Побег

      

планета Нарн, г. Моксток, 2264 год

      

      Весь следующий день Г’Кар провел в доме На’Кала, погрузившись в молитвы и медитации. Традиции требовали, чтобы мужчины и женщины рода соблюдали пост отдельно друг от друга.       Г’Кар, облаченный в простую длинную рубашку из грубой некрашеной ткани, сидел на коленях в полутемной комнате, глядя на дрожащий огонек свечи, и в который раз задумался о том, насколько мудрыми были их далекие предки. Взять ту же церемонию Осед’ве нар. Каждый ее этап помогал принять потерю родственника, смириться с ней и отпустить его чад’раша, его душу, на следующее перерождение. Поминальный ужин помогал сделать это через разговоры между членами семьи, и на этом этапе можно было вспоминать умерших так, как было удобно, с хорошей или с плохой стороны — это не имело значения, главное — поделиться этими воспоминаниями с другими. Нарны верили, что мысли материальны, и чем больше думаешь о ком-то или о чем-то, тем сильнее это воплощается в реальном мире. Постоянно размышляя об умершем, тоскуя по нему, сожалея о нем, родственник мешал его душе освободиться от груза прожитой жизни и перейти на новый уровень развития. Кому-то было легче это сделать, выпив несколько бокалов тари, поговорив с семьей, посмеяться или поплакать вместе с ними. Для тех, кто не мог высказать свое горе вслух, предназначались два последующих дня поста, в течение которых полагалось вспоминать умерших в более строгой манере, с молитвой, наедине с самим собой.       Г’Кар закрыл глаза, чувствуя, что нужно будет поблагодарить На’Кала и На’Тот за приглашение на эту церемонию. Он провел всего полдня наедине с собой, размышляя о тех, кого нет в живых, молясь за них, извиняясь перед ними, если их отношения при жизни не были гладкими. И уже чувствовал огромное облегчение. Как, оказывается, все это давило изнутри, лишало покоя! Он, конечно, старался поминать погибших сразу, как узнавал об их смерти. Но этого было недостаточно. Недостаточно, чтобы отпустить их полностью.       Из-за недавней войны Г’Кар потерял многих друзей и родственников. Несколько лет прожил, запрещая себе думать о них, потому что боялся, что это нарушит его сосредоточенность на более важных на то время задачах: освобождении родного мира от центаврианской оккупации, а потом — на создании Межзвездного Альянса.       Но война закончилась два года назад. И теперь пора остановиться, повернуться лицом к своим неоплаканным мертвецам и сказать им «прощай».              

***

             Г’Кар вздохнул, подумав о Да’Кал. И о том, на какую страшную смерть обрек её, отказавшись принять предложение советника На’Фара и вернуться на Нарн. Его жену должны были казнить через расчленение, если он не сдастся в плен центаврианам. Как и семьи тех нарнов, кто остался с ним на станции.       Он знал, что центавриане привели свои угрозы в исполнение. Да, велик был шанс, что эти семьи, и его жену в частности, казнили бы в любом случае, но…       Г’Кар начал шептать молитву.       В последние годы его отношения с Да’Кал были очень натянутыми. И да, он знал, что их брак был скорее сделкой, нежели результатом пылкой любви. Тем не менее, нельзя было сказать, что чувств совсем не было.       Г’Кар вспомнил, как они забавно познакомились.       Это случилось за пару лет до войны Земли с Минбаром, когда он, слишком занятый в многочисленных военных кампаниях Нарна, ненадолго вернулся на родную планету. Он увидел Да’Кал на приеме у советника Ду’Рога, где она сопровождала госпожу Ра’Пак, верховную правительницу Хекбы.       Да, встреча получилась весьма бурная. Тогда он чуть не оказался у Да’Кал в черном списке, потому что мало какая женщина придет в восторг, когда незнакомый нахальный дар’гарот затевает в саду драку с её женихом. А именно это и устроил Г’Кар, оглушив раздражавшего его господина Р’Мона, племянника Ра’Пак, ударом кулака по голове.       Тем не менее, чуть позже выяснилось, что он невольно помог Да’Кал избавиться от назойливого жениха. Так что потом она даже поблагодарила его за услугу, вместо того, чтобы присоединиться к мести, объявленной Р’Моном и Ра’Пак.       Да’Кал, маленькая и худощавая, по нарнским меркам не была красавицей. Нарны, особенно на северном континенте, всегда ценили женщин сильных, рослых, мускулистых, статных, способных быть достойными спутницами и защитницами своих мужей и семей. Зато она занимала высокое положение в Третьем Круге Кха’Ри и была доверенной подругой самой госпожи Ра’Пак. Да и родом была из хорошей семьи, чьи корни восходили к верховным правителям Хекбы. Г’Кар же, пусть и герой войны за независимость, прославившийся во многих военных сражениях Режима Нарна, не был для нее завидной парой. Таких партнеров обычно оставляли в любовниках-кар'малах. И это уже почиталось за великую честь.       Тем не менее, когда Г’Кар пришел к ней в дом с пышно украшенной корзинкой фруктов и дерзко предложил выйти за него замуж, Да’Кал не ответила отказом. Лишь попросила немного времени, чтобы все обдумать…              

***

      

планета Нарн, г. Хекба, дом советника Да’Кал, 2245г.

