***
Местный госпиталь, по сути, это всего лишь дом, такой же, как и все остальные вокруг. С цветными обоями, плотными занавесками на окнах, ковриком у входной двери и книжным шкафом. Дэрил сидит на полу в узком коридоре, положив арбалет рядом с собой. Из-за двери слышны тихие голоса, слов не разобрать. Он думает только о том, что хочет вернуться к себе, но терпеливо ждет. Тара уже ушла. Чертова Тара Чамблер в своей клетчатой рубахе поднялась с пола и пошла помогать Рику. Он не поверил своим глазам, когда увидел ее. Вышел на крыльцо и увидел красные, синие и белые полоски на ее рубашке, образующие клетки. Увидел забранные в хвостик темные волосы и кровавые пятна на ее грязных руках. Это она привела людей из госпиталя, вместе с Риком. Дэрил поверил в то, что Тару сожрали, а она выбралась — еще одна победа сегодняшнего дня. Несколько секунд он смотрел на нее, вылупив глаза, а потом Тара протянула ему кулак. Розита выходит и прислоняется к стене, чтобы надеть ботинки, перемазанные в крови и гнили. Дениз запрещает заходить в «палату» в грязной обуви, а если б не сегодняшний форс-мажор, она бы и в грязных шмотках не пустила. - Все в порядке, — Розита завязывает шнурки, — Дениз все сделала. Прочистила, зашила… Там фарш у нее был, в ране. Просто фарш. Мэгги приходит в сознание. Туговато соображает, сотрясение ведь. Но я же говорила, что всё обойдется. Пока люди во главе с Риком и Мишонн заканчивали зачищать Александрию от ворвавшихся ходячих, Абрахам повел часть жителей к забору — в дыру все еще пролезали мертвяки. А Дэрил мерил гостиную Дугласа шагами — восемь в одну сторону и восемь в другую, от стены с летним пейзажем до окна с кофейными занавесками, оставляя грязные следы на светлом ковре. Розита оказалась куда холоднее, чем он, ей не пришлось брать себя в руки: нашла в ванной аптечку с бинтами, обработала рану на затылке — Мэгги, оказывается, стукнулась башкой, когда свалилась. Бинты в аптечке — это же так просто, а он не справился. - Как Тай? - Хуже, — она хмурится, — Потерял много крови. Кэрол с ним. Переливают кровь Саши. Хорошо, что у них одна группа. Я надеюсь, что всё будет в порядке, надеюсь, что Мишонн успела вовремя. Давай пожрем, пока они заканчивают, а? Еще куча дел. - Угу, — он поднимается и берет арбалет с пола, — Нужно будет убрать трупы. - И дыру залатать. Они спускаются на кухню. Розита роется в холодильнике, а он ополаскивает руки от крови Мэгги и смывает грязь с лица. Кожу на щеке слегка щиплет — видимо, ободрал. Безумно хочется в душ, снять с себя заляпанные, вонючие шмотки. Ноет колено, по которому Тара случайно зарядила лопатой — Дэрил и не замечал этой боли, пока не сел на пол в коридоре, когда они с Гленном притащили Мэгги. Ри и Саша проникли на территорию Александрии через центральные ворота, когда поток ходячих у церкви иссяк — все ворвались внутрь через пролом. Они присоединились к схватке тогда, когда почти все мертвецы внутри уже были убиты. Эспиноза запретила нести Мэгги на руках, и Диксон снял с петель дверь в кабинет Дугласа. Розита вытаскивает из холодильника прикрытую пленкой тарелку с мясом в томатном соусе и сует ее в микроволновку, а себе берет яблоко и прислоняется к кухонному шкафчику напротив стола. - Я увидела тебя в окно. Это было сильно. Мы закрылись в том доме, переводили дух, а потом я показала Абу, как ты врываешься в толпу мертвяков. Мишонн со своим мечом, и ты с топором — это было сильно… Мы все воспряли духом в ту минуту. - Мне нужно было найти тебя. - Кто знает, если б не вы с Мишонн, может, мы до сих пор прятались бы по домам, пока ходячие не начали бы