***
Сегодняшние обстоятельства для Джеймса Поттера и Сириуса Блэка складывались как нельзя отлично. С урока трансфигурации им очень удачно удалось смотаться, что не могло не радовать обоих мальчишек. И они со всей своей непосредственностью решили воспользоваться выдающимся праздником по полной. Джеймс, а именно он был по большей части затейником в их небольшой компании, быстро прикинул, как они смогут отомстить слизеринцам, которые с недавних пор стояли у них, словно кость в горле. Особенно некоторые немытые мальчишки, что упорно пытались увязаться за их девчонками. — Сириус, у меня есть одно заклинание, — усмехнулся мальчуган, поправляя очки. — Я совершенно случайно нашёл его в библиотеке. — Уверен, что не случайно, — хмыкнул Блэк и расплылся в злорадной улыбка. — Но я готов тебя выслушать, друг. Поттер быстро наклонился и зашептал план действий, который собирался притвориться в жизнь. Некоторое время они так и стояли, спрятавшись за углом и изредка посматривая на группу слизеринцев, у которых, по удачному стечению обстоятельств, именно сегодня было окно вместо травологии. Северус Снегг молчаливо стоял у стены в компании Мальсибера и с неким отстраненным взглядом смотрел на своих сокурсников. Все они чистокровные детишки богатеньких родителей, не имеющие жизненной цели, у которых все есть. Им просто повезло родиться в такой семье. А вот ему, Северусу, приходится скрывать свое происхождение и стараться изо всех сил, учиться, чтобы потом добиться чего-то стоящего и выйти в люди. А эти гриффиндорцы все вечно портят, все его замыслы, планы. Лишь только Лили понимает его и поддерживает, его маленькое рыжее солнышко. Но он чувствовал, что Эванс потихоньку от него начинает отдаляться, хотя и не хотел в это верить. Кстати о гриффиндорцах, в коридоре, за углом, как заметил боковым зрением Снегг. На секунду мелькнул гриффиндорский шарф, ярко красной и желтой расцветки. И это было довольно-таки странным. Потому как Северус из разговора с Лили помнил, что у Гриффиндора сейчас должна быть, по идее, трансфигурация. И это навело его на не очень хорошие мысли. Потому что кто, как ни Поттер с Блэком, могут прогуливать уроки и околачиваться около подземелий. Поэтому, проводив долгим задумчивым взглядом своего однокурсника, направляющегося как раз в сторону гриффиндорцев, он стал ждать, наблюдая, что же случится дальше. За обсуждением действий друзья чуть не пропустили появление слизеринца, что неспешно вышагивал в их сторону, делая вид, что нет ничего важнее этой глупой прогулки. Джеймс аж подпрыгнул от удовольствия на месте. Как только тот подошёл к лестнице, ведущей в самые глубины подземелий, Поттер, поправки очки, громко прошептал: — Глиссео! — ступени под ногами мальчишки с белесыми волосами в тот же миг разгладились, превратившись в гладкую, начищенную до блеска горку. С громкими криками слизеринец грохнулся на спину и скатился вниз, без единой надежды на возможность хоть за что-нибудь зацепиться руками. Гриффиндор задохнулись от беззвучного смеха, спешно прячась за доспехами, чтобы их никто не заметил. Увидав, что случилось с сокурсником, Северус дернул за рукав мантии Мальсибера и, крадучись, тихо пошел в сторону Поттера с Блэком, даже не обернувшись, чтобы увидеть, пошел ли за ним слизеринец или остался стоять на месте. Не доходя до угла, он остановился, ожидая. — И что же в такое время и в таком месте делают два гриффиндорца? — раздался твердый голос подошедшего Мальсибера, который стоял чуть позади Снегга. Почувствовав, что их раскрыли и понимая, что отступать им некуда, да и не по гриффиндорски это отступать, Сириус решил действовать неожиданно. Он выхватил волшебную палочку из рукава и направил её на Снейпа, который был не только ближе к ним, но и гораздо более раздражающим, за счёт своей дружбы с Эванс и своих патлатых чёрных волос. — А это чтобы маленькие слизеринские змеюки не потерялись, — он хмыкнул, подмигивая другу. — А то видели, что с вами случается, когда вы не под присмотром. Поттер тоже не стал отставать, крепко сжимая палочку. Тем не менее весьма артистично изображая, как только что кричал, несясь вниз, однокурсник Снейпа и коренастого чернобрового мальчишки. Слизеринец же пока не спешил вытаскивать свою палочку. Он лишь обвел их холодным цепким взглядом и, наконец, сказал: — Вы будьте поосторожнее, а то знаете ли, змеи бывают ядовитыми. Сириус побледнел и зло сверкнул глазами в сторону слизеринцев, с большим неудовольствием отмечая, что их не воспринимают всерьёз. Иначе, как может нормальный мальчишка не выхватить оружие, когда находится под прицелом волшебной палочки. Поттер почувствовал напряжение друга и поспешил прийти тому на помощь, приподнимая повыше руку с палочкой и хмуро усмехаясь. — Да, верно, бывают такие змеи, но к вам это не имеет никакого отношения, — Джеймс вгляделся в лицо Снейпа, отмечая, что тот бледен и явно чувствовал себя не в своей тарелке в такой компании и данной ситуации. — От вас разве что нас слюной забрызжет. Снегг потянулся одной рукой к карману мантии и там нащупал палочку. Поудобнее схватив ее пальцами, он плотно поджал губы. — Может, и забрызгает… — протянул Северус, готовясь в любой момент выхватить палочку. — Но вот наш друг точно вас покусает. Серпенсортиа! Раздался громкий звук, и на глазах ошеломленных гриффиндорцев из палочки слизеринца вылетела огромная черная