Усвоить урок

      Коноха представляла собой полосу препятствий, многоуровневых лабиринтов и мостиков то тут, то там перекинутых через траншеи, где сплетались трубы и провода. Экстренно поднят был только небольшой участок в центре, и то скорее для поддержания боевого духа жителей. Администрация стоит, Хокаге в кабинете сидит, значит волноваться не о чем.       Раньше в деревне было множество горячих и холодных источников, а на восточной окраине протекала река. После глобально Шинра Тенсей верхние водоносные и водоупорные слои смело начисто, положение грунтовых вод было нарушено, и это стало едва ли не главной проблемой. Река, естественно, изменила свое русло, даже близко теперь не подходя к стенам деревни. Шиноби со стихией земли продолжали ежедневно выбиваться из сил, постепенно восстанавливая почву. Не знаю, планировал ли кто-то вернуть на родину реку, но для этого сперва нужно было устранить завалы на окраинах, которые разбирало слишком мало народу.       Уровень воды в озере за южной стеной понижался в течение первых нескольких дней, и люди начали бояться, что оно совсем высохнет. К счастью, спустя неделю это устрашающее действо прекратилось. Поверхность воды установилась на один метр и одиннадцать сантиметров ниже прежнего. А еще оказалось, что это озеро очень, ну очень глубокое посередине, так что без воды мы не останемся. Специалисты же поспешили заверить паникующее население, что все придет в норму, когда вернутся грунтовые воды. Но вопрос, когда это произойдет, оставался открытым. То, что у нас не хватает шиноби со стихией земли, не было секретом.       Вообще, я без понятия, как они решали, что поднять, что опустить, где можно прокладывать канализацию, а где еще нет, где прорыть канаву, а где закопать. Рельеф местности менялся не по дням, а по часам. Попытавшись пройти вечером той дорогой, которой шел с утра, можно было выйти к огромному котловану, появления здесь которого ничто не предвещало. Иногда мне казалось, что они сами не знают, что делают, но каким-то образом все действия были согласованы. Каждый выполнял свою работу точно в срок и без накладок.       Я тоже хотела вернуться на свое место в госпитале и быть частью всеобщего круговорота, но мне подыскали другое занятие. Моя какая-то особенная чакра все же помогла Цунаде, и, не задержавшись ни минуты, Джирайя слинял в соседний город на горячие источники. А новая старая Хокаге отправила меня на поиски документов и свитков, которые могли бы уцелеть среди завалов. С моей способность перемещать под землей вещи можно было не разгребая гору мусора обнаружить что-то и достать. Впрочем, когда Шизуне ненадолго вышла из комнаты, Хокаге намекнула, что я могу не особенно торопиться или не заметить некоторые бумаги. Она совсем не спешила окунаться в рутину, да и было много других проблем.       На фоне разрухи материальной случилась разруха политическая. Хокаге – это прекрасно, но отсутствие советников подрывало доверие жителей и вызывало недоумение дайме. А у него были свои советники, настроенные не совсем лояльно к проблемам Конохи. Опять же, я не ходила в кабинет Хокаге как к себе домой и не знала подробностей, черпая информацию в основном из слухов, а их было предостаточно. Если у Джирайи еще можно было бы выспросить подробности, то с Цунаде меня связывали чисто деловые отношения, и видела я ее ровно два раза. Первый раз, когда она пришла в себя, а второй, когда рассказывала ей кто я такая, откуда взялась, и что нас ждало бы если бы.       После случая в день победы над Пейном когда меня ударили по голове, я перебрала свои вещи и обнаружила пропажу. По закону подлости, это было то самое ценное и стратегически важное, что у меня было – свиток с чакрой Мадары, которая на самом деле воля Кагуи или как-то так. И эта самая воля совсем не слабая. Из кокона, в который я ее заключила, выбраться сможет, а свиток ее тем более не задержит.       