Пятая шляпка для Марты

      - Только не ходи один! – взмолилась Софи, когда на следующий день Хаул наряжался, чтобы отправиться в Белые Камни. Она и думать забыла о деревенских девицах и даже не помешала Хаулу облиться духами с ног до головы. Неизвестный злой маг – вот что занимало все ее мысли. – Одного я тебя не пущу! – она вцепилась в его рукав, мигом превратив ткань в жуткую гармошку.       Чародей Пендрагон крайне болезненно воспринимал любые сомнения в его исключительном таланте и мог начать хорохориться и распускать хвост, лишь бы никто не подумал, что он признает превосходство над собой какого-то другого мага. Но на этот раз благоразумие взяло верх.       - Еще чего! – сказал Хаул, попытавшись высвободить рукав, но Софи держалась, как клещ, глядя на него снизу вверх испуганными круглыми глазами. – Мы идем с Салливаном и Нудзом.       - Ах, с Беном, – обрадовалась Софи, но пальцев не разжала. Хаул поморщился.       Поразмыслив немного, он свободной рукой достал из кармана лимонную мармеладку.       - Возьми, Софи.       Софи немедленно схватила мармелад. Чтобы развернуть плотную вощеную обертку требовались обе руки, так что Софи пришлось выпустить Хаула, и чародей оказался на свободе.       - Му-му-му-му-му, – продолжила Софи свои мольбы уже с набитым ртом.       - Я буду очень-очень осторожен, – ответил Хаул. – А если что, брошусь бежать. Ты же знаешь, какой я трус.       - Правильно! – одобрила Софи, проглотив мармелад. – А, может…       - Нет! Ни за что, Софи.       - А если…       - Только не это!       Софи обиженно насупилась, а Хаул, пятясь, скользнул к двери. Напоследок он лишь чмокнул ее в макушку, и ловко увернувшись от объятий, из которых ему было бы уже не спастись, выскочил за порог.              Оставшись дома, Софи принялась страшно волноваться. Даже мытье полов не подействовало на нее привычно успокаивающе. Она съела две лимонные мармеладки, но они оказались кислыми, противными и ничуть ее не успокоили. Почему-то те, что давал ей Хаул, были гораздо вкуснее, хоть он и уверял ее каждый раз, что они точно такие же.       - Пирог, пирог, пирог, – канючил Кальцифер, и Софи попыталась заняться яблочным пирогом, но из рук все валилось.       - Ну, все, – демон задрожал, притворяясь несчастным гаснущим огоньком, – теперь я никогда не поправлюсь. Как же без пирога… вся сила ведь в пироге. А если я снова встречусь с тем магом? Ты не представляешь, Софи, как он силен. Да он сам почти как демон! Я ведь погибну…       Софи от этих слов срочно понадобилась третья мармеладка.       Вскоре она уже так себя накрутила, что когда раздался стук в дверь, она бросилась к ней со всех ног, почти уверенная, что это Салиман принес безжизненное тело ее мужа.       - Добрый день, госпожа Пендрагон.       За дверью стоял темный маг Даэгмар.       - Где Хаул? – набросилась на него Софи.       Гость от такого приема несколько опешил.       - Эээ, – ответил он, и Софи, сообразив, что он не в курсе проблем с Белыми Камнями, всплеснула руками от досады.       - А если не знаете, зачем приходите? Зачем в дверь стучите – пугаете меня? Да что вы за человек-то такой?!       В первый момент, когда дверь еще только открывалась, Софи снова почудилось, что у мага русые волосы и глаза нормального цвета, а не плоские черные кружочки, но стоило ей моргнуть, как видение исчезло.       - И прекращайте меняться! – добавила она требовательно. – С вами с ума можно сойти. То черный – то не черный. Порядочные люди так не делают. Вы что же, и правда двуликий?!       - Ну… да, – сказал Даэгмар, и тут уже изумилась Софи. Такого ответа она не ожидала.       - А почему?       Она открыла дверь пошире, пропуская гостя внутрь, и Даэгмар нерешительно шагнул в прихожую.       - Еще с детства. Лет в пять я решил впечатлить отца своими талантами – стащил одну из его книг, нашел заклинание для переноса внешнего облика и применил его на одном мальчике – сыне нашего повара дальнийца. Я тогда еще не умел ничего – сделал что-то неправильно, и тот мальчик умер, а я навсегда стал выглядеть, как он. Вот так, – Даэгмар виновато поморщился и развел руками, словно демонстрируя весь свой бледный черно-белый вид.       Софи почувствовала такое облегчение, что даже на минутку забыла о Хауле. В школе они с сестрами проходили биографию темного мага, и в учебнике сказано было, что он еще ребенком любил убивать людей. Ни игрушек ему не надо было, ни пряников, дай только прикончить какого-нибудь мальчика. Софи места себе не находила, узнав, что Марта умудрилась влюбиться в такого злодея, а, оказывается, это был несчастный случай.       - Слава всем богам! – воскликнула она. – Наверное, и Сеттерхант вы не трогали, да? А в учебниках какой только ерунды не напишут. Правильно Хаул говорит, нельзя им верить. Невозможно же целый город… вот глупость какая.       - Почему же невозможно? – спокойно спросил Даэгмар.        Под взглядом черных, почти нечеловеческих глаз у Софи по рукам поползли мурашки. Она поежилась.       – Сеттерхант я уничтожил, это правда.       - Но зачем?       - Жертвоприношение. – Белое лицо мага ничего не выражало, и от этого становилось еще страшнее. – Сейчас так уже не делают, но раньше все хотели могущества и не останавливались ни перед чем.       Софи прикрыла ладонью рот.       - О, боги, столько людей… там же и дети были…       - Конечно. И не просто дети, а дети – будущие волшебники, для жертвоприношений они годятся лучше всего.       - А почему? – Раздался детский голос. Правда, не напуганный, а скорее завороженный.       Морган всегда появлялся, словно из-под земли, стоило лишь произнести слово «коты», а с недавних пор он начал точно так же материализовываться при одном лишь упоминании магии. На этот раз он материализовался весь в земле и с совком в руках.       - Почему лучше? – уточнил он, с восторгом глядя на темного мага.       Софи чуть кондрашка не хватила. Так хорошо начавшийся разговор закончился весьма печально. Она-то уже обрадовалась, что все приписываемые ему злодеяния оказались выдумкой, и тут на тебе. Причем негодяй даже не постеснялся во всем признаться.       - Уходите! – велела она.       - Конечно, – Даэгмар под ее напором начал пятиться к двери, – я только хотел узнать, не у вас ли господин Салиман? Госпожа Салиман сказала, что он пошел к вам.       - Нету у нас Салимана, – проворчала Софи. – Нет, вы только послушайте, жертвоприношение… – она вытолкала мага за дверь, и когда он уже развернулся, чтобы спасаться бегством, крикнула ему вдогонку. – И даже не вздумайте устраивать конец света! Я только пол вымыла, а от ваших концов света вечно одна грязь.       Софи закрыла дверь и уперлась кулаками в бока.       - Ходят тут всякие. Вася! – она повернулась к Моргану, который, судя по количеству налипшей на него грязи, был знаком с концом света (в понимании Софи) не понаслышке. – Я же тебя как человека просила следить, чтобы Морган не бегал по дому весь в земле.       Гигантский крыс виновато подергал носиком.       - А ты что сидишь?       Кальцифер забился под поленья в надежде, что Софи его не заметит и не пропесочит вместе со всеми, но она увидела крохотный голубой язычок.       - В конце концов, ты хочешь пирог или нет?!       - Хочу, – пискнул Кальцифер.       - Тогда живо на кухню. Духовка не прогрета, яблоки не почищены, а он сидит тут, прохлаждается.       Софи огляделась, ища, кого бы еще отсчитать, но больше никого не было. Пауки оказались умнее всех – они давно смылись.       

***

      Мост у Белых Камней действительно был разрушен. Причем основательно, или, вернее, до основания. На расстоянии двух ярдов друг от друга, как зубья расчески, поднимались каменные опоры, а обломки пролетов торчали из воды то тут, то там.       - Вот, – Нудз обвел рукой печальную картину. – А этот мост я лично укреплял. В нем было столько заклинаний, что он должен был простоять до самого конца света.       Хаул поежился, а Салиман наклонился и потрогал кусочек деревянной балки, выброшенный на берег.       - Ничего не чувствую. Будто никаких заклинаний и не было.       - Вон там, чуть выше, можно перейти вброд, – старик посохом указал направление и бодро зашагал по плотному илистому берегу. Салиман двинулся за ним, и только Хаул остался стоять на чистом участке дороги.       - Какой еще брод?! – возмутился он. – У меня новые туфли!       Туфли у него и правда были новые – нежно-сиреневые с острыми носами и такими сияющими пряжками, словно они были усыпаны настоящими бриллиантами. Несколько бабочек уже уселись на эти яркие пятна и тщетно пытались отыскать нектар.       - Давайте починим мост и перейдем.       Нудз усмехнулся – такую глупость мог сказать только очень молодой и очень неопытный маг. Восстановление моста такого размера было работой для пятерых магов, да и то за день они бы не управились. Салиман же не усмехался. У него лишь на мгновенье перекосилось лицо, но он быстро взял себя в руки, и когда упавшие в воду балки пролетов вдруг поднялись, стряхивая с себя капли, и бровью не повел.       - Гномья падаль! – воскликнул Нудз в восхищении.       Фермы взлетели вверх и встали на свои прежние места, поперечные балки вошли в пазы, а сверху улеглись тяжеленные доски настила.       