Усвоить урок

      Казалось, время летит очень быстро, я уже и думать забыла о встрече каге, полагая, что она давно прошла. А тут такой сюрприз. Ну что ж, приказы Хокаге не обсуждаются.       Выдвигались утром следующего дня. А до тех пор было время отдохнуть и собраться. Мне предстояло участвовать в такой важной миссии, но, вопреки собственным ожиданиям, я почти не волновалась. Разве что самую капельку. Да ведь и будет это только завтра.       А сегодня я взлетела по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, и пыталась открыть дверь в свою квартирку. Адреналин зашкаливает, руки дрожат, позади медленно поднимается Итачи. Только не попасться! Ролевые игры, начальный уровень: обогнать и устроить засаду.       По коридору мимо ванной, торможу об косяк, чтобы не пролететь дальше на кухню, и, заскочив в комнату, замираю у левой стены около входа. Пытаюсь успокоить дыхание и прислушиваюсь. Чакру использовать против правил. Ни скрипа двери, ни шагов в коридоре. Он же был совсем рядом!        – Уаааамммм! – из коридора высунулась рука и зажала мне рот, вовремя заглушив визг, а то еще соседи сбегутся. Я попробовала оторвать ее, но была обездвижена каким-то хитрым способом, перевернута и брошена на кровать.        – Как? Как можно так бесшумно ходить! – я быстро привстала на колени и бросила в Итачи подушку, от которой тот легко уклонился.        – Завидуешь? – он остановился у края кровати и смотрел на меня сверху вниз.        – Да, – не отрывая от него глаз, я подползла ближе и потянула его на себя, целуя. Как жаль, что завтра мы покинем деревню и не скоро сюда вернемся. На миссии вряд ли удастся побыть наедине.       Я стянула с его волос резинку и запустила туда свои пальцы. В такие моменты мой самоконтроль давал сбой. Хотелось заверять его в той самой бесконечной любви, в которую я не верила. И вообще не понимала до конца значения этого слова.       А он как будто чувствовал эти моменты и начинал смотреть на меня так внимательно и с легкой улыбкой, словно подначивая: «Ну, давай, скажи». И что же я думала в ответ? Ну конечно что-то вроде: «А вот хрен тебе, не дождешься». Наверное, это будет продолжаться вечно. Вот и сейчас он выдал выражение лица “знаю о тебе все”, на что я издала недовольный писк и, повалив его на кровать, забралась сверху. Нет, не сегодня!       Интересно, вот этот дикий восторг, который я испытываю, снимая с него рубашку, пробегая холодными пальцами по его груди и шее, не отрываясь от его губ, чувствуя горячее дыхание на щеке и его теплые сильные руки на бедрах, это что, и есть любовь?       Я улыбнулась сквозь поцелуй и выпрямилась.        – Что? – спросил Итачи. А у самого в глазах пляшут лукавые искорки. Черные волосы на белом покрывале, сияющие глаза. Моя рука лежит на его вздымающейся груди и кажется такой тонкой и хрупкой, а под ней я ощущаю биение сердца. Это выше моих сил.       Он медленно садится, а я не могу отвести от него глаз. Охвативший тело трепет не дает сдвинуться с места. Как кобра перед факиром. Вот он, но не укусишь. У факира свои секреты, а у Итачи… Может, он гипнотизер? Хотя нет, не может, он и есть самый гипнотизеристый гипнотизер – мастер гендзюцу по-научному. Вот только со мной никаких техник не надо.       Его руки ползут вверх по моей талии, стягивают футболку, вытаскивают палочки из моей прически, потом спускаются обратно к бедрам. Он подается вперед, вынуждая меня лечь на спину, и снимает с меня бриджи. Теперь я оказалась придавлена к постели и прижимаюсь к нему сильнее, обнимая за шею и целуя все яростней. Одна его рука сжимает мою грудь, и я прогибаюсь ему навстречу, а вторая нащупывает на моей спине застежку лифчика.       Вдруг руки замирают, и Итачи разрывает поцелуй.       Эй, что за фигня? Я только вошла во вкус. Требую продолжения банкета! Очень недовольная, я открываю глаза, собираясь выяснить причину и устранить ее. Лицо Итачи совсем рядом, но смотрит он вовсе не на меня. Проследив за его взглядом, я поворачиваю голову в сторону входа в комнату.       