             — Так что ты решила насчет моего предложения? — спросил Г’Кар, заставив себя оторваться от любования роскошным видом из окна дома Да’Кал.       В отличие от пыльного и холодного Г’Камазада, Хекба была очень зеленым и красивым городом. От суровых ветров, налетавших из пограничных пустынь, ее защищало расположение в глубоком каньоне, на дне которого бурлили горячие источники.       Круглый год в саду вокруг дома Да’Кал цвели кустарники тибо, источая сильный и приятный аромат. Каждый сезон цвет бутонов менялся. Сейчас, под конец весны, было время Белого Цветения, особо воспеваемое нарнскими поэтами.       Да’Кал любила цветы, в каждой комнате её дома всегда стоял искусно подобранный по цвету и форме букет, который она составляла собственноручно. Зная эту её слабость, Г’Кар притащил из сада целую охапку огромных душистых бутонов тибо.       Он очень надеялся, что она примет его предложение. Это было важно для него, и открыло бы новые двери на пути по карьерной лестнице. Конечно, брак с членом Третьего Круга не сделал бы его частью этого круга автоматически. Место там было выборным. Но в любом случае, он получил бы больше возможностей, чтобы попасть туда. Увы, сам Г’Кар не мог ей предложить ни большого состояния, ни знатного происхождения, но им было интересно вместе, и тут он даже не лгал себе. Ему действительно нравилось быть с Да’Кал, когда удавалось вырваться на побывку со службы, неважно, как именно эта встреча проходила — в постели или просто за душевной беседой. Единственное, о чем он жалел — что эти встречи длились недолго.       Да’Кал, маленькая и изящная в своем скромном, но очень красивом черном с золотым узором платье, сшитом в традиционном стиле, так любимом женщинами Хекбы, подошла к нему и с улыбкой забрала у него цветы.       — Я согласна! — ответила она.       — Благодарение Г’Квану! — воскликнул Г’Кар и подхватил её на руки, закружив.       Да’Кал негромко засмеялась, чуть не выронив букет.       — Полагаю, можно будет объявить об этом завтра? — сказал Г’Кар. — Давай устроим роскошный прием? Позовем всех друзей и родственников, твоих и моих. Надо составить список, чтобы никого не забыть, а то обид потом не оберешься…       — К чему такая спешка? — спросила Да’Кал, наблюдая за ним с улыбкой. — Если мы хотим действительно пышный прием, его не организовать за один день. Ты же знаешь, что не очень вежливо приглашать гостей, не дав им времени на подготовку.       — Знаю, — ответил Г’Кар, продолжая удерживать ее в объятиях. Да’Кал была легкая, как ребенок, и ему дико нравилось носить её на руках. — Но у меня очень короткий отпуск, любовь моя. Через пять дней нужно вернуться на службу. Вот почему я тороплюсь.       — Весь в делах, как обычно, — фыркнула она, а потом похлопала его по плечу, намекая, чтобы он поставил ее на пол. — Но тут я с тобой согласна, потому что скоро начнутся заседания Кха’Ри, и я тоже буду занята. Полагаю, мы успеем уложиться и со свадьбой и с приемом за пять дней.       Г’Кар наклонился, намереваясь поцеловать ее, но Да’Кал ловко уклонилась от него. Он разжал руки, отпуская ее.       — Однако есть кое-что, требующее твоего подтверждения, — сказала она.       Г’Кар приподнял безволосую бровь в недоумении.       Да’Кал подошла к столу, поставила цветы в вазу, а потом взяла лист пергамента, лежавший там.       — Прочитай внимательно все пункты, — сказала она, вручив его Г’Кару. — Если всё тебя устраивает, нужно будет поставить подпись внизу.       — Что это? — спросил Г’Кар, уставившись на пергамент.       — Наш брачный договор, — ответила Да’Кал.       Г’Кар чуть нахмурился.       — Зачем это?       — Обычная формальность, — сказала Да’Кал. — Раньше ни один брак в знатных семьях Хекбы не заключался без такого договора. Ты же у нас любишь изучать историю, должен знать это.       — Да, я знаю, но… — Г’Кар провел пальцем по тексту на пергаменте. — Да’Кал, разве это сейчас имеет значение? Времена уже другие, мы избавляемся от лишней бумажной волокиты и прочих замороченных традиций…       — Мой дорогой, — перебила его Да’Кал, посерьезнев, — как ты верно заметил, сейчас другие времена. Да, мы уже не живем так, как наши предки до Оккупации, но и годы Сопротивления тоже в прошлом. Знаю, мы оба привыкли к тому, что достаточно взять полюбившегося партнера за руку, привести к родне и сказать: «Познакомьтесь, это мой ча’мал!» Но для членов Третьего Круга этого недостаточно. Если ты намерен связать свою жизнь и свою кровь со мной и моей семьей, придется взять на себя некоторые обязательства. И все они прописаны в этом договоре. Ты должен принять их целиком. Но если какой-то пункт тебя не устроит… что ж, тогда свадьбы не будет. Останешься моим кар'малом.       Г’Кар тяжело вздохнул и поглядел по сторонам.       — Если тебе недостаточно только моих слов и моей любви к тебе, как гарантии, что ж, я готов это подписать. Где перо?       Да’Кал качнула головой.       — Прочитай сначала. Это важно. Не спеши. Сядь и просмотри все пункты внимательно. Если что-то непонятно, спрашивай, и я поясню.       Он послушался её и, усевшись в кресло, погрузился в чтение.       