Усвоить урок

      Первый раз я проснулась часа в четыре утра от холода. Вдвоем на футоне было тесно, одеяла не хватало, и мои ноги оказались на полу, обдуваемые сквознячком из приоткрытого окна. Не высовывая носа наружу, я предприняла попытку вернуть их в тепло. Только голову потревожила. Там словно неведомый генерал отдал приказ, и пошла маршировать пехота. Я хотела горестно простонать и перевернуться на живот, но в горле оказалась пустыня. Никаких звуков оно издавать не собиралось. И перевернуться не вышло, волосы были чем-то придавлены, а от того, что голова дернулась слишком резко, пехоту сменила кавалерия. Сморщившись, я аккуратно опустилась обратно на подушку.       Жизнь – дерьмо, и в очередной раз это подтвердила.       Медленно, осторожно я вытянула волосы из-под головы Итачи. Бедняге просто не хватило подушки. Потом, чувствуя себя героем, идущим на великую жертву в борьбе со злом, выползла на холод. Держась за стену и подоконник, я почти выпрямилась и закрыла портал в северные земли. В качестве платы за дарованную силу генерал распустил кавалеристов, и теперь в голове грохотала тяжелая артиллерия.       Такого похмелья со мной еще не приключалось. Конечно, на днях рождения одноклассников и одногруппников я так много не пила, да и новый год всегда встречала в трезвом виде. Это все дурное влияние распутных санинов.       Проклиная генерала, я двинула на кухню. На голову можно было смело ставить вазу, и она бы не разбилась – так плавно шла. Кружки имелись только маленькие походные, и после четвертой я, наконец, почувствовала себя человеком. Оставалось только почистить зубы. Боюсь, стоит дыхнуть сейчас на таракана, несчастное животное тут же поднимет лапки кверху. Да и душ был бы кстати. Надеюсь, сантехники вчера нигде не напортачили с моей ванной. Месяц без арендной платы оказался подставой, тех денег, что я отдала этим козлам, хватило бы минимум на три.       Вода есть, жаль, грязная. Ну давай же, скотина, мне надо помыться. Вроде нигде лужи пока не натекло, можно надеяться, что свое дело рабочие знают.       Прежде чем пошла чистая вода я еще минут пять успела подремать сидя на краю ванной. А еще минут через десять уже чистенькая выкидывала из коробки вещи в поисках полотенца. Никакой мебели еще не было, даже стула, на который можно было бы скидать одежду, про шкаф лучше вообще промолчать. В одну эту коробку уместились все мои пожитки.       В комнате еще было холодно, так что меня била дрожь. Зато парад военной техники в голове приутих.       Позади раздался шорох, и я обернулась. Итачи кое-как сел на футоне. В его взгляде была та же вселенская тоска. О да, представляю, как тебе сейчас хреново.       Я завернулась в полотенце и принесла с кухни воды. Сразу в ковшике, который он осушил за шесть секунд.       Сделав над собой последнее усилие, вытащила из коробки полотенце поменьше – у меня их всего-то два – и протянула его Итачи со словами:        - Если хочешь, можешь почистить зубы моей щеткой.       После этого жеста доброй воли, я за хвост стащила змею с подоконника и надела ее на левую руку. За полтора года еще ни разу не спала без нее и не собираюсь, пусть кто угодно думает что угодно. Оказавшись здесь во сне, я думала, что во сне и пропаду, а змея останется. Только ночуя в пещере, я не доставала ее, но даже тогда держала в руке свиток, в котором она была запечатана.       Потом я залезла под одеяло, сообразила, что спать в мокром полотенце плохая идея, размотала его, выкинула во внешний мир и тут же отрубилась.       Второй раз проснулась часов в семь, соседние здания за окном осветили первые лучики солнца. Проснулась от того, что теперь Итачи вытаскивал свои волосы из-под меня. Приподнялась и обнаружила, что генерал присмирел и командует всего лишь мерно рокочущими танками. Какая ерунда.        - Тебе так же плохо, как и мне? – прошептала я, подтягивая ближе подушку. Говорить громче не хотелось.        - Тебе станет легче, если я это скажу? – так же тихо ответил он, повернувшись ко мне.        - Да.        - Мне очень плохо, сейчас умру, - какой страдальчески тон. Вот же актер пропадает. Или он серьезно?        - Нет, ты не можешь умереть от такой ерунды, - я тоже перевернулась, прижалась к нему и скоро снова уснула.       И наконец, одиннадцать часов, солнце светит прямо в глаза, и рядом никого нет. Стало грустно, неужели ушел и не разбудил меня? Все, я обиделась, и это серьезно. Такой косяк нелегко загладить.       