Заключение: _________
Это что еще значит?***
Откинувшись на кресле, я достаю ноутбук Кэйси и вставляю диск с стандартной программой самого заурядного хакера, говоря обычным языком — со «взломщиком». Серьезно, Джонсон? Слабый восьмизначный пароль? Это все, что ты предпринял для защиты? Программа сделала свое дело, и теперь данные в моем распоряжении. Произвожу необходимый поиск файлов с определенным форматом, и пока системка «ищет» могу просто исследовать данные в ручную. Знаю, что Кэйс хранил на этом ноуте лишь личные файлы, поэтому ничто не представляет труда наткнуться именно на эту папку... Пальцы едва подрагивают, но все же: открываю фото, которое является качественно отсканированной копией оригинала, сделанного с помощью полароида: на ней я обнимаю Лекс и смотрю в камеру, она — на меня; Кэм смеется, Кэйси одной рукой придерживает мою сестру за талию, другой – показывает на полароид. Его рот слегка приоткрыт, будто он что-то говорит; так и было: Джонсон просто высказывал бедному парню, что он неправильно держит его аппарат и что если тот пришел на тематическую вечеринку в качестве фотографа, то должен уметь пользоваться не только зеркальными камерами... Я помню этот вечер, будто это было совсем недавно...Flashback
-Шестидесятые — это лоск, шик и десятилетие геометрических принтов... – доказывала мне Ками, продолжая беспощадно драть мои волосы – она же утверждала, что это всего лишь укладка. -И геометрических причесок, - усмехнулся и тут же получил подзатыльник. -А еще шестидесятые – это зарождение стиля, зарождение настоящей поп-индустрии, это время... -Битлз, - отозвался Рис, довольно поедая хлопья с молоком. Ками щелкнула пальцами и снова вернулась к моей прическе. Наверное, она бы так и продолжала мучить меня, если бы не звонок телефона. -Привет, ты уже готова? – радостно спросила Камилла, и я сразу догадался, кто является моей спасителем. -Джейк? Нет, он спит. Я ухмыльнулся: конечно, что я еще могу делать в шесть вечера? -Как доберешься сама? Уверена? Немного хмурюсь: значит, она без настроения, раз не хочет ехать вместе с Кэм и Кэйси. Моя сестра отключает телефон и недовольно на меня смотрит, я лишь жду, что она скажет: -Как вы уже надоели со своими драмами! Сегодня же помиритесь и больше никаких, слышишь, никаких разборок! Я улыбнулся и оценил подготовку сестры: ее волосы были уложены в слегка чудную, но вполне в духе того времени, прическу. Она заметила мой взгляд и объяснила: -Это называется бабетта, как у Бриджит Бардо. Я понимающе киваю и обращаю внимание на ее наряд: ботинки на плоской подошве белого цвета, схожие с современными кедами, гольфы того же цвета и платье с интересным принтом без рукавов, но с воротничком. Оно не акцентирует талию, не совсем короткое, но я вижу тонкие руки и ноги моей сестры... Рис, будто читает мои мысли и произносит: -Дохуделась! Ками смеется (она из тех девушек, которые никогда не верят в то, что у них хорошая фигура и вообще отличная внешность, никак ты им не докажешь этого); ее макияж сочетается с нарядом... Я к тому, что разглядывая ее так, осознаю, что ей надо пойти на дизайнера: она способна генерировать идеи, преобразить кого угодно, даже меня! Поворачиваюсь к зеркалу и оцениваю свой образ (придуманный моей малой): волосы зачесаны назад, классические мужские коричневые шорты по колено, обычная белая рубашка с завернутыми по локоть рукавами, но я решил надеть свои белые кеды – никаких вычурных туфель! В входную дверь стучат – так делает только Кэйс (при том, что есть звонок), Кэм открывает ему, и мой друг сразу же притягивает ее за руки и целует в губы, я отвожу взгляд, а Рис и вовсе уходит в свою комнату. -Хэй, чего грустишь, любовничек! – Джонсон хлопает меня по плечу, а я закатываю глаза. Он, конечно же, тоже при параде: черная рубашка с белыми крапинками, темные штаны и челси, а на голове черт знает что, но моя сестра, как вижу, от этого в полном восторге... -Ну ладно, давайте уже поедем! - кривится Ками, и Кэйс растягивает губы в ухмылке, поворачиваясь к ней и вертя ключи от машины в руках.***