Да’Кал наблюдала за ним, стоя рядом.       Г’Кар моргнул, уставившись на договор. И ткнул пальцем в один из пунктов.       — Ты серьезно? Вот это?       Она кивнула.       — Всё, что указано в этом договоре, абсолютно серьезно, Г’Кар.       — Ты хочешь, чтобы после нашей свадьбы я отказался… от сексуальных отношений с другими нарнскими женщинами?! — переспросил он ошарашено.       — Да, именно так. Никаких любовниц, Г’Кар! В этом вопросе я целиком и полностью поддерживаю старую традицию моего родного города. Если двое становятся ча’малами, то другие любовники перестают для них существовать, — сказала Да’Кал, глядя ему в глаза. — Но если ты действительно меня любишь, этот пункт не должен быть для тебя сложным. Зачем тебе другие женщины, когда у тебя буду я, хм?       Она провела рукой по его плечу.       — Или одной меня тебе недостаточно?       — Но…— Г’Кар кашлянул, почувствовав, что вдруг охрип.       — Или я недостаточно красива? — вкрадчиво спросила Да’Кал. — Слишком стара? Слишком глупа?       — Вовсе нет, но…       — Тебе скучно со мной в постели? — промурлыкала она, коснувшись носом его шеи там, где жесткая ткань мундира оставляла открытый участок кожи. И добавила шепотом: — Я тебя в чем-то… не удовлетворяю?       — Что ты говоришь такое?! — выдохнул он, перехватив ее руку и прижав к губам.       — Тогда с этим пунктом проблем быть не должно. Надеюсь, ты простишь мою жадность, но такова уж моя натура, — Да’Кал холодно рассмеялась и быстро прикусила кожу на его шее, оставив небольшую отметину. — Не люблю делиться своими партнерами с другими. А тобой — особенно! Но если тебе сложно сохранить верность любимой жене, то просто не подписывай договор. Справедливости ради заметь, точно такой же пункт значится и у меня. Увидишь меня с любовником, можешь смело разрывать брак.       Она ткнула пальцем в абзац на бумаге.       Г’Кар мрачно теребил пергамент в руках.       — Расторгать брак при нарушении этого пункта обязательно? — спросил он глухо. — Да’Кал, мне кажется, это слишком строго. Ты же видишь, многие вокруг живут с несколькими партнерами, и это нормально. Ты можешь просто дать мне по шее, если вдруг…       — Пусть другие живут с несколькими партнерами, сколько их душе угодно! Но я так жить не желаю! Смирись с этой моей странностью. Или ищи другую более сговорчивую жену.       Г’Кар куснул губу, а потом кивнул.       — Хорошо, я согласен. Никаких любовниц!       Он взял перо и поставил под договором размашистую подпись.       — Вот! Теперь я весь твой, с потрохами!       Да’Кал засмеялась, а потом поцеловала его, властно и жестко.       — Именно так. Ты мой. И не думай, что сумеешь скрыть от меня отношения с кем-то еще. Даже не пытайся так играть со мной, хорошо? Потому что если я об этом узнаю, то не прощу. А я обещаю, что не буду обманывать тебя.       Г’Кар отдал ей договор.       — Ну что, давай составлять список гостей?       Да’Кал кивнула, убрав пергамент в стол. А потом резко повернулась к нему.       — Ах, да… Г’Кар, есть еще одно условие. Устное, я не стала его нигде прописывать. Но ты должен выполнить его как можно скорее, иначе свадьбы не будет.       Г’Кар насторожился.       — Что еще?       — Сущий пустяк, мой дорогой, — Да’Кал шагнула к нему, оказавшись очень близко. — Пообещай, что порвешь все отношения с Г’Са’Лид!       Г’Кар вздрогнул, как от удара током. Он совершенно не ожидал именно этого требования.       — Г’Са’Лид? Но почему? — переспросил он озадаченно. — Я уже подписал брачный договор, так что, конечно, не буду с ней…       — Все отношения, Г’Кар! — прорычала Да’Кал, взяв его за руку. — Ты не должен с ней разговаривать, не должен встречаться, созваниваться или переписываться, она должна исчезнуть из твоей жизни! И ты должен сделать это немедленно! Если, конечно, все еще хочешь жениться на мне.       — Почему?! — повторил Г’Кар, волнуясь все сильнее. — Послушай, она — мой старый друг, я не могу…       — Скажем так, эта наглая тварь меня выбесила и теперь за это поплатится, — прошипела Да’Кал, сверкнув глазами. — Так ты выполнишь это условие, Г’Кар? Или тебе слишком сложно выбрать между этой двуличной дрянью и мной?!       Г’Кар молчал некоторое время.       Да’Кал смотрела на него с недоброй ухмылкой, ожидая ответа.       — Всё имеет свою цену, Г’Кар, — строго сказала она. — И все мы должны платить по счетам, если хотим достичь чего-то большего. Я уже принесла свои жертвы, отказавшись выйти замуж за Р’Мона, и теперь Ра’Пак зла на меня. Нынче твоя очередь!       Лицо Г’Кара стало очень суровым. Губы его сжались в тонкую линию.       — Ты права, все мы приносим свои жертвы, — сказал он ледяным голосом, отвернувшись от нее. — Я порву с Г’Са’Лид все отношения. Даю слово. Довольна?       Да’Кал улыбнулась.       — Да! Пойдем составлять список гостей.       Она чуть нахмурилась, заметив, что Г’Кар остался мрачным.       — Послушай, это все я делаю ради твоего же блага. Поверь мне.       — Я понял! — резко ответил он, зло прищурившись. — Не будем больше о ней. Закроем эту тему, хорошо?       Да’Кал кивнула.              