змея. Она шлепнулась перед ними на пол, изогнувшись, и зашипела, разинув пасть. Блэк моментально отскочил назад, чувствуя, как где-то внутри что-то задрожало от страха. Он не знал ни единого заклинания, которое могло бы помочь справиться с гадюкой, что плавно двигалась в их с Джеймсом сторону. — Эвердо статим! — крикнул он первое, что завертелось в голове. Он, честно признаться, не знал, какое действие будет от этого заклинания, он мельком увидел его в учебнике, что читал какой-то третьекурсник в гостиной Гриффиндора. Но его весьма порадовало, что заклятье попало в цель, а именно в Снейпа, что последние несколько минут противненько ухмылялся. Тот подлетел на метр-два над полом, перевернулся несколько раз в воздухе и звучно шмякнулся. Пока Северус летел непонятно куда, второй слизеринец времени даром не терял и, выхватив палочку, неслышно произнес: — Бомбарда… Яркий луч света пронесся по коридору, Сириус Блэк чудом успел уклониться от заклятия, и в тот же момент ему пришлось отпрыгнуть в сторону от черной змеи. А в это время за его спиной что-то громко бабахнуло, и в воздухе начали летать серые клубы дыма, а каменный пол окрасился в белый цвет. Никто не успел никак среагировать, как вдруг раздался оглушительный визг над головой, и ребята схватились за головы, закрывая уши и напрочь забывая о дуэли. А из потолка вылетел полтергейст, громко завывая, и начал мотаться по коридору. — Магическая дуэль!!! Нарушение школьных правил! — и потом чуть тише, злобно хихикая, — Ой, как вам, ребятушки, не повезет, если вовремя не смоетесь. Джеймс, который всё это время пребывал в каком-то ступоре, вышел из него и, хватая друга за рукав мантии, попытался утащить его подальше. Слизеринцы в то же время спешно похватали свои палочки и побежали вниз по лестнице, ступени которой уже успели к тому времени вернуть своё прежнее состояние. — Бежим, Сириус, а то нам и правда не поздоровится, — громко прошептал он, следя глазами за кружащимся полтергейстом в пёстром сюртучке. — Да ладно тебе, Джим, — хихикнул Блэк, — чем не отличная возможность пошалить? Давай в него чем-нибудь запустим? И пока Сириус раздумывал над шалостью, в коридоре послышались быстрые отзвуки шагов, а вскоре показалась темная женская фигура сквозь дымчатый туман. И тогда мальчишки поняли — бежать поздно, и осталось надеяться, что их спасет чудо и что это не профессор МакГонагалл. Но из клубов пыли выскользнула их разъяренная сокурсница, Гермиона Грейнджер, которая чуть ли не пыхтела от гнева. — Вы чего тут творите? Профессор МакГонагалл попросила меня найти вас, потому что вы не явились на урок. И что я вижу? Вы тут устроили настоящий разгром и чуть ли не взорвали всю школу! Вы хоть представляете, что за такое могут отчислить! — Какого?.. — изумлённо воскликнул Блэк, тут же морщась от осознания того, что им скорее всего опять предстоит выслушивать тот бред, что эта девчонка всегда высказывает в подобные моменты. — Вали отсюда! — Крикнул он, пригибаясь, как раз вовремя, чтобы не получить куском стены, что кинул в него Пивз. Поттер же не был в настроении спорить с Гермионой, потому что его несколько волновала змея, которая чёрной лентой вилась уже у самых его ног. — И не подумаю, — твердо ответила она, скрестив руки на груди. — Вам, видимо, было мало того, что чуть ли не устроили пожар в кабинете профессор МакГонагалл, решили, значит, разгромить всю школу! Вы подумали о других? Вдруг, кто-то мог пострадать от вашей шутки? Пивз в этот момент запустил в голову гриффиндорки увесистым булыжником, что оторвался от стены, когда в неё попала Бомбарда слизеринца. Блэк не успел среагировать, хотя держал палочку перед собой. А вот Джеймс оказался весьма проворным и быстро толкнул девочку в сторону, роняя ту на пол. — Гадкие детишки, — противно захихикал полтергейст, поднимая очередной камень. — Вот беда, вас ведь за это выгонят. — Шёпот его перешёл в громогласный крик. — Студенты рушат стены школы! — Дура, это не наша шутка, — огрызнулся Сириус. — И если ты не заметила, то мы сейчас и страдаем. — Благодарю, — ответила Гермиона Поттеру, поднимаясь с пола и отряхивая мантию от пыли, а, развернувшись ко второму гриффиндорцу, язвительно произнесла, — Знаешь, Блэк, что-то было не заметно. Или как ты мне объяснишь сей факт, почему вы находитесь в Слизеринских подземельях. — Да мы-то ладно, — вспылил мальчишка, — тебя-то каким боком сюда занесло? — Хватит ругаться, — как-то сдавленно простонал Джеймс, всё ещё оставаясь на полу, в то время как остальные уже поднялись на ноги. — Сейчас тут будут учителя, и тогда нам точно плохо придётся. — Джеймс, да что с тобой? — Сириус обеспокоенно наклонился к другу, который резко побледнел. — Встать не могу. Наверно, ногу подвернул, — еле выдохнул на одном дыхании Поттер. Грейнджер присела возле него в попытке осмотреть ногу и тут же в ужасе отскочила, хватая Блэка за край мантии. — Блэк, это не вывих! — крикнула перепуганная девочка. — Ему срочно нужно в Больничное Крыло. Змея… Где она? Сириус перестал препираться, хотя настроение всё ещё было ужасным. Но то, что друг в опасности, его немного уравновесило. Он тут же принялся осматривать пол возле них в попытке найти гадюку, которая, по всей видимости, успела укусить Джеймса. — Между прочим, это с Джимом случилось из-за некоторых… — он сверкнул злым взглядом в Гермиону. — Если бы ему не нужно было