Костёр из опавших мыслей

      Порыв ледяного ветра распахивает приоткрытое окно и обжигает лицо. Колдунья кутается в старый клетчатый платок и хмурится, но лишиться свежего воздуха в прокуренной насквозь каморке — смерти подобно. Она достает из портсигара помятую папироску и не глядя шарит жилистой рукой по столу в поисках спичек. Так и не найдя их фыркает и бормочет что-то себе под нос. Кончик папироски вспыхивает зеленоватым огнем и начинает тлеть.       Горький дым обжигает глотку. Проклянув для верности дрянной табак, Колдунья жадно глотает терпко пахнущей травяной настойки из большой кружки, стоящей рядом и возвращается, наконец, к своему нехитрому занятию. Цепкие пальцы лихо переплетают нити, волосы и солому, придавая им подобие маленькой куколки. Иногда приходится отвлечься и снова затянуться отвратной папироской. Следующую волну холодного воздуха женщина встречает уже с благодарностью и вдыхает полной грудью.       — Вы опять мерзнете? — щуплая девчушка с усеянным веснушками лицом морщится от горького дыма и с укоризной качает головой.       — Много-то ты понимаешь, — добродушно огрызается Колдунья.       — Подумали бы о себе. Здоровье у вас отменное, но не бесконечное.       Спорят они об этом постоянно, но уже скорее по привычке: обе знают, что это ни к чему не приведет, но ритуал есть ритуал. Девочка с любопытством заглядывает через плечо мастерицы и внимательно наблюдает за отточенными движениями пальцев. Пестрая фигурка в пять дюймов уже вполне похожа на человечка. Колдунья делает еще одну затяжку и сминает окурок в импровизированной пепельнице из жестяной банки.       — Хорош вышел, а?       — Угу, — кивает девчушка, утыкаясь носом в пропахшее травами, табаком и благовониями плечо мастерицы. Та усмехается.       — Я тоже так думаю.       — Пойдемте. Я нам чай сварила, как вы любите, со смородиной и корицей.       — Сейчас, - улыбается неожиданно ласково Колдунья и закрепляет на голове куколки маленькую шляпку с переливающимся голубиным пером.       Поставив куколку на полку к остальным таким же, Колдунья устало вздохнула и самодовольно потерла руки. Обвела взглядом каждое детище, поправила одной из них чуть съехавшую вариацию на тему индейского головного убора, другой - нитку из мелких агатовых бусин. Улыбнулась, но уже немного тоскливо.       — Не волнуйтесь, всех помню. Всех создам.