На мгновение сердце остановилось. Все возбуждение исчезло бесследно.       В коридоре стояли Наруто и Саске. Первый краснел, бледнел, потел и дрожал. Второй впал в глубочайший ступор, похоже, даже дышать перестал.       Итачи без резких движений убрал руку с моей груди и оставил в покое застежку.       Вот это… ситуация.       Где-то в глубине души противно квакнул прежний стыд. На миг возникло желание провалиться сквозь землю и больше никогда не встречаться с этими двумя. Но лишь на миг.       Ведь ничего постыдного я не делаю. Я ничем не хуже всех остальных, и вообще, имею полное право в собственной квартире трахаться с кем хочу и когда хочу. Да и Итачи вроде по своей воле здесь, а не связан по рукам и ногам. А вот малолетние умники нагло ввалились к девушке и теперь беззастенчиво пялятся.       Как? Да как им вообще в голову пришло?! Что они здесь забыли? Два гребаных идиота! Нет, вам такое с рук не сойдет. Хватит это терпеть в конце концов!       Я провела ладонью по лицу и, глубоко вздохнув, перекинула правую ногу через Итачи и села на кровати, пряча лицо за волосами. Быстро встала и в два шага преодолела расстояние до двери. Нет, орать на них бесполезно.       Остановившись на пороге, я вытянула в коридор руки и, схватив обоих гостей за шкирку, затащила в комнату, развернула и впечатала в стенку по разные стороны от входа. Постаралась порезче, чтобы прямо личиком в косяк. Ого, Саске начал дышать, это успех.       Надо отдать им должное. Двум самым сильным шиноби этого мира хватило совести не сопротивляться и стойко принять наказание от слабой меня.        – Узумаки, твоя идея? – мягко сказала я, продолжая вдавливать их в стену. – Не отвечай, знаю, что твоя. Плевать, чего ты хотел, но ты постучать мог? Даже если дверь была открыта, какого черта ты вошел? Что, Джирайя тебя учил так к девушкам заходить? Нашел, кого слушать. Выкинешь что-то подобное еще раз, я сломаю тебе нос, или палец, или руку, а может, обе. А потом пойдешь к Сакуре лечиться и объяснять, где и при каких обстоятельствах поранился. Ты меня понял?       Для пущей убедительности я надавила на его шею сильнее.        – Д-да, понял я…       Один готов, со вторым проще. И я повернулась к Саске:        – Ладно Узумаки, все знают, он безнадежен, но ты, Саске-кун! Вот уж от кого не ожидала. Как, боже упаси, в твою просветленную местью голову вообще закралась мысль прийти ко мне в гости? Да еще и не постучать! Надеюсь, тебе сейчас очень стыдно, и такого больше никогда не повториться.       Я перестала прижимать несчастных к стене, вытолкала по очереди в узкий коридор, продолжая держать за одежду, и потащила к выходу. Как будто вышибала выводит из клуба нарушителей.        – Кстати, зачем вы приходили?        – М-мы просто повидаться зашли, д-давно же не виделись, а у тебя завтра миссия… А тут дверь открыта, я подумал, вдруг что... – промямлил Наруто.       Скучали, значит? Ну, Наруто, допустим, мог скучать.        – А у тебя, Саске, какая версия?        – Пф.        – Э-это я его позвал… – опять глав герой друга выгораживает.       Мы уже добрались до двери, и я пинком распахнула ее, когда сзади послышался приглушенный смех.        – О, кому-то весело, – я повысила голос, чтоб Итачи услышал. – А зайди они хоть на минуту позже, вот была бы хохма, да? – подумала и добавила. – И это ты не закрыл дверь!        – Ахаха, кха-кха, кхм…хм, – донеслось из комнаты.       Я выпихнула гостей в коридор и закрыла дверь со словами:        – Рада была пообщаться, больше не заходите.       Заперев дверь на замок и два раза перепроверив, я привалилась к ней и облегченно вздохнула. И расслышала слова Наруто:        – Саске, что они делали, ты понял?       Да ладно, он что, совсем дурак?        – Ты серьезно хочешь, чтоб именно я тебе объяснил, придурок? – этот как обычно.       Все-таки это любовь. Ох, стопе, фантазия, стопе.       