Спустя четыре недели.
Как обстоят мои дела? Ну что же! Я попытаюсь рассказать тебе все, что меня гложет! Начну с того, что теперь я официально посещаю тренировки. Да, выплескиваю всю ярость среди боксерских мешков и нескольких потных молодых людей... Но меня это мало колышет! Почему? Думаю, стоит повременить с личной жизнью (я не ставлю крест на себе! От тебя вполне можно услышать такую версию). А если серьезно — это занятие мне по душе, и от количества нагрузки не успеваю обращать внимание на что-либо кроме спортивного инвентаря. Ну и, конечно, моего наставника... Пожалуй, стоит называть его так, потому что я слышу его «вдохновляющие» клише почаще, чем какие-то советы, касающиеся самого занятия: «У тебя есть нечто большее...» «Иногда просто нужно взять и забыть» Скорее всего он пытается внушить мне это, чтобы я нашла мотивацию. «К сведению, мне спешить некуда» - ответила бы ему я, но тут же бы получила этот испепеляющий взгляд и дополнительный час изнуряющей «разминки». (Порой кажется, что после этой разминки, мне пора домой — сил нет делать что-то еще, но я продолжаю; этот зал делает меня перфекционистом до мозга костей). Хоть я и ворчу на Баркли, но, честно сказать, рада – теперь мне есть с кем поболтать, каждый день прихожу на тренировку и ни разу не ушла домой, не поговорив с ним по душам. Ты скажешь: «Почему бы не поговорить с Томом или Рисом, или Джейком?». А я отвечу, что им и своих проблем хватает. Безусловно, вне спортивного зала, я снова возвращаюсь в реальность. Там похуже... Том? Он весь в работе, по уши в поисках доказательств невиновности своих клиентов. Учитывая то, что все они не без греха, это очень трудно. Вижу его редко, как правило, поздно вечером. Недавно он пришел пожелать мне спокойной ночи, и я не смогла не заговорить с ним по поводу того, что выглядит он очень уставшим и раздраженным, но Том лишь отмахнулся, ссылаясь на какое-то трудное дело. Вечно он предъявляет весомые доказательства — издержки профессии, ты же знаешь! Опровергнуть их сложно, практически невозможно, поэтому пытаюсь не доставать его, ведь всем нужно время... Риса замечаю дома почаще, но не так часто, как хотелось бы. А вот этому я не могу назвать причину, наверное, ему просто надоело находиться в окружении хакера, страдающего никтофилией; помешаннаго на работе флегматика и сестры, отрицающей свои чувтва и прошлое... Вот и бежит куда-то. Два дня назад тоже хотела податься в бега после одной встречи. Была на шоппинге, это всегда мне помогает, но через час после своей вылазки пересеклась с Четом, и хорошее настроение испарилось... Было довольно неловко и неприятно. Нет, никакого отвращения или сожаления я не испытывала; просто он так улыбнулся: слишком натянуто, будто отдал бы все, лишь бы не встретиться со мной. Когда прошла мимо, он с облегчением вздохнул. Что же Чет думал? Что я подбегу к нему, опущусь на колени, буду плакать или еще того хуже — награжу звонкой пощечиной? Мне хотелось сказать, что не надо меня избегать: я не заразна и ничего плохого ему не делала, а с его братом мы простились нормально; но гордость не позволила. Я к тому, что: я не прокаженная, зачем на меня так смотреть? Меня ломает изнутри, но с виду я справляюсь хорошо, и скоро моя рана должна затянуться вовсе... Что касается Джейка? Этот в отличие от других моих братьев не выходит из дома вообще. Его словно приклеили к дивану: спит весь день и рыскает по дому всю ночь, совсем не похоже на него; также он не испытывает тяги к разговорам, поэтому я и не пытаюсь их заводить. Вспоминаю, как ты, уткнувшись в подушку на моей кровати, бормотала всякую чушь из-за ссоры с Джейком, а я никак не могла принять чью-то сторону. Как можно выбирать между подругой и братом? Я лишь молча