спасать твою голову, то он был бы в порядке. Пивз же продолжал летать под потолком, швыряя то туда, то сюда обломки стены. Ребята в какие-то моменты едва успевали увернуться от них, чтобы не получить по голове. Тот же мерзко хихикал, явно наслаждаясь производимым эффектом. Слова Сириуса заставили девочку задохнуться от возмущения. Почему ее постоянно во всем обвиняют? Как так всегда получается, что она во всем виновата? — Вообще-то, вы сами вляпались в эту историю. И если бы вы не прогуляли урок трансфигурации, не было бы такого погрома и все были бы живы и здоровы! Даже твой друг Поттер! Вингардиум Левиоса! — взмахнув палочкой, девочка подняла тело гриффиндорца в воздух и развернулась в сторону выхода из подземелий. — И если ты не возражаешь, нам надо срочно отправиться в Больничное крыло. Или ты хочешь дожидаться, пока сюда сбежится весь преподавательский состав? — И не оглядываясь, Гермиона поспешила на выход, леветируя перед собой тело однокурсника. Блэк мог лишь бессильно зарычать и последовать за ней, пятясь спиной, чтобы в случае чего прикрыть друга в воздухе от посягательств на его жизнь со стороны противного полтергейста в узком сюртучке. И лишь они успели скрыться за поворотом, с другой стороны коридора послышались поспешные шаги, которые не могли принадлежать студенту. А последовавшие слова убедили Сириуса в верности своих догадок. — Пивз! — звонким голосом прокричала профессор МакГонагалл. — Что ты тут натворил? — Это не я, — пропело привидение, хихикая. — Тут маленькие детки были. Они играли… А ещё дуэль устроили. — Кто это был? С какого факультета? — строго вопросила МакГонагалл, но полтергейст проигнорировал её вопрос, наглым образом исчезая в стене.***
Гермиона вот уже полчаса слонялась возле входа в Больничное крыло, где после недавнего происшествия лежал Джеймс Поттер. Девочка никак не могла себя заставить зайти внутрь и поприветствовать одноклассника, дружба с которым только-только начинала зарождаться. А всё почему? Да потому, что она чувствовала себя очень виноватой в том, что с ним случилось. Она переживала и боялась того, что Джеймс откажется с ней дружить. А ведь ей было так одиноко в этом времени, находясь совершенно одна, без родителей, родственников и друзей. Не сказать, что у неё было много друзей из-за её характера и способа общения, но всё же. Кроме того, именно сейчас возле пострадавшего находился Сириус Блэк, которого Гермиона не могла терпеть. Ну что поделать, если она его просто не переваривала, видя в нём глупого и заносчивого мальчишку, не способного логически мыслить и способного лишь на пакости и оскорбления. И пусть на какой-то момент во время рождественских каникул ей и показалось что-то хорошее в нём, она по прежнему не могла перебороть в себе неприязнь к нему. Вот и сейчас она волновалась, что такого мог о ней наговорить Блэк, который и без того не жаловал её. Сердце замирало от волнения, и к глазам подступали слёзы, которые маленькая девочка тут же отгоняла прочь, стараясь быть сильной. Ведь другой быть она просто не могла себе позволить или ей просто не выжить тут, среди множества чистокровных волшебников, да ещё в дали от родного и знакомого времени. — Ты чего тут стоишь? — раздался за спиной Гермионы голос мальчишки. Кто это был, можно было легко догадаться по язвительным ноткам в голосе. — Уходи отсюда. Или хочешь ещё что-то с Джеймсом сделать? — Я… я... — замялась девочка, поворачиваясь лицом к Блэку, но стараясь не смотреть тому в глаза. — Вовсе я и не делала ничего плохого. — Голос её зазвенел от обиды, но она вздёрнула нос кверху, чтобы не показать этого. — Я пришла проведать друга. — Ха, — ехидно фыркнул Сириус, подходя к однокласснице ближе и нависая над ней, ведь он был значительно её выше, хоть и был одного с ней возраста. — Да ты его чуть не убила. Если бы ты вечно не лезла не в своё дело, то и не пришлось бы моему другу тебя прикрывать. Чтобы ты делала, если бы он умер? И всё из-за тебя! Гермиона замерла с открытым ртом, хлопая широко распахнутыми глазами. Она понимала, что мальчишка просто хочет её обидеть, поэтому и говорит такие жестокие слова, но ведь и она сама думала только что именно так. Значило ли, что это было правдой? Значило ли это то, что ей теперь ну никак нельзя больше общаться с Поттером? Ну, почему она, в самом деле, полезла туда, куда не следовало? Ведь вечно из этого получается что-то ужасное. — Ты не прав, — прервал грустные размышления Грейнджер голос другого мальчишки, что вышел в этот самый момент из-за угла. — Гермиона никогда бы так не поступила. Она хорошая. Это вы вечно нарываетесь. От вас всегда одни проблемы. Девочка обернулась к своему защитнику и тепло улыбнулась, хоть и получилось это с большим трудом, потому как она уже готова была разреветься. Она и подумать не могла, что такой незаметный и трусоватый мальчишка, как Питер, заступится за неё. В душе что-то дрогнуло, и она почувствовала к нему такую нежность и доброту, словно к родному брату. — А ты вообще помалкивай, малявка, — огрызнулся Блэк, вставая в позу и высокомерно глядя на однокурсника. — Не с тобой разговаривают. И не лезь. Тем более тебя там даже не было, а я видел всё собственными глазами. Петтигрю заметно дрожал, но по всей видимости не собирался отступать. Гермиона дружелюбно похлопала подошедшего мальчишку по плечу и встала между ним и Сириусом. Она не собиралась