Сначала я винила Данзо в том нападении, но кроме этого свитка не пропало ничего. Данзо не мог знать о нем. Теперь самым паршивым вариантом был Тоби собственной персоной. Для него не проблема появиться из ниоткуда в толпе, тюкнуть меня по голове, обыскать и забрать свиток. И снова, как он узнал? Или в тот день за черно-белым следовал белый. Но он должен был оставаться на большом расстоянии, чтобы я его не почуяла. И почему тогда обыскивал пару часов, не так уж у меня много вещей.       И почему не убил меня, а оставил почти на том месте, где поймал? Джирайя сказал, что подобрал мою тушку под деревом на опушке западного леса, почти около лагеря.       Я рассказала все это обоим Хокаге. В конце концов главным врагом станет Кагуя, и теперь они об этом знают.       Впрочем, жабий отшельник от звания Хокаге сразу и с большим удовольствием отрекся, сказав, что это была временная мера в экстренной ситуации.       Со старейшинами все еще ничего не решили, и похоже, еще долго не решат. Их отстранили от обязанностей, но не сместили с постов, держали под охраной, но не за решеткой. Насколько я знала, велось расследование. А расследования могут вестись годами. Так что пока Цунаде все решения согласовывала с джонинами и главами кланов.       Кстати говоря, я узнала, что хоть главы почти всех кланов являлись еще и джонинами, но заседали одновременно в двух советах. А все потому, что джонины решают вопросы, связанные непосредственно с делами шиноби. Как суд над Итачи, или у каких стран брать миссии. Совет глав кланов наоборот обсуждает вопросы гражданской политики. Однако частенько им приходится решать перекрестные проблемы. Например, старейшины. Они не только шиноби, но и видные политические фигуры.       В общем, там все очень запутанно. Не удивлюсь, если Цунаде скоро психанет и выберет новых старейшин, не дожидаясь конца разбирательства над прежними. Лишь бы не заседать целыми днями то с одним советом, то с другим. Ну как крайний вариант объявит абсолютную монархию.       Деревня обсуждала не только политические неурядицы. Не менее интересно было обсудить Учиху Итачи, которого взяли да и оправдали. Конечно, не все поверили в это. И даже после официального объявления продолжали шарахаться и шептаться, но не так долго, как я боялась.       Мне было скучно разбирать бумажки и копаться в пыли, да и незачем Цунаде добавлять забот, так что я иногда устраивала себе перерывы. Сидя на развалинах у стен, наблюдала в бинокль за происходящим в деревне и несколько раз видела Итачи в сопровождении Саске и Наруто. И только благодаря Наруто к ним обоим привыкали.       Я гадала, поручили ли братикам уже какую-то работу. Было жутко интересно, что с ними будет дальше. И мне представился шанс это узнать, когда Хокаге решила проверить, за что мне платит. Почти весь периметр был уже осмотрен. Попадалось не так уж много действительно важных бумаг.       Прямо с рабочего места я явилась к ней в кабинет с горкой таких же пыльных как я сама свитков, в которые были запечатаны находки. Посмотрев содержание одного свитка, несчастная скривилась и отправила меня в хранилище в скале Хокаге.       Каково же было мое удивление, когда за обшарпанной скрипучей дверью в темном полном стеллажей и свитков месте я напоролась на Саске. Сидит как прилежный ученик за столом и сортирует бумажки.        - Добрый день.       Поднял на меня голову.        - Тренируешься замораживать людей взглядом? Почти получилось, - почему-то мне очень легко с ним разговаривать так невежливо. Может потому, что он даже не здоровается со мной?        - Что-то хотела?        - Прибавить тебе работы, - я прошла внутрь и начала доставать свитки.        - Стоп, - он поднял руку, - отдай это Итачи. Вон там.       Он указал вглубь стеллажей, и я действительно заметила там свет еще одной лампы.        - Ужас, вы что, оба здесь сидите? Между прочим, Итачи вредно дышать пылью, а мои свитки очень пыльные. – я выразительно посмотрела на него. – Но ведь ты же хороший брат?       “Хороший брат” был очень зол, но свитки у меня забрал.       Похоже, Цунаде решила на время спрятать эти две проблемы и заодно разобраться с документами.       Через пару дней я закончила со своей работой и вернулась в госпиталь. Но не мыть полы. Теперь меня учили несложным медицинским техникам и позволяли ассистировать на операциях, отдавать свою чакру опытным ирьенинам. Таким образом я еще и могла наблюдать за их работой. Выходит, меня повысили.       Пока внизу строили новое здание, приходилось каждый день подниматься по лестнице на скалу. Для больных и травмированных был сделан подъемник, но персонал они не обслуживали, только стариков. И каждое утро, поднимаясь, я встречала Итачи и Саске. Я наверх, они вниз. Вечером наоборот. Так продолжалось с неделю, потом Итачи стал ходить один. Оказалось, Саске разрешили покидать деревню, и теперь он вместе с командой номер семь разыскивал Джуго, Карин и Суйгецу.       Итачи воспользовался отсутствием младшего брата и напомнил, что я обещала кое-что рассказать. Ни один Хокаге не запрещал мне делиться этой информацией, да и Итачи вряд ли использует ее во зло. Поэтому после работы я стала дожидаться пока он поднимется, мы искали лавочку, и я понемногу рассказывала обо всем.       Ему тяжело было поверить, что где-то вся его жизнь - часть какой-то манги. Но я навспоминала столько деталей, что хочешь не хочешь, а поверишь. Когда дошло до четвертой войны, до Обито, Мадары и Кагуи, он сказал, что автор либо ненормальный – такое сочинить, либо провидец, если это сбудется. Поверить, что в этом мире существует что-то вроде Кагуи, и у нее есть такой глобальный, выполняющийся уже столетия, план, мало кто так сходу может. Плюс сюжетная линия с Индрой и Ашурой. От воспоминаний обо всем этом голова пошла кругом и у меня. Кишимото упоротый, это точно.       Более-менее переварив мангу, любопытный слушатель заинтересовался другим миром. Мне не жалко. Мне даже нравилось рассказывать. Нравилось смотреть в его внимательные черные глаза. И вообще проводить с ним время. Я стала замечать, что с нетерпением жду вечера и в течение дня придумывала что-нибудь новое, о чем еще не говорила.       Итачи оказался вполне нормальным парнем. Совсем не скрывал свои эмоции, вполне естественно удивлялся иногда и даже улыбался, но чаще всего был спокоен как удав. Его поражала история наших государств, войны, перевороты и политические интриги. Конечно, больше всего я знала о России, и то без подробностей вроде дат или кто за кем правил. Но общую картину от основания Руси и до наших дней заботливые учителя и один очень хороший преподаватель мне в голову вложили. Знали бы они, где мне доведется блеснуть этими знаниями.       А как-то раз он попросил показать ему современный мир.        - Как показать? – я не поняла.        - Я погружу тебя в гендзюцу, пробуждающее воспоминания, и смогу их увидеть.        - Э, нет, вдруг ты увидишь что-то лишнее!        - Я увижу то, что ты позволишь. Если захочешь, сможешь вырваться.       Я задумалась. Рискованный шаг, я не имела дел с гендзюцу и буду совершенно беспомощна.        - Не доверяешь?        - А должна? Ты тот еще врунишка. Откуда мне знать, что ты задумал. Может, счел опасной для Конохи и теперь хочешь стереть мне память.        - Думаешь, я на это способен? - опять по его лицу ничего нельзя прочесть.        - Я знаю. Ты способен на все.       И как я могла забыть. Передо мной не просто человек. Передо мной Учиха Итачи. Его черные глаза, в которые мне нравилось смотреть, скрывают мангекье шаринган. И никто не знает, что на уме у этого парня. Стоило бы держаться от него подальше.        - Если считаешь меня таким опасным, зачем спасала?        - Ты хороший герой, мне было обидно, что ты умер. А еще обидно за Саске. Он, ничего не зная, убил тебя.       Ох, ведь он и правда хороший. Я помогла ему и его любимому брату. Не станет же он… Или станет?        - О боже, я пожалею об этом, - голос немного дрожал, я сжала руки в кулаки и глубоко вздохнула. – Но учти, в случае чего, мой призрак вечно будет тебя преследовать.        - Чтобы стереть память не обязательно убивать, - меланхолично заметил Итачи.       Я стукнула его в плечо:        - Не пугай меня еще сильнее, я и так хочу убежать.        - Хорошо. Готова?       Я собралась с духом и посмотрела ему в глаза:        - Да.       Миг, и черные глаза стали красными, три запятые крутнулись и приняли вид трехлучевого сюрикена. Я успела заметить, что не хватает только характерного звука как в аниме.       И вот я сижу перед ноутбуком, а на экране выплясывает в очередной серии Мадара. На секунду мне показалось, что это и есть реальность. Не была я ни в каком другом мире, что за глупости вообще. Я дома и все как обычно. Но картинка изменилась. Вот другая серия, а вот черно-белые страницы манги. А вот мама принесла мне пирожок с курицей. Я попыталась встать и обнять ее. И обняла, только уже она сидела за компьютером и занималась своими делами. Обняла еще раз, когда она пришла пожелать мне спокойной ночи, а потом когда она вернулась с работы. И снова, и снова. Мама, мама, мама…Вот она вместе с бабушкой. Бабушка улыбается и что-то говорит мне, и так тепло на сердце, когда я радом с ними. А вот младший брат. Тоже что-то говорит и улыбается, и вдруг начинает кричать на бабушку. Вступает мама, они продолжают кричать друг на друга. Я стою и хочу врезать ему, но не могу. Он вырос, и теперь сильнее. Но я должна защитить их. Мама не заслужила такого сына, а бабушка такого внука. За что им это всегда? А мне за что? И обидно, почему опять так, и я ничего не могу сделать. Разбитая посуда. Опрокинутый стол. Разбросанные книги. Мое заплаканное лицо в зеркале, я стираю кровь со щеки, а сзади кто-то долбится в дверь. И как же я его ненавижу. Не хочу, не могу больше прощать. Не понимаю, почему так всегда выходит. Из года в год. Одно и то же. Ничего не меняется. И не изменится никогда. Все зря, все напрасно. Я не хочу смотреть на это, не хочу слушать, не хочу быть здесь…Не хочу чувствовать…        - Харука! Ты слышишь? Харука!       Меня трясли за плечи. Верно, я не дома. Это не сон.       Точно, это Итачи на меня смотрит. И чего так трясти?        - Хватит…Перестань, - я сбросила его руку, - я в порядке.       Вторую он убрал сам, а потом протянул мне носовой платок. Это еще зачем? Я поморгала, и поняла – я плачу. Черт. Это ж надо.        - Извини, - я взяла платок, не отказываться же теперь, - я не за то зацепилась. Может, в другой раз получится. Это так глупо, но ты все равно не рассказывай никому, ладно?       Я спрятала лицо в платок и старалась не смотреть на Итачи.        - Глупо? Нет, это не глупо. И я не расскажу, не волнуйся.        - Ладно, я, пожалуй, пойду.        - Я провожу тебя.       Ну, пусть проводит. Какая разница.       Я так давно об этом не вспоминала. Да, у нас в семье были проблемы. Не всегда, но с завидным постоянством. За полтора года одиночества, я не то чтобы забыла. Отвлеклась. Особенно в последние месяцы. Те чувства казались далекими, ничто здесь их не пробуждало. Но оказывается, они не исчезли. Изменился мир, а не я. И я все помню.       Мы дошли до лестницы, спустились. И я остановилась.        - Обнимашки.        - Что?        - Обнимашки, - повторила я, подошла и обняла его.       Как же давно мне этого хотелось. Как не хватало. Здесь не принято вот так просто обниматься. Такие нравы. Даже подругу не всегда обнимешь. Я и не обнимала. Когда хотелось, сдерживалась.       Я отстранилась:        - Пока. Дальше можешь не провожать, - сразу легче стало, и я улыбнулась. – Я поняла, в чем ошиблась. Так что завтра точно получится.        - Хорошо, до завтра, - он тоже улыбнулся и начал подниматься по лестнице.       А я пошла в лагерь. Солнце уже село. Эх, не навернуться бы тут в темноте, кто знает, где сегодня новую яму прокопали.