разбивать окна, — микроволновка пикает, Розита достает тарелку и ставит ее перед Дэрилом, — Мэгги повезло, что ты оказался рядом. - Ей повезло, что Тара оказалась рядом. И ты, — он зачерпывает большую ложку соуса и отправляет в рот, только сейчас понимая, насколько голоден. - Ты вечно преуменьшаешь свою ценность, — она говорит невнятно из-за набитого рта. - Брось. Шаги на лестнице — со второго этажа спускается Гленн. Он все еще бледный, как в ту минуту, когда ворвался в дом Дугласа, узнав о том, что случилось с его женой. - Всё хорошо, — он кивает Дэрилу и наливает себе стакан воды, — Она пришла в себя. Диксон кивает в ответ - Спасибо, — Гленн допивает и вытирает рот рукавом, а потом протягивает Дэрилу руку. Крепко пожимает и улыбается, а потом оглядывает кухню. Взгляд все еще встревоженный, растерянный, — Так, нужно бы сделать чай для Саши. Крепкий и сладкий, так Дениз сказала. Она отдала уже много крови. Он возится с чайником, пока Дэрил доедает. - Ты сходишь к ней? - Чего? — Диксон отставляет тарелку и смотрит на Гленна с недоверием. - Мэгги хочет тебя видеть. - Нет. - Она просто хочет тебя отблагодарить. - Не. Много дел, — он кивает Розите на дверь, — Надо идти, если ночью хотим спать спокойно. - Передай Саше, чтобы держалась. Всё будет хорошо, — Эспиноза выкидывает хвостик от яблока в раковину и идет за Дэрилом. Одно дело — спасать Мэг от смерти, но совсем другое — сидеть у ее кровати, держаться за руки и выслушивать благодарности. Он все еще не простил ей сестру. Не простил отъезд в Вашингтон, не простил то, что она даже не спрашивала о Бет. И не простит. Потому что Мэгги здесь, живет, дышит, смеется, радуется, возится с малявкой, а тело Бет — за сотни миль отсюда. Топор уже не нужен. Строители спешно приводят в порядок обвалившийся участок стены, а остальные стаскивают трупы в одну большую кучу, чтобы сжечь — для этого выбран свободный участок за домом Дугласа, недалеко от ограждения. Дэрил присоединяется к Рику — подхватывает ближайшего ходячего за ноги и тащит к обозначенному месту. - Редкостная мерзость, да? — Граймс поднимает отрубленную руку и оглядывается вокруг. Потерянные конечности и головы — заслуга меча Мишонн. - Самое главное, что мы выстояли. - Да, — Рик закидывает гнилую руку на вершину кучи, — Мы выдержали. Из последних сил. Справились. - Кого мы потеряли? — Дэрил чувствует, как сжимается сердце. Он боится услышать имя кого-то из своих, из их семьи. - Тобин и Ричард из строителей. Картер, разведчик из группы Скотта. Еще Джесси, — Рик сжимает губы, — Дуглас. И я все еще не знаю, что с Тайризом. - Гленн сказал, что ему переливают кровь. - Мишонн сделала всё быстро. Инфекция не должна была распространиться. Мэгги уже вне угрозы, да? - Ага, — Дэрил тянет очередной труп, женский — на ногах легкие спортивные кеды с голубыми шнурками, серые руки тащатся по асфальту. - Когда мы закончим, я устрою собрание. Нужно многое обсудить и прояснить. Мы все устали, но ты должен быть там. - Я буду, — Дэрил кивает.***
Удушливый запах распространяется по Безопасной зоне, серый дым поднимается в небо столбом, огонь потрескивает, распространяя вокруг вонь и чад. - Сегодня мы выстояли, — говорит Рик. Они все ушли подальше от кострища и собрались возле госпиталя. Рик стоит на ступеньках, а остальные сгрудились перед ним — только Дениз за спиной, в дверях, зябко кутается в вязаную кофту. В Александрию медленно приходит осень, к вечеру на улице уже холодно. - Но мы должны предотвратить подобное в будущем. Сделать все возможное, чтобы защитить это место: наш дом, нашу надежду, наше спасение. После таких