-Ставлю на то, что Лекси будет в образе хиппи, хотя она и так, – произносит Джонсон, поворачивая направо. Ками сидит рядом с ним и отвечает: -Нет! Ты серьезно представляешь ее в какой-нибудь жилетке и брюках клеш? Ей нравится фильм «Римские каникулы», поэтому это будет юбка... -Почему же? Хиппи еще в коротких шортах и топах... -Может, хватит? - не выдерживаю я. Мой друг начинает смеяться, чем еще больше раздражает: -Лучше подумай, как бы она не ушла, заметив тебя! А то она вроде думает, что ты мирно спишь и не задумываешься ни о чем.***
Мы входим в зал, где обилие разноцветных костюмов и прожекторов режет глаза. -Я подойду к ней первая, ты сам потом действуй! - кричит мне на ухо Кэм, потому что ничего не слышно из-за музыки. Она растворяется в толпе, и мы с Кэйси следуем за ней, но держимся на расстоянии. Вскоре моя сестра останавливается у столика с пуншем (да, тут школьная вечеринка: никаких барных стоек, спиртного и куча надзирателей). Я тоже прекращаю идти, и стою немного дальше - так, чтобы можно было остаться незамеченным, но иметь возможность понаблюдать и даже что-то услышать. Сестра касается плеча Лекси, она поворачивается. И если бы я застрял в какой-то мелодраме про жизнь подростков, то это было бы так: стою, все вокруг вертится, а я замер, наблюдая за девушкой, которая мне нравится... На Лекс свободное платье до середины бедра нежного розового цвета, с широкими рукавами, из-за которых видны тонкие запястья, а на голове легкий начес, который обрамляет широкая лента того же цвета, что и платье, на ногах туфли с ремешком на плоской подошве... Она улыбается, и я пытаюсь расслышать: -Я знала, что у тебя синдром Твигги, – говорит Кэм и кивает головой. -Что? - щурится Лекси. Вижу, как Кэйси приближается к ним и, обнимая мою сестру, произносит: -Похоже, что никто так не готовился к этой вечеринке, как ты! – усмехается он. И они смеются, когда Камилла доказывает, что это вечеринка посвящена шестидесятым и что нужно соответствовать. Тогда Джонсон подмигивает Лекси и просто утаскивает (по-другому не скажешь) сестру на танцпол. Я все еще могу видеть, как Ками стоит, сложив руки на груди, а Кэйс немного отходит, затем поворачивается и указывая пальцами на нее повторяет слова песни: «I know you, you know me». В это время я приближаюсь к Лекс и, останавливаясь за ее спиной, смотрю как Джонсон, притягивает Камиллу к себе и, придерживая ее спину, наклоняет к полу так, что нога Кэм оказывается закинутой на его бедро.Come together right now over me
-Не хочешь тоже потанцевать, - говорю я Лекс, касаясь губами ее уха. Девушка вздрагивает и поворачивается, я улыбаюсь и знаю, что ей стоит огромного труда не сделать то же самое, но ее губы сжимаются, и она отворачивается к танцполу, где Кэйс и Ками уже стали «королем и королевой», демонстрируя всем свои движения, а всего то надо: страсти, да чувствовать экстаз. Мы наблюдаем за этой парой до конца песни, и вот они уже приближаются к нам, а я и слова больше не произнес, впрочем, как и Лекси. Кэйс притворно потирает руки, делая вид, что ему холодно и обращается к моей сестре: -Что-то тут холодно... -Кэйси, – предупреждает его Лекс. -А что? - удивляется он и смотрит прямо в глаза девушке, - Ну ты же пришла сюда повеселиться, и если предоставился шанс помириться — сделай это и выполни свою задачу на этом