слушала тебя, потом его и делала вывод, что вам больше нечем заняться, как потрепать друг другу нервы. И сейчас я того же мнения, только уже не помощник — вы должны разобраться вдвоем, без постороннего вмешательства... Жаль, что ты не рядом, что мы не общаемся, как раньше. Я скучаю по тем временам; только знай, что я теперь снова живу и хочу, чтобы ты ощутила это тоже. Возвращайся, Лекс. У тебя все будет в порядке, только прошу, прийди к этому сама, ладно? За тебя это никто сделать не сможет. Кстати, тебе бы не помешали мотивирующие «шаблоны» Баркли, это вполне в твоем духе... -Ты уснула что ли? - возмутился мой тренер, тем самым оторвав меня от размышлений. А я бы сейчас не прочь выспаться, потому что за эти десять минут тренировки, я уже выдохлась. Вот так. -Вставай с пола! Еще круг бегом! - настойчиво произносит он, и мое тело по инерции делает все за меня, не согласуя движения с мозгом. -Ты думаешь держать темп? Или как? - спрашивает Баркли. Я и сама не знаю, тренируюсь и все, меня напрягает, что когда все уходят домой, мои занятия в самом разгаре. -Хорошо, достаточно, - наконец слышу я. И перехожу на шаг, восстанавливая дыхание. -Медлнно покачивайся и сдвигай стопы, - говорит Баркли, а я удивленно смотрю на него, -Так будешь выбирать удобную позицию для нанесения удара, - поясняет он. После этого упражнения я собираюсь перейти к боксерскому мешку, но мой тренер останавливает: -Нет, сегодня будем пробовать сделать захват, а то ты просто бьешь и все — никакого толка. После нескольких «махинаций» Баркли (по крайней мере для меня эти движения таковыми и являлись) руками и ногами, повторяю за ним, и снова я на земле. Он отпускает меня, поднимаюсь и опять все повторяется. После нескольких моих "провалов" парень недовольно кривится, я жду, когда он сдастся и вот: -Меняй положение, - спокойно произносит он. Что? Это теперь такая реакция? И никаких фраз на счет моего внутреннего состояния? Весьма странно... -Это удушающий захват, - резко говорит Баркли, когда я делаю не то, что нужно. -Ладно, на сегодня все, - выдыхает мой тренер, и я иду в раздевалку. Сложив форму в сумку, возращаюсь в зал. Парень возится с инвентарем. Что-то сегодня он нерадушный. -Я что-то не так сделала? - вырывается у меня. Я разбираюсь в людях, поэтому знаю, что он не сможет промолчать: слишком открытый. -Иди сюда, - произносит Баркли. Я так и делаю, теперь мы стоим около боксерского мешка, и он продолжает: -Весь секрет в том, что можно бить и ногой, ты же бьешь только руками, напоминая мне свихнувшуюся девушку, которая колотит по твердой спине парня ладонями. И так не надо. Ты просто зла, и это деморализует твои действия. Ну вот. Все, что не досказал Баркли-тренер, поведает Баркли-психотерапевт. Парень становится позади меня и, касаясь моей руки, направляет ее к мешку. -Соберись. Мой кулак движется к цели. -И не думай. Врезается в твердую поверхность груши, мне практически не больно... Я искренне порадовалась бы этому факту, но нас отвлекают хлопки в ладоши. Мы поворачиваемся, и я вижу стройную брюнетку в черном классическом пальто и высоких того же цвета сапогах на каблуке. Баркли отпускает меня, и на его лице появляется обольстительная улыбка, девушка ухмыляется, и мой тренер спешит к ней. Придерживая ее за талию, он обнимает эту особу, и я могу наблюдать, как его мускулы перекатываются под кожей... Они размыкают эти объятия, и брюнетка обращается к Баркли: -Это и есть та самая ученица, которая невосприимчива к твоим наставлениям? - улыбается она, а Баркли закатывает глаза. -Это Джейми — моя девушка, - объясняет парень мне, а брюнетка подталкивает его в спину, чтобы он побыстрее ушел переодеваться. Девушки остаются наедине, и Кэм ожидает, что сейчас все развернется, как