давать никого в обиду. И пусть на какое-то время она расклеилась и показала свой страх, но теперь она снова полна решимости. Не зря же отец всегда говорил, что нужно любым невзгодам и неприятностям смотреть в лицо, чтобы побороть страх и выйти из положения с достоинством. А иначе какой прок в жизни за чужой спиной и под чужую дудку. — Не надо никого втягивать в наши разборки, Блэк, — строго сказала Грейнджер уже полностью придя в себя и встав в оборонительную позу. — Это наше с тобой дело, поэтому не трогай Питера. Хочешь что-то сказать, то говори. — Пфф, — скорчился Сириус, тряхнув своей лохматой шевелюрой, в которой прятались кудри. — Да мне на него плевать. Пускай катится туда, откуда пришёл. А с тобой я тоже не желаю говорить, так что и ты уматывай, куда подальше, чтобы я не видел тебя рядом с Джеймсом. — Это ещё почему? — хмуро спросила девочка, скрестив руки на груди и продолжая отгораживать Петтигрю от заносчивого мальчишки. — Если я захочу, то спрашивать разрешение у тебя не стану. Просто войду и повидаюсь с Джеймсом. Он мой друг. — Друг? — расхохотался Блэк, сложившись пополам от смеха. — Да о чём ты говоришь? Ты ему никакой не друг. Вот я да, я ради него жизнью готов пожертвовать. А ты только и можешь, что подвергать его опасности. Если ты так с ним продолжишь дружить, то долго он не протянет — скопытится уже через пол года. От его слов маленькая гриффиндорка побледнела и закусила губу, чтобы не расплакаться от обиды. Он, конечно же, в чём-то был прав. Она только и делала, что приносила неприятности. Но это же не причина отвергать дружбу с ней. Кроме того, они своими глупыми выходками гораздо больше подвергают себя опасности, нежели при общении с ней. Хотя стоило признать, что когда она находилась рядом, кто-нибудь обязательно оказывался в больничном крыле. И чаще всего это был Джеймс Поттер. — Ты сам ничего не знаешь о дружбе, — промямлил из-за Гермиониного плеча Питер, слабо хватаясь тонкими пальчиками за её мантию. — И это говорит мне непонятный мальчишка, у которого в друзьях помешанная девчонка и замкнутый паренек не от мира сего, — зло рассмеялся Сириус, обхватив руками живот, якобы умирая от смеха. — Блэк, — яростно закричала Гермиона. — Ты не имеешь совершенно никакого права оскорблять окружающих. Идём, Питер, этот мальчик не стоит того, чтобы мы с ним разговаривали. Он идиот. И, яростно сверкнув глазами, Грейнджер подхватила щупленького мальчишку под руку и потащила в противоположную от Блэка сторону. — Бегите, бегите, — усмехнулся наглый мальчуган, берясь за ручку дверцы в Больничное Крыло.***
На следующий день Гермиона всё же смогла выбраться к Джеймсу, пока Сириус отсутствовал. А знала она об этом потому, что видела, как профессор МакГонагалл отчитывала его за какую-то шалость, оставив убираться после урока в классе. Теперь уже она не могла позволить себе терять время и растерянно стоять у стеклянных дверей. Она поборола страх и ступила за порог лазарета, где в самом конце большой палаты находилась кровать за ширмой, где, предположительно, находился Поттер. — Джеймс, — тоненько позвала она, не надеясь, что ей ответят. — Прости меня, Джеймс. — Она уже развернулась, чтобы уйти, решив, что всё же беспокоить друга не стоит, как её окликнул тот самый гриффиндорец, к которому она, собственно, и пришла. — Эй, — позвал Поттер, отодвигая край матерчатой ширмы. — Тебе не за что извиняться. — Он широко улыбнулся и поманил рукой, чтобы Гермиона подошла к нему. На негнущихся ногах девочка с трудом смогла это сделать. Честно говоря, вид у однокурсника был ужасный - лицо бледно-серое, с огромными фиолетовыми кругами под глазами и обескровленными губами. Из-за чего, не смотря на слова мальчика, Грейнджер стало жутко совестно, и она даже вспотела от осознания этого. Она нерешительно встала поодаль, не желая беспокоить и без того устало выглядящего Джеймса. — Ну и чего ты там стоишь? — хмуро спросил Поттер, садясь в кровати и склоняя голову на бок. — Садись рядом. Гермиона немного помялась, а потом всё же села на краешек, убрав с него одеяло. Было не совсем уютно, но она старалась не показывать этого. В конце концов, она пришла извиниться и, если понадобится, понести наказание за своё недавнее поведение. — Ну чего молчишь? — нахмурившись, спросил Джеймс и потянулся за очками, что лежали на тумбочке рядом. — Я... — девочка откашлялась, чтобы голос перестал дрожать и не был таким несчастным. — Мне так жаль, что та змея тебя укусила. Как ты себя чувствуешь? Не смотря на свою бледность и явную слабость, Поттер держался весьма хорошо. Он подмигнул однокурснице и улыбнулся. Улыбка получилась несколько вымученной, но всё такой же приветливой, как и раньше. На сердце Гермионы потеплело и даже захотелось рассмеяться от счастья, потому что Джеймс, по всей видимости, не испытывал к ней негативных чувств и оставался ей другом. — Да всё пучком, — мальчишка похлопал себя по бокам и ещё шире заулыбался. — Я здоров, как минотавр! Видишь? — Я бы так не сказала, — улыбнулась Гермиона, слегка склоняя голову на бок и внимательно рассматривая лицо однокурсника. Его лицо не было ей знакомо, а вот его фамилия каждый раз повергала её в воспоминания. Она не могла не думать о том времени, из которого пришла. А там говорилось о Мальчике-Который-Выжил, носящий точно такую же фамилию. Совпадение ли это? Или, может быть, тот мальчик