долбанном вечере — потанцуй да оторвись хорошенько, а не стой тут рядом с пуншем, будто тебя никто на танец не приглашает! И будто, услышав слова моего друга, к нам приближаются двое парней и один из них спрашивает, смотря на Лекс: -Прости, ты не хочешь потанцевать? Другой же сморит на Кэм , и я просто офигеваю от наглости этих ребят. Джонсон слегка приоткрыл рот, а потом произнес: -Вы что, искатели приключений? Один из них поворачивается ко мне, делая вид, что только заметил: -Если хотите закадрить девушек, не одевайтесь как придурки! Я покачиваю головой, а он улыбается своему дружку: -Вам нужен спор для зрителей? - уточняю я, - Так вы его получите! Заношу кулак, но Лекс появляется между нами и, положив ладонь на мою грудь, обращается к парню: -Думаю, это фиаско! Давайте забудем, и каждый проведет этот вечер в своей компании! Он кивает и отходит спиной, но второй проводит пальцами по щеке моей сестры, Кэйс порывается вперед, но Ками опережает его и сама заламывает парню руку. Она что-то говорит ему на ухо, и когда Ками отпускает его, он уходит, даже не оглядываясь. Джонсон удивленно приоткрывает рот, а Камилла усмехается и касается ладонью его подбородка. -Какая вечеринка без потасовок? Привычная ситуация, - беззаботно произносит она, и Кэйс целует ее в висок. Лекси убирает руку от меня и движется вперед, я спешу за ней и, уловив за плечо, разворачиваю. Мы оказались среди тацующих, и я еле различаю, что она говорит: -Куда ты полез? -А ты? - кричу я. -Ну все, - Лекс хмурится и начинает уходить. Тогда я хватаю ее за талию и перекидываю через свою руку, придерживая ее за ноги. Отпускаю, а потом резко притягиваю к себе и касаюсь носом ее лобика. Она все еще в шоке, чувствую, как колотится ее сердце: -Испугалась? - узнаю я и смеюсь. А Лекс обнимает меня и отвечает: -Боже, почему ты не оставишь меня в покое!'Cause baby, / Потому что, детка, There ain't no mountain high enough / Горы недостаточно высоки, Ain't no valley low enough / Долина недостаточно низка, Ain't no river wide enough / Река недостаточно широка, To keep me from getting to you babe / Чтобы не дать мне добраться до тебя, детка
***
-Все едут в пригород, чтобы встречать рассвет, а мы - ночью! - сказала Ками и поежилась от холода. -Тогда мы пойдем в машину, - нахмурился Джонсон и, взяв мою сестру за руку, поспешил к авто. Кэйси сел на заднее сиденье и захлопнул дверцу. Он повернул голову и заметил, как Кэм слегка дрожит. -Обнять? - улыбнулся парень, но девушка, поразившись такому глупому вопросу, не придвинулась ближе. Тогда Кэйси решил сам сделать это — без разрешения, но Ками положила голову и руки ему на колени, свернувшись в комочек. Парень сначала опешил, а потом усмехнулся и провел рукой по позвоночнику девушки, заправил ее выбившуюся прядь за ухо и поцеловал в макушку. -Люблю, когда у Лекс и Джейка все в порядке, - сказала она, прикрывая глаза. -Я тоже: никто мозг нытьем не выносит! - и они оба усмехнулись. -А что ты сказала тому парню на ухо? - спрашивает Джонсон. -Сказала, чтобы он благодарил меня за то, что я помогла ему так уйти, иначе бы ты ему все кости пересчитал! "Моя девочка" - думает парень, поглаживая ее спину. -Мне кажется, я засыпаю, - пробормотала Кэм и зевнула. -Спи, - парень погладил ее плечо, -Тебе все понравилось? -Я люблю шестидесятые, - отозвалась Ками. -Кэйс? - позвала девушка, и он удивился, что она еще не спит. -Что? -Я хочу колыбельную. Кэйси улыбнулся и напел «Хэй, Джуд», потому что это была одна из ее любимых песен Битлз.So let it out and let it in, hey Jude, begin, You're waiting for someone to perform with. And don't you know that it's just you, hey Jude, you'll do, The movement you need is on your shoulder.
