родителях.       – Вы имеете в виду клинику моей матери?       – Разумеется.       Что-то ей подсказывало, что из Акацки можно попробовать вытянуть полезную информацию. Адреналин ударил в кровь, вызывая прилив энергии. Она пойдёт ва-банк. Прямо сейчас.       – У мамы много друзей, – Таура равнодушно пожала плечами. – Кстати, одна из её подруг очень заинтересовалась Академией Кросс. Она подумывала над тем, чтобы перевести сюда своего старшего сына. И даже обсуждала этот вопрос с ректором.       – Серьёзно? – скучающим тоном протянул Акацки.       – Как же его зовут?.. – Таура пощёлкала пальцами, делая вид, что сосредоточенно пытается вспомнить. – Забыла имя. Ну, неважно. Так вот, скорее всего, он присоединится к нам со следующего года, – она зевнула и небрежно добавила: – Ну, не к нам, а к вам, если быть точным. К Ночному классу.       Таура с удовольствием отметила, что её слова вызвали именно ту реакцию, на которую она рассчитывала: Акацки напряжённо побелел и машинально огляделся по сторонам – не слышит ли кто?       – В Ночной класс? Ты уверена, что ничего не путаешь? – понизив голос, спросил он.       – Разумеется, нет, – Таура притворилась оскорблённой. – Он ведь один из вас.       "Зацепила! Поверил! Неужели получится? Неужели удастся, наконец, узнать страшную тайну?"       – Один из нас? – его голос сорвался.       Сейчас самое главное – не ударить в грязь лицом, что бы он ни сказал. Таура равнодушно кивнула и взяла с подноса бокал глинтвейна – ей было необходимо чем-нибудь занять руки, чтобы не выдать своего состояния.       Акацки выглядел крайне взволнованным. Он обошёл вокруг стола, чтобы шепнуть Тауре прямо на ухо:       – Так ты знаешь о нас? Ты знаешь о вампирах?