Я приложила руки рупором к двери и прокричала:        – Валите уже отсюда!       Отдышавшись и убедившись, что шаги на лестнице стихли, я вернулась в комнату.        – Мда, неудобно получилось, – Итачи развалился на кровати, и его безмятежный вид не свидетельствовал ни о каком неудобстве, скорее наоборот.       Окинув его скептическим взглядом, я повалилась рядом лицом вниз. Хорошо хоть, на мне было непрозрачное белье!       На следующее утро без двадцати восемь я уже была у южных ворот. Никто еще не появлялся, да и не должны. Я опять не рассчитала время, боясь опоздать. На душе было неспокойно, это мое первое официальное и важное задание, в ходе которого, возможно, будет объявлена четвертая великая война. Придется как-то убеждать каге в том, что моей информации можно доверять. Опять нужно будет выступать перед важными шишками. Хотя после суда, это уже не пугало так сильно.       Думая, чем себя занять, я бродила около ворот, попинывая еще не до конца убранный мусор. Под очередным камнем, нашелся уголек. Я сбросила рюкзак, чтобы не мешал, и принялась за дело.       Художник из меня не очень, но ровно к восьми с внешней стороны стены рядом с воротами красовались в полный рост Наруто, Саске и Сакура. Такие, какими были в первом сезоне. По-моему, неплохо вышло. Узнаваемо.        – Харука-оне-сан!       Я оторвалась от созерцания своего шедевра. Ко мне крохотными шажочками бежал Тору, за ним шли Акико и Кейко.        – Привет, малыш! – я подхватила его на руки и закружила. – Ты пришел меня проводить?        – Ага!       Показались Итачи и Саске вместе с Наруто. Похоже, сегодня все всех провожают. Вспомнился вчерашний инцидент. Я на них уже совсем не злилась, и теперь раздумывала, может, притвориться чуть-чуть в воспитательных целях?        – Всем привет, – поздоровалась я, решив, что Наруто уже хватило, а Саске все равно не проймет.        – Доброе утро, – робко ответил Узумаки.        – Привет, – а кто это со мной поздоровался, а? Вроде голос Саске, рот тоже открыл он, но смысл…        – Ты чего такой вежливый? Или завтра снег пойдет?       Может, зря я так, но не хочется, чтобы он менял ко мне отношение только потому, что я встречаюсь с его братом.        – Пф.       Вот это по-нашему.       Тору завозился у меня на руках.        – Да пожалуйста, беги, неугомонный ребенок.       Только оказавшись на земле, он тут же рванул к мамочке. Такой активный и веселый, он еще и красавчиком вырастет. Блестящие черные волосы и льдисто-голубые глаза, как у Акико. С такими глазами точно все девки его будут.       Цунаде опаздывает.        – Харука-чан.        – Что, Наруто?        – Это не Эро-санин меня научил, я сам ошибся. Извини, даттебайе.        – Ничего, я прощаю вас обоих, – я глянула в сторону Саске, который стоял рядом и подчеркнуто меня не замечал.        – Эй, Саске-теме не извинялся! – возмутился Узумаки.        – Ну что ты, – я картинно приложила руку к груди. – Сегодня он впервые со мной поздоровался, если еще и извиняться начнет, тут уже не снег, тут нам конца света не миновать.       Учиха-младший, похоже, был твердо намерен сегодня игнорировать весь мир. А меня, наоборот потянуло на душеспасительные беседы:        – Саске, ты просто будь собой. Что бы ты при этом ни учудил, Наруто тебе поможет. Не в смысле – учудить, а наоборот, не накосячить.       На меня обратили внимание.        – О чем ты говоришь?       Я бросила взгляд на молчаливого Итачи. Одобрит ли он то, что я сейчас скажу?        – Можно сказать, ты в этом мире самый блатной. Имея за спиной такого друга, – я указала на Наруто, – можешь творить почти что угодно, и все сойдет тебе с рук. А зайдешь слишком далеко, он тебя остановит.       Повисло напряженное молчание. Я смотрела на Саске, он на меня, а его друг хмурился в сторонке. Не верю я, что великий мститель успокоился. Еще устроит всем тут сладкую жизнь. Надеюсь только, все будет менее масштабно, чем в каноне, ведь здесь есть Итачи.       