***
-Я ненавижу аттракционы! Особенно американские горки! - рассказывала Лекс, увлеченно жестикулируя. -Но ты же катаешься! - возразил я. -Это же адреналин, - объяснила она так, будто это было очевидно. Теперь я понимаю, почему мы сидим ночью в лесу около обрыва... У нее точно отсутствует какая-либо логика. -Джейк! Смотри! - она указывает на небо, - Звезда падает! Cмеюсь, а Лекси удивленно сморит на меня. -Я не... Я не загадываю желания! -Почему? Потому что они не сбываются. -Просто не загадываю и все! Она минуту изучает меня взглядом, потом неожиданно набрасывается, и вот я лежу на земле, а Лекс нависает сверху. -Почему? - требует она. Смеюсь и поражаюсь наивности человека, в миг скидываю ее руки, и теперь она лежит на мне. Немного отодвигаюсь и начинаю ее щекотать, потому что Лекс сильно этого боится.I'll come around If you ever want to be in love I'm not waiting, but I'm willing if you call me up If you ever want to be in love I'll come around
-Пожалуйста! Нет! - кричит она и смеется. -Ты что не знала, что маленьким девочкам нельзя ходить по ночам в лес! - произношу я. -Фух, я уже решил, что вы тут чем-то другим занимаетесь! - произносит Кэйси, облокотившись плечом о дерево. Мы замираем. Лекс хочет встать, я чувствую, что она слишком смущена, но моя хватка не дает ей это сделать. -Ты не вовремя, - замечаю я. -Давай поедем, иначе вас тут насекомые сожрут! Тем более, что Ками уже уснула, - объясняет Джонсон. Отпускаю Лекс, она встает, отряхивает платье и направляется к машине. Я тоже поднимаюсь и недовольно смотрю на друга: -Круто ты придумал! - он поднимает вверх большой палец, - С ролевыми играми: я так понял ты сказку рассказывал, был кем-то вроде злодея? Да? Страшного серого волка? Я закрываю лицо рукой и просто не могу сдержать смеха, начинаю двигаться к машине и продолжаю смеяться. -Ну а что? - удивляется Кэйси и догонят меня.End of flashback.
-Ты чего завис? Не беспокойся: у тебя есть надежный адвокат, поэтому тебя не упекут в отдел кибер-преступлений! - объясняет Том, возвращая меня к работе. -Да я так, задумался... Закрываю фото и смотрю на результат поиска: -Том, оно здесь, я скопирую его на диск, и все – доказательство в твоих руках... -Джейк, ты избегаешь разговора с Лекси? Я сглатываю и не смотрю на брата, потому что знаю, что увижу – осуждение и непонимание, как это делала мама, он унаследовал от нее этоn взгляд, остроумие, проницательность, и если эти люди давали совет, он был самым ценным и мудрым, просто не хотелось его принимать. Но от моего брата ничего не скроешь, я знаю это всю свою жизнь, но никак не могу привыкнуть... -Когда-то она сказала, что в ее жизни было слишком много лжи и боли, - произношу я, затем перевожу взгляд на Тома, -Не хочу, чтобы это продолжалось. -Тогда прими решение и обещаю: тебя никто не осудит, потому что... это будет твое решение, - говорит брат, и я ему доверяю, или просто хочу верить в правильность этих слов.***
-Хватит! - Баркли выдергивает наушники. Мое дыхание сбито, а футболка выглядит так, будто ее только что достали из стиральной машинки. -Сколько раз повторять, что от твоих непонятных нерасчетливых ударов, ты лишь силу потеряешь! – поясняет тренер. -Сегодня я не настроена на разговоры, дай позаниматься! Он вскидывает брови и, вероятно, ждет, чтобы я ему открылась, потому что для Билса главное – доверие, он уже предупреждал. Но что мне рассказать? Что я под домашним арестом из-за вчерашней истории? Что мой брат (и по совместительству лучший друг) не ответил ни на одно из сообщений, поэтому я весь