***

             Г’Кар тяжело вздохнул, глядя на свечу. Он выполнил обещание и поговорил с Г’Са’Лид на следующий же день. Разговор, конечно, получился очень неприятным и болезненным для них обоих. Но она приняла его условия и даже пожелала счастья в семейной жизни.       «Я её недооценила… Но, в конце концов, это именно то, чего ты добивался, так? — сказала она с горькой улыбкой. — Положения в обществе, власти, богатства и влияния? Я обещала, что помогу тебе этого достичь. И если уйти — означает помочь, я это сделаю ради тебя. Прощай, дружище, живи счастливо и не ищи меня!»       Г’Кар не знал, как Г’Са’Лид это умудрилась сделать, но он действительно потом не мог ни связаться с ней, ни найти. Она как сквозь землю провалилась.              

***

      Они сумели уложиться со свадьбой в пять дней его отпуска. Г’Кар знал, что не все среди знакомых Да’Кал одобряли их брак, считая, что она ошиблась, выбрав себе супруга из более низкого круга.       Но его карьере это определенно пошло на пользу, потому что уже через полгода Кха’Ри поручили ему деликатное дело по продаже оружия Земному Альянсу, вступившему в отчаянную безуспешную войну с Минбаром.       Земляне оказались интересной расой, дар’гароту Г’Кару даже было жаль, что вскоре они должны были исчезнуть с лица галактики. Но минбарцы наступали неумолимо, обезумевшие в своей священной войне, захватывали и уничтожали земную колонию за колонией, и всем было понятно, что дни людей сочтены.       Обидно было посетить их родной мир и потратить большую часть времени на переговоры по продаже оружия. Но Г’Кар все-таки сумел выкроить последний день на прогулку по Женеве, в сопровождении земных военных, конечно, потому что из-за боев с минбарцами люди стали настороженно относиться к инопланетянам, и гулять по улицам без охраны было опасно. Лейтенант Донаван, офицер, приставленный к нему в провожатые, исполнил его просьбу показать что-нибудь интересное в этом городе. Сначала он хотел протащить нарна по музеям, но Г’Кар сказал, что главная ценность любого мира — это его жители. Если есть возможность пообщаться с людьми, что-то узнать о них, это было бы всё, что ему нужно.       Под вечер их занесло на некое мероприятие, которое его сопровождающий назвал «танцевальная дискотека». Забавно было наблюдать за прыгающими под гремящую музыку землянами. Донаван пояснил ему, что танцы устроили для солдат-новобранцев, тех, кто уже на следующий день отправится на фронт, сражаться с минбарцами. Это их последний день на Земле.       — Что-то вроде религиозного ритуала? — спросил Г’Кар, пытаясь понять, есть ли какой-то ритм и смысл в оглушительном грохоте, который люди называли музыкой. Для нарнов этот шум был слишком громким и пронзительным. Но, возможно, земляне обладали менее чувствительными органами слуха. — Мой народ перед сражениями обычно молится и постится.        Донаван засмеялся, отвернувшись.       — У нас тоже это есть, но да, можно назвать это своеобразным… ритуалом. Эти ребята уже завтра могут погибнуть. И такая вечеринка… способ их взбодрить. Наверное, это не совсем то, что нужно показывать инопланетным гостям, — добавил офицер виновато.       Но Г’Кар засмеялся и ответил, что наоборот, это открыло ему интересную сторону землян.       — Вы умеете жить «здесь и сейчас». Это ценное качество, — сказал он лейтенанту.       Грохот в зале на мгновение стих, а потом вспыхнул яркий свет, и музыка заиграла снова, а толпа заорала и принялась прыгать еще яростнее.       Но ситуация стала еще забавнее, когда одна из женщин, танцевавших на этой дискотеке, вдруг подскочила к нему и поцеловала его в губы.       Нахальную девицу тут же схватила охрана, сопровождавшая Г’Кара, но он попросил их ее отпустить. Поговорив с ней, он узнал, что она с друзьями поспорила и проиграла спор, поэтому должна была поцеловать первого, кто войдет в зал. И это оказался Г’Кар.       Признаться честно, тогда он с трудом отличал земных женщин от мужчин, особенно в этом полутемном помещении. Все они были одеты в одинаковую военную форму, шерсть на их головах была подстрижена коротко. Донаван пояснил ему, что так полагается по уставу. А в обычной жизни многие земные женщины носили более длинные волосы.       