в будущем будет иметь какие-то родственные связи с Джеймсом? Всё это не давало ей покоя давно, но она не знала, как быть и что делать, чтобы выяснить подробности. Кто знает, может быть, Поттеров очень много в магической Британии и Гарри Поттер не имеет никакого отношения к этому вздорному, но дружелюбному мальчишке? — А почему раньше не пришла? — спросил вдруг Джеймс, слегка откинувшись на подушки, потому что ему всё же, видимо, было не так хорошо, как он говорил. — Эм… — Гермиона не знала, стоит ли говорить о том, что Сириус её никак не пускал сюда. Но всё же решила не настраивать их друг против друга, в конце концов, не ей решать, с кем дружить Джеймсу, а с кем нет. — Я была занята, прости. Очень много было уроков… и… домашних заданий. — Кто бы сомневался, — рассмеялся Поттер, кладя свою ладонь поверх руки девочки. — Ты была бы не ты, если бы не уделяла столько времени учёбе. Но, Гермиона, иногда нужно и отдыхать. Грейнджер вздохнула с облегчением от того, что не пришлось слишком много врать и Джеймс быстро всему поверил. Видимо, у неё такая уже сложилась репутация, что она никогда не врёт. Ох, как же они все заблуждались. Она врала. Врала много и до безобразия противно. Ей не нравилось всё это, но у неё совершенно не было никакого выбора. На душе от этих мыслей стало так тоскливо, что захотелось обнять Поттера и поплакаться ему в жилетку. Но нельзя было этого делать, иначе он обязательно начнёт что-то подозревать, а это совсем не нужно ей. — Да, — слабо улыбнулась она, — ты меня очень хорошо успел изучить. — А то, ты же мой друг. Друг. — это слово отозвалось во всём теле девочки радостной дрожью, от чего стало трудно дышать и пришлось закусить губу, чтобы всё же не расплакаться. Позже, когда Гермиона, облачившись в пижаму, склонившись над столом, корябала пером по пергаменту, она уже не прибывала в таком хорошем расположении духа. Всему виной были именно эти самые записи, которые она делала изо дня в день, стараясь не упустить ничего из своего времени, которое наступит совсем не скоро. В голове то и дело всплывали определённые даты и имена, значившиеся в Истории Магии и газетных статьях. Всё это определённо могло послужить хорошим подспорьем людям, живущим в этом времени. Но больше всего девочке не давало покоя именно имя мальчика героя, что смог победить Тёмного волшебника, которого боялись все в магической Британии. Время от времени Гермиона хмурила брови и в задумчивости потирала указательным пальцем руки лоб, мысленно рассуждая о том или ином воспоминании, которые почему-то становились уж совсем смутными, словно спрятанными за густой пеленой. Это не нравилось маленькой девочке, ведь она совсем не хотела ничего забывать из своего прошлого. Как она могла забыть, к примеру, своих любимых родителей, с их испуганными глазами, когда они узнали, что их дочь волшебница. Но всё же их лица всё реже четко вырисовывались в её голове. Это немного пугало юную гриффиндорку, но она не унывала, уверенно вздёргивая к верху свой курносый носик. И всё же что-то никак не хотелось вязаться во всей этой истории, но что именно было не так — Гермиона сказать не могла. Оставалось лишь скурпулёзно всё записывать до мельчайших подробностей, чтобы ничего не потерять, чтобы пойти к профессору Дамблдору и предложить свою помощь в грядущей войне, которая, кстати, должна скоро уже разгореться. При чём так скоро, что на всякие там растягивания времени совершенно не оставалось. Была лишь маленькая проблемка - сможет ли директор поверить во всё это? Захочет ли он слушать россказни маленькой девочки, пусть и из будущего? Ведь взрослые видят лишь то, что хотят видеть, и их совершенно не волнует, что всё может быть совсем не так. Гермиона нервно поморщила нос и посмотрела на огонь в камине из-под густой пушистой чёлки. Вот если бы только тот учебник был при ней, уж тогда бы она смогла все свои слова подтвердить. Ведь такому доказательству нельзя было бы не поверить. И кому только вздумалось красть его? В чём смысл подменять внешне одинаковые учебники? Это точно не мог сделать какой-то ученик, ведь тогда он бы уже сам примчался к Дамблдору или хоть бы к профессору МакГонагалл за разъяснениями. Если только этот кто-то не сделал этого специально. Это пугало и одновременно делало происходящее ещё более интересным. Гермиона любила всякого рода загадки, и это была одна из таких. И всё же имя Мальчика-Который-Выжил заставляло её бояться. Она боялась, что он всё же родственник с Джеймсом, который был хоть и большим хулиганом, и сорвиголовой, но был замечательным человеком и надёжным другом. Он ведь не отвернулся от неё даже в такой щекотливой ситуации, когда любому было бы ясно, что она виновата в том, что он сейчас возлежит на больничной койке. Если же взять во внимание время и посчитать возраст, то этот Поттер вполне мог оказаться отцом тому Поттеру, что выжил после Авада Кедавры, применённой Волан-де-Мортом в Годриковой Впадине. От понимания этого становилось не по себе, становилось так страшно, что хотелось кричать. Ведь если это окажется правдой, то Джеймс умрёт в рассвете лет, оставив маленького Гарри совсем одного. Гермиона спрятала лицо в ладонях и заплакала, она никак не хотела, чтобы подобное случилось, чтобы её друг погиб от рук злого волшебника. Но сможет ли она как-то это изменить, зная об этом? Сможет ли как-то поспособствовать тому, чтобы