Чародею Пендрагону для этого подвига не понадобилось даже выкрикивать заклинания. Он лишь энергично размахивал руками. Правда, не ясно было, выполнял ли он магические пассы или же отгонял от себя ос – благоухал он как малина с медом, и слетевшиеся на запах насекомые разочарованно жужжали вокруг него.       - Нет, вы это видели?!       - Насмотрелся уже, – поморщился Салиман.       Последними соединись кусочки раздробленных перил. Старик с юношеским проворством рванул к мосту и попробовал ногой крепость сооружения. Мост оказался не мороком и не иллюзией. Мокрые доски были скользкими, поручни – грязными, но стояло все это намертво, не шелохнувшись.       - Пендрагон, да вы, да вы… – начал Нудз, и только Хаул приготовился выслушать порцию восторженных похвал в свой адрес, как Салиман, отпихнув их локтями, первым прошел на другой берег.       - Хватит терять время, – проворчал он, – мы здесь не на прогулке.              По дороге в деревню Нудз еще несколько раз оглядывался на мост и поминал гномов. Мост все стоял и в воздухе не растворялся.       - Гномья падаль! – высказал он свое восхищение в последний раз, когда дорога повернула, и впереди показались дома.       Ныне покойный колдун Бойл жил на окраине. Его небольшой домик выглядел так же, как и соседские, но ни огорода, ни сада вокруг него не было. Только пара грядок с чабрецом да колодец. Как известно, без чабреца да колодца ни одному магу не обойтись. Дверь в дом была заперта, окна занавешены, и все хозяйство казалось заброшенным и нежилым. Делать здесь колдунам было нечего. Они протопали обратно к калитке, и только чародей Пендрагон бесцеремонно прильнул к замочной скважине в попытке разглядеть хоть кусочек жилища погибшего.       - Хаул! – одернул его кудесник.       Хаул выпрямился, не скрывая довольной улыбки. Похоже, что-то он все-таки разглядел.       Выйдя на улицу, маги зашагали по деревне, осматриваясь. На кудесника Салимана местные жители обращали мало внимания – они не знали придворного мага в лицо, с Нудзом чароплетом приветливо здоровались, а вот на Хаула таращились удивленно и весьма критически.       Хаул ничьих взглядов не замечал. Он поправлял падающую на лоб прядь волос, время от времени встряхивал пышные кружева на манжетах и дергал сережку в левом ухе, что выдавало в нем некоторое недовольство.       - Добрый день, уважаемый, – поздоровался он с одним крестьянином, который так на него засмотрелся, что застыл посреди дороги с двумя ведрами картошки в руках. – Я был бы вам крайне признателен, если бы вы сказали мне, не происходило ли у вас здесь чего-нибудь необычного в последнее время?       - Эээ… – ответил крестьянин. Он был настолько поражен, что это сверкающее и благоухающее существо способно к человеческой речи, что сам дар речи утратил полностью. – Эээ…       - Благодарю вас за исчерпывающий ответ, – Хаул слегка поклонился, и позади магов раздались приглушенные смешки.       Чародей, не оглядываясь, двинулся дальше. Подойдя к забору одного из дворов, он помахал рукой хозяйке, стирающей белье.       - Госпожа, – окликнул он.       Увидев магов, женщина поспешно застегнула верхнюю пуговицу на блузке и пригладила растрепавшиеся волосы.       - Все ли спокойно в вашей прекрасной деревне?       - Все,- протянула женщина, растерянно.       На этом терпение Нудза закончилось. Он дернул Хаула за рукав.       - Пендрагон, – раздраженно проскрипел он, – прекратите вести себя как идиот. Ничего в Белых Камнях не случилось, я здесь чуть ли не каждый день бываю и знал бы.       Хаул в свою очередь раздраженно высвободил многострадальный рукав из худых узловатых пальцев.       - Случилось, – сказал он тихо. – Зачарованный мост разрушен, старый колдун умудрился разбиться насмерть, когда в его распоряжении была добрая дюжина заклятий, управляющих воздухом, а огненный демон чуть не погиб в лесу. Здесь определенно что-то случилось и наверняка продолжает случаться прямо сейчас.       Нудз промолчал, а позади вдруг прозвучал ломающийся мальчишеский басок.       - Вор у нас завелся. Это вас интересует?       - Весьма!       Хаул оживился и повернулся к группке детей, как обычно сопровождающих городских магов.       - Что и при каких обстоятельствах было украдено?       - Это было при луне и довольно-таки сильном ветре, – серьезно сказал мальчик, чем вызвал дружный смех среди зрителей. – Два красных перца были коварно похищены прямо с куста в огороде моей матушки.        