происшествий, после потерь, всегда сложно вставать с колен. Но мы поднимаемся. Мы встаем. И живем дальше, не существуем, а живем, в этом все дело! Граймс делает шаг вперед, спускаясь на одну ступеньку ниже. - Я готов выслушать каждого из вас, каждое предложение, потому что мы все вместе должны решить, как нам жить. Как нам защищаться. Где растить наших детей. Что нам есть. После легкого гула толпы вперед выступает Эрик. Он грязный, как и все остальные, принимавшие сражения в битве, перепачканный в крови. - Я больше не хочу быть рекрутером. Я думаю, Аарон меня поддержит. У нас достаточно людей, мы должны обеспечивать себя, а не искать новые силы. - Мы могли бы присоединиться к добытчикам, — подтверждает Аарон из-за спины друга, — Мы можем быть куда полезнее, если будем искать еду, а не людей. Кто-то из строительной бригады требует достать бетон, Абрахам предлагает укрепить стену земляным валом, Хит просит больше людей в разведку, чтобы расширить круг для вылазок, отъезжать дальше, не на один день, Лив готова составить списки необходимых вещей, кто-то хочет вернуть оружие в свободный доступ… Дэрил оглядывает людей. Уставших, грязных людей — свою семью. Они выстояли. Все вместе. Они понесли потери, но справились. Они сохранили это место. У него все еще есть свой дом. Свой уголок, своя комнатка, с окошком на главную улицу, темными шторами, бордовым покрывалом на кровати и замком на двери. Когда гибнут люди, когда все вокруг суетятся, пытаясь выжить, ему на какое-то время кажется, что он не сдох. Кажется, что в существовании его прокуренного мирка все еще есть какой-то смысл. Удушливый запах распространяется по Безопасной Зоне. Дэрил устало прикрывает веки, и пустота смотрит на него голубыми глазами.***
В комнате закрыто окно, но запах все равно проник внутрь. За окном догорели костры, на Александрию спустилась ночь — это был безумно трудный и длинный день, они разошлись только зачистив улицы и похоронив своих мертвецов. Где-то там, в нескольких домах отсюда, борется за свою жизнь Тай и спит раненая Мэгги. Он стоит у окна за спиной у Бет, еще мокрый после душа. Уступил очередь Таре и сам домывался уже холодной водой — Чамблер вылила почти все из водонагревателя, смывая с себя дерьмо сегодняшнего дня, и он не может ее за это винить. - Тайриз выживет? — спрашивает Бет, не поворачиваясь к нему. - Я надеюсь, — Дэрил заканчивает вытирать волосы и бросает полотенце на кровать. Бет обхватывает себя руками и водит ладошками по плечам. - Ты замерзла? - Нет, — она качает головой. Поворачивается, скрещивает пальцы и смотрит ему в глаза, — Спасибо тебе… За Мэгги. За то, что сделал всё, чтобы спасти ее. - Гленн просил присмотреть за ней, и я не справился. - Справился. Не мог же ты знать, что придет в голову Дугласу, так ведь? Дело не в Гленне. Просто мы все — семья. Это так, дело в этом. Ты никого бы не бросил, Дэрил, сколько бы не строил из себя такого злюку. Мэгги — твоя семья. - Она твоя семья. - Спасибо, — повторяет Бет и прижимается к его плечу. В ухе у нее маленькая сережка, голубой камушек в квадратной оправе. Волосы заплетены в косу, но, как и всегда, пряди у лица выбиваются. И шрамы. Время идет, и они заживают. Медленно, как и шрам на руке Дэрила. Он часто прикасается к ним губами. Притягивает Бет к себе, держа руку в ее волосах, и осторожно касается каждого миллиметра этих шрамов. Тот что на лбу — чуть длиннее. На самую чуточку. Бет всегда вздыхает, когда он делает это. Как и сейчас. Она выдыхает теплом в шею Дэрила. Тяжело. Благодаря Ноа, Диксон знает, откуда взялись эти шрамы. И он хочет забрать эту боль, как бы