в голливудской комедии, когда девушка начинает кидаться на потенциальную соперницу и злобно повторять: «он мой». Но брюнетка лишь улыбается и говорит: -Как тебе занятия? -Должны стать продуктивными... Ты не думай только, что я тут флиртую или чего-то ищу... Джейми смеется и отвечает: -Я никогда его не ревуную, у нас не такие отношения, да и ты, явно, не за этим здесь. Так что забудем. Не думала, что такое бывает. Баркли выходит из раздевалки и возвращается к уборке инвентаря. -Уже поздно, давай мы тебя подвезем? - обращается ко мне Джейми. Я пожимаю плечами. -Значит, поедешь с нами, - решает она, -Дай ключи, мы пока в машину пойдем, тем более я должна повести, - обращается она к парню. Тот достает из кармана пальто ключи и кидает их. Джейми ловит и благодарно кивает головой. -Хоть поймешь, где наша машина? - усмехается он. -Это черная такая и большая? Единственная у этого здания? - саркастически заявляет она, хлопая длинными ресницами. -Умница, - отзывается Баркли.***
-Выпей кофе, -сухо произносит Том и снова садится за стол. Но его подопечный не выполняет указание: он закрывает глаза и глубоко вздыхает. -Кэйси, я пытаюсь вытянуть из тебя хоть какую-то полезную информацию в течение стольких дней! И ничего! - объясняет Мэнн, стуча пальцами по столешнице. Ему надоело являться каждый день в эту комнату для дачи показаний, уходить ни с чем, а затем до ночи рыться в этом деле, чтобы найти хоть одну зацепку. Молчание напрягает, и Том решает применить другую тактику: -Скоро состоится слушание, и нужно быть уверенным в том, что твои показания не будут противоречить моим аргументам. Джонсон кивает головой и дотрагивается до бумажного стакана с кофе, рассматривая его с разных сторон. -Если бы я хотел тебя отравить, то не стал бы возиться, -говорит Мэнн. Кэйси никак не реагирует на это, не переводит взгляд и смотрит в одну точку. Том поднимается и становится у него за спиной, наблюдая за непонятным поведением парня; очень сложно наладить контакт. -Хорошо, давай по-другому. Адвокат прислоняется к столу: -Почему ты согласился на мою защиту? -А почему ты предложил ее? Мэнн вздохнул и, немного пригнувшись, тихо произнес: -Потому что я не хочу, чтобы свидетелем по этому делу могла оказаться моя сестра. Думаю, ты тоже этого не жаждишь. И то, что вы расстались было правильно; забудем неприязнь. Позади тебя в правом углу камера. Не обрачивайся, - предупреждает он, -Я знаю, что тебя подставили, слишком все аккуратно было сделано в квартире, никаких ошибок, будто работал профессионал, найти улики — задача не из легких. Том прокашливается и снова подходит к другой половине стола, рассматривая бумаги, касающиеся дела. -По акту об убийствах тебе грозит около тридцати лет, если не больше. В твоих интересах рассказать мне правду, наше время на исходе, я надеюсь, что ты поймешь это. -Забери свой кофе, -уверенно произносит Кэйси, когда дверь открывается и его просят пройти на выход, -забери его, - повторяет он и выходит из помещения. Все то же ждет его: «лицом к стене», «руки над головой», «ноги на ширине плеч», «чисто», один коридор, пройти через решетки, за которыми находятся заключенные, оказаться в камере и наконец почувствовать под своей спиной твердую поверхность. Том собирает документы, и что-то подсказывает ему забрать этот злосчастный стакан, наверное, то, как Джонсон попросил об этом. Покинув здание, парень проходит на парковку, садится в авто и делает глоток кофе. Подущечки пальцев чувствуют неровную поверхность под дном стаканчика. Мэнн открепляет этот предмет, которым оказывается клочок бумаги, свернутый в несколько раз. Развернув лист, он читает:Я не чокнутый маньяк, Том! Я не делал этого. Меня задержали, как только вошел в прихожую, ты же знаешь.