предотвратить беду? Возможно, стоило сказать обо всём этом не только Дамблдору, а и самому Джеймсу. Но можно ли? Ведь директор четко дал понять, что никто не должен знать, что она из будущего, иначе хлопот не оберёшься, ведь тогда каждый кинется к ней вызнавать своё будущее, а знание это ещё мало кому приносило счастья. Но без этого Поттер просто напросто сочтёт её сумасшедшей и не захочет с ней дружить. Но не дружить с ним Гермиона никак не хотела. Тогда как же поступить? Как преподнести эту информацию, чтобы Джеймс ей поверил? Кроме того, стоит ли вообще делать столь опрометчивый шаг? Ответов на эти вопросы маленькая волшебница не знала, но она точно могла найти совет у одного очень умного человека, к которому и собиралась пойти поговорить, как только проснётся следующим утром. Подумав об этом, Гермиона свернула пергамент и поспешила в спальню девочек первого курса. Огонь в камине к тому времени уже догорел и лишь слегка помигивал угольками.***
На следующее утро Гермиона Грейнджер встала очень рано, хотя не намного раньше своего обычного подъема в учебные дни. Но сегодня был выходной день, и подобное поведение было, мягко говоря, странным. Хотя в этой маленькой гриффиндорке было много всяких разных странностей, одной из которых была большая любовь к утреннему чтению за чашкой тёплого молока. Но сегодня она проснулась вовсе не для этого, ей нужно было подловить Римуса Люпина, который тоже вставал рано и тоже любил побродить по замку и заглянуть в библиотеку. Именно с ним она хотела поговорить и обо всём ему рассказать. И если уж он отреагирует нормально и без скептицизма, свойственного ему, то и Джеймс поверит её словам. Быстро пробежавшись по уже знакомым коридорам и всего один раз перепутав лестницы, Гермиона, наконец, оказалась в библиотеке, где чаще всего встречала молчаливого однокурсника. Но именно в это прекрасное утро его там не оказалось. Впрочем, это ничуть не огорчило девочку, и она поспешила в Большой зал, который как раз был почти пуст в это время и являл собой прекрасное место для раздумий, в чём Римус себе никогда не отказывал. Но и зал с ярким небом, на краю которого брезжило солнце с золотыми лучами, встретил её лишь парой хмурых когтевранцев, которые мирно завтракали, не обращая внимания на окружающую пустоту. Пожав плечами, Грейнджер села за стол Гриффиндора, решив дождаться Римуса тут. По всей видимости, именно сегодня он решил поспать подольше. Чего тут странного, каждый может так поступить. Кроме того, большинство студентов только так и делали, порой забывая о завтраке, поддавшись чарующим песням Морфея, что не отпускает их почти до самого обеда. Но то их личное дело, а Гермионе было жаль терять столько времени, которое она могла потратить с пользой, погрузившись в мир знаний и прочих интересных волшебных вещей. Постепенно зал наполнялся студентами, которые шли каждый к своему столу, кто зевая, кто широко улыбаясь, но каждый был совершенно точно целенаправлен на употребление пищи. А зачем тогда ходить сюда, если не за этим? Гермиона же быстро перекусила яичницей и сейчас пила тыквенный сок, просматривая семнадцатую главу по Истории Магии в надежде увидеть там что-то интересное. Например, какие-нибудь предпосылки к грядущим событиям. Но пока ничего путного обнаружить не удалось. Рядом с ней сел Питер, стараясь сделать это практически не заметно, потому что он не любил никого тревожить и вообще считал первой своей обязанностью — быть как можно более незаметным. Грейнджер оторвала взгляд от книги и подняла голову. — Доброе утро, Питер, — тепло улыбнулась она ему. — Доброе утро, — ответил тот, тоже поделившись улыбкой, хоть и едва заметной. — Что читаешь? У нас ведь, кажется, сегодня нет уроков. — А это я так, для саморазвития, — отмахнулась Гермиона и тут же захлопнула учебник, показывая тем самым верность своих слов. — Ты и так умная, — краснея, сказал Петтигрю. — Не то, что я. — Да что ты, — улыбнулась гриффиндорка и похлопала мальчика по плечу. — Ты просто очень скромный, и поэтому тебе трудно что-либо делать на виду у всех, а так ты очень даже способный. — Глупости, — понуро пробормотал Питер, размазывая овсянку по тарелке. — И вовсе не глупости, — твёрдо заявила Гермиона, хлопнув ладонью по столу. — Хочешь, я тебе помогу с уроками. Могу объяснить, если что-то не понимаешь. — Спасибо, не надо, — замотал тот головой, пряча глаза и стараясь отвернуться, чтобы однокурсница не заметила его алеющих щёк. — Ну, если не хочешь, чтобы я тебя учила, то попроси Римуса, у него тоже одни Превосходно, — с улыбкой проговорила Грейнджер. — Кстати! Питер, а ты не видел Римуса сегодня? Я ищу его. — А, — оторвался Петтигрю от созерцания гренок на соседней тарелке. — Ты разве не знаешь? У него мама заболела, и он уехал ухаживать за ней. Или она в больницу попала, и он поехал её проведать. Я точно не знаю, но что-то такое слышал от ребят. — Правда? — удивилась Гермиона, которой вдруг почему-то стало ужасно стыдно, но она не могла сказать, за что именно. — И давно он уехал? — Да вчера кажется, — пожал плечами Питер. — Ты бы у МакГонагалл спросила, она точно всё знает, ведь она подписывала ему разрешение, наверное. Ну или директор. — Я поняла. Спасибо тебе, — Гермиона поднялась из-за стола и пошла к большим дверям, намереваясь всё же обойтись без разговора с Римусом, сразу же переговорив с Джеймсом. Да, возможно, он