Дети чуть не попадали со смеха, но чародей Пендрагон даже не улыбнулся – очевидно, не понял, что над ним потешаются. Он, наоборот, посерьезнел и в не менее напыщенных выражениях изъявил горячее желание осмотреть место преступления. Его туда с радостью повели.       Салиман с Нудзом переглянулись, вздохнули и двинулись следом, потому что Хаула было не остановить.       К неописуемому восторгу порядком разросшейся толпы детей чародей и правда внимательно осмотрел растение.       - Ну что, найдете вора? – спросил его мальчик, явно ставший в деревне героем дня.       - Найду, – ответил Хаул.       - А у нас морковка пропала, – сообщил еще один ребенок.       Никто и не надеялся, что городской чародей продолжит интересоваться овощами, но он продолжил и под смех, взвизгивания и непрекращающиеся шепотки за спиной осмотрел грядку, из которой кто-то выдернул пять морковин, а потом уделил не меньшее внимание обобранному злоумышленником кусту помидор и ровному срезу на стебле в том месте, где совсем недавно рос молодой кабачок.       - Творог у меня еще пропал, – пожаловалась хозяйка украденного кабачка. – Он сцеживался в марле вот здесь, – она указала на балку навеса возле летней кухни, – и я забыла убрать его на ночь, а утром его уже не было.       - Это в высшей степени ценная информация, – обрадовался Хаул. – Ну что ж, – он зачем-то отряхнул чистые руки, – думаю, здесь все ясно.       Кудесник Салиман и чароплет Нудз стояли в сторонке и смотрели на Хаула без всякой приязни, ни говоря уже о восхищении.       - А нельзя ли купить у вас немного хлеба, госпожа?       Хаул вытащи из кармана горсть монеток и позвенел ими в ладони.       - О, боги, Хаул, ты когда-нибудь наешься? – не выдержал кудесник, но Хаул его проигнорировал.       Хлеб у хозяйки нашелся. Хаул доплатил еще монетку, и пышную толстенькую лепешку завернули в чистое полотенце.       - На, держи, – он сунул ее Салиману, и тот автоматически взял ее в руки.       - Что мне с ней делать, черт возьми?! – возмутился он.       - Нести, конечно, – пояснил Хаул, приподняв бровь.       В несколько шагов чародей пересек улицу и перегнулся через низенький заборчик другого дома.       - Так, – он принюхался, – пахнет вкусно.       Кудесник Салиман и опомниться не успел, как помимо хлеба в руках у него оказался только что вытащенный из печи пирог с капустой и грибами. Он пытался пристроить его так, чтобы не обжечься, чертыхался и способен был произносить лишь междометия и разные слова, повторять которые мы не станем.       Хаул же на этом не остановился.       - За мной, – скомандовал он своим спутникам и помчался дальше по улице, поводя в воздухе длинным носом.       Когда чародей Пендрагон покупал у другой ошарашенной женщины миску котлет, Нудз попытался сделать вид, что он не знаком с этими двумя безумцами и просто случайно проходил мимо, но Хаул догнал его и вручил ему очередную добычу. Опираясь одной рукой на посох, другой чароплет прижал миску к животу, в возмущении ловя ртом воздух.       - Чудненько, – заключил Хаул. То, что одна из котлет коснулась мантии и по ткани неумолимо начало расползаться жирное пятно, не вызвало у него никаких угрызений совести. – Не уроните.       Следующими были чесночные колбаски. Хаул оглядел Салимана с Нудзом, руки которых были уже заняты.       - Я не могу больше ничего нести, – заявил старик, но Хаул в ответ ласково ему улыбнулся.       - Ничего, – сказал он, – сейчас я вам помогу. – И вместо того, чтобы взять у него миску, подошел и повесил связку колбасок ему через плечо. – Вот так. Не спадут?       Нудз совсем утратил дар речи, а кудесник Салиман продолжил негодовать, но вскоре умолк, потому что ему пришлось придерживать подбородком сверток с маринованными огурчиками.       - Хауэлл, – только и прорычал он сквозь зубы.       У Хауэлла, как и у всех несчастных, кому доводилось систематически общаться с Первым придворным магом, давно выработался стойкий иммунитет к его занудству и рычанию, так что он совсем не испугался. Наоборот – цвел и пах, только в отличие от своих спутников не пирогами и котлетами, а малиной с медом – приторно сладкими духами, которых он утром вылил на себя добрую половину бутылочки.       - Как думаете, может, еще чего-нибудь купить? – спросил он, задумчиво оглядывая ворох снеди, но невольные носильщики выразили горячую и не совсем цензурную убежденность, что приобретенных продуктов питания вполне достаточно.       - Что ж, тогда идем, – заключил Хаул и легко пошагал в обратном направлении. Маги потащились за ним.       