***
У них кончается еда для Джудит, да и для всех остальных пищи тоже немного. Они вычищают до конца все разграбленные магазины во всех городах, которые минуют, но проблема в том, что их теперь слишком много, а еды слишком мало. Дэрил смотрит на карту Аба впервые с тех пор, как они начали отслеживать по ней дорогу. Он сосредоточенно рассматривает переплетение линий и выбирает тот город, после которого они пересекут границу штата. Они с Риком планируют вылазку, но сначала нужно найти какое-то убежище для тех, кто должен остаться в безопасном месте. Он немного кривит душой. Дело не только в том, чтобы найти ночлег, дело и в том, что ему нужна Бет. Нужна новая доза разговоров с ней. Дэрил чувствует, как внутри него без нее перегорают лампочки, одна за другой. Лопаются с щелчком, с маленьким взрывом и перестают светить, навсегда. Жизнь полна усталости, глюков и перегоревших лампочек. На щите при въезде в город какой-то Кит оставил сообщение какому-то Ричарду, предлагая двигаться на запад. Дэрил думает о том, что эти двое вряд ли встретились. Они выбирают первый же дом, окруженный надежным забором, и тщательно зачищают его. Саша и Тайриз остаются дежурить, а остальные разбредаются по комнатам — ночь близко. Дэрил забивает себе чердак и закидывает туда пару одеял, чтобы было где спать. Ноа предлагает ему переночевать в большой комнате, где кровать такая широкая, что там спокойно могут улечься не то что два, а даже четыре человека, но Диксон отказывается. Он обшаривает кухню вместе с Тарой, когда Кэрол окликает его. - Хочу пойти на вылазку завтра, — говорит она, когда они выходят на заднее крыльцо. - Хрена с два, — Дэрил прислоняется к опоре и оглядывает территорию, — Ты еще слишком слаба. Сиди здесь. - Я могу. - Да, я знаю. Но прошла всего неделя. Оправься, а потом уже поговорим, — он поворачивает к ней голову и добавляет, — Тебе повезло пережить пиздец. Мы свалились на машине с моста, потом ты угодила под колеса. Сиди дома. Она кивает. - Там, в госпитале, с Бет… Вы поговорили? Что с ней было? - Немного, — взгляд у Кэрол мгновенно потухает, становится пустым, — Я пришла в себя, а потом, почти сразу, Доун сказала об обмене. Я знаю лишь то, что эта женщина ударила ее, отсюда и шрам на щеке. Она знала, что меня не было в тюрьме, но не знала почему. Я не стала рассказывать. Но я сказала про то, что Мэгги жива, про то, что Джудит жива. И про тебя. - Что про меня? - Что мы с тобой её искали. Мне кажется, Бет была счастлива услышать, что ты жив. - Она вовсе не выглядела счастливой. - Эта женщина, Доун, очень заботила ее. И Ноа. Она помогла этому парню сбежать, хотела, чтобы он вернулся домой, а не оставался в этом госпитале. Мы говорили про него. - Я пойду, — говорит Дэрил, чувствуя острую потребность остаться одному. Прямо сейчас. - Подожди, — Кэрол останавливает его, — Кое-что есть. То, что тебе может понадобиться. Пойдем. Он поднимается за ней на второй этаж, в ту комнату, где Кэрол разместилась на ночевку вместе с Мишонн и Джудит. Женщина открывает черную сумку и вытаскивает оттуда нож в кожаном чехле. - Этот нож был у Бет. Доун отдала его, но не разрешила ей вооружиться в коридоре, убрала в сумку. Я думала, что стоит отдать его Мэгги, когда она перестанет плакать, но ты можешь взять себе. - Спасибо. Больше нет никаких слов, которые можно сказать. Просто сказать «спасибо», выйти из комнаты, подняться наверх, изо всех сил сжимая в руках коричневую кожу. Хоть что-то