абсурдно это не звучало. Он хочет забрать себе все плохое, что случилось с ней. Каждую минуту, когда ей было страшно, больно или плохо — он бы забрал себе все это, если б мог. Пережил бы сам. Дэрил прижимается губами к светлым волосам и замирает от тепла, переполняющего душу. Дом спит, улица поглощена густой тьмой, в свете ночника все кажется желтым, потерявшим настоящие цвета. Дэрил думает о том, что Бет могла бы быть здесь. На самом деле. Она могла бы сегодня выстоять вместе со всей Александрией. Сидеть у постели раненой сестры. Играть в карты с Тарой. Пить кофе. Носить куртку, потому что приближаются холода. Она могла бы подружиться с местными дамочками. Помогать в госпитале. И даже не важно, была бы она сейчас с ним. Стояла бы сейчас у закрытого окна, обняв его, или нет. Важнее то, что она была бы жива. - Ты устал, — шепчет Бет, поглаживая его плечо. Легко прикасается пальцами и рисует круги на футболке. - Иногда мне кажется, что там, за окном, всё ненастоящее, — он задевает губами ее волосы, когда говорит, — Как будто реальная жизнь — не там. - Дэрил, — Бет чуть отстраняется, поднимая голову, — Прекрати. Её взгляд обеспокоенный. Переживает. Она же знает, что он чувствует. Она же в его голове — знает, что он ходит по грани. Каждый день. Собирает себя по кускам. - У тебя здесь царапина, — Бет протягивает руку и очень аккуратно прикасается к его щеке. Дэрил знает — видел в зеркале, когда умывался. Тонкая красная линия, от уха в сторону губ. Пальцы Бет касаются его с такой чертовой нежностью, что внутри что-то сжимается.***
Никто не отдыхает. У каждого есть свои обязанности. Только те, кто был в ночном карауле, спят после смены, все остальные с рассвета заняты укреплением территории. - Мишонн винит себя. — говорит Рик, вылезая из очередной машины. Они расставляют полудохлые тачки, которые больше не пригодятся, возле ворот, выстраивая из них своеобразный лабиринт, который должен замедлить передвижение ходячих, — Считает, что поступила опрометчиво. Что ампутацию надо было проводить в госпитале. Саша считает себя виновной, потому что не была там с Тайризом, что не могла сразу дать ему свою кровь. А на самом деле это я выпустил те пули, привлекая ходячих. Это то же самое, что я выстрелил прямо в них: в Тая, в Джесси, в Тобина. В Мэгги. - Ты выстрелил в Пита. И прекрати винить себя. Если искать концы, то мы тоже накосячили. Видели, что стая в городе, но ничего не сделали. Уехали. Даже не подумали о том, что можем сделать хоть что-то, увести их подальше. Теперь все будем умнее. Будем караулить территорию. Обходить все каждый день. Тай умирает. Дениз Клойд сделала все, что могла, но Дэрил понимает — Таю не жить. Это понимают все, и сам Уильямс тоже. Понимает и Саша, которая проводит с братом всё своё время, всё то время, что осталось у них на двоих. У Тайриза лихорадка, и это может значить только одно. - Если бы только я не стрелял… - Прекрати. Все эти «если бы» могут добить — Дэрил прекрасно знает об этом. Сколько разных ситуаций он прокручивал в своей голове за последнее время, сколько раз это не давало ему заснуть. Если бы он тогда не открыл дверь… Если бы чертовы ублюдки из Грейди не проезжали по той дороге… Если бы она смогла сбежать с Ноа… Если бы он не поддержал тогда Тайриза… Дэрил просто знает — Рику лучше об этом не думать. У Граймса теперь не только обязанности шерифа, но и лидерство, а это еще большая головная боль. Ему нельзя раскисать ни на секунду, потому что почти полсотни пар глаз следят за ним каждую секунду. Почти полсотни людей смотрят на него и ждут его решений. Ему нельзя. Они работают в тишине, и каждый думает о своем.***