день пашу в этом зале, пытаясь избежать новых проблем? Просто сажусь на пол и начинаю снимать бинты с кистей рук. Баркли опускается рядом и задает вопрос, которого я ожидала: -Кого ты так сильно ненавидишь? И правда, кого? Ненавижу ли я Тома за его чрезмерную опеку? Или Риса за то, что он отдаляется? Или Джейка за его альтернативно решение всех проблем? Конечно, нет. Это моя семья, я могу злиться на них и говорить им всякие гадости, но о ненависти тут и речи быть не может... -По-моему, ты ненавидишь себя, – озвучивает он то, что я никогда не смогла бы произнести вслух или признаться кому-то в этом. Потому что когда ты говоришь о таком, в тебе сразу ищут отклонения (в основном касающиеся психики), пытаются объяснить, что твоя жизнь прекрасна, что есть много людей, кому живется хуже... Но на минуту, какой человек задумывается о горе другого, когда его настигает свое? Мы все эгоисты, это заложено в человеке, только вот проявляется у каждого в разной мере. И если уж размышлять на эту тему, то никто из таких сердобольных, которые советует подумать о чужой доле и пальцем не пошевелил, чтобы как-то изменить такое положение дел... Им просто удобно применять это, как факт: «как бы там ни было, у тебя все наладится...». «Все наладится». То есть все придет в порядок? Но жизнь – это не механизм: здесь нельзя исправить одну шестеренку так, чтобы все пошло своим чередом. -Слушай, я старше тебя и много чего поведал в этой жизни, и ты, наверняка, сейчас решила, что с тобой разговаривает пожилой мужчина? – усмехнулся парень, а я продолжила слушать, -Если серьезно, то все когда-то достигают такой точки, после которой становятся другими людьми; это обстоятельство нас ломает, меняет, и мы стараемся бороться – неважно из-за чего: из-за любимых и родных людей, из-за привычек, или же причина в неготовности, но мы так отчаянно бьемся, что не замечаем, что делать этого совсем не надо... Баркли прекращает говорить, и я теперь знаю, что в его жизни тоже была история, сделавшая его тем, кто он есть сейчас, заставившая помогать другим. -Что подвигло тебя на создание этого клуба? Жду ответа, но понимаю, что поступаю неправильно: требую от человека откровений, а сама не в состоянии хоть в чем-то признаться. -Эта история совсем не напоминает сказку; на первый взгляд может показаться, что я и Джейми всю жизнь ни о чем не заботились, что мы слишком приземленные, и проблем у нас всего то: кто сходит в магазин или кто поведет машину, но чтобы достичь такой идилии надо пройти через грязь, ложь и кучу уродов... – он встает и отдает мои наушники, -И не думай, что ты никому не нужна: есть тот, кто беспокоится о твоей безопасности. -И почему же ты так решил? -Потому что твой телефон не давал покоя всю тренировку!***
И снова я в камере. Очередная «беседа» с прокурором довела до состояния зомби, потому что этот человек давит на самое больное: -Посмотреть бы тебе, урод, как плачет ее мать! -А как плачет твоя, думаю, ей страшно, что ее сын стал таким чудовищем! А я молчал, в принципе это все, чем я занимаюсь в последние дни. Приближается слушание: мне нельзя видеться с родными, нельзя изменять показания – это все по совету Тома. Осталось семь дней, и все решится... Чет недавно попытался пошутить и сказал, что я наоминаю ходячего мертвеца... Что ж! Это не шутка. Это констатация факта. Мышление фотографа устроено так, что он запоминает кадрами или сильно потрясшие его моменты, все это воспроизводится в памяти в мельчайших деталях, в высоком разрешении... И мне не по себе от того, что я чаще «воcпроизвожу» самые яркие: обсуждение матча с Четом и папой и наши споры; как мама поправляет мне прическу, а я все равно переделываю ее по своему усмотрению; как я пугаю Лекси каждый Хэллоуин бутафорской кровью, а Джейк пытается спрятать свою ухмылку в недовольной гримасе; и Кэм...Flashback