Намереваясь пустить слезу, чтоб господь видел, как мне плохо, я села и потерла глаза. И обнаружила Итачи на подоконнике с чашкой чая. Рядом стояла тарелка с бутербродами. Ладно, обвинения сняты. А вообще он молодец, понял, что подоконник у меня вместо стола, стула, полки… да и много еще чем может быть.        - Доброе утро, - он улыбнулся и помахал бутербродом.        - Доброе, - я сглотнула. Откуда на его бутере помидорка, сыр, ветчина и… это что, яйцо? Живот возвестил о том, что хочет такой же. Мои финансы пели романсы после приобретения сантехники и маленького холодильника, поэтому еще неделю до зарплаты я собиралась прожить на рисовой диете.        - Ты ходил в магазин? – я с трудом оторвала взгляд от ветчины. У меня дома не было таких вкусностей.        - Да, - и откусил большой такой кусок.       Полотенце все еще валялось рядом, и я потянулась за ним. Итачи проследил взглядом за моей рукой.        - Что? – я соорудила себе тогу. – Неприлично средь бела дня голой ходить.       Он склонил голову набок, на лице появилось ироничное выражение.        - Да, - я возвела глаза к потолку, – даже если ты все уже видел. Неприлично!       Через несколько минут уже прилично одетая, посадив змею в коробку с вещами, я тоже сидела на подоконнике и доедала последний бутерброд. Итачи разглядывал что-то за окном. Безумно хотелось знать, о чем он думает. Конечно, переспав один раз, мы не оказались на утро связаны узами вечной любви, не собирались немедленно пожениться, а потом воспитывать десять миленьких детишек, которые бы с детства обладали риннеганом и были бы неописуемо прекрасны и умны. Ах да, первый был бы копией Мадары, второй копией Саске, а третий – Обито, четвертый - Шисуи и так далее. И десятый, юбилейный, непременно должен быть копией Наруто. И чихать на то, что он голубоглазый блондин. Как бы нам это удалось? А по закону жанра попаданцам можно все!       Я захихикала, эк куда занесло.        - Что? – Итачи посмотрел на меня.       Я помотала головой. И все-таки интересно, жалеет ли он о том, что остался со мной вчера? Кстати на счет вчера.        - Тебе удалось узнать, что задумал Джирайя? – спросила я, запихивая в рот последний кусочек. Сама я совсем забыла прислушиваться к его словам вчера, а ведь тоже собиралась.       Он прикрыл глаза и привалился к косяку:        - Можно сказать, что да.        - И что же? – если это что-то секретное, он может и не сказать.        - То, что мы имеем сегодня.        - Слушай, я слишком глупа, чтобы разгадывать твои загадки! Что это?        - Я в твоей спальне.       Я как раз решила отпить чаю и закашлялась.        - Что? Да зачем ему? Хотя…       Это же Джирайя, у него в таких делах профессиональный интерес и фантазия ого-го…        - Помнишь, после суда мы были в кафе? – спросил Итачи.        - Ну.        - Когда ты накричала на меня, я не собирался за тобой идти. Это он подсказал.       Я скривилась, все еще неприятно было об этом вспоминать. А вообще, я бы тоже за собой не пошла тогда.        - Он сказал: если повернет направо – дело труба, если налево, значит, сама уже жалеет и идет заедать горе мороженым – самое время получить прощение.       Вот хитрец! Развлекается, как может…Стоп, а если и сейчас? Я положила руку на деревянный подоконник и пустила чакру. В последнее время я совсем расслабилась. О да, эти гета можно узнать из тысячи.       Я соскочила с подоконника, щелкнув шпингалетами, подняла оконную раму вверх, высунулась и показала фак крыше соседнего дома. Захлопнула окно и пожалела, что еще не купила шторы. Извращенец!       Удивительно, но Итачи так и не спросил тогда о змее. Вот, что значит, человек уважает чужие бзики.       Джирайя попался мне через несколько дней. Первые его слова были: «Ты проиграла! Ахаха». На что я сделала обиженное лицо. Он сразу замахал на меня единственной рукой: «Стой-стой, сперва желание: не обижайся на меня!». Все продумал. Но окно я завесила палаткой, а с первой же зарплаты купила шторы. Плотные и длинные, чтоб ни одной щелочки. А еще купила нормальную кровать и маленький стол. Большой просто некуда ставить, да и денег уже не хватало.       