У девицы, что его поцеловала, тоже была короткая стрижка. В таком виде она немного походила на центаврианку, но те брили головы еще глаже. Поразительно, но Г’Кар до сих пор помнил её имя. Сержант Роуз Хоппер. Летный инструктор.       Занятно, что земляне позволяли своим женщинам служить в армии. Еще одно их отличие от центавриан. И земные женщины-военные могли вести себя весьма дерзко, чем напомнили ему охотниц-ки’дат времен Сопротивления. Это вызывало у него легкое возбуждение. О, да, земляне были интересной расой…       Дальше он помнил не всё, потому что решил купить даме выпивку в ближайшем баре. Земные алкогольные напитки тоже оказались весьма занятной штукой. Дегустацию они продолжили уже в его гостиничном номере…       Г’Кар покачал головой, улыбнувшись, вспоминая.        Ночь в компании мисс Хоппер выдалась очень жаркой и захватывающей. И да, тогда он много чего узнал о людях. И о земных женщинах в частности. Они оказались неплохи. Очень даже неплохи. И даже лучше центаврианок в некоторых аспектах.       И… это ведь не нарушало договор с Да’Кал. Данный факт вызвал у Г’Кара особенный восторг. В брачном договоре говорилось только о нарнских женщинах, а женщины других рас на нарнском языке обозначались словом «самка».       Да, он уважал свою жену и её пожелания, но, все-таки, не стоило ей ставить ему такие строгие условия. Запретный плод всегда сладок. Г’Кар услышал эту пословицу от землян. О, они были правы. Как только ему что-то запрещали, сразу дико хотелось сделать что-то назло и вопреки.       — А ты неплохо говоришь на нашем языке, — сказала Роуз, когда они лежали в постели, переводя дух после последней сексуальной эскапады. — Даже почти без акцента. Я встречала центавриан здесь, в Женеве, так они все болтают так странно, что требуется еще переводчик, чтобы их понять.       Г’Кар засмеялся.       — Центавриане на любом языке так разговаривают, милочка. Думаю, они делают это специально. А может быть, они слишком ленивы, чтобы оттачивать произношение? Что же касается меня… я просто способный к языкам. Быстро их схватываю.       — Да? И сколько языков уже знаешь?       — Земной английский, интерлок, — начал перечислять Г’Кар, подтянув ее к себе поближе. — Центарин. Язык дрази. И минбарский. Адронато — диалект касты жрецов, знаю неплохо. Вик, язык касты воинов, знаю хуже.       — Даже минбарский?! — Роуз присвистнула и повернулась, уставившись ему в глаза. — Научишь меня?       Г’Кар засмеялся, качая головой.       — Милочка, минбарский язык сложный, за одну ночь его не выучить. Даже мне пришлось с ним повозиться.       — Да я ж не прошу весь минбарский словарь в меня впихнуть! — фыркнула Роуз, толкнув его в плечо. — Ты мне просто скажи, как их лучше послать в задницу? Ну, мне же скоро с ними придется сражаться, это бы пригодилось.       Г’Кар задумался, сдвинув брови.       — Сомневаюсь, что на адронато найдется такое выражение, — сказал он, наконец. — Наверное, это можно подобрать на вике.       — Ну, скажи же! — Роуз пытливо смотрела на него. — Язык касты воинов будет даже более актуален. Вряд ли мне встретится в бою их жрец.       Г’Кар произнес длинное предложение по-минбарски.       — Что? — переспросила Роуз, запнувшись на первом же слоге, когда попыталась повторить за ним. — Шхф се… что?       — Понимаешь… — Г’Кар приподнялся, облокотившись о подушку. — Минбарцы не посылают никого в задницу буквально. Поэтому, чтобы перевести это выражение, мне пришлось сказать что-то вроде… — он вздохнул, сосредотачиваясь: — «Оставь меня в покое, трусливый сын опозоренного во многих поколениях клана!» Как-то так.       — Серьезно? — Роуз хохотнула, качнув головой.       — Ну… можно еще добавить что-нибудь вроде: «займись бесконечной медитацией в горах», но это уже будет совсем грубо.       Роуз расхохоталась, и Г’Кар засмеялся вместе с ней.       — Ты прав, я это ни пьяной, ни трезвой не выговорю, — сказала Роуз. — Давай лучше что-нибудь по-нарнски скажи!       — Хорошо, — Г’Кар лукаво посмотрел на нее и произнес короткую фразу по-нарнски: — Джу Инеш вешт ко’рин таш.       — Да черт побери! — выругалась Роуз, спотыкаясь на первом же слове. — Как вы вообще можете на этом разговаривать?! Джу неш… что?       — Поцелуй меня в сумку, — перевел Г’Кар. — Но поскольку ты женщина, тебе так говорить не положено. Это исключительно мужское ругательство, и адресуют его только мужчине.       — Я это не запомню, — согласилась Роуз. — Что ж, придется ругаться по старинке, на интерлоке. Надеюсь, минбарцы поймут.       — Женский вариант этого ругательства: «поцелуй меня в задницу», — сказал Г’Кар с улыбкой. — Или, если совсем грубо, можно сказать: «Трахни меня в задницу». У нас на Нарне это что-то вроде как… назвать кого-то импотентом. Не способным или недостойным заниматься сексом нормальным способом, понимаешь?       — У нас тоже есть такое выражение! — обрадовалась Роуз.       — Да? — Г’Кар заинтересованно наклонил голову. — И как оно звучит?       — Kiss my ass, — ответила Роуз.       Г’Кар повторил, медленно, но почти без ошибок.       — Проклятие, ты действительно быстро все учишь, — с завистью сказала Роуз.       Остаток ночи они провели, обсуждая различные земные ругательства. Возможно, нужно было беседовать на более одухотворенные темы, особенно зная, что совсем скоро эта раса может исчезнуть, но им обоим было весело, так что Г’Кар не стал менять тему разговора. Да и его словарный запас значительно пополнился после этой встречи.       — Зашибись, какая выдалась у меня последняя ночка на Земле! — заявила ему Роуз уже под утро, наклеивая на руку пластырь с антидотом от похмелья. — Напилась в хлам, так еще и переспала с красноглазой пятнистой рептилией!       — Мы вовсе не рептилии, — поправил её Г’Кар с кривой улыбкой. — Рептилии — существа с холодной кровью, а мы, нарны, совсем не такие. И этой ночью ты могла в этом не раз убедиться!       — А, мне без разницы! — отмахнулась она, а потом хлопнула его по плечу. — Если не сдохну в бою с рогатыми минбарскими ублюдками, то съезжу к вам на Нарн в гости, раз уж ты пригласил.       Г’Кар рассмеялся в ответ, прижав кулак к груди.       — Буду ждать тебя с нетерпением, Роуз Хоппер!       — Тогда позвони мне, когда в очередной раз закончится эта твоя… линька. Раз уж ваши тела в это время более чувствительные к разным ласкам и прикосновениям.       — Обязательно!       Г’Кар не удержался и еще раз провел рукой по мягким волосам на ее голове. Поразительные ощущения!       Их увлекательную беседу прервал звонок по межзвездной связи.       Г’Кару пришлось перебраться в другую комнату, оставив мисс Хоппер жаловаться в постели, что из-за него у нее вся задница будет в синяках. Увы, он не сразу понял, с какой силой надо прикасаться к земным женщинам. Они оказались значительно нежнее нарниек. И это неожиданно возбуждало.       Но все мысли о земных женщинах быстро вылетели у Г’Кара из головы, когда он увидел, что на связи советник Ду’Рог. Он сообщил ему, что планы Кха’Ри изменились. И Г’Кару предписано принять участие в секретных переговорах Земли и Минбара, в качестве посредника и переводчика.       — Вот и пригодилось ваше знание минбарского, дар’гарот, — ухмыльнулся Ду’Рог с экрана.       Г’Кар был озадачен. Вроде бы как Кха’Ри собирались получить немалую прибыль от продажи оружия людям. И сделка практически совершена. Но если Режим Нарна посодействует перемирию, то потеряет все эти деньги.       — Это не ваша забота, дар’гарот, решать, что мы потеряем, а что приобретем! — резко оборвал его Ду’Рог. — Но, поверьте, от перемирия мы выиграем больше. Ваша задача — его обеспечить!       Приступать к новой миссии нужно было немедленно. Крейсер «Н’Фал» уже ждал его в условленной точке. Так что Г’Кар начал сборы, быстро попрощавшись с сержантом Хоппер.       — Знаешь, милочка, — сказал он ей, выпроваживая из своего номера, — если у меня всё сложится успешно, твою встречу с рогатыми минбарскими ублюдками удастся отменить.       — Не понимаю, о чем ты, но желаю удачи, — ответила ему Роуз, поцеловав его на прощание.              