-Ты моя девочка, – прищуриваюсь я. -Это вопрос или утверждение? – интересуется она и снимает солнцезащитные очки. Смотрю в ее глаза: такого же цвета, как и море, находяшиеся в метрах пятнадцати от нас; обнимаю ее за плечи и целую в лоб. Мы вымотаны и обезвожены, я ощущаю себя настолько липким, что самому противно; не знаю, как терпит Ками, но я больше не могу находиться на этой жаре, иначе ей придется на своей спине тащить меня в тень... -Так что? – интересуется она. -А если вы обратите внимание на сторону параллельную набережной, то увидите отель «Негреско». Не правда ли в глаза сразу бросается розовый купол? – снова раздается противный голос гида. Эта женщина любого до могилы доведет. -Нет! Я не вижу его из-за вашей шляпы!– не выдерживаю, и группа из десяти человек (включая меня и Кэм), переключает внимание не на «превосходное здание, увлекающее историей создания», а на меня. -Простите? – произносит женщина. -Нет, это вы извините, что я вас перебил, но мы за час только две достопримечательности посмотрели и все! -Но это требует времени... -Но Вы рассказывате только то, что я и сам мог прочитать в Википедии! Она прокашливается, затем неодобрительно смотрит на нас и уточняет: -Так чего же вы хотите, юноша? Я бы отпустила вас, но вы даже языка не знаете... -Бросьте, здесь много кто разговаривает по-английски, – произносит парень, в лице которого она сразу видит врага. -Je voulais pas vous vexer, J’aime bien votre chapeau, – улыбаюсь я. -Вы можете идти, – сухо отвечает она и продолжает свою речь. Хватаю Ками за руку и бегу. Мы останавливаемся спустя минут пять около каменной ограды соломенно-желтого цвета из-за которой вьется растение с ярко-малиновыми цветами. Я прижимаю Кэм к этой стенке и сплетаю наши пальцы. -Ma fille préférée! Permettez-moi d'etre votre guide, – говорю я, и она улыбается.End of flashback.
Я уже не буду держать ее за руку, потому что мы не будем вместе. И это не только моя вина, но и ее тоже. Мы все в чем-то виноваты. Меня подставили, а это значит, что Джейка ждут проблемы похуже. И все только начинается, я имею в виду, что это начало проблем на новом уровне. Детские игры закончились, и сейчас в ход идут все средства и все силы, которых нам так не хватает.***
«Она прошла шоковую терапию! А ты не можешь ответить на ее сообщения?» Так говорил мне Том, он – моя совесть в данной ситуации. Но достаточно ли этой совести, чтобы перебороть собственные страхи и опасения? И пусть меня осудят, обвинят в том, что я слаб и труслив, но у меня нет смелости возвращать все в прежнее русло, поэтому я убираю руку от двери и сажусь на ступеньки, зарывшись пальцами в волосы. Прости, Лекс, ты очень много дала мне, но отняла не меньше!***
Баркли останавливает машину у нужного здания, и Джейми желает мне удачи: она бы мне точно сейчас не помешала! Пропущенные Тома не действует на меня, как единственное сообщение Риса:Кэм, ты мне нужна