Кроме того, в качестве извинения этот старый извращенец рассказал мне о нападении на Киллера Би. Почти канон. Напал Кисаме, ну и умер, естественно. Миссия Наруто не имела своей целью обучение контролю биджу. Райкаге не согласился бы на такое без веской причины. В каноне причиной стала война, чего у нас, слава богу, не наблюдалось. Команда номер семь должна была передать послание с предложением о сотрудничестве в сохранении двух оставшихся джинчурики, а также попросить поддержки в организации собрания пяти каге. Ну и плюсом шел сбор данных о Райкаге и Восьмихвостом, с которым Наруто очень хотел встретиться. После происшествия с Би, согласие на проведение совета каге было получено. Встреча назначена через две недели в стране Железа, как и предполагалось.       Вот что в мире творится, а я ни сном, ни духом. Хотя это понятно, все основные события происходят с главным героем или его друзьями, а я так, мимо проходила. И жаловаться не на что, моя мирная жизнь налаживалась.       Вернулась Акико вместе с Торой. И этот жизнерадостный малыш впервые назвал мое имя правильно. За то время, что мы не виделись он начал не только сносно бегать, еще и пытался заговорить со всеми подряд. А мамочке приходилось за него краснеть и извиняться. Общительный растет.       Много времени я проводила с Итачи. Мы гуляли по Конохе, а иногда за ее пределами. Сидя на лавочке на вершине скалы Хокаге читали книги вместе. “Сказание о бесстрашном шиноби” я давно прочитала и осталась в восторге от этой книги. И сюжет, и стиль были великолепны, так что, недолго думая, я перешла на серию Ича-ича. Между прочим, там тоже обнаружился отличный сюжет, разбавленный эротическими сценами. Ну да ничего, мы и не такое почитывали долгими зимними вечерами.       В любой ситуации, где бы я ни находилась, и что бы ни делала, как только на горизонте появлялся Итачи, я превращалась в таящую на солнце шоколадку. Никогда не думала, что найду в себе столько нежности. Он был для меня то как пушистый маленький котенок, которого лишь пальчиком можно коснуться, и тогда я могла долго ласково целовать его, перебирая волосы, то казался большим изнеженным лохматым тигром, и я стискивала его в объятиях со всей силы, а он смеялся. И этот смех заставлял меня прижиматься к нему еще сильнее и счастливо улыбаться.       В основном, мне позволялось делать с ним все, что я захочу. Захотела в кафе, мы шли в кафе, купаться на озеро – пожалуйста, приспичило найти лесной муравейник и запустить туда руки – с удовольствием. Один раз я даже заставила его целый день сидеть с Тору, а сама пошла с Акико по магазинам. Нужно было помочь ей обустроиться.       И самое странное, меня все это совершенно не коробило. Я поначалу старательно прислушивалась к себе, ожидая, что гадкий червячок сомнений выползет из своей норки и заноет, что я использую бедного Итачи, а он из жалости не может отказать. Или моя извращенная совесть заведет песню о том, что я должна ему кучу всего, а иначе он обязательно обидится. С тем парнем, с которым я встречалась после первого курса, было именно так. При каждой встрече я нервничала и думала, что все делаю неправильно. На самом же деле, я тогда просто не хотела ничего делать.       А от Итачи на любое действие я получала улыбку и ласковый взгляд и хотела подарить ему еще больше хороших воспоминаний. Поэтому таскала везде, придумывая разные развлечения, а ведь раньше предпочитала просиживать вечера дома. Но и дома мы тоже бывали. Естественно, у меня. Хотя Итачи тоже скоро переехал из палатки в приличную квартиру, я даже посмотреть на нее не успела, к нему вернулся с миссии Саске. Не знаю, как там у них с братской любовью, хо-хо, но с братской ревностью сталкиваться не хотелось. Что-то мне подсказывало, что Саске не обрадуется какой-либо женщине рядом со своим братом. А у нас и так отношения не очень.       И если днем инициатива была на мне, и максимум, который я получала в ответ – поощрительная улыбка, то ночью Итачи был куда менее сдержанным. О нет, никаких диких извратов! Но ночью я добирала все, чего не было днем. И поцелуи, и объятия, и ласки. И, черт возьми, я была счастлива тогда. Даже не на что пожаловаться!       Я удивилась, когда Хокаге вызвала меня к себе в кабинет. Там обнаружился и Итачи, и меня мгновенно подменил плавленый шоколад, а Цунаде объявила, что мы двое будем сопровождать ее на собрание пяти каге. Итачи – как силовик и бывший член Акацуки, знающий об этой организации больше всех. Я – как сенсор, способный обнаружить Зецу, и человек из другого мира с информацией о будущем.       Уже вижу счастливые лица каге при виде такой компашки.