сочтёт её сумасшедшей или вообще дурочкой, но попытка не пытка и попробовать стоит. Ведь на кону стоит жизнь человека. Жизнь знакомого ей человека, который стал ей хорошим другом. Ждать больше нельзя, ведь профессор Дамблдор в любую минуту может сказать, что ей пора возвращаться. И что тогда? Тогда Джеймс, этот весёлый и задорный мальчуган умрёт? Нет, она не могла этого допустить, даже ценой своей дружбы с ним. Быстрым шагом Гермиона направилась в сторону Больничного крыла, высоко задрав нос и сверкая решительностью в глазах. Кроме того, сейчас бояться ей уж точно нечего было, ведь Блэк, наверняка, сейчас дрых без задних ног, соответственно, Джеймс сейчас без его строго присмотра, и ей не придётся вступать с ним в препирательства, которые не несут за собой ничего путного. Да и Джеймсу, думается, от всего этого не очень-то и хорошо. Чего нельзя было сказать о самом Блэке, который, казалось, наслаждался всякими неурядицами и неудачами Гермионы, в то время как она очень старалась и много работала. Он любил её подоставать и позлорадствовать. И пусть Гермиона почти привыкла к этому, но всё равно чувствительно на это реагировала. Но заходя через стеклянные двери в Больничное Крыло, Гермиона потеряла всю свою решимость, начав путаться в своих мыслях и сомневаясь в верности своего решения. Кроме того, по правде говоря, она ещё толком никакой речи и не придумала. А ведь нужно постараться и правильно преподнести знание будущего, чтобы ничего не испортить. Может, всё-таки стоило подождать возвращения Римуса и посоветоваться сначала с ним? — О, Гермиона, привет! — воскликнул с дальней койки Поттер, и отступать уже было нельзя. Она должна была постараться взять себя в руки и вершить судьбу этого мальчика, которому, возможно, предстояло в столь молодом возрасте погибнуть от рук ужасного монстра. — Привет, — махнула рукой девочка и пошла по направлению к другу. — Знаешь, я не просто так сегодня пришла. Мне нужно о чём-то важном поговорить с тобой. — А? — Джеймс приподнял в заинтересованности одну бровь. — Кстати, ты завтракала? — Э… да, — девочка слегка нахмурила брови, потому что, видимо, серьезность её голоса не особенно впечатлила друга, и он не стал дожидаться того самого серьёзного разговора. — Эх, а то мне тут много чего принесли девчонки, — махнул рукой мальчуган на тумбочку, на которой было полно всяких вкусностей. — Они часто сюда заходят. — Джеймс выглядел незаинтересованным, но Гермиона видела, что ему хочется, чтобы она об этом расспросила. Но Грейнджер была упрямой и очень серьёзной, потому и не собиралась вестись на это. — Итак, — сложив на груди руки, сказала она. — У меня к тебе был очень важный разговор. — А, — поморщился Поттер и откинулся на подушки. — Хорошо. О чём ты хотела поговорить? И только Гермиона открыла рот, как с порога Больничного Крыла раздался шум и шорохи. Присутствия посторонних никак нельзя было допустить при столь секретной информации, которую собиралась поведать маленькая волшебница, поэтому она быстро задвинула ширму, чтобы на них не обратили внимания. Глядишь, этот кто-то быстренько удалится и они смогут поговорить наедине. — Ох, бедный мальчик, — пропела заботливо с большой долей беспокойства мисс Гамильтон. Гермиона заинтересовалась, над кем это так волнуется и суетится школьная колдосестра. Она приложила палец к губам, чтобы Поттер держал язык за зубами и, вообще, вёл себя как можно тише, а сама подошла к краю ширмы и осторожно выглянула из-за неё. Увиденное напугало её, и даже пришлось зажать рот рукой, чтобы не издать ни звука. На руках Хагрида, того самого, что встречал их у поезда и провожал на лодочках к замку, лежал в изодранной одежде бледный Римус. Но ужаснее всего было то, что на нём были ужасные порезы и синяки. Как же такое могло случиться? Что тут происходит? Ведь Римус должен быть с больной матерью. А он тут, в Хогвартсе. Да ещё не просто в школе, а в Больничном крыле весь явно избитый. Девочка в волнении отпрянула от ширмы и повернулась к Джеймсу, который, нахмурившись, смотрел на неё. Он, конечно же, не видел ничего, но поведение и явная бледность Гермионы показывали, что случилось что-то из ряда вон, ведь шокировать и напугать эту гриффиндорку могло не многое. Мальчик уверенно поднялся с кровати и подошёл к ней, отодвигая в сторону, чтобы она не помешала ему в наблюдении. — Стой, — прошептала Грейнджер, хватая друга за рукав пижамы и не давая высунуться из их укрытия. — Да что там такое интересное, что ты держишь меня? — шёпот Поттера был громче, и Гермиона испугалась, что их могут услышать. Она дёрнула мальчишку со всей своей возможной силой на кровать и направила на него волшебную палочку, всем своим видом показывая, что она не шутит. Прежде всего, она самостоятельно должна была узнать, что тут происходит, почему Римус не дома? И уж потом только доверит эту тайну Джеймсу, который не умеет держать рот на замке. К тому же Люпину, возможно, будет не совсем уютно, если его поймают вот в таком неприглядном виде, когда он беспомощен. словно младенец. — Гермиона! — воскликнул Поттер и тут же получил горячей струёй воздуха в лицо из палочки девочки. — Ты что творишь? — Тише, — почти не слышно прошипела Гермиона. — Там больного принесли. Он очень плох. Не надо мешать медсестре делать её работу. Кроме того, мне тут быть нельзя. По крайней мере, в отсутствие взрослых. А я всё же тут. Мальчик нахмурился, но молча сел. Он внимал словам Грейнджер, но ему это явно не нравилось. Он вообще не любил кого бы то ни было слушаться, а тут еще маленькую девочку. Гермиона же вернулась к подглядыванию, хоть раньше ничего подобного не делала, ведь она всегда поступала по правилам, правда, до поступления в Хогвартс. Но любопытство и беспокойство за Римуса сыграли свою роль. В это время мисс Гамильтон уже колдовала над оголённым телом мальчика. Она накладывала какие-то мази из различных бутыльков, приправляя всё это быстрыми сверкающими заклинаниями. У Гермионы же в голове не укладывалось, кто мог так истязать ребёнка, что на нём практически не было живого места. Он очень тяжело дышал, не открывая глаз. И был бледен, почти сливаясь с простынями. Грейнджер попыталась прислушаться к приглушённым голосам колдосестры, Хагрида и Дамблдора, который к тому моменту, видимо, успел прийти. — Ну почему этому нужно происходить именно там? — бурчала полная женщина, изредка поглядывая на директора. — Неужели во всей школе нельзя было найти более приличного места? Мальчик совершенно истощён. — Дорогая Поппи, ты же знаешь, что тут за ним уследить было бы гораздо труднее, — Дамблдор прошелся вдоль постели больного и сел у его ног. — Мы не могли рисковать. — Вот уж никак не ожидала подобного от вас, — снова проворчала мисс Гамильтон, укрывая Римуса тонким одеялом и задвигая ширму. Когда она это сделала, стало совершенно ничего не слышно, как бы не вслушивалась в шелест голосов юная гриффиндорка. Для девочки их разговор на данный момент походил на абракадабру, которой расшифровать она не могла. Как не могла она со всей ответственностью сказать, о ком или о чём говорили медсестра и директор. А ведь она рассчитывала из их разговора узнать, что же всё-таки случилось с её молчаливым и замкнутым другом. Через некоторое время колдосестра с Хагридом и Дамблдором удалились, а Гермиона смогла, наконец, повернуться к Джеймсу и высказать ему все за его суетливое бормотание, постоянные попытки нарушить тишину и спокойствие за их ширмой. — Джеймс, это в высшей мере неправильно, — возмущённо проговорила Грейнджер, сложив руки на груди. — Неужели нельзя было посидеть смирно и тихо, как тебя о том и просили? — Ой, отстань, — проворчал Поттер. — Как будто то, что ты делала правильно. Мне тоже было любопытно. Сама-то не погнушалась тем, чтобы подслушивать за старшими. Разве так себя ведут хорошие девочки? Гермиона широко распахнула глаза и открыла рот, чтобы ответить, но не нашлась. А всё из-за того, что он был прав и ей было поэтому очень стыдно. Девочка понуро вздохнула и виновато посмотрела на друга. — Прости, Джеймс, но тебе правда не стоило так себя вести. Мне, конечно, тоже, — Грейнджер подошла к кровати, на которой лежал с обиженным лицом однокурсник. — Давай, я сейчас всё выясню и потом мы вместе об этом поговорим. — Тут же в голове всплыло то, что она буквально несколько минут назад хотела поговорить о важном, но так и не смогла. Может, это был знак, что торопиться не стоит? И сейчас гораздо важнее позаботиться о пострадавшем при странных обстоятельствах Римусе? Джеймс же лишь фыркнул и отвернулся, а Гермиона пошла к кровати Люпина, оставив тем не менее ширму у кровати Поттера задвинутой. Римус тоже был закрыт ширмой с двух сторон, и девочка не могла точно сказать, спит он или же нет. Почему-то волнение с каждым шагом подбиралось всё ближе к горлу, и становилось трудно дышать. Что-то на краю сознания говорило, что вся эта ситуация приближает её к чему-то неизведанному, чему-то запретному. Другими словами, впереди ещё много приключений. — Ты что здесь делаешь? — воскликнул Сириус с порога Больничного Крыла, остановив Гермиону на пол пути к ширме, за которой был Римус. По правде сказать, девочка даже подскочила на месте от неожиданности и резко обернулась. Блэк смотрел на неё неприязненным взглядом своих тёмно-серых глаз, сверкающих из-под чёрной чёлки. Вот что тут скажешь? Она же собиралась до его прихода уйти, чтобы не было очередных разборок, которые могли бы расстроить её дружбу с Джеймсом, либо их общую. — Разве я не говорил, что тебе тут не место? — прошипел Сириус, подходя к Гермионе вплотную и нависая над ней своим ростом. Он конечно не намного был её выше, но под его взглядом девочка почему-то и сама присела немного, словно прячась. — Ты что, яд принесла с урока Зельеварения? — Какой яд? — поразилась его словам девочка. — Ну а что ещё может сварить такая, как ты? — ядовито заговорил Блэк, явно выходя из себя. — Ты же ничего не можешь. Ничего не знаешь. Ты же гряз... — Не смей! — закричал неожиданно появившийся за спиной Сириуса Питер. — Она гораздо умнее и лучше тебя! И ты не можешь её так называть. Петтигрю смотрел на Блэка со злостью, хотя Гермиона видела, до какой степени ему страшно. Она понимала, что последний из мальчишек хотел её унизить, хотел обозвать, но она не могла позволить, чтобы ему из-за этого досталось, чтобы его благие намерения были попраны. — Вы только гляньте, кто пришёл! — насмешливо воскликнул Блэк. — Это же наш защитничек. Уж не влюбился ли ты в нашу зазнайку? Питер покраснел и сжался весь от смущения, а Гермиона задохнулась от наглости и злости одновременно. Она терпеть не могла этого мальчишку, ну почему ей обязательно быть с ним на оном факультете? Ему ведь самое место на Слизирине!