«Я и не думал, что ты убил кого-то». Парень дальше пробегает глазами по записке, допивая кофе, затем что-то меняется в его взгляде. Он заводит машину и резко давит на газ.***
-Вы Рис? – удостоверился пожилой мужчина. -Да, это я, – подтверждает блондин, осматривая помещение. -Не волнуйтесь вы так: первый раз всегда страшно, но моя помощница подготовит вас. Но прежде всего выключите свой телефон, пожалуйста. Парень так и делает. К нему приближается девушка: -Пройдемте за мной. Через несколько минут Рис уже готов. Он стоит в темном помещении, а девушка что-то протягивает ему: -Вот, это должно подействовать, как беруши, - говорит она и объясняет Рису, что делать дальше. Блондин сжимает челюсти, он не очень пытается вникнуть в смысл сказанного ей, сейчас он может слышать лишь стук своего сердца и учащенное дыхание.***
Слышится хлопок дверью и быстрые шаги. Я быстро вооружаюсь наушниками и плеером; кто бы это ни был – меня здесь не для кого нет. Закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана. -Поднимайся! - кричит Том и выдергивает мои наушники. Я томно вздыхаю: ну как этот человек не понимает, что у каждого должно быть личное пространство! Встаю и прохожу на кухню. Безумно хочется пить и есть, я и забыл, когда последний раз у нас в холодильнике появлялось что-то новое, кроме бутылок с колой и всяких запакованных сэндвичей. -Я не предлагал тебе набить свой желудок! - произес Мэнн. Ну как он достал! -А что мне делать? - спрашиваю я, достав какой-то ролл. -Я не хочу с тобой дискутировать, но ты по-моему смысла жизни не видишь! С тобой в одной комнате находиться ужасно — мне передается этот пессимизм! И тут нервы сдают, я кидаю свой, якобы ужин (по времени суток и завтрак по моему личному расписанию), на стол и подхожу к брату: -Ты около месяца пропадаешь на работе! И сейчас врываешься, как ненормальный, орешь! Я просто стараюсь... Я стараюсь понять, как мне быть дальше! И извини, что это занимает у меня столько время! Ты появляешься вот так спонтанно и заявляешь, что я омрачаю квартиру. А я не могу улыбаться, когда куча дерьма в душе! Я не из таких людей, мне некуда окунуться с головой, поэтому я выбираю этот диван! Мне не нужно давать наставления, не нуждаюсь в этом, - прохожу мимо и чувствую облегчение, но брат успевает схватить меня за локоть и произносит: -Я не пытаюсь выполнять роль проповедника. Если честно: это мне нужна твоя помощь. Ведь я не просто так пропадаю на работе... И он рассказывает мне все об этом деле, о том, что Кэйси за решеткой. Черт, как же мы с ним тогда оплошали, до сих пор все это тянется... Стоп. -Где Лекс? – резко спрашиваю я. -Надо же! Спустя столько дней! - Том всплескивает руками. -Где? -Да в порядке она, у себя дома. Мог бы и раньше вспомнить... И не говори, что она не пыталась связаться с тобой! Кто виноват, что наш компьютерный гений решил абстрагироваться от всей техники, кроме телевизора, микроволновки и айпода! -Нам надо съездить домой к Джонсону и проверить одну теорию, - через минуту произносит Том. Я молча надеваю куртку, забираю ноут и кладу телефон в карман. Нужно как-то возвращаться к привычному образу жизни! А хотя... Какой он? Все время заниматься шифрами, бежать куда-то, ходить в аптеку и ссориться с Лекс, опасаться чего-то? Не хочу больще переживать срыв за срывом, пусть они и не мои; не хочу быть упырем. Кэйси и я повязли в этом, просто утонули. И это именно то чувство, когда вода заполняет легкие, а ты даже не хочешь что-то предпринять, потому что знаешь, что уже слишком далеко от поверхности и ты никогда не достигнешь ее.***