Я вздохнула и начала ходить из стороны в сторону. Пусть понимают эти слова, как хотят. Но проблем будет еще предостаточно. Ох, один только предстоящий совет…        – Вижу, кое-кто вот-вот заведет любимую песнь о том, что мы все в ближайшее время умрем страшной смертью, да Хару-чан? – подошел Джирайя вместе с Цунаде. И как всегда точно угадал мое настроение.        – Да, хотите послушать? – как будто нет причин волноваться, не понимаю этих людей!        – Так, отставить балаган! – Хокаге хлопнула в ладоши. – Мы и так задерживаемся.       Ага, интересно из-за кого. Но она права. Я быстрее обняла своих подруг и потискала на прощание Тору.        – До свидания, Саске.       Кивок в ответ.        – До свидания, Наруто.        – Подожди, Харука-чан, – позвал Узумаки. – Ты зря волнуешься.       Слишком он серьезный, что успело случиться?        – Все будет хорошо, я тебе обещаю. Просто жди и верь в меня! – фирменная улыбка и уверенный блеск синих глаз.       Что он сказал мне? Сколько раз… Сколько уже раз я слышала эти слова? Этот голос, это выражение лица. Столько раз… Черт возьми, пятьсот серий, семьсот глав манги… Неужели все это прошло мимо меня?       Сколько раз я слышала, как он говорил подобное другим людям. Сколько его диалогов прочитала в манге. Но они так и не достигли моего сердца. Даже был период, когда я думала: ну сколько можно, опять затянул свою шарманку, пора уже взрослеть!       И только сейчас, глядя в его лучистые глаза, я всей душой верила.       То, о чем он говорил все это время. О дружбе, о связях и доверии, о стремлении к цели. То, чего у меня не было, что я отказывалась признавать и считала слабостью. И в чем отчаянно нуждалась.       На втором году жизни, когда на свет появился мой брат, я осталась одна. Мама не могла и дальше защищать только меня. У нее появился другой человек, который больше нуждался в защите. Ведь мне был уже год, я была уже большим ребенком. Впрочем, с того дня, когда он родился, я всегда была большой. Все ее время и внимание были посвящены только ему. Я досталась бабушке. Наверное, этот круговорот детей произошел слишком резко. Бабушка любила меня, очень. И до сих пор любит, и именно потому, что так много времени провела со мной, любит больше, чем брата. Но никто не может заменить мать.       Время шло, мы росли. Маленькому брату исполнился год, потом два, потом три. Но он всегда был маленьким. Никто не боялся за меня так, как за него. Так как о нем, обо мне никогда не заботились. Сколько бы лет нам ни исполнилось, мы никогда не были равны. Нет, меня любили, мной гордились. Я не ревела по пустякам, не скандалила, не перечила и ничего не просила. Сдерживая свои желания, не хотела доставлять проблем. Идеальный ребенок, который всю жизнь ждал, когда, наконец, заметят его жертву.       Детская обида на мать выросла вместе со мной. Не доверяя самому близкому человеку на земле – своей матери, я не доверяла никому вообще. Не жаловаться, не плакать на людях, не показывать слабость. Ведь я сильная. Я ребенок, за которого не надо волноваться.       Зачем я здесь? В аниме, которое учит дружбе и доверию? Какой глупый вопрос.       Я хотела спасти их, но это они спасали меня. Подруги, которым я врала. Итачи, которого полюбила, но не сказала об этом! Саске и Наруто, в судьбу которых поначалу не хотела вмешиваться. Джирайя! Он чуть не погиб тогда, сражаясь с Пейном, а я смотрела на это!       Все, что приключилось здесь со мной, было ради этого дня. Все волнения и трудности – только чтобы увидеть этот взгляд и услышать, наконец, эти слова. Я больше не одинокий ребенок.       Мир стал расплываться перед глазами, я заморгала, и по щекам потекли слезы.        – Эй, ты чего? – Наруто с тревогой смотрел на меня, а потом обратился за поддержкой к Джирайе. – Я что-то не то сказал?        – Нет, ты… – я всхлипнула, – ты все то сказал. Я сейчас…       Я стирала рукавами слезы, но они не останавливались.        – Харука, что с тобой? – Спросил подошедший ближе Итачи. Не видишь, решила поплакать, с кем не бывает.        – Сейчас, сейчас… – повторяла я.        – Харука!       Что за паника! Уже и пореветь нельзя…       Я отдернула руки от лица, намереваясь решительно его успокоить. И поняла, чего он паникует.       Мои руки… исчезают. И ноги. Я вся исчезаю.       Да, верно. Это как в Нарнии. Неумолимый Аслан говорит: «Тебе больше нечему учиться у этого мира». И ты исчезаешь. И больше не возвращаешься.       Я посмотрела на Итачи. Нет, ну не делай такое лицо!        – Ты не грусти, ты только не грусти… – картинка перед глазами тускнеет, а я не знаю, что еще сказать.       Есть одно.        – Ты помнишь… про Неджи?       Он кивает. Конечно, помнит, все помнит. Все знает. Раньше меня знал, потому и делал все, чтобы я не сказала те слова. Гипнотизер хренов. Хитрец.       Но так и правда легче.        – Эй! – громко крикнула я, привлекая внимание остальных, хоть все и так смотрели на меня, – гляньте, что я нарисовала!       И ткнула пальцем в разрисованную угольком стену. Я уже почти не вижу их, значит, и они меня. Сейчас совсем пропаду. Пусть лучше на рисунок смотрят.       На миг все отвернулись. Только Итачи не купился.       Мир потерял краски и очертания. Осталась белизна. Словно художник стер неудачный рисунок и вновь задумался над чистым листом.       Я уже ничего не видела, только услышала голос:        – Ничего не бойся.       Не буду.       Может быть, он еще услышал мой ответ.       Вдруг стало очень темно. Я зажмурила глаза и покачнулась. Налетела на что-то, это что-то зашуршало, зазвенело, но не упало. В этой узкой комнате ему некуда падать.       Елка. Наряженная елка.       Прямо как тогда, когда я оказалась в лесу. Тоже был новый год. Я желание загадала…       Я горестно вздохнула и сползла по стенке на пол. Я загадала стать другим человеком. Ну конечно.       Я ведь думала об этом в самом начале, когда искала следы корабля пришельцев в лесу, где меня нашли. Но в Деда Мороза я никогда не верила, да и не первое число тогда было, шестое, кажется, или седьмое? Полтора года прошло, даже больше…       Не сходится. Только что было лето. Там было лето. Чтобы снова был новый год, должно было пройти ровно два года. Или никакого там вообще не было?       На мне все еще походная одежда шиноби. Бриджи, серая ветровка, сандалии. Песок с них насыпался на пол. Было, все это было.       Ох, змея в свитке в рюкзаке! А рюкзак около моих художеств на стене в Конохе.       Коноха... Не хочу вспоминать, слишком тяжело.       На табуретке рядом с кроватью лежит мой телефон с торчащими проводами от наушников и зарядки. Лежит и тихонько себе играет музыку.       Я взглянула на время. Два часа ночи, шестое января того самого нового года. Выходит, полтора года – это лично для меня. Здесь даже телефон зарядиться не успел.       Проигрыватель в телефоне надрывается уже по которому кругу.       Харука Каната.       Второй опенинг первого сезона “Наруто” – первый трек в играющем сейчас плейлисте.       Я включила его и нашарила наушник.       Не понимаю, хоть тресни, ни слова не понимаю.       Опять потекли слезы. Это слишком жестоко. Я хочу обратно.       И к маме.       Мама. Я бросила телефон и пошла в другую комнату. На кухне горел свет. Братец не спит, и не ляжет раньше четырех. Совсем сбил режим.       Вот этот бугорок на диване – мама. Спит.       Я прошла мимо в ванную. Умылась, но успокоиться не выходило. Так горько, так тоскливо. Столько слез за свою жизнь я пролила здесь под звук текущей воды.       Хотелось вернуться в комнату.        – Мама, – я присела возле дивана и погладила ее по плечу, голос срывался, вот-вот разрыдаюсь, – мамочка, проснись…       Она вскинула голову и недовольно проговорила:        – Что, что случилось?       Кому понравится, если его разбудят среди ночи.        – Пожалей меня, мама…