Обогнув огород, пострадавший от расхитителей моркови, они снова вышли к дому погибшего колдуна. Хаул открыл калитку и с галантных видом придержал ее, пропуская своих спутников. Они попытались что-то проворчать, но он только шикнул на них, и, подав знак следовать за ним, взбежал на крылечко.       Дом за время их отсутствия не изменился, но чародей снова загляну в замочную скважину, и остался чем-то весьма доволен. Наконец он поправил волосы, еще разок встряхнул кружева на манжетах и деликатно постучал в дверь костяшками пальцев.       - Добрый день, – сказал он улыбаясь. – Откройте, пожалуйста. Мы принесли вам еду.       Нудз и Салиман переглянулись. Как известно, все хорошие маги чуточку того, а после починки моста никто из них не сомневался, что Хаул очень хорош, а значит, рассчитывать на его психическое здоровье особо не стоило.       Старик с жалостью посмотрел на такого молодого и уже безумного мага.       - Он умер, – напомнил он мягко, – разбился, я же вам рассказывал.       Но Хаул, как и следовало ожидать, не прислушался к голосу разума. Он постучал снова.       - У нас есть котлеты, – сообщил он до неприличия жизнерадостно, – и чесночные колбаски, – он помахал ладонью, направляя к двери аппетитный запах еды, – и свежий хлеб. О, я совсем забыл, и пирог. Он, наверное, даже еще горячий.       - Горячий, – подтвердил Салиман, перехватывая хлеб с пирогом так, чтобы дать немного остыть одной руке, пока будет поджариваться вторая.       - С капустой и грибами, – продолжил Хаул. – Пахнет очень вкусно. Хотя, может, вы не любите пироги? – Он немного помолчал, словно ожидая ответа. – Ну что ж, раз вы не хотите…       - Хочу, – вдруг раздалось из-за двери, и к неописуемому изумлению кудесника Салимана и чароплета Нудза замок щелкнул, и тяжелая дубовая дверь открылась им навстречу.       - Гно… – начал старик и осекся. – Тьфу ты, я уж испугался, что Бойл вернулся с того света.       За порогом в темной прихожей стоял вовсе не старый маг, а вполне молодой человек. Высоченный и несколько грузный парень лет двадцати со светлыми чуть рыжеватыми волосами и крупными веснушками на еще по-детски пухлом лице.       - Здравствуйте, – вежливо сказал он, не отрывая взгляда от пирога в руках кудесника Салимана.       

***

      Говорить парень не мог. В одной руке он держал четверть пирога, во второй котлету и запихивал их в рот с такой скоростью, что Хаул уже начал сомневаться в его принадлежности к человеческому роду. У обычных людей строение горла не подразумевает прохождение таких объемов пищи в единицу времени.       Трое магов сидели за кухонным столом напротив незнакомца и терпеливо ждали, когда он насытится.       - А вам плохо не станет? – робко поинтересовался Нудз.       - Обязательно станет, – согласился парень с набитым ртом, – но потом, а сейчас мне очень хорошо.       Покончив с первой четвертью пирога, он взялся за вторую, дополняя ее котлетами, колбасками и маринованными огурчиками. Оставшуюся половину Хаул отодвинул от него подальше. Наконец, движение челюстей замедлилось, последний огурец прохрустел на крепких зубах, и молодой человек уже сам отодвинул от себя миску с двумя оставшимися котлетами.       - Чай! – он схватил кружку, которую поставил перед ним кудесник, и благоговейно протянул, – горячий. Как я о нем мечтал!       - А сами вы чайник не могли согреть?       - Нет, мистер Бойл запретил разводить огонь без него. Строго настрого. Чтобы никто не увидел дым из трубы. И никому не показываться. Он сказал что, как только люди узнают обо мне, меня просто убьют, – юноша сник и со вздохом отломил еще кусочек хлеба. – Вы ведь за этим пришли, да?       Маги вытаращились на него в немом изумлении.       - Что за глупости?! – первым нашелся кудесник Салиман. – Никого мы убивать не собираемся.       - Правда? – на круглом веснушчатом лице мешались радость и недоверие.       - А если ты думал, что мы пришли тебя убивать, зачем же открыл дверь?       - Пирогом пахло, – парень виновато улыбнулся. – А я уже так оголодал, что мне было все равно. Думал, хоть поем перед смертью. А как вы меня нашли?       Кудесник и Нудз взглянули на Хаула.       - И правда, – прокряхтел старик.       - По перцам, моркови и кабачку! – Хаул самодовольно улыбнулся. – Вы, молодой человек, совершая ночные вылазки за провизией, не потрудились отойти подальше и воровали овощи исключительно в соседних дворах, через забор от дома Бойла. Причем брали лишь то, что можно съесть не готовя. Я сразу понял, что кто-то здесь просто голоден. К тому же замочной скважине изнутри торчал ключ.       Парень хлопнул себя ладонью по лбу.       - Вот я – голова садовая! – воскликнул он. – О ключе совсем и не подумал. А овощи я воровал, это правда. У мистера Бойла в доме почти не было продуктов, и когда он погиб, а я остался один, я быстро все съел. Как-то выбрался в лес, надеялся найти грибы или ягоды, но в лесу вообще ничего съедобного не оказалось.       - Наверное, тогда он и увидел Кальцифера, – проговорил кудесник.       - Кого?       - Летающий синий огонь.       - На секундочку вроде почудилось что-то. Но что за глупости, какие могут быть летающие синие огни. Так вот, в лесу еды не было, и тогда я ночами стал пробираться на огороды. Один раз повезло – даже творог добыл.       - А залезть в курятник и поискать яйца не пытались?       - Я кур боюсь.       Парень рассмеялся и Нудз тоже по-стариковски похрюкал.       - Вот молодежь. Сразу видно – городские.       - А, кстати, откуда вы? – невзначай спросил Хаул. Он все пытался уложить прядь волос, но она упорно падала ему на лоб, причем не поэтично, как раньше, а довольно неряшливо. Кружева на его рукавах перестали пениться и обвисли, а пряжки на туфлях уже не сияли. Они выглядели, как обычные стекляшки. – Из какого города?       - Из Лондона.       Нудз нахмурился.       - Это не в Ингарии, – заключил он. – И в Дальнии я о таком не слышал. Норландия? А зовут вас как?       Парень напрягся. Поджав губы, он окинул настороженным взглядом странную троицу.       - Джон Смит, – сказал он твердо.       - Вы уверены? – уточнил Хаул, приподняв бровь.       - Абсолютно!       - А это чародей Пендрагон, – Нудз представил своих товарищей, – и кудесник Салиман, а я Нудз, Нудз чароплет.       - Чародей, кудесник… – уголки губ «Джона Смита» поползли вверх. – Ну вы даете!       - Мы маги, – с достоинством пояснил Нудз.       Парень не смог удержаться от смешка и, прикрыв рот ладонью, покачал головой.       - Что здесь смешного? – обиделся старик.       Юноша взял себя в руки, но смотрел на всех троих с жалостью, как на слабоумных.       - А то, – сказал он не без снисхождения, – что на самом деле никакой магии не существует.       У Хаула при этих словах краешек некогда блестящей тесьмы окончательно оторвался от воротника и свесился на грудь тусклой веревочкой.              Нудз весь взъерошился и подскочил.       - Как это не существует! – завопил он. Потертые рукава его мантии взлетели вверх, ладони очертили полусферу в жесте вызывающем ветер, но ничего не произошло. Пыль если и поднялась с ближайших полок, то исключительно от физического размахивания руками. – Проклятье, у меня приступ. Как не вовремя! – старик даже топнул ногой от досады.       - У нас у всех тут приступ, – напряженно процедил Хаул. – Причем с того самого момента, как мы вошли.       Маги переглянулись, а парень насторожился еще больше.       - Отпустите меня, – попросил он, – пожалуйста. Я никому не расскажу о вашей секте, честное слово.       - Какой еще секте? – кудесник Салиман искренне возмутился.       - Ну, такой… – «Джон» пожал плечами. – Я сразу догадался. Дур… то есть странная одежда, прячетесь в глуши, натуральное хозяйство, никаких машин и электричества, еще и про магию говорите. Но меня это не касается, живите, как хотите. Только отпустите меня. Пожалуйста.       - Да кто ж вас держит, – кудесник Салиман тоже встал и потер руками лицо. – Признаться, мы и сами избавимся от вас с превеликим удовольствием.       - Вот и я говорю! – парень оживился. – Я уже хотел сам через лес пойти. Думал только насобирать немного провизии в дорогу и пойти. Правда, не знаю в какую сторону.       - А с какой стороны вы сюда пришли? – поинтересовался Хаул.       Он был страшно зол. После долгих попыток приладить свисающую тесьму он, в конце концов, просто оторвал ее напрочь. Непослушную прядь он заправил за ухо, что совсем ему не шло, а на скучные тусклые пряжки старался даже не смотреть.       - Вы не поверите, – воскликнул парень, – но мы с мистером Бойлом вылезли из камня.       - От чего же не поверим, поверим, – протянул кудесник.              Чародей Пендрагон демонстрировал все признаки надвигающейся истерики, чароплет Нудз размахивал руками в попытке наколдовать хоть что-то и все больше паниковал. Один лишь кудесник сохранил трезвость ума. Он велел Хаулу съесть кусок пирога, Нудзу вручил кружку с горячим чаем, а сам взялся за бедного парня и провел такой полноценный допрос, какого Ингария еще не видывала.       