Пытаюсь уснуть, позвоночник, будто ломится от жесткого матраса. Хотел бы я, чтобы это было меньшей из моих проблем. Сокамерник, наверное, весит больше, чем двести фунтов, поэтому иногда меня беспокоит то, что он может упасть с верхней койки, и я даже не доживу до суда. «Сокамерник». Никогда не думал, что когда-то он у меня будет. Если честно, то я просто отвлекаю себя такими мыслями, пытаясь хоть на немного забыть о деле, о трупе Аманды в моей квартире, о том, что говорит каждый день обвинитель, выбивая из меня показания: «Откажись уже от адвоката и признайся» «Каково ее родителям ты знаешь? Ты, паршивый ублюдок, ты же сгнеешь здесь» «Я рад, что мы не в США, потому что там не отменяли смертную казнь, а она бы тебе грозила не сомневайся. А я не хочу, чтобы ты так легко отделался». Надеюсь Том найдет мою записку, иначе я пропал... Вечер. А это значит, что впереди у меня еще одна бессонная ночь. Ворочаюсь и никак не могу выбрать хоть какое-нибудь удобное положение, сейчас полезут в голову всякие воспоминания о ней, о Кэм. Я бы лучше обратился в какую-нибудь службу, чтобы их стерли, чтобы удалили ее из моей памяти, форматнули мозг хорошенько, потому что я здесь, в этой поганой комнате, и когда закрою глаза, она снова будет рядом. Но когда разомкну — пойму, что ничего уже хорошо не будет, и это бесит меня, так бесит, что я бью кулаками в стенку, сдираю костяшки до крови. «Боже, ну пусть эта боль отвлечет меня» - прошу я. Хотя знаю, что никакие молитвы уже не помогут.Flashback
На улице ужасно холодно. Все куда-то спешат. Такое оно, суетливое Рождественское время, но я люблю его: повсюду светятся разноцветными огнями витрины, бегают счастливые малые и раздаются песни, которые все любят и знают. Спешим ко мне домой, потому что я буквально искупал Кэм в снегу (ну просто кинул снежок за шиворот). Смотрю на нее и смеюсь: нос красный, тело передергивает от холода, но она пытается это скрыть, чтобы меньше веселить меня. Хочу взять ее за руку, но она прячет ее в карман пальто. Так мы и идем молча, точнее молчит Ками, а я пытаюсь сдерживать смешки. Никогда не любил покупать подарки, но с Кэм мне это понравилось. Смотрел на замученных мужчин, которые ждали своих любимых или жен, утомленные обилием всевозможных вещей, света и нерешительностью своих женщин, и удивлялся, потому что мне нравилось наблюдать за моей девушкой, как в глазах появляются искорки, и она спешит к очередной побрякушки, как хмурит лобик, задумываясь о ее предназначении, как улыбается, когда находит то, что хотела, как спрашивает мое мнение. Когда мы вышли из очередного магазинчика, я просто не удержался и закинул снежок, котрый попал ей за спину. И теперь она сердится, я знаю это, потому что уже могу ощущать эти потоки упреков, исходящие от нее. Нет, она никогда не скажет, это понятно по ее твердой походке и то, что она идет немного впереди меня. Специально задеваю ее пакетами, но она не реагирует. -Ай, -слышу я и останавливаюсь. Понимаю, что задел кого-то еще. Вижу маленького мальчика, он недовольно смотрит на меня, и приседаю на корточки: -Хэй, парень, я тебя задел? Мальчик кивает. -Ну что же, простишь меня? - улыбаюсь я. Но мальчик ничего не отвечает, замечаю Кэм и, не переводя взгляд на нее, говорю: -Видишь там девушку в черном пальто? Он кивает. -Я ее обидел, и пытался обратить на себя внимание, задевая, - объясняю я. -Ты делаешь это неправильно. Можно же просто в щечку поцеловать, - возмущается он. Смеюсь и достаю из пакета коробочку рождественского печенья в виде человечков, отдаю ее мальчику. -Так что, мир? - я опускаю покупки на землю и подставляю кулак. Наконец малой улыбается, берет печенье, и ударяет своим кулачком в мой. -Меня мама ждет, - честно признается он. -Ну беги, - мои губы растягиваются в ухмылке, поднимаю пакеты, поворачиваюсь и вижу Кэм с улыбкой