принадлежащее ей, еще небольшой кусочек ее жизни. Ее кулон на черной веревочке, ее тупая сестра, хромой пиздюк, за свободу которого она отдала жизнь, и ребенок, которого она нянчила как своего. И всё. Всё. На чердаке прохладно и темно. Дэрил расстилает одеяла на полу и достает свечу из своего рюкзака. - Необязательно зажигать её, — говорит Бет. - Пусть горит, — Дэрил чиркает зажигалкой и освещает закуток, который становится его домом на сегодняшнюю ночь. Он ощущает ее присутствие, кажется, всей своей кожей, и не говорит о том, что свет ему нужен для того, чтобы видеть ее. - Ты грязный, — Бет оглядывает его, усаживаясь на импровизированной кровати, — Попроси Кэрол постирать твою одежду. Или найди новую. Посмотри, в чем ты ходишь, штаны уже веревками приходиться подвязывать. - Это последнее, о чем я думаю, — Дэрил косится на шнурки, которыми снизу затянуты брючины. - А что первое? - Ты, — выдыхает он после нескольких секунд молчания. Бет хлопает ресницами. Смотрит ему в глаза. Одним взглядом сдирает с него кожу, прожигает в нем дыры. - Есть хочешь? — спрашивает он, тяжело сглатывая, едва отвлекаясь от ее глаз. - Можно бы. - Я кое-что припрятал, — он вытаскивает из рюкзака банку мелко нарезанных ананасов, и они по очереди пьют из нее сироп, а потом вытаскивают маленькие сладкие кусочки. - Мы свиньи, — смеется Бет, облизывая липкие пальцы, — Я превращаюсь в тебя. Когда они доедают, он засовывает в пустую банку свечу, чтобы воск не капал на пол. - Завтра вылазка? - Да. Она смотрит на него внимательно. Он впитывает этот взгляд и пытается разобраться. В её глазах сквозит что-то новое, не совсем понятное. Как будто она боится, но это не выглядит как страх или ужас. Как будто она переживает за что-то. - Что-то не так? — спрашивает он. - Нет, — ее губы трогает легкая улыбка. Бет растягивается на одеяле, подложив руку под голову. Дэрил замечает, что гипса у нее уже нет. - Твоя рука заживает? — спрашивает он. - Да, все срослось. Все нормально. Только нужно немного разрабатывать ее. Он немного медлит, но потом ложится рядом. Бет задувает маленький огонек, и чердак погружается в темноту. - Отдыхай, Дэрил, — говорит она. Он поворачивает голову и разглядывает ее силуэт в полумраке. Глаза постепенно привыкают, и он уже видит ее профиль. - Не уходи, ладно? — просит он. - Хорошо. И ты. Бет поворачивается и утыкается в его кожу носом. Дэрил осторожно приподнимает руку, и Бет, кажется, понимает, чего он хочет — сдвигается выше и кладет голову на его плечо. Прижимается ближе, скользя кончиками пальцев по его животу. Диксону это непривычно. Целый ворох мурашек пробегает по его телу, по всей коже. Он обнимает ее. И, черт возьми, как же от этого спокойно. Время теряется во вздохах, в тихом шуме дома. - Бет, — шепчет он, — Знаешь, Бет… Она уже спит. Мертвая девушка спит у него на плече, и от этого так хорошо.***
На вылазку они отправляются впятером — Рик, Дэрил, Гленн, Мишонн и, внезапно, Ноа. Аб хотел пойти, но Граймс настоял на том, чтобы он остался за главного. Розита не рискнула оставлять Абрахама и Юджина наедине, и тут вызвался парень. - Ты же хромаешь, — Саша с недоумением посмотрела на него, — Останься здесь, я пойду. - Пусть идет с нами, если, конечно, не застонет через пять минут, — Дэрил занял сторону Ноа, — Посмотрим, на что он способен. - Я готов. Рик вопросительно посмотрел на Дэрила, а потом кивнул Ноа, давая разрешение. Они выдвигаются ранним утром, идут быстро — хочется за день осмотреть как можно больше мест. Начинают с первого же супермаркета с яркой вывеской. За несколько часов собирают неплохие припасы и находят одну машину на ходу — это уже успех. Они возвращаются обратно по другой улице, и Дэрил тормозит у небольшого магазинчика с детскими товарами. Заходят с заднего входа, Ноа остается дежурить на улице, возле брошенных автомобилей. Диксон обшаривает полки, когда слышит звук. Мишонн, стоящая рядом с ним, сразу напрягается, резко поворачивая голову к выходу. - Ноа, — выдыхает Дэрил, бросая на пол мешок, в который он складывает полезные вещи. Одна из упаковок с сухим молоком шмякается об пол, и белый порошок рассыпается по его ботинкам. Остальные не успевают отреагировать так быстро, а он уже выскакивает из магазинчика, перехватывая арбалет удобнее. Сзади раздаются крики — это Рик велит подождать, но Дэрил даже не думает о том, чтобы остановиться. Рядом со входом стоят старые машины, уже погнившие, явно не на ходу. Ноа — возле одной из них. Он, видимо, хотел достать что-то внутри, и засунул руку в узкую щель, в чуть приоткрытое стекло у водительского сидения, но труп в машине вовсе не был окончательно мертв, и парень оказался в ловушке. Ходячий хватает его за руку и пытается дотянуться зубами до смуглой кожи, а Ноа не может освободиться — ему остается только вертеть рукой, отпихивая сгнившее лицо от себя. Дэрил оказывается возле него через несколько секунд, пытается оттащить парня от машины, но его рука неудобно просунута в окно, и Ноа лишь вскрикивает, когда что-то больно дергает в плече. Диксон разбивает стекло прикладом арбалета, даже не обращая внимания на то, что режется об острые края; Ноа вытаскивает руку, а Дэрил отбрасывает арбалет и добивает труп ножом. Все проходит настолько быстро, что выскочившая из магазинчика Мишонн застает их тогда, когда всё уже закончилось. Ноа лежит на земле, держась за поврежденное плечо, а Дэрил тяжело дышит, всё еще сжимая в руке нож. Он стоит спиной, и Мишонн видит только его резко поднимающиеся и опускающиеся плечи, да кровь, которая стекает на асфальт с руки, израненной стеклом. - Дэрил, — она подскакивает к нему и с тревогой смотрит на руку. - О чем ты думал? — Диксон поворачивается к лежащему на земле парню, — Чем ты, мать твою, думал? Жопой? Нахера полез к мертвяку? - Он не двигался, — у Ноа трясется губа, — Я думал, что с ним покончено. - Бет умерла ради тебя! — орет Дэрил, отбрасывая нож, хватая парня за шиворот и резко встряхивая, — Она умерла не ради того, чтобы ты сдох вот так тупо! Она хотела, чтобы ты жил! - Дэрил! — Мишонн кидается ему наперерез, но Диксон уже отпускает парня. Рубашка Ноа испачкана свежей кровью из руки Дэрила — ярко-красные пятна на воротнике. - У него плечо выбито, — Дэрил наклоняется к земле и поднимает нож Бет, — Вправь… Вправьте ему руку. И смотрите, чтобы снова не влез во что-нибудь. Под изумленные взгляды Рика и Гленна он направляется к магазину. Мишонн приседает возле Ноа, осматривая его плечо. Дэрил прислоняется к полке и утыкается лицом в свою руку. Его колотит от того, как быстро все случилось, от дикой злости на весь мир. - Эй, — Рик входит и останавливается за ним. Поднимает сумку, возвращая обратно в нее все содержимое, в том числе цветного длинноухого кролика, которого Дэрил взял для Джуди, — Дай я посмотрю. - Ничего страшного, — Дэрил поднимает руку. Самый крупный порез на запястье, с тыльной стороны. На ладони — совсем мелкие. Много крови — она стекает по руке и крупными алыми каплями падает на пол и одежду Дэрила. - Нужно посмотреть, нет ли осколков. Давай выйдем на свет. - Ничего страшного, — повторяет Дэрил, вытаскивая красный платок и заматывая в него руку, — Поехали обратно. Собери остальные вещи. Обратно они едут молча. Ноа с заднего сидения смотрит на Дэрила настороженно, будто ждёт, что тот сейчас обернется и вцепится в него. Диксону плевать. Он выходит из машины последним, не торопится. Когда он вытаскивает из багажника последнюю сумку, Розита уже ждет его на крыльце. - Пойдем, — говорит она, — Мне не впервой зашивать руки. Голос звучит грубовато, как приказ. И он идет за ней на кухню. Приседает возле стола, позволяя ей развязать пропитанную кровью тряпицу, позволяя ей поливать рану водой. Она не брезгует испачкаться в крови, делает все уверенно, и он даже не морщится, когда она накладывает ровные швы на самый крупный из всех порезов, лишь тупо пялится на не совсем чистый линолеум. Розита достает какую-то вонючую мазь и пропитывает ей чистый бинт. Осторожно все перевязывает, проверяет, чтобы ему было удобно сжимать пальцы в кулак. - Заживет как на собаке, — выносит она вердикт, стирая кровь с поверхности стола, — Но лучше не перетруждай руку. У Аба есть порез на руке, который постоянно открывается из-за того, что он влезает во всякую херню. Не делай так, как он, ладно? - Ладно, — он поднимается из-за стола и глухо говорит, — Спасибо. - Не за что. В ее глазах нет жалости, чертовой жалости, с которой на него смотрят все остальные. Даже Мишонн. И он очень благодарен за это. Он поднимается на чердак. Смотрит на нее и опускает голову. - Зачем ты полез туда, Дэрил? — спрашивает Бет. Ее глаза красные, но он, почему-то, уверен, что она не плакала. Он осматривает ее всю. Каждый миллиметр. Вдыхает в себя, словно впитывает всей своей кожей. Больше всего сейчас хочется, чтобы она просто замолчала. Просто подошла к нему и обняла. Хочется забрать её у смерти. Голос с этажа принадлежит Мишонн. Она настороженно спрашивает о том, как у Дэрила дела. - Все в порядке, — отвечает он, — Я в порядке. Это его девиз в последнее время. «Я в порядке», — ответ на любой вопрос. «Я в порядке» «Все нормально» «Ничего страшного» На самом же деле, он не справляется. Они все справляются. Даже сучка Мэгги, которая все еще рыдает по поводу и без, даже она справляется. А он нет. - Зачем ты это делаешь? — надрывно спрашивает Бет. - Ты спасла парню жизнь. Не для того, чтоб его укусили. Он должен жить. - Но не ценой же твоей жизни! Ты должен быть аккуратнее! - Зачем? — он повышает голос. - Чтобы жить. - Тогда почему ты не была осторожной? — Дэрил чувствует, как внутри снова вскипает кровь, — Почему ты полезла в дерьмо, а? - Дэрил… - Ты указываешь мне, что делать! Велишь мне думать! А сама...Ты сама чем думала? Ты сама умерла потому лишь, что не подумала своей головой! А теперь указываешь мне? Бет проходит мимо него, толкнув плечом. Пинком открывает чердачную дверцу и спускается вниз. Её торопливые шаги стихают через несколько секунд. Чудесно, блядь. Ты поругался с мертвой Бет Грин. Охерительно. Лучшее, что ты мог сделать, чувак. Дэрил ложится на скомканные одеяла. Рану на руке слегка дергает. Он все время колупается в своей голове в попытках понять Бет. Понять, о чем она думала. Он помнит, как всадил болт в живого человека. Скотина, который посмел приехать на танке и заварить всё это дерьмо. Жаль, что на его месте был не Губернатор. Он помнит девчонку, выскочившую из корпуса. Среди пыли, огня и стаи ходячих она искала детей, она искала Джудит. Не уехала в автобусе, осталась. В этом вся Бет. Он помнит, как она заставляла его двигаться. Не давала сидеть на месте, тормошила, трясла, кричала на него. Помнит, что не сразу понял — ей еще больнее, чем ему, в тысячу раз больнее, но он скис, а она держалась. Он помнит, как бежал вслед за черной тачкой всю ночь. Потому что там была Бет, ставшая важнее всего остального. Бет, которая оказалась такой смелой. Бет, которая всегда мыслила так здраво. Которая верила в хороших людей. Он помнит, как она вонзила ножницы в плечо той сучке в форме. И не может понять зачем. Какого хера, Бет?***
Он просыпается от того, что в горле пересохло. Дом еще спит, на улице сумрак. Дэрил спускается на кухню и выглядывает в окно, смотрит на Абрахама, который стоит на страже с этой стороны здания. У военного прямая спина, и он не двигается, просто стоит, сжимая в руках автомат. Дэрил думает о том, что уснуть все равно не получится, и, позавтракав, выходит во двор. Кивает Абу и останавливается возле него. - Я сменю. Иди. - Лучше Тару, она на заднем крыльце. Я еще постою. Знаешь, думается так хорошо. А девчонка клюет носом. - Хорошо, — соглашается Дэрил, всматриваясь в затянутую утренней дымкой улицу, — Все тихо? - Да, — Аб кивает. — Ты как вообще? Дэрил пожимает плечом. Чамблер несет дежурство совсем не так, как Аб. Мужчина — сосредоточие выдержки с ровной спиной, а она сидит на перилах, возле стены, качая ногой. Йо-йо на грязном шнурке раскручивается и закручивается обратно. Винтовка прислонена к стене. Она выглядит расслабленной, но стоит Дэрилу ступить на гравий — мгновенно напрягается, вскидывает голову и, прищурившись, оглядывает территорию. Рука скользит по бедру к пистолету. - А, это ты, — она снова расслабляется, когда узнает Диксона, и зевает, не подумав прикрыть рот ладонью. - Вали спать, — говорит он, прислоняясь к перилам. - Спа-а-а-сибо, — снова зевая, тянет девушка, — А твоя смена когда? - Первая половина ночи. - И ты не хочешь отдохнуть? — она резко выкидывает вперед руку, и йо-йо раскручивается на шнурке. Тара дергает игрушку на себя и ловит в ладонь. - Иди давай. - Ладно, — она спрыгивает с перил, — Пересменка через пару часов. Она уходит, забрав с собой пластиковую бутылку с буквой Т на крышке, а Дэрил, облокотившись на перила, закуривает и смотрит вперед. Предрассветная дымка — словно легкий туман. Аб был не прав, когда сказал, что думается очень хорошо. Словно в голове вязкий туман, в котором плавают обрывки горьких мыслей. Дэрил думает о том, что ему сполна вернулись все выпущенные им пули и арбалетные болты, вошли прямо в сердце. Дэрил думает о Бет, которая умеет улыбаться всем существом. Дэрил думает о том, что в земле чертовски холодно. Он знает. Он чувствует это внутри себя: так стыло, так зябко. Он умер с ней, тогда, в том коридоре на пятом этаже, а теперь просто разлагается. Когда-нибудь на их общей могиле вырастет трава. Дэрил не замечает времени. Быстро оно проходит или медленно — непонятно. Сумрак расползается перед лучами восходящего солнца. Он просто хочет забыться. Хочет лечь и проспать пару лет. Хочет, чтобы все перестали его жалеть. Хочет, чтобы она была здесь. Живая. Через пару часов на улице рассветает, и на крыльцо выходит парнишка. Опасливо останавливается у самой двери и смотрит на Диксона. - Как рука? — спрашивает Дэрил. - Нормально, — Ноа расслабляется и подходит ближе, — А твоя? - Жить буду. Несколько минут они молчат, стоя в шаге друг от друга, а потом парень забирается на перила и кладет на колени винтовку. - Я помню день, когда ее привезли, — Дэрил уже хочет уйти в дом, когда сзади звучит голос, — Точнее, вечер. Это было поздно вечером, почти ночью. Я знал, что кого-то нашли, слышал, как Доун говорила по рации. Горман и О’Коннел привезли Бет. Он разворачивается и возвращается обратно к перилам. Слушает внимательно, чтобы вдолбить в голову каждое слово. Если что-то касается Бет — это очень важно. Знать хоть что-то. Хотя бы еще один маленький обрывок из ее жизни. - Она была без сознания. С раной на щеке и сломанной рукой. Я видел ее секунду, а потом пришел доктор, и Бет увезли. А я просто выстирал ее шмотки. Она пришла в себя только через пару дней, и я сразу понял, что она другая. Не такая, как все остальные. - В каком смысле? - Большинство других людей, которые попадали в госпиталь, не знали, что делать дальше. И смирялись. Слушались. Она не боялась высказывать свое мнение. Когда мы с ней разговаривали, я понял, что она сильнее многих. Если бы не она, я так бы и остался там. Побоялся сделать шаг. Она не боялась. - Она решила бежать? - Не сразу. Знаешь, сначала она думала, что ее отпустят. Я первое время тоже так думал. А потом этот доктор подставил ее. Велел ей сделать укол со смертельным препаратом, а она думала, что помогает человеку. И он умер. А я взял вину на себя. Хорошо получил за это. - Бет убила человека... - Да, так вышло. Чертов докторишка. А потом она пришла ко мне, и сказала, что хочет бежать. Она выкрала ключ и пистолет Гормана. В госпитале была шахта лифта, куда скидывали тела. Я спустил туда Бет на веревке из полотенец, потом стал спускаться сам и упал, повредил ногу. Она прыгнула следом за мной, достала пистолет и защитила нас обоих. А когда мы выбрались, она отбивалась от гнилых. А я побежал. Я побежал вперед, и она не успела вслед за мной. Я просто смотрел, как её схватили. Дэрил молчит. - Знаешь, когда я почувствовал себя хуже всего? — Ноа поворачивается к нему, — Когда увидел ее во время обмена. Того шрама на лбу не было, когда я сбежал. Это Доун, я знаю. У Бет появился новый шрам из-за меня. И умерла она из-за меня. Она помогла мне. - Ты должен жить, — Дэрил сжимает пальцы в кулак, — Должен. Обязан ей. Понял? - Да. Он поднимается на чердак так быстро, как может. Пробегает по ступенькам, не задумываясь о том, что может разбудить кого-то топотом. Залезает наверх и складывает за собой лестницу. Выпрямляется. Она там. Сидела на одеялах, но поднимается ему навстречу. Желтая футболка. Джинсы. Сапоги. Волосы забраны в хвост, руки скрещены на груди, она чуть сутулится, как всегда. Ты вернулась. Я так хотел, чтобы ты вернулась. Мне так чертовски нужно было, чтобы ты ко мне вернулась. - Прости, — говорит он, — Прости-прости-прости меня. Я не должен так говорить. Я мудак. Бет делает несколько шагов навстречу. Врезается ему в плечо, обхватывает руками, и Дэрил обнимает ее. Крепко. Так, как может. Просто останься со мной. Здесь. В моей башке. В этих брошенных домах, в маленьких комнатах, где я схожу с ума от адской тоски по тебе. Просто будь здесь. Она обнимает его за шею, касается пальцами кожи, жмется к нему, отдавая свое тепло. Он никогда бы не посмел вот так её обнять. Никогда раньше, но теперь всё совсем по-другому. Теперь они мертвые люди, оставшиеся только вдвоем в своем аду.