Выяснилось, что «этот старикан», как то и дело называл колдуна Бойла допрашиваемый, начал попадаться ему на глаза в Лондоне еще давно. Он мог на мгновенье возникнуть в толпе на станции метро; его крючковатый нос вечно высовывался из-за какого-нибудь угла на Риджент-стрит, по которой «Джон» каждый день ходил в университет; а стойкий запах чабреца, неизменно сопровождающий старого мага, бывало, чудился ему даже в собственной комнате. Молодой человек не обращал на него внимания – в большом городе всегда полно сумасшедших. А потом его младшая сестра вдруг выиграла экскурсионный тур в Уэльс.       - Дольмены, – пищала она, прыгая от радости, – менгиры, настоящие полые холмы, с ума сойти!       И как он ни пытался отвертеться, мать отправила его сопровождать сестру в походе к «дурацким камням», потому что путевка была на двоих.       - И тут-то этот старикан и выпрыгнул, – заключил парень. – Как будто специально меня поджидал. Хвать за руку, – он потер запястье.       - Откуда выпрыгнул? – Салиман чуть прищурился.       - Не знаю, не обратил внимания. Выскочил, как чертик и коробочки, и все говорил что-то, говорил, я и половины не разобрал. Потащил меня в сторону. Было невежливо его отпихивать. Черт, никогда больше не буду заморачиваться с этой вежливостью – себе дороже, – глядя, как чародей Пендрагон уминает предпоследний кусок пирога, парень поспешно взял оставшийся и откусил. – Там камни были. Огромные. А между ними лаз. Он шасть туда, а руку мою не выпускает, клещами держит, да еще ногтями впился чуть не до кости, так что мне пришлось лезть следом. Вылезаем мы с другой стороны, а там лес.       - Понятно, – Салиман откинулся на спинку стула и сложил пальцы домиком.              Нынешнее поколение жителей деревни Белые Камни уже не помнило, от чего произошло это название, но любой мало-мальски приличный маг знал, что тысячу лет назад неподалеку стояли Врата – три огромных белых камня. Два установленных вертикально, а третий – поверх них как балка перекрытия. Они уже давно не работали, какой-то древний маг закрыл их, а когда при битве с Даэгмаром раскололся Драконий хребет, и вся земля вокруг трескалась и содрогалась, белые камни упали и сейчас были уже едва видны под слоем дерна.       Но полностью уничтожить Врата нельзя. Даже когда еще через тысячу лет обломки глыб окончательно искрошатся и скроются под лесом, граница между мирами в этом месте останется тонкой, как мембрана.       Кудесник Салиман встал и с важным видом поправил свою мантию       - Ну что ж, – сказал он, – как вылезли, так и залезем.              Он готов был идти к камням немедленно, но чародею Пендрагону срочно приспичило затереть жирное пятно от оладушка, волшебным образом проступившее у него на штанине, а Нудз чароплет решил выпить еще одну кружку чаю, громко сетуя на отсутствие варенья.       Молодой человек тем временем радостно суетился. Он достал из сундука джинсы и белую толстовку с портретом Энштейна.       - Наверное, пока не стоит переодеваться, да? – спросил он Салимана. – Меня может кто-нибудь увидеть, а в этой одежде я незаметнее. Потом в лесу переоденусь.       В углу прикрытые тряпкой стояли кроссовки с ярко-малиновыми шнурками. Парень сунул их в мешок вместе с одеждой и встал рядом с кудесником, недовольно поглядывая на продолжающих возиться магов.       - Меня мама убьет, – он вздохнул. – Ей не докажешь, что меня похитили. Скажет, что я бросил сестру совсем одну и все такое. Вы не могли бы ей объяснить?       - Нет.              Кудесник Салиман был хмур и сосредоточен. Он то и дело тер переносицу и поджимал губы, погружаясь в какие-то неприятные раздумья, пока тащил всю недисциплинированную компанию по улице и был очень недоволен, когда к ним подошел явно поджидавший их человек.       - Вы спрашивали, что у нас произошло странного, – сказал он, – так вот у нас колодец высох. Уже три дня как.       - Это который? – заинтересовался Нудз.       Колодец пришлось осмотреть. Вернее, Нудз, свесившись вниз, долго вглядывался в его темную глубину, а Хаул с Кудесником терпеливо ждали, пока он насмотрится. Юноша тем временем с любопытством вертел головой по сторонам. Он впервые прогуливался по деревне при свете дня, и ему все было интересно.       - Вот гномья падаль, – поставил чароплет свой любимый диагноз. – И правда высох. Даже не знаю, что теперь и делать, – он повернулся к спутникам, отряхивая мантию. – Воды-то здесь раньше не было – водоупорный слой слишком глубоко, и до нее не докопаться. Мы с покойным Бойлом поднимали целый пласт камня, чтобы подвести сюда воду, долго возились, а теперь, похоже, он снова ушел вглубь.       Трое магов так глянули на бедного парня, что он замер и хоть и не понял, чем вызвал их недовольство, но улыбаться перестал, равно, как и вертеть головой.       Больше на пути к белым камням они не задерживались. Причем настроение у всех портилось все больше и больше. Лицо кудесника кривилось от тревожащих мыслей, а чародей Пендрагон непрерывно что-то поправлял в своей одежде, злясь и ругаясь все громче. Когда перед ними возникли поднимающиеся из земли углы каменных глыб, никто не испытал радостного облегчения. Наоборот, кудесник нахмурился еще сильнее, а Хаул раздраженно оторвал черную пуговицу, выбивающуюся из общего ряда фиолетовых кругляков, и зашвырнул ее в кусты.       - Так, – Салиман осмотрелся, – и где это?       Он взглянул на Хаула, но чародей только пожал плечами.       - Откуда мне знать. – В его голосе уже вовсю звучала истерика. – Ведь никакой магии на самом деле не существует.       Он сделал несколько театральных пассов, на подобии тех, какими фокусники развлекают публику в цирке, и уронил руки.       - Черт, я бессилен, Бен!       Кудесник Салиман, судя по всему, тоже был бессилен. Про Нудза и говорить не стоило. Он устало присел на краешек белого камня и все еще тяжело дышал после неблизкой пешей прогулки.       Переход между мирами был где-то здесь. Прочный надежный переход, существующий независимо от того, верят в него или нет. Вот только нужно было быть магом, чтобы увидеть его и суметь им воспользоваться.       - Мне уже можно переодеваться? – спросил юноша.       - Нет! – хором ответили ему бывшие волшебники.              Парня снова расспрашивали. Его водили по лесу, его пытались убедить, что волшебство реально, ему завязывали глаза, его даже усыпили, опоив травами, в надежде перенести через границу бесчувственное тело, но все было без толку.       Бедняга не сопротивлялся. Он без устали таскался по буеракам, стукался лбом о деревья, пил горькие настойки и снова, и снова рассказывал, как попал в этот мир. Правда сам он упорно считал, что находится где-то в Уэльсе в руках ненормальных сектантов, но видел, как искренне они хотят от него избавиться.       Вскоре Нудз вконец обессилел, и его отпустили домой пить простоквашу и ложиться спать, а Салиман с Хаулом продолжили попытки, пока тоже не рухнули от усталости на ставшие им уже ненавистными белые камни.       - Итак, давайте еще раз, – Салиман с силой потер ладонями лицо. – Что Бойл говорил об этом переходе?       Молодой человек тоже устал, но покорно начал в третий раз повторять слова старого мага.       - Он говорил: «Как удачно. Как удачно сложилось». Я понятия не имею, что тут было удачного, клянусь. А еще он один раз сказал: «Без солнца все равно не перейти». Больше ничего, на следующий день он разбился.       - Подожди, – встрепенулся Хаул, – а откуда ты знаешь, что он разбился?       - Я видел это своими глазами. Пока его не было – он вечно пропадал где-то – я выбрался из дома немного подышать воздухом. Тяжело сидеть в четырех стенах. Но я был очень осторожен, даже из-за забора не высовывался. Поднимаю голову, а мистер Бойл в небе. Не представляю, как он туда попал. Может, его выбросили из самолета, хотя, вроде, гула не было. Я подумал: «Боже мой, он же сейчас разобьется», и так все и вышло – он камнем полетел вниз. Я впервые видел, как погибает человек, это было так страшно, что я даже двинуться не мог, только стоял, как истукан, а он все летел и кричал.       - Что кричал? – не понял Салиман.       - «Не смотри. Не смотри на меня отвернись», но я не отвернулся, я не мог!       - Понятно.       Тайна гибели старого колдуна была раскрыта, но вот то, каким образом ему удалось перевести антимага из одного мира в другой, оставалось загадкой.              Дело близилось к вечеру. Если слова «Без солнца все равно не перейти» имели отношение к Вратам, то в темноте продолжать попытки было бессмысленно. А кроме того, все настолько вымотались, что сил у них оставалось разве что на обратную дорогу в деревню.       Парня снова отвели в дом погибшего мага, купив по пути еще хлеба с сыром и ветчиной ему на ужин, и оставили там.              Ноги у колдунов заплетались, но выйдя из Белых Камней они, не сговариваясь, зашагали быстрее, а когда впереди показался мост, и вовсе побежали. Причем не легкой трусцой, а так быстро, как только могли. Мантия кудесника развевалась и путалась у него в ногах, Хаул вспотел, хотя обычно считал это физиологическое явление ниже своего достоинства, но им было все равно. Они мчались так, словно от этого зависела их жизнь, и остановились только тогда, когда кружева на любимом сиреневом камзоле чародея снова стали легкими и пенистыми, а пряжки на туфлях осыпали темную в сумерках траву водопадом разноцветных искр.