Mockingbird

Красная помада идеально подходила ей. Она будто бы обесцвечивала тон кожи и придавала глазам ледяной оттенок, выделяя губы на общем фоне, делая их кроваво-вишневыми. Дерзкими. Окинув себя взглядом в последний раз, Присцилла отвернулась от зеркала. Финал сегодняшнего дня обещал быть сложным и решающим, поэтому она обязана была преподнести себя как можно лучше. Вечером ее ждал ужин в "узком семейном кругу", на который так любезно, со стороны Германа, была приглашена Анджи. Заправив непослушную прядку волос за ухо, Ферро крепко сжала зубы. Анджи, Анджи, чего все в ней нашли? Виолетта, в день возвращения тети, только о ней и говорила. Ее настроение, которое было плохим уже несколько дней из-за пожара, резко улучшилась, та чуть не прыгала от распиравшей ее радости. Присцилла же с самой первой встречи с Анхелес поняла, что она будет являться для нее угрозой. И поэтому хорошие отношения заводить не обязательно. Однако у нее не было выбора. Она не могла накричать на Анджи, обвинить ее в чем попало и выставить из своего (практически своего) дома. Она понимала, что малейшая ссора с русоволосой, всего лишь маленькийкосой взгляд в ее сторону будут сулить для нее большие проблемы, как со стороны Германа, который уж слишком сильно обрадовался возвращению свояченицы, так и со стороны Виолетты. Поэтому Ферро была обязана вести себя как минимум мило с этой оборванкой. В последний раз проведя расческой по идеально ровным волосам, блондинка наконец покинула комнату. Людмила уже должна был вернуться домой, а если нет, то вскоре ее ждала небольшая взбучка за то, что та не ставит мать в известность о том, где она шляется. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Присцилла посмотрела в сторону входной двери и увидела на вешалке сумку дочери. "На этот раз ей повезло." - Людмила? - позвала она, останавливаясь возле дивана, спиной к двери. - Подойди на минуту, у меня к тебе важный разговор. Вскоре, со стороны кухни послышался стук каблуков, и наконец из-за угла появилась Людмила, как обычно чем-то недовольная. - Мама, что так срочно? Я ела. Присцилла окинула дочь критичным взглядом, сразу же приметим немного измятую одежду и уже порядком растрепавшуюся прическу. Людмила стояла напротив матери, нервно переминаясь с ноги на ногу. - Сегодня к нам на ужин приглашена Анджи. Оденься по-приличнее, и, прошу тебя, постарайся без фокусов. Хотя бы на этот раз. Этот ужин являлся важным, правда, по большей части, только для четы Кастильо. Дом, который пострадал от пожара, был наконец отремонтирован. По этому поводу Ольга решила устроить всем праздничный ужин, даже приготовила свой расхваленный тирамису. Людмила и Присцилла, которые во время ремонта жили у себя в особняке, приняли столь неожиданное предложение о пиршестве и даже отменили все свои вечерние дела. - Так мне наряжаться ради какой-то Анджи? - недовольно фыркнула Людмила. - Не какой-то, Людмила. Анджи - важный член нашей семьи, я лишь прошу тебя проявить капельку уважения. Иначе, последует наказание. Людмила тяжело вздохнула. - Хорошо, но я, право, не понимаю, с каких таких пор тебя заботит Анджи? Присцилла мерила дочь суровым взглядом. - Все потому, что ты чувствуешь угрозу с ее стороны, - утвердительно кивнула Ферро. - Ты боишься ее. Да, мама? - Что за глупости ты говоришь, Людмила! - возмутилась женщина. - Анджи мне не угроза, наши отношения с Германом никто не сможет испортить, даже если это какая-то любимица Виолетты. Людмила безразлично пожала плечами, собираясь уже уйти и продолжить трапезу, однако цепкая рука матери ухватила ее за локоть. - Я еще не закончила наш разговор, дочка, - проскрипела она. - Сегоодня вечером ты будешь дома, и мне все равно, есть ли у тебя дела, ты будешь тут. Этот ужин важен для всех нас, я не собираюсь краснеть за тебя. Лицо Присциллы налилось краской, глаза яростно заметались. Увлекшись своей пылкой речью, женщина не сразу смогла заметить испуганный вид дочери, которая, выпучив глаза, уставилась на входную дверь за спиной матери. Еще даже не обернувшись, Присцилла заранее знала, кого она обнаружит позади себя. Анджи. И правда. За женщиной, сложив руки на груди, стояла Анхелес. Ее брюки болотистого цвета были идеальны проглажены и только еще лучше подчеркивали стройность девушки, а белая блузка, поверх которой красовался маленький кулон, придавала ее и без того не загорелому лицу большую бледность. Губы, накрашенный темно-красной помадой искривились в улыбке. - Простите, я не хотела мешать. "Второй раз за день" - пронеслось в голове у Присциллы. - Забыла тут кое-что нужное, - проговорила она. - А потом еще удивляюсь, куда деваются все мои вещи. Ферро улыбнулась, заправляя прядь волос за ухо. - И еще хотела спросить, к скольким часам мне подходить? Не хотелось бы опоздать. Бросив быстрый взгляд на часы, Присццилла попыталась вспомнить. Кажется, Герман говорил что-то о 7 часах. - Приходи к 8, мы как раз будем садиться за стол. - выдала она. - Хорошо, спасибо за приглашение, - кивнув Людмиле, Анджи скрылась за входной дверью, оставив мать и дочь наедине. Подождав, пока дверь закроется, Людмила одарила мать удивленным взглядом. - Мне помнится, ужинать мы садимся в 7 и ни минутой позже. Так и не дождавшись ответа от Присциллы, Ферро младшая развернулась на каблуках и направилась на кухню, где во всю орудовала Ольга. Не обращая внимания на издевки дочери, Присцилла присела на диван. Ее взгляд все не сходил с двери, за которой несколько секунд назад скрылась ее главная проблема. "Ничего, - подумала она. - Анджи даже не представляет, что ждет ее впереди."