И я мчусь со всех ног, забегаю в здание: холодный свет флуоресцентных ламп, отсутствие какой-либо мебели, кроме компьютерного столика и рабочего кресла, за которым сидит девушка навивает страх; лишь потом я обращаю внимание на другую сторону: там стоит банкетка, и на ней сидит мой Рис. Он тоже замечает меня и встает. Подлетаю к нему и хватаю за руки: -Что случилось? Он выдавливает из себя улыбку и произносит: -Теперь ты здесь и поможешь мне. -Я помогу, но чем? Где мы? – заваливаю его вопросами. -Это частный кабинет мистера Брауна, мы исследуем здесь внутренние органы при помощи магнитного резонанса, – к нам подходит девушка и улыбается, но это не сочетается с тем, что она произнесла. -МРТ, – поясняет Рис, – Я в прошлый раз не решился, мне нужен был рядом родной человек, и это ты, Ками.***
Когда помощница мистера Брауна подготовила Риса к самой процедуре, он подошел к аппарату и сел на его поверхность. Я стояла рядом и даже не могла шелохнуться... -Ну чего ты? Это же просто проверка, все будет нормально, – говорит брат и притягиваеи меня к себе. Когда он так сидит, мы одного роста, я не сдерживаю себя и крепко обнимаю его. Мне стыдно, что это он утешает меня, а не наоборот. -Только не плачь, – просит он, а моя слеза сбегает ему на плечо. Чувство, словно ему снова пять, и он нуждается в моей защите, как я когда-то в его.When it gets real, just know that I'll be there / Когда станет туго, просто знай, что я буду рядом, I got your back, like it's just you and me here /Я прикрою твою спину, словно кроме нас с тобой здесь никого нет. I'll go to war for you, let them bring it / Я пойду в бой за тебя, пускай нападают, I'll take on the world for you, better believe it / Ради тебя я переверну мир, лучше поверь в это... So if you need me, just holler my name / Так что, если я понадоблюсь, просто крикни мое имя, We ain't never scared, no we're not afraid / Нас не устрашить, нет, мы не боимся. Whenever whatever, know I'm down for life /Где бы и что ни случилось, знай, я с тобой навсегда, I'm your ride or die /В радости и в горе.
-Помнишь: мы не должны притворяться сильными? – спрашиваю его, и Рис кивает. -Зачем ты это делал? А я так была зациклена на себе, что и не замечала, каково... -Шшшшш, ты нужна мне там, за стеклом, чтобы я знал, что ты наблюдаешь за мной через монитор, что ты рядом! И тогда я буду уверен, что все в порядке... Хэй, слышишь? Медсестра подходит ближе, а я все крепче сжимаю Риса – часть меня, лучшую часть, о которой я позабыла... Он отстраняется, и помощница мистера Брауна говорит: -Беруши? -Нет, – отказывается брат, подмигивает мне, и девушка помогает ему лечь. Непривычно видеть его худое тело в медицинской рубахе, бахилах, я просто никогда не хотела это увидеть! Прохожу в указанную комнату, там знакомлюсь с мистером Брауном, он объясняет, что мы будем наблюдать за состоянием мозга через монитор, а за самом Рисом через стекло, и только от этих слов по моей спине уже пробегают мурашки...***
Двигаюсь вперед и... Боже, мне еще никогда не было так страшно! Аппарат останавливается, и я слышу мистера Брауна: -Рис, сейчас ты услышишь сильный стук, будто бьют молотком, но ты должен постараться исключить какие-либо движения! И я различаю этот звук, он отдается в висках, в каждой клетке моего тела, и не представляю, как выдержу это до конца!***
Я наблюдаю за мистером Брауном, и изображением на мониторе, ничего не понимаю, но дыхание перехватывает. Через минут десять напряженного молчания он поворачивается на стуле ко мне, я делаю шаг, и мужчина указывает на экран: -Видите эти пятна? Я киваю и сжимаю зубы до боли. -Это атрофия некоторых участков мозга... Непонимающе смотрю на мистера Брауна, тогда он вздыхает и поясняет: -Клетки головного мозга вашего брата истощаются... Я прикрываю лицо руками и слышу самое страшное: -Это называется лобно-височной деменцией и, к сожалению, это не лечится.