на лице. Я тоже улыбаюсь и спешу к ней, но Ками замечает это, и снова на ее лице отражается обида, и она возобновляет шаг. Вскоре я с ней поравнялся, и теперь мы идем в ногу. Кэм молчит. Я слежу за тем, как она смотрит на меня искоса, как снежинки падают на ее ресницы, и она щурится, пытаясь разглядеть дорогу.Love and loss / Любовь и потеря, Truth/Правда, It costs more than I can spare right now / Это стоит больше, чем я могу дать прямо сейчас. Maybe it's simpler to lie / Возможно, проще солгать. Like autumn turns leaves / Как осень меняет цвет листьев, Winter will breathe cold on our necks / Так и зима подует холодом на наши шеи, Snow in our paths / Запорошит снегом наши дорожки, Wherever she goes / Куда бы она ни пошла. All that I know about us is that beautiful things never last /Все, что я знаю о нас, это то, что прекрасные вещи никогда не длятся вечно
И вот мой дом. Я открываю дверь и пропускаю Камиллу внутрь. Она все еще слегка дрожит, но на меня внимания не обращает. Тогда я достаю из пакета шапку, которую она выбрала мне, надеваю ее и подхожу к зеркалу, делая вид, что красуюсь собой. В зеркале отражается ее улыбка, и я поворачиваюсь, застаю ее врасплох. Она уже не скрывает свои эмоции, я подхожу и беру ее замершие руки, целую их и смотрю в ее голубые глаза. Кэм стягивает мою шапку и проводит рукой по волосам. «Зря ты так.» Сердце ускоряет свой ритм, я пытаюсь восстановить дыхание. Обхватываю ее лицо, касаясь большими пальцами впавших скул, она расстегивает мою куртку, пытается добраться руками под свитер. И тут я спотыкаюсь о кроссовки Чета, черт бы его побрал! Еле удерживаюсь на ногах, обнимая Кэм за талию. Затем смотрю на нее: люблю, когда она растрепана и слегка смущена. Отстраняюсь, и если бы кто-то смотрел на нас со стороны, подумал бы, что нас застукали родители и сейчас мы отчаянно делаем вид, что пытаемся разуться и снять только верхнюю одежду, чтобы пройти на кухню и выпить капучино с маршмеллоу и согреться... Лишь за счет напитка. Хотя родителей и брата нет, но это не помешало Чету все испортить... Избавляюсь от куртки, ботинок и, забирая пакеты с продуктами, говорю: -Я на кухню. -Хорошо, -отвечает она. Ставлю леденцы в рождественскую подставку и включаю чайник. Ками заходит на кухню, я в это время мою руки. -Помощь нужна? - интересуется она с заговорщической улыбкой и останавливается около плиты. -Нет, ты же знаешь, что я люблю сам готовить. А я знаю, что она наблюдает за мной, пока вытираю руки. Я включаю музыку и, чмокнув ее в губы, немного отдвигаю. Тогда Кэм садится за барную стойку, я выбираю продукты и объявляю: -Синьорина, сегодня мы поужинаем пастой карбонара! Достаю вино из бара и наливаю в бокал. Это для Кэм. -Решил напоить, Кэйси? Отвечу ухмылкой. Кладу перед ней сыр, разделочную доску и начинаю натирать продукт, а еще наблюдать за тем, как она наблюдает за мной. Затем беру несколько веточек зелени и мелко их шинкую. Ставлю сотейник на огонь, жду пару минут и отправляю туда зелень. С верхнего шкафчика достаю черный молотый перец и пытаюсь поперчить содержимое сотейника, но что-то заклинило... Чувствую, как она прижимается своим лбом к моей спине, затем чувствую прикосновение губ, и Кэм произносит: -Не думала, что надо так напрягать мышцы, чтобы что-то поперчить... Я все же прикладываю усилия, и помольное колесико перечницы поворачивается. Отставляю перец, выключаю огонь и сглатываю. Оборачиваюсь, и Кэм обвивает мою талию руками. Целую ее в лоб, а она уже проводит ладонью по моему прессу. Я закрываю глаза, и мое горячее дыхание обдает ее кожу. Она притягивает сильнее, и я напрягаюсь, мышцы сокращаются, подхватываю ее на руки и усаживаю на край барной стойки, с узкой стороны, