***
— ДА!!! — заорали наперебой мальчишки, окрыленные победой своей команды, подскакивая на кровати в Больничном крыле. — Люпин, представляешь, мы вышли в финал!!! — воскликнул Блэк, обращаясь к больному, который вновь почему-то оказался в этой части школы. — И теперь!.. — радостный крик Поттера был перебит шипением сидящей на стуле справа от Римуса Гермионы, которая была явно недовольна столь шумному их появлению. Ведь по словам мисс Гамильтон, больному нужен был покой и отдых. Но какие, к драклам, отдых и тишина, когда рядом вьется эта сумасшедшая компания?! Поэтому Джеймс под пристальным взглядом гриффиндорки продолжил уже более спокойно и не так громко, но азарта это у него не отняло. — И теперь мы будем биться со Слизерином. — Я уверен, Адамсы обязательно порвут этих гадюк в финале, — ощетинившись, с каким-то зверским огоньком в глазах проговорил Сириус. — Тем более у нас есть еще Алфи! Вы бы видели его кульбиты в воздухе! Поттер с радостью закивал, отчего очки съехали на самый край носа и едва не упали на каменный пол, чуть не разбившись. Люпин смотрел на эту странную компанию, улыбаясь. Эти ребята всегда могли поднять настроение даже в такие ужасные моменты его жизни. Хоть эта тема Квиддича и была ему не очень интересна, и все же было приятно, что приятели или все же друзья навестили его. По словам Гермионы, мальчик сейчас был похож на мученика или ожившего трупа — настолько плохо он сейчас выглядел. Но это было ничто по сравнению с тем, что Римус сейчас испытывал. Это было какое-то невиданное облегчение и радость, что его сокурсники сейчас здесь, с ним. Но с этими чувствами возрастал также и страх потерять их дружбу, доверие, привязанность и их самих. Потерять все, чего он добился за проведенное время в Хогвартсе. И это всего лишь из-за его тайны, страха, а также одного человека из детства, кошмара, Фенрира Сивого. Многие его боялись, только от одного его имени людей бросало в дрожь, а в глазах застывал ужас. За этим оборотнем стояло много кровавых убийств. А Фенрир до сих пор гуляет на свободе. Наверно, Люпин был так рад письму из Хогвартса отчасти по тому, что получил возможность вернуть справедливость и отплатить Сивому за все свои собственные годы страданий и его многочисленные убийства. — Я бы не был так уверенном в этом, Сириус… — робко проговорил Петтигрю, стоя рядом с Гермионой по правую руку от Римуса. — В чем ты так не уверен, Петтигрю? Ты не веришь в наших?! — оскалился Блэк. Глаза ярко засверкали. Ему явно не понравилась фраза соседа. — Или ты вообще переметнулся на сторону Слизеринцев? — Н-нет… Что ты! — заикаясь, воскликнул мальчик. — Чтобы я! Да ни за что в жизни! Сириус удовлетворенно кивнул и немного поумерил свой пыл. Похоже, его успокоила фраза сокурсника, и поэтому Питер перестал нервничать и продолжил уже более спокойно: — Просто они же хитрые такие. Э-э… И обязательно придумают, как сжульничать и обойти нас… — на этих словах он запнулся под пристальным взглядом Блэка, но, судорожно сглотнув, продолжил. — Нашего Алфи могут просто вывести из игры… И что тогда будет?.. Даже ты не знаешь, что от них ожидать! После последней фразы черноволосый мальчишка не выдержал и уже хотел вскочить с кровати и сказать пару особо ласковых слов, но был остановлен Поттером, который моментально среагировал на перемену настроения своего друга. Иногда он был излишне вспыльчивым, и предотвращать такие ситуации у Джеймса уже вошло в привычку. — Ребята, спокойно. Давайте не будем ссориться, — подал голос Люпин, который уже приподнимался с подушки, но рука гриффиндорки опустила его опять на койку, чтобы он даже и не думал нарушать постельный режим, отвлекаясь на такие глупые разборки. — Римус, лежи и отдыхай. Что тебе сказала мисс Гамильтон? — насупившись, проворчала Гермиона, недовольная тем, как развиваются события. Ладно раньше… Сидели, обсуждали матч, а сейчас взъелись друг на друга по какой-то глупости и чуть не подрались! Еще чего! Чтобы такое произошло в Больничном крыле! А как назло, колдосестра куда-то вышла по делам. — И правда, могли бы себя поспокойнее вести, мальчики… Но как ни странно, Сириус Блэк, Питер в чем-то даже прав. Не стоит недооценивать своего противника. От таких слов гриффиндорец вспыхнул, покрываясь багровыми пятнами, а взгляд был настолько красноречив, что, если бы Гермиона сейчас не смотрела в книгу, то точно бы испугалась. Но Блэк недолго буйствовал и, решив, что не стоит тратить свои силы и время на каких-то наглых зазнаек, успокоился. Наконец, выбравшись из оков друга, он спокойно уселся на больничной кровати и, еще раз смерив гневным взглядом гриффиндорку, переключил все свое внимание на Питера, стоящего по другую сторону кровати Люпина. Тот сразу же опустил глаза в пол и поежился, стараясь не смотреть в его сторону. — Да что бы вы понимали! — пробормотал под нос Сириус, но его все прекрасно расслышали, кроме Грейнджер, которая опять была поглощена чтением какого-то учебника. В помещении наступила гнетущая пауза, нарушаемая лишь тиканьем наручных часов больного, лежащих на прикроватной тумбочке рядом с лампой. Поттер смотрел в окно, глядя на какую-то очень занимательную картину во дворе, Блэк разглядывал какие-то колбочки с зельями, стоящие на дальней полке у мисс Гамильтон, Люпин как-то обреченно посматривал на своих друзей, а Петтигрю мялся около кровати, все также старательно изучая пол. Лишь Гермиона была занята каким-то делом, сидя на стульчике возле Люпина и читая историю магии. Вдруг за дверью послышалось какое-то шебуршание и возня, а затем последовал неуверенный стук в дверь. Никто ничего не сказал. Так и не дождавшись ответа, какой-то их сокурсник с Пуффендуя нерешительно приоткрыл дверь, и в следующий миг показалась светловолосая голова. Увидев такую компанию в такой напряженной обстановке, он поторопился поскорее убраться отсюда. Сначала послышалось восклицательное «ОЙ», а затем и громкий хлопок дверью. Все так и остались сидеть неподвижно. Лишь гриффиндорка словно вернулась в реальность, наконец оторвавшись от книги, и огляделась вокруг. — Кстати, хотела у вас поинтересоваться, вы уже начали готовиться к предстоящим экзаменам? — заданный вопрос прозвучал как гром среди ясного неба, так и сейчас никто не спешил на него радостно отвечать. — Думаю, я вполне могу их уже сдать, — полминуты спустя, подумав, все-таки ответил ей Римус. В общем, он и так был готов. Волей-неволей, проводя целые дни у себя в поместье, не высовывая носу из дому всего лишь из-за своей второй сущности, станешь книжным червем, иначе просто помрешь от скуки. Тем более отец еще дома обучал его разным чарам и заклинаниям, боясь, что сына не возьмут ни в одну из магических школ Британии. Но вдруг появился одним утром неожиданный сюрприз в виде Альбуса Дамблдора, который не питал ненависти к Римусу Люпину. — Правда? — изумилась Гермиона. — Я вот точно на данный момент и половины предметов не сдам. Чего стоит только одна история магии со всеми датами и предводителями древних народов! А зелья? Там же столько разных ингредиентов и рецептов надо запомнить! — Раз уж великая Гермиона приходит в ужас от таких предметов, то, боюсь, мы вообще все полностью завалим! — притворно испугался Джеймс, весело поглядывая поверх очков на Питера, который в это время внимательно наблюдал за их разговором. Сириус только лишь хмыкнул сбоку, все также не смотря на других гриффиндорцев. А Люпин улыбнулся, радуясь, что все возвращается на свои места. — А ты, Питер? Как у тебя продвигается подготовка к экзаменам? — По-моему, он делает успехи, Джеймс! — влез в разговор Сириус. — Уже вроде бы ничего не взрывается каждую минуту. — Знаешь, Блэк, вы тоже растете. Уже не намереваетесь спалить все к чертям! Как это хотели сделать до Рождества. А про разрушенные подземелья я вообще молчу! — не осталась в долгу единственная девочка в мужской компании, защищая своего друга. — Да сколько тебе повторять, Грейнджер! — начал снова закипать мальчишка. — Это не мы задействовали Бомбарду, а слизеринцы! Гадюки драные… — Все! Я не хочу больше ничего слушать, — сказала Гермиона, снова утыкаясь носом в книгу. — Вообще-то, — наконец подал голос Петтигрю, — я сейчас готовлюсь к экзамену, благодаря расписанию, которое специально для меня составила Гермиона. И большое ей спасибо, что она занимается со мной. Ведь правда, я сейчас делаю кое-какие успехи в учебе. От таких слов девочка еле заметно улыбнулась, тут же еще больше закрывшись книжкой от своих сокурсников. Ей было приятно такое слышать от своего подопечного, ведь не зря же она тратила на него столько времени на уроках, помогая с заклинаниями. Нет-нет, но она все же прислушивалась к их разговору, усердно делая вид, что поглощена книгой. — Молодец, Питер! — похвалил его Джеймс, дружелюбно улыбаясь. — Я очень рад, что ты делаешь успехи! Думаю, если что, можешь и ко мне обращаться за помощью или к Римусу. Люпин, ты же не против? — Нет, конечно же! — воскликнул больной, который даже и не думал возражать. — Давно пора. А то уже скоро замучаешь нашу всезнайку Гриффиндора, — поддакнул Сириус, а в этот момент Петтигрю сильно покраснел, стараясь не глядеть на Гермиону. — И доведешь ее до невменяемого состояния, и кто тогда будет зарабатывать баллы для нашего факультета? — Вся надежда будет только на тебя, Римус, — вздохнул Джеймс, преданно смотря в глаза своему другу. — Иначе нам не выиграть кубок школы. — Ага, главное, чтобы школа выстояла после всех ваших выходок, — заметил Люпин, понимая правоту Поттера. — А так и вправду надо помочь Гермионе, — при этих словах он взглянул на девочку, которая делала вид, что не замечала их, — а то почему только она возится с тобой, Питер. Ей самой надо готовиться сейчас к предстоящим экзаменам, а я могу тебе поднатаскать и позаниматься с тобой. К Поттеру тоже обращайся. Но только иногда, — Римус смерил уж слишком развеселившегося Джеймса пристальным взглядом и пояснил остальным: — Потому что ему тоже надо готовиться, а ему лишь бы дай повод поотлынивать. — Ну вот, еще одна профессор МакГонагалл заявилась в Хогвартсе, — вздохнул Блэк, вызвав хохот всей компании гриффиндорцев. Даже Римус слышал тихий смех Гермионы, прячущейся за книгой.***
Рыжеволосая девчушка стояла на пороге огромного замка, ожидая своего друга детства. Небо медленно окрашивалось в красно-бордовое марево. Лишь темный Запретный лес, виднеющийся вдалеке, выделялся на этом фоне. Чуть ближе расположилось огромное Черное озеро, оттаявшее после холодной морозной зимы и сбросившее ледяные оковы. Казалось, что вот-вот, сейчас из-под кромки воды покажутся огромные щупальца кальмара, обитающего на илистом дне. А затем появятся русалки, приветливо махнув своими прекрасными чешуйчатыми хвостами. Это все были мечты и фантазии Лили Эванс, которая только недавно попала в сказку под названием Хогвартс. Она понимала, что никто не появится, но ей так хотелось увидеть подводную жизнь магических существ. Лили еще не совсем привыкла к волшебству, с недавних пор окружающему ее повсюду. За углом за Лили наблюдал, облокотившись о стену, ее друг, Северус Снейп. Он вовсе не спешил выходить из своего укрытия. Ему нравилось так подолгу смотреть на нее и восхищаться. Северус так хотел, чтобы они попали на один факультет. Но мало того, что они оказались на разных, так еще и на противоборствующих сторонах. Он — на Слизерине, где ненавидели магглорожденных, она — на Гриффиндоре, где презирали тех, кто кичится своей чистотой крови. Как будто кто-то свыше хотел разделить их. Их связь гнобили, презирали, не уважали. Пытались заставить их одуматься, как делали это слизеринцы, или разорвать отношения, как компания наглых гриффиндорцев. Но они все равно дружили, общаясь и гуляя друг с другом. Время потихоньку близилось к отбою, и двор школы опустел. Лишь изредка кто-то пробегал мимо, спеша поскорее к себе, в свою уютную гостиную или комнату. Наконец, оглянувшись по сторонам, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, Снейп подошел к Лили из-за угла и дернул уголком губ в подобие улыбки. Девочка, увидев своего друга, развернулась к нему и тоже радостно заулыбалась. Им сейчас так редко приходилось видеться: подготовка к экзаменам, внутренняя борьба факультетов, завалы с домашней работой. А сейчас у них двоих выдалась свободная минутка. Но вот когда наступит лето, тогда у них будет много времени, чтобы поговорить, пообщаться, погулять… — Ну что, пошли? — неловко спросил Северус, поправляя лямку сумки на плече. Лили в ответ лишь кивнула, напоследок глянув на Черное озеро. Нет, там так никто и не появился. Ребята двинулись неспешным шагом через двор по направлению к квиддичному полю. Никто из них двоих не спешил начинать разговор, они наслаждались молчанием друг друга. Девочка опять глядела куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг. А слизеринец смотрел под ноги, пиная какой-то камушек по проселочной дороге, и изредка бросал вбок короткие взгляды на гриффиндорку. — Знаешь, Сев, я сейчас в некоторой растерянности. Вроде бы и хочется домой, а вроде бы и нет. С одной стороны, там меня ждут мама и папа, сестра. Я так по ним соскучилась! Но… представляешь, Петунья все еще обижается на меня, — девочка горестно вздохнула. — Она мне за год не написала ни одного письма и дома на рождественских каникулах со мной не разговаривала. Я тогда привезла ей волшебный подарок на праздник из магазина на Косой аллее, пробовала с ней заговорить, но она меня даже не хотела слушать и просто заперлась в своей комнате! Я не понимаю, что я делаю не так?! Я даже пыталась извиниться… Но все без толку! Сев, я не знаю, что мне делать, — девочка на минуту замолчала, а Снейп просто не знал, что сказать. У него такого в семье ни разу не было, поэтому просто продолжал идти рядом с подругой. Да и была ли у него семья?.. Мать, изгнанная из рода, страдающая дома без магии, ведь так называемый «отец» Снейпа запретил ей колдовать, поддавалась насилию, а по ночам тихо плакала в подушку, когда сын якобы уже спал. Северус не понимал, почему она не могла просто уйти от этого гадкого глупого маггла, бросить его, ведь тогда они бы стали жить намного лучше, чем сейчас. Мать открыла бы свой бизнес, делая зелья на заказ, или устроилась бы работать в аптеку. Она была отличным зельеваром, мальчик это хорошо знал, ведь он видел, как Эйлин варила втайне от отца зелья, чтобы просто хоть как-то выжить. Потому что Тобиас Снейп, работающий на фабрике, вечно пропивал все заработанные деньги в каком-нибудь дешевом кабачке, поэтому Северусу и его матери полагалось рассчитывать только на себя. И то тех денег, заработанных Эйлин, категорически не хватало даже на самые необходимые вещи: мальчик донашивал старую одежду матери, учебники для учебы в Хогвартсе он опять же взял у матери, которые были, некоторые пришлось докупать у старьевщика; также Эйлин Принц и ее сын часто недоедали и обходились по вечерам без электричества. Снейп не знал, можно ли назвать такую обстановку дома — семьей?.. И можно ли назвать то место домом?.. Но он точно понял, что все исправит в будущем: закончит школу, выучится на зельевара, получит звание Мастера, купит свой дом в магической части Лондона, а может, и поместье через лет эдак пятьдесят, заберет с собой мать, и вот тогда они перестанут жить в грязи и страхе. А пока мальчик радовался тому, что в Хогвартсе он мог не видеть небритую рожу своего «отца». Но тут Лили снова заговорила: — Я так уже привыкла к Хогвартсу, что считаю его своим вторым домом. Здесь так хорошо! — воскликнула девочка, раскинула руки в стороны и закружилась, звонко рассмеявшись тому, что только ей известно и понятно. А может, ей просто было хорошо на душе… Снейп замер, наблюдая за ней, не в силах отвести молчаливого взгляда. Неожиданно Эванс запнулась о корень дерева и чуть не полетела вниз, на землю, но Снейп ее подхватил, поймав за локоть, и помог ей подняться. Раскрасневшись, Эванс благодарно посмотрела на друга. — Спасибо тебе, Северус, — отблагодарила его Лили, а потом огорченно добавила: — Даже не знаю, что со мной сегодня творится. Я такая неуклюжая! Помнишь, мы с Гермионой сегодня завалили впервые за год свое зелье? Слизеринец лишь кивнул. Да, Снейп это отчетливо помнил. Как такое вообще забыть можно? Две гриффиндорки, лучшие ученицы первого курса, взорвали у Слизнорта котел. Можно сказать, это была настоящая сенсация! И изумление как для самого профессора зельеварения, так и для Северуса. Он еще ни разу не помнил такого дня, чтобы Лили была настолько безалаберная и неуклюжая, что наводило его на не самые радужные мысли. — Лили, ты сегодня хорошо себя чувствовала? Не кружилась ли голова? Не было ли приступов тошноты? В глазах темнело? — начал расспрашивать мальчик гриффиндорку, забрасывая ее вопросами. — Не трещи, Сев. А то становишься похожим на этого Поттера, у которого вечное словесное недержание, — захихикала рыжая девчушка, поправляя сумку на плече, а потом вмиг стала снова серьезной. — Но вообще-то ты даже прав. Я сегодня и вправду плохо себя чувствовала с утра. Когда мы с Гермионой поднимались по лестнице, чтобы пораньше прийти в кабинет трансфигурации, у меня неожиданно потемнело в глазах, и закружилась голова. Спасибо мальчику с Пуффендуя, который успел меня подхватить сзади, а то я бы сейчас лежала в Больничном крыле с сотрясением мозга… Последнюю фразу Снейп пропустил мимо ушей, потому что слова Лили лишь подтвердили его догадки, подталкивая его к решительным действиям. Все симптомы были налицо: головокружение, бледность, потемнения в глазах. Все признаки того, что на нее наслали проклятье замедленного действия. Если сегодня, кроме него, никто ничего не заметил бы, то завтра состояние гриффиндорки лишь усугубилось бы. Поэтому, взяв ее за руку, он развернул ее лицом к себе. — Боюсь, нашу прогулку придется отложить до лучших времен, Лили… Тебе все же придется сегодня навестить Больничное крыло и проконсультироваться с мисс Гамильтон, — произнес слизеринец серьезным тоном, не терпящим никаких возражений. Девочка была ошеломлена таким поворотом событий. Этот день можно было считать самым странным из всех за всю ее жизнь, правда, кроме того рокового дня, когда к ней пришла ее будущий декан, Минерва МакГонагалл. Сначала Лили подумала, что слизеринец шутит так, но, вспомнив его характер и мировоззрение, резко передумала. — Ты же не шутишь, Сев? — все-таки не удержавшись, спросила у него рыжеволосая. — Я говорю на полном серьезе. А вот свои сомнения в моих словах оставь, пожалуйста, при себе, или пусть они дожидаются твоих друзей-гриффиндорцев, — проворчал Снейп, все также держа ее за руку и стремительно шагая обратно, в сторону замка. К счастью, они успели не так далеко уйти. Лили хотела было возмутиться его словами, но мальчик опять заговорил. — Все-таки этот факультет плохо на тебя влияет. Не удивлюсь, если ты через три года станешь подражать Поттеру с Блэком. Но, надеюсь, этого не случится. Надо было тебе идти на Когтевран или на Слизерин, тогда бы учились вместе. — Ой, Северус, хватит тебе заводить старую песню о факультетах. Мы же вроде бы разобрались с этой проблемой и закрыли тему, разве нет? — начала возмущаться девочка, спеша за быстро впереди идущим другом и поправляя на ходу вечно сползающую сумку. — Я поступила на тот факультет, куда меня распределила Шляпа. Между прочим, она была специально для этого создана. И я верю, что Шляпа еще никогда не ошибалась при распределении ученика на факультет. Видимо, она посчитала, что на Гриффиндоре мне будет лучше всего жить и учиться все эти 7 курсов. Тем более мне нравится мой факультет, я там нашла себе лучшую подругу и приятелей. — Это ты заучку Грейнджер имеешь в виду? — прошипел через плечо слизеринец. — Что б ты знал, она очень даже хорошая, добрая, отзывчивая и храбрая, — воспротивилась его словам Лили и вырвала руку из захвата. — Храбрых на вашем факультете полным-полно. — Зато вы, слизеринцы, обычно прячетесь за чужими спинами, — опередила его Эванс, шагая уже впереди. — Мы не прячемся, мы выживаем, — гордо заявил Снейп, догоняя девочку и уже идя рядом. — Ладно, я лучше промолчу о ваших правильностях факультета и нормах морали. Только давай закроем тему и постараемся не возвращаться к ней, хорошо? — испытующе посмотрела на слизеринца Лили и аргументировала свое предложение, продолжая: — Иначе, боюсь, мы снова рассоримся из-за этой глупой причины. От этих слов взгляд Северуса немного потеплел. Хоть этого и не было видно, Лили просто почувствовала его перемены и улыбнулась. Она уже давно знала своего друга и его характер, а также научилась чувствовать настроение. Снейп был сложным человеком, но даже несмотря на это, рыжеволосая продолжала с ним дружить и общаться. Может, это и было нонсенсом, что гриффиндорка и слизеринец дружат, но они этого не замечали или просто не хотели замечать, разрушая все границы и нормы этого уже устоявшегося общества. Их общению постоянно пытались помешать, правда, ребята не обращали на это никакого внимания, хотя эти выпады со стороны однокурсников изрядно портили им школьную жизнь. Лили постоянно ощущала давление от своих гриффиндорцев: ее отговаривали, пытались доказать, что слизеринец не лучшая компания для нее, даже наговаривали на друга Эванс. Лишь только Гермиона Грейнджер приняла ее дружбу с Северусом и не пыталась вмешиваться в ее жизнь, что приятно грело сердце девочки. Хоть гриффиндорка и не знала, что происходит на факультете друга, но она догадывалась, что у Снейпа дела обстоят не лучше, а возможно, даже и хуже. Ведь он постоянно находится в окружении чистокровных, где таких, как она, презирают, и они уж точно недовольны его общением с ней. Но то, что происходит на змеином факультете, Лили было неизвестно, Северус умалчивал все, что с ним связано. Может, это было для него неприятно, а может, он просто не хотел расстраивать Эванс. — Сев, ты мне так и не ответил, — произнесла девочка, когда они уже подходили ко входу замка, а там уже было рукой подать до Больничного крыла. — Я все еще жду. — Хорошо. Я постараюсь эту тему больше не затрагивать, — неохотно произнес, наконец, Снейп, открывая на себя огромные дубовые входные двери и пропуская однокурсницу вперед. На эту фразу Лили лишь счастливо улыбнулась, про себя отмечая, что ее друг не дал обещание, как раньше бы это сделал, а теперь именно постарается не возвращаться к этой теме. Наверное, это все влияние магического мира, и теперь Северус будет немного другим, не таким, как до Хогвартса, и будет неизбежно меняться. Правда, девочка надеялась, что они потом будут по-прежнему дружить, даже после окончания школы, и их дружбу никто не сломит и не разорвет. Дети уже шли по темному коридору Хогвартса. Факелы не горели — на улице было еще светло, хотя в башне Гриффиндора, как заметила Лили, уже зажглись огни. Тусклый свет просачивался сквозь окна и падал на пол и стены коридора, делая его еще более мрачным. По мнению гриффиндорки, эта часть замка в такое время могла бы сравниться даже с подземельями, не полюбившимся всем ученикам, кроме слизеринцев, которые там обитали. И несмотря на то, что это место выглядело несколько пугающим, оно завораживало. Дойдя до дверей Больничного крыла, мальчик, шедший впереди, остановился и постучался. Его пальцы выглядели сейчас какими-то особенно бледными при таком неярком свете, и создавалось ощущение, что кожа у него как у мертвеца. Дождавшись разрешения войти, Снейп открыл дверь, пропуская подругу вперед, и сам потом зашел следом. Огромное помещение встретило их неожиданно наступившей тишиной, а также запахом различных трав, настоек и зелий. Северусу бросилась в глаза небольшая компания, состоявшая из его любимых гриффиндорцев, скучковавшихся около Люпина, который лежал на дальней койке. Взглянув мельком на неожиданных посетителей, больной приветственно им кивнул, больше не обращая на них внимание. Грейнджер помахала подруге рукой, а все остальные уставились на них угрюмыми и даже злобными взглядами. Точнее, смотрели так лишь только на слизеринца, на свою гриффиндорку они не обратили никакого внимания. Наконец, перестав сверлить взглядами ребят, группа снова заговорила о чем-то своем, изредка бросая на них короткие взгялды. — Вы что-то хотели, молодые люди? Что-то случилось? — как всегда безупречно одетая колдосестра вышла из своего кабинета в конце Больничного крыла и направилась к ребятам. — Да, мисс Гамильтон, — начал вести разговор Северус. — Моей подруге сегодня нездоровится, вы не могли бы ее осмотреть? — Что-то случилось, мисс Эванс? Вас что-то беспокоит? — обеспокоенно спросила молодая женщина, внимательно осматривая девочку. — Да ничего такого вроде бы… — впала в ступор гриффиндорка, не понимая, почему из-за утреннего происшествия ее друг раздул из мухи слона. — Правда, голова сегодня болела в начале дня… — Лили чуть не упала в обморок на лестнице, мисс. А также у нее весь день болит голова и время от времени темнеет в глазах, и еще она сегодня не похожа сама на себя, — прервал девочку слизеринец, тем самым взяв разговор в свои руки, и продолжил рассказывать о ее состоянии, делясь своими догадками с колдосетстрой. — Мисс Гамильтон, боюсь предположить, что Эванс кто-то проклял. Пожалуйста, проверьте ее и скажите, что я ошибся. Последние слова Северус произнес почти шепотом, но Лили и мисс Гамильтон его отчетливо расслышали. Он лишь надеялся, что группа гриффиндорцев этого не услышит, и, бросив на них короткий взгляд, успокоился, увидев, как они спокойно переговариваются между собой. Только лишь Гермиона Грейнджер заметила повисшее между ними тяжелое молчание. Женщина обеспокоенно посмотрела на рыжеволосую девочку и уже было схватила палочку, как вдруг вспомнила об еще одних посетителях, которые, по возможности, не должны были слышать этот разговор. — Девушка и молодые люди! — не очень громко позвала их мисс Гамильтон, но так, чтобы ее услышали. — Ваше время вышло, приходите завтра! А сейчас больному нужен покой и отдых. Попрошу Вас на выход. Мальчишки, что-то недовольно бурча под нос, медленно и нехотя стали плестись на выход. А Грейнджер что-то доброжелательно сказала Люпину и беспрекословно вышла за двери. Проходя мимо колдосестры, которая подгоняла словами Поттера и Блэка: «Больному нужен покой и отдых!», потому что Петтигрю уже ждал их около выхода, они все же вежливо попрощались и вскоре скрылись за дверью. За этой процессией недовольно наблюдал Снейп, хмуря брови и недоумевая, как можно быть такими идиотами, причем являясь одновременно еще любимчиками большинства учителей. Проводив их гневным взглядом и проследив, пока за последним закроется дверь, он повернулся к медсестре, которая уже вовсю колдовала над Лили. Закончив проводить диагностику, мисс Гамильтон повернулась к Северусу с необычайно серьезным лицом. — Боюсь, вы оказались правы, мистер Снейп. На мисс Эванс действительно наслали сегодня проклятье, — медленно говорила женщина, но при этом она быстро уложила на кушетку Лили и умчалась в другой конец Больничного крыла, в свой кабинет, откуда вскоре до ребят донеслось позвякивание колбочек с зельями. Вскоре мисс Гамильтон вышла оттуда и спешно направилась к ним. — Десять баллов Слизерину! Исключительно за вашу наблюдательность, мистер Снейп. Сейчас я даже не буду у Вас спрашивать, откуда Вам известны первые признаки проклятия, — бросив на него красноречивый взгляд, она вновь начала колдовать над гриффиндоркой. — Не бойтесь, дорогая, вы мигом у меня вылечитесь. Полежите пару дней в Больничном крыле под моим присмотром и вновь пойдете на учебу. Эванс хотела было что-то сказать, но, увидев строгий предупреждающий взгляд мисс Гамильтон, резко передумала. Женщина тем временем налила в кружку какое-то зелье, которое гадко пахло, но оказалось удивительно приятным на вкус. Потом она наложила на рыжеволосую какие-то чары и кивнула своим мыслям, призвав из кабинета листок пергамента, гусиное перо и чернила. Написав короткое послание, мисс Гамильтон позвала домового эльфа, чем вызвала огромное удивление больной, видящей такое существо волшебного мира впервые, и отправила записку со словами: «Передай это директору Дамблдору как можно скорее». Потом она заправила выпавший во время беготни локон волос за ухо и уселась на стул рядом с кроватью больной. — Ну вот и все. Мисс Эванс, через пару минут Вы заснете — на Вас подействует зелье, поэтому, когда Вы почувствуете усталость и захотите спать, не пугайтесь и не противьтесь этому чувству, так надо. Благодаря вашему другу мы успели застать лишь первый этап проклятия, завтра Вам стало бы намного хуже. И боюсь, Вы бы тогда пролежали здесь намного дольше, потому что лечение длилось бы больше по времени. Вам повезло, что проклятие на Вас наслали простенькое — проклятие неудач и невезения. А если бы это было другое, намного выше по уровню сложности, то на следующий день был бы лишь небольшой шанс снять его с Вас. Тяжело вздохнув, мисс Гамильтон сочувственно посмотрела на резко побледневшую пациентку и встала со своего места. Ободряюще улыбнувшись, она снова направилась в свою комнатку что-то писать и заполнять. А молчавший до этого слизеринец присел на стул, где недавно сидела колдосестра. — Не беспокойся, Лили, — взял он ее за руку. — Все обошлось, и ты скоро поправишься. Мисс Гамильтон мигом тебя вылечит! Я обещаю! — Я верю тебе, Сев… — пробормотала рыжеволосая, зевая. — Спасибо тебе. Девочка почувствовала, как на нее наваливается усталость, и тотчас же ей захотелось спать. Видимо, зелье начало действовать — подумала Лили и, вспомнив наставление медсестры, провалилась в глубокий сон. Последнее, что она запомнила — обеспокоенное лицо Снейпа, сидящего рядом с ней. И темнота… Северус еще немного наблюдал за ней, когда она заснула, пока не услышал торопливые шаги женщины за своей спиной: — Мисс Гамильтон, она заснула, — доложил мальчик, обернувшись к подошедшей медсестре. Та лишь кивнула. — Скажите, с ней все будет в порядке? — Не беспокойтесь, мистер Снейп. Мы вылечим ее. — Мы?.. — начал было слизеринец, но, увидев, строгий взгляд женщины, решил лучше промолчать. — Идите, мистер Снейп. Идите. Тем более скоро будет отбой, — начала прогонять его мисс Гамильтон. — С мисс Эванс все будет в порядке, не беспокойтесь. Бросив последний прощальный взгляд на свою подругу, Северус развернулся и поспешил на выход из Больничного крыла. Но не успел он дойти до дверей, как чуть не столкнулся с директором Дамблдором, который был сегодня в ярко-фиолетовой мантии. Спешно извинившись, мальчик ретировался за дверь, услышав приглушенные слова профессора: Поппи, что-то случилось? А дальше слизеринец поспешил поскорее убраться от Больничного крыла в свои любимые и холодные подземелья. Медсестра была права, скоро должен наступить отбой, если он уже не наступил. И Северусу совсем не прельщало попасться сейчас Филчу или его кошке миссис Норрис. Поэтому он ускорил шаг и зашагал теперь уже по освещенному коридору. Завернув за угол, мальчик совершенно случайно натолкнулся на компанию гриффиндорцев. — Так-так-так… — протянул Блэк, нагло ухмыляясь. — Кто это тут у нас? Неужели ты заблудился, Нюниус? — По-моему, это вы тут что-то забыли, гриффы, — зло ответил Северус, смотря на вход в подземелья. — Ну и что же ты делал в Больничном крыле? И куда подевалась твоя подружка? — пропустив его фразу мимо ушей, продолжил свои нападки Сириус. — Не твое дело, Блэк, — бросил ему слизеринец и, развернувшись, направился в подземелья. Мальчик было уже дернулся, чтобы кинуться за ним вслед, напасть на него с кулаками или послать какое-нибудь заклятие, но его остановила девочка, схватив за плечо. — Оставь его, — спокойно сказала Гермиона, наблюдая за удаляющейся в темноту фигурой. — Лучше бы помолчала, Грейнджер, — процедил сквозь зубы Блэк, стряхивая ладошку со своей мантии. — И что ты вообще тут делаешь? Следила за нами? — Вот скажи мне, что ты к нему прицепился? — проигнорировав нападки однокурсника, сердито сказала девочка. — Что он тебе сделал?! — Лично мне — ничего, — спокойно ответил Сириус. После такой фразы Гермионе захотелось хорошенько врезать ему по наглой морде. — Он слизеринец, и он не должен общаться с нами, а тем более дружить. Твоя подруга еще не понимает, с кем связалась, и ее надо отвадить от этого тощего бледнолицего замухрышки с грязными волосами. Наступила тишина. Было лишь слышно тяжелое дыхание Грейнджер, которая чуть ли не шипела от ярости, а Блэк спокойно и холодно смотрел на нее, ожидая бури. Остальные мальчишки молчали, благоразумно решив пока их не трогать. — Я считаю, — начала медленно Гермиона, а ее голос не предвещал ничего хорошего, — что Лили может самостоятельно выбирать, с кем ей дружить, а с кем нет. И ты не в праве вмешиваться в чужие жизни. Если ты чистокровный, это не означает, что ты можешь решать все за других. Так что, будь добр, оставь мою подругу и ее друга в покое. — Тогда, может, ты оставишь уже нас в покое и уйдёшь? Тебя, между прочим, сюда никто не звал, — прошипел мальчик, приближаясь к гриффиндорке. — Так, ребята, спокойно, — шагнул к ним Поттер, пытаясь их успокоить. — Не надо, Джеймс, — в голос сказали ребята и сердито переглянулись. — Что, Грейнджер, любишь защищать всякий сброд? — выплюнул Блэк, снова вернувшись к его излюбленной теме. — Лили — не всякий сброд, — упрямо сказала девочка. — И слизеринец тоже. Ты не можешь судить всех только по факультетам и их происхождению. Я же не обращаю внимание на то, что все в твоей семье темные маги. Сириус задохнулся от обиды, ему захотелось сделать больно в ответ, и он, не задумываясь, выпалил: — Сама безродная, а взялась судить других! На эти слова Гермиона лишь отчаянно зашипела. Данная фраза ранила как осколок в сердце и служила лишним воспоминанием о родителях, оставшихся в далеком будущем. Мальчишки вздрогнули: им показалось, будто это шипела миссис Норрис, и что она вот-вот выйдет из угла, мигая своими желтыми глазами. — Ты ничтожно мало обо мне знаешь! Поэтому ты не в праве судить меня и моих родителей, а тем более оскорблять их! — Так ты ничего и не рассказываешь! Ходишь тут, как тайна за семью печатями, корчишь из себя невесть что, а потом еще обвиняешь других! — воскликнул мальчик, почти тыча пальцем ей в грудь. Это стало последней каплей. Юная волшебница молча, с холодной яростью в глазах, которая никак не вязалась с образом одиннадцатилетней девочки, развернулась на каблуках и уже почти дошла до поворота, как Сириус, особо не церемонясь, развернул ее к себе, при этом зло выплюнув: — Сбегаешь? А еще и гриффиндорка… Почувствовав сильную хватку на запястье, девочка чуть не взвыла от досады и обиды. Мало того, что он ее почти что довел до слез, а расплакаться здесь не позволяла гордость, так еще и прицепился как клещ и не отпускает. Попробовав выдернуть руку, Гермиона перешла к решительным действиям и, замахнувшись, влепила ему пощечину. Но немного промахнулась — Блэк, который славился своей реакцией, успел отклониться немного назад, поэтому гриффиндорка лишь ноготками пробежала по его щеке. Но и этого хватило, чтобы через пару мгновений все увидели розовые полоски, медленно проступающие на лице. Блэк, схватившись за щеку, прожигал ее взглядом, не веря, что такое произошло. Сириус был ошарашен поступком Грейнджер, он не ожидал от нее таких действий, как и остальные мальчишки. — Ты что делаешь, ненормальная? — воскликнул он. Девочка в испуге отступила. До нее только начало доходить, что она сейчас сделала. Особенно осознание того, что она только что едва не распорола щеку Сириусу. Такого страха Гермиона не испытывала даже тогда, когда осознанно отправлялась на дуэль ночью, нарушая при этом все школьные правила. Сейчас же ей хотелось только одного — сбежать. Сбежать, даже несмотря на то, что потом подумают о ней сокурсники. Но ее мысли прервал голос, от которого все вздрогнули: — Ха! — проскрежетал кто-то за спиной гриффиндорки хриплым голосом, и она даже догадывалась кто — завхоз Аргус Филч. — Попались, нарушители комендантского часа! Обернувшись, Гермиона попятилась назад, но тут же врезалась в злого Блэка. Все молчали и не двигались с места, только старый мужчина скверно улыбнулся, потирая руки. Всеобщее внимание привлекла вышедшая из-за угла миссис Норрис, громко мяукнув. — Да, моя хорошая, — принялся гладить свою кошку Филч, что-то ласково себе под нос бормоча, а потом взяв ее в руки, вскомандовал. — А теперь следуйте за мной, я вас отведу к декану. И даже не думайте ускользнуть по дороге, никто еще не обманывал миссис Норрис! Небольшая молчаливая процессия шествовала по этажам. Ребята медленно плелись за завхозом, мысленно проклиная свою неосторожность. Ведь они знали, что скоро должен наступить отбой! И даже не столько было обидно за то, что они не успели попасть в гостиную факультета вовремя, а за то, что их просто поймали. Но все гриффиндорцы отчетливо понимали, что они сами виноваты. Наконец, группа повинных дошла до покоев своего декана. Гермиона неслышно сделала маневр, встав за спину однокурсников, и мысленно сжалась, боясь реакции МакГонагалл. Блэк лишь усмехнулся, увидев ее действие, он был совершенно спокоен. Им с Поттером было не привыкать, они за этот учебный год уже успели побывать пару раз в гостях у профессора трансфигурации. Филч, поставив миссис Норрис на пол, постучал в дверь декана Гриффиндора. МакГонагалл не заставила себя ждать, и буквально тотчас появилась на пороге в строгой мантии и в своей излюбленной остроконечной шляпе. — Что-то случилось, Аргус? — спокойно спросила профессор, будто ничего такого и не случилось. — Да, я к Вам привел нарушителей правил, — ответил ей своим скрипучим голосом завхоз. — Гуляли по замку во время отбоя. Я их нашел у входа в подземелья. Брови декана взметнулись вверх. Конечно же, она была не сильно удивлена, когда увидела парочку гриффиндорцев у ее дверей. Смерив их строгим и укоризненным взглядом, МакГонагалл, наконец, обратила свое внимание назад, где пряталась ее ученица Гермиона. — Мисс Грейнджер, а вы что здесь делаете? — удивленно произнесла декан. Вот такого поведения от своей лучшей ученицы факультета и вообще всего курса. — Неужели и вы решили прогуляться на ночь глядя в подземелья? Если честно, не ожидала от вас такого поступка. От этих слов и этого взгляда Гермионе захотелось провалиться сквозь землю. Она почувствовала, как к лицу начал приливать жар, а щеки вспыхнули. Девочка не знала куда деваться, ей было очень стыдно за то, что сразу же не пошла после Больничного крыла в гостиную Гриффиндора, а решила проследить за этими мальчишками. Ведь сделай она тогда иначе, не стояла бы сейчас перед прожигающим взглядом декана и не мучилась угрызениями совести. Заметив, как от ее слов сжалась гриффиндорка, МакГонагалл решила больше не мучить бедную девочку и перевела свой взгляд на спокойных мальчишек. Тяжело вздохнув, женщина сказала: — Снимаю 10 баллов с каждого и назначаю еще неделю отработки у мистера Филча. И еще я надеюсь, что больше этого не повторится. — на этих словах она задержала долгий взгляд на Гермионе, так как воздействовать на мальчишек было бесполезно, и сухо попрощалась. — Спокойной ночи, мистер Блэк, мистер Поттер и мисс Грейнджер. Удачного Вам ночного дежурства, мистер Филч. Дверь закрылась. Гадко ухмыльнувшись, Филч взялся их проводить до гостиной Гриффиндора, по дороге жалуясь миссис Норрис на то, что Дамблдор запретил телесные наказания. Девочка шла за завхозом как в воду опущенная. Ей было обидно и стыдно за свой поступок, но большее негодование поселял в душе вид декана, которая увидела ее ночью на пороге своей комнаты в компании мальчишек и мистера Филча. Она вовсе не хотела разочаровывать МакГонагалл и сожалела о том, что произошло. Вот зачем сдались ей эти мальчишки?! Когда эта процессия дошла до портрета Полной Дамы, завхоз их покинул, предвкушая дальнейшие поиски нарушителей покоя. Произнеся пароль, гриффиндорцы вошли в гостиную. Там были еще ребята, кто-то играл в Плюй-камни, кто-то дописывал эссе, а кто-то просто общался с друзьями. — Вот ненормальная, и зачем только она с нами пошла? — проворчал себе под нос Блэк, смотря перед тобой. Джеймс промолчал. Бросив на Поттера и Блэка раздраженный взгляд, Гермиона прошла к себе наверх, напоследок громко хлопнув дверью. На сегодня приключений с нее хватит.