***

      Г’Кар тяжело вздохнул, перевернув страницу священной «Книги Г’Квана». Переговоры тогда были безнадежно сорваны. И он не знал, выжила ли сержант Хоппер в той войне, которая разгорелась еще яростнее после того, как погиб Анла’Шок На Леннон. Даже если ей довелось участвовать в финальном бою на орбите Земли, которую люди назвали Битвой на Рубеже, шансы уцелеть были невелики. Из двадцати тысяч земных воинов выжило всего двести семь, если верить отчетам.       Возможно, если бы тогда удача ему улыбнулась, путь в Третий Круг Кха’Ри оказался бы значительно короче. А так Г’Кару пришлось ждать еще несколько лет, пока не подвернулся удобный случай.       Точнее, он устал ждать и решил сотворить этот случай сам …              

***

      

планета Нарн, г. Хекба, 2253 г.

             — Как ты мог, Г’Кар?! Как ты мог так поступить?! — Да’Кал в бешенстве расхаживала кругами по комнате. — Я же просила тебя подождать!       — Я ждал достаточно, как мне кажется, — ответил Г’Кар. — В этой жизни удача идет в руки тем, кто сам прилагает усилия для ее достижения.       — И что же это за удача? — спросила она язвительно. — Ты хоть понимаешь, что натворил?!       — Я понимаю, что сделал все правильно, — ответил он. — И получил заслуженную награду.       — Во имя Г’Квана! — Да’Кал воздела руки вверх. — Всего пара месяцев, пара месяцев, Г’Кар, и место в Третьем Круге было бы твоим! Я уже все организовала. Зачем, зачем тебе понадобилось обливать грязью советника Ду’Рога?! Зачем?!       — Это была вовсе не грязь, а справедливые обвинения, — холодно возразил Г’Кар. — Кто-то должен был пролить свет на его темные делишки с центаврианским биологическим оружием. Остальные предпочли промолчать. Но ты же меня знаешь. Я всегда ратую за правду.       Да’Кал остановилась и пристально посмотрела на него.       — Я думала, что знаю тебя. Но тот Г’Кар, которого я любила, и за которого вышла замуж, никогда бы не поступил так подло и низко!       — Разве подло выявить предателя в наших рядах? — возразил Г’Кар. — Да’Кал, он годами наживался на этих сделках, разве можно было закрывать на это глаза бесконечно?       — Я воевала в отряде дар’сола Ду’Рога во время Оккупации, я знаю его очень давно! — закричала Да’Кал. — И скажу, что он не предатель! Он никогда бы не совершил такие омерзительные вещи, в которых его обвиняют! По твоему наущению, кстати!       — Почему же только по моему наущению? — спокойно ответил Г’Кар. — Администраторы с Дросса тоже дали показания. И они не расходятся с теми данными, что я предъявил на заседании Кха’Ри! Он воровал из государственной казны, Да’Кал!       — Ублюдок! — выругалась Да’Кал, теряя терпение. — Из-за твоей жажды власти ему теперь предъявили обвинение в государственной измене! Ты не просто его подставил, ты жизнь и доброе имя его губишь, неужели не понял это? И его бедная семья… неужели тебе совершенно нет до них дела?       — Ду’Рог должен был думать о своей семье, а не я. Если бы он вел дела честно, не пришлось бы теперь отвечать по всей строгости закона. И родственники бы его сейчас не страдали, — фыркнул Г’Кар.       Да’Кал провела рукой по лицу, задыхаясь от гнева.       — Мерзавец, какой же ты мерзавец… А Ду’Рог ведь верил тебе, продвигал тебя! И я, дура, верила…       — В любом случае, никто не скажет теперь про меня, что я всего добиваюсь под покровительством жены, — сказал Г’Кар со злой улыбкой.       — Вот значит что! — вскинулась Да’Кал. — Гнушаешься принимать помощь от жены, да?       — Что-то в этом роде, — ответил он, сузив глаза.       — Еще можно все изменить, — сказала Да’Кал, подергав ворот своей рубашки, ослабляя его. — Ты еще можешь выступить на совете и сказать правду. Приговор еще не вынесли…       — И не подумаю! — он качнул головой. — Только не сейчас, когда я так близок к цели.       — Скотина! — выдохнула Да’Кал, ринувшись к нему. — Ненавижу тебя! Ненавижу!       Она попыталась ударить его, но он быстро поставил блок рукой.       Да’Кал попробовала пнуть его, но Г’Кар увернулся и от ее ноги.       — Успокойся, — сказал он с кривой улыбкой. — Все уже сделано. Через пару дней я войду в Третий Круг. Прими это как данность.       — Тварь! — Да’Кал продолжала бросаться на него с кулаками, и каждый раз он отражал ее удары.       — Перестань! — Г’Кар засмеялся и поймал ее в крепкий захват. — Любящая жена должна радоваться успеху своего ча’мала, разве не так? Поддерживать его в любых делах. Подбадривать, а не проклинать…       — Руки убери от меня, мерзавец! — заорала Да’Кал, отчаянно дергаясь в его объятиях. — Меня от тебя тошнит!       — Ты очаровательна, когда злишься, знаешь? — улыбнулся Г’Кар, подтянув ее к себе, чтобы поцеловать.       Да’Кал зарычала и укусила его.       Г’Кар охнул, но потом снова улыбнулся.       — И сколько же в тебе страсти!..       Да’Кал дернулась еще раз, хотя это было бесполезно, потому что он был значительно её сильнее.       — Скотина! — выдохнула она снова, а потом вдруг замолчала и обмякла, повиснув в его руках.       — А это что-то новенькое! — сказал Г’Кар озадаченно.       Да’Кал осталась неподвижной, и тогда он понял, что это вовсе не ее уловка или притворство.       — Эй, Да’Кал? — Г’Кар потеребил ее, пытаясь привести в чувство. — Ты что? Эй-эй!..       Он испугался, что мог слишком сильно её схватить или сжать, но вроде бы, ничего у нее не было сломано…              

***

      Г’Кар нервно уставился на целительницу, которая вышла из комнаты Да’Кал.       — Как она? С ней все в порядке? — спросил он взволнованно. — Я же ей ничего не сломал?       Врач фыркнула, посмотрев на него.       — Слава Г’Квану, все кости у вашей жены целы. Но я бы вам порекомендовала обращаться с ней более нежно в ближайшие месяцы.       Она покачала головой, улыбаясь.       — Принимайте поздравления, дар’гарот Г’Кар. У вас скоро будет ребенок!       — Вообще-то, я уже не дар’гарот, так как скоро стану советником… — начал Г’Кар, но замолчал, услышав ее второе предложение. — Ребенок? У нас?!       — Ну, не у меня же, — засмеялась врач. — Ох, эти будущие отцы такие забавные… Идите к вашей жене скорее, с ней уже все в порядке. Только, во имя святых мучеников, думайте, прежде чем обнимать ее со всей вашей дурной силы!       Г’Кар некоторое время оторопело переваривал обрушившуюся на него новость. А потом осторожно вошел в комнату Да’Кал.       Она действительно была в сознании. Заметив его на пороге, Да’Кал подняла руку.       — Вон! — прошипела она.       Г’Кар растерянно замер, глядя на неё.       — Ты глухой? — рявкнула Да’Кал, приподнимаясь в постели. — Вон отсюда! Видеть тебя не могу!       — Но… мне сказали… — пробормотал он, шагнув назад.       — Мне на это плевать! — свирепо сказала она. — Выйди и не смей сюда входить!       — Хорошо… — примирительно ответил он и вышел из комнаты…                     

***

      Г’Кар зажег новую свечу. Обвел комнату взглядом и заметил, что уже наступил вечер. Скоро ему надо будет возвращаться к себе домой, чтобы утром прийти сюда снова для следующего бдения.       После инцидента с Ду’Рогом он получил долгожданное место в Третьем Круге. Но, кажется, потерял нечто более важное. Да’Кал не желала его видеть ни в тот день, ни после.       Чтобы дать ей время остыть, Г’Кар уехал в Г’Камазад, где надо было вступать в новую должность и вникать в положение дел. Не только Да’Кал была зла на него из-за интриги с Ду’Рогом. У старого советника было много сторонников в Кха’Ри.       И они устроили Г’Кару весьма бодрую жизнь в последующие месяцы. Он только успевал уворачиваться от очередного наемного убийцы. Всё это очень плохо сочеталось с отцовскими обязанностями, когда родилась Г’Рика.       Да’Кал отдала ему новорожденную дочь, прошипев, что его отродье ей не нужно. И попросила держаться от неё подальше.       Г’Кар выполнил ее пожелание и вернулся в Г’Камазад, тем более, что начались заседания Кха’Ри, и ему, как новому советнику Третьего Круга, нужно было там присутствовать. Пришлось делать совмещать это с вынашиванием Г’Рики в сумке, хотя обычно среди нарнов такое не приветствовалось, потому что маленькие дети были очень уязвимы и нуждались в покое, особенно в первые месяцы жизни.       Покоя как раз не было, потому что покушения продолжались. Кое-как Г’Кар продержался три месяца, хотя, нужно признать, вся эта нервотрепка его изрядно вымотала. Он очень похудел и практически перестал спать по ночам, опасаясь нападений.       Да’Кал, кажется, не собиралась его прощать или принимать участие в воспитании их дочери.       Но потом случилось еще одно покушение, в результате которого был взорван личный флаер Г’Кара. Тогда, исключительно по случайности, Г’Кара там не оказалось, и погиб его помощник. После этого инцидента нервы Да’Кал не выдержали, и она прилетела в Г’Камазад, чтобы забрать Г’Рику с собой. Да, ребенок был еще слишком мал, чтобы покидать отцовскую сумку, но лучше она подыщет ему надежного ко’рин’мала, чем оставит в опасности рядом с таким никудышным отцом.       «Я не для того дочь пять месяцев вынашивала, чтобы она расплачивалась жизнью за твои грехи!» — прорычала она сердито.       Расставаться со столь маленьким ребенком было очень тяжело и больно, но Да’Кал была права. Пока Г’Кар являлся объектом покушений, Г’Рике лучше быть с матерью.       Из этих же соображений безопасности Да’Кал вместе с дочерью решила жить от него подальше. В Хекбе ей было спокойнее. А он остался в Г’Камазаде.       Впоследствии, когда земляне затеяли проект «Вавилон», Г’Кар получил там пост посла Режима Нарна. Да, станция была местом небезопасным и была далеко от Нарна, но возражать или отказываться ему было не к лицу. Иначе зачем было добиваться места в Третьем Круге?              

***

      Г’Кар грустно улыбнулся, качнув головой. Провел рукой над пламенем свечи, потом коснулся своего лба. Что в прошлом, что сейчас, одна вещь оставалась неизменной — он приносил всем тем, кто был ему близок, одни беспокойства.       — Да’Кал, моя дорогая, — прошептал он, глядя на огонь. — Прости меня и спи спокойно. Твое имя не забудут!