***

До праздника оставалось несколько часов, а весь дом Кастильо как будто вымер. Не было слышно пения Ольги, переговоров Германа и Ромальо. Даже Виолетта не играла внизу на рояле. Будто наступила ночь. Поднимаясь по лестнице и стараясь не издавать резких звуков, Присцилла посмотрела в коридор на втором этаже, все же ожидая застать там кого-то. Однако второй этаж также пустовал. Расправив юбку, она вздохнула. И все же, план, который она придумала, имел свои изъяны: он мог просто не сработать. Любая мелочь, отклонившаяся от плана, сулила ей неудачу. Однако Присцилла не привыкла сдаваться, даже не попытавшись, поэтому, еще раз осмотревшись по сторонам, она наконец шагнула к той заветной двери, которая поможет ей избавиться от присутствия Анджи навсегда. Комната Марии. Так эту комнату называли все. Будто бы Мария Сарамего до сих пор жила там. Сама Присцилла редко бывала там, это было чем-то вроде святилища, посещать который разрешалось лишь близким Марии, но никак не ей и не Людмиле. А она особо и не стремилась: считала это полной глупостью. Все эти вещи, одежда, пылившаяся на вешалках - все это уже никому не принадлежало. Однако все в семье Кастильо носились с вещами Марии, будто они вернули бы им ее. Полная чушь. Дверь чуть слышно скрипнула, когда женщина отворила ее. Из помещения ее обдало слабым ароматом сладких духов, которым часто пользовалась Виолетта. Естественно, это были духи Марии. В комнате было темно, когда Присцилла, прикрыв за собой дверь, нажала на выключатель, комната озарилась не очень ярким светом: Герман когда-то говорил, что именно в таком освещении должны храниться ее вещи. Пройдя немного вглубь, Ферро остановилась возле небольшого комода с зеркалом. На нем были разложены всевозможные украшения: колца, серьги, различные шкатулки. Проведя рукой по всему этому добру, Присцилла усмехнулась. Выбор был слишком велик. Ее взгляд падал то на одни украшения, то на другие. Причем, какие-то казались безумно дорогими, а за какие-то она вообще ничего бы и не отдала. И тут ее внимательный взгляд пал на нее: среднего размера брошь в виде розы. Она вспомнила, Виолетта особенно любила ее, а иногда даже позволяла себе носить. Взяв и повертев аксессуар в руках, Присцилла пришла к выводу, что это абсолютно заурядная вещица, но, вспомнив отношение к ней Виолетты, не долго думая, сжала ее в ладони. На лице женщины расплылась хитрая ухмылка, глаза заблестели странным блеском. Взглянув на комнату в последний раз, женщина покинула ее, плотно прикрыв за собой дверь и выключив свет. Но так и не положив брошь на место.