Тайриз умирает перед рассветом, прожив почти двое суток после того, как его укусили. Они все успевают попрощаться. Дэрил тоже приходит, чтобы сказать пару слов, чтобы пообещать заботиться о Саше, младшей сестре Тая — сестренке, ни на секундочку не отходящей от брата с момента возвращения на территорию Александрии. Пожимает слабую ладонь. Пытается сказать что-то правильное, но в итоге лишь бормочет себе под нос какую-то хрень и уходит раньше остальных. Не потому, что ему плевать на Тая — просто Дэрил не любит прощаться. Бет тоже не любила. Тайриз уходит перед рассветом — забывается сном и уже никогда не открывает глаза. Саша держит его за руку, Кэрол тихонько сидит в ногах и не мешает им. Когда он перестает дышать, они делают так, чтобы он не обратился. Габриэль говорит какие-то нужные, правильные слова над его могилой — очередной могилой Александрии. Дэрил стоит рядом с Риком, среди всех остальных людей и думает о том, как ушел Тай. На похоронах собираются все жители Безопасной зоны, за исключением Скотта, все еще лежащего в госпитале, и двоих местных, несущих караул у ворот. Даже Мэгги здесь — неизвестно, как она уговорила Дениз на это, ей еще нужно лежать, но Грин стоит, опираясь на плечо мужа, вытирая слезы с щек пальцами. Гленн так аккуратен с ней, словно она — коллекционная вещица или фарфоровая кукла, на которую и дышать-то нужно осторожно. Когда отец Габриэль заканчивает, они все безмолвно расходятся. Кэрол уводит Сашу: «Пойдем, дорогая, теперь тебе нужно поспать». Дэрил поворачивает к дому, ищет глазами Абрахама, с которым ему нужно переговорить, но Гленн преграждает ему дорогу. - Она просит всего минуту. Дай ей шанс, пожалуйста. Это всего лишь благодарность. Мэг, бледная и осунувшаяся, одергивает теплую рубашку, поправляя воротник здоровой рукой. Ее волосы убраны от лица ободком-пружинкой. Дэрил чувствует себя неловко, останавливаясь возле нее, и дергает ремень арбалета большими пальцами, не зная куда деть руки. Мэгги переступает с ноги на ногу и прикусывает бескровную губу. - Я так много хотела сказать, но все слова забыла, — она кривит рот и нервно усмехается, — Ты все такой же злой. - Ты как? - Живая, — Мэгги поднимает левую руку и осторожно потирает то место, где под синей фланелью прячется повязка, — Благодаря тебе. - Если хочешь сказать спасибо, иди к Дениз и Розите. И Тару не забудь. - Уже. Только ты остался, так что… Спасибо. За всё. - Я просто сделал то, что должен был. - Ты привел помощь. - Как сделал бы любой другой. - Но это был ты. И это важно. Важно для меня. - Брось, — Дэрил качает головой, — Как рука? - Дениз говорит, что всё очень хорошо, что я очень везучая. Но это больно, и тут, — Мэгги водит пальцами по руке от локтя до плеча, — Всё как один большой синяк. Но боль пройдет. Всё заживет, — Мэгги на пару секунд прикрывает глаза, и крохотная слезинка катится по ее щеке вниз, — Она говорит, что я везучая… Понимаешь? - Эй, — он протягивает руку и придерживает Мэгги за плечо, — Плохо? - Голова кружится почти всё время. Даже когда я лежу. Ничего, — она чуть покачивается и делает крохотный шажок ближе, — Ты рад, что всё так, да? Рад, что со мной это случилось? - Дура, — Диксон смотрит на прикрытые веки, на рисунок сосудиков под бледной кожей, — Какая ж ты дура, Грин. Мэгги вздыхает и открывает глаза. Зеленые, совсем не такие, как у сестры. Она встречается глазами со взглядом Дэрила. Он все еще поддерживает ее за плечо. - Спасибо, — повторяет она. - Выздоравливай, — говорит Дэрил и кивком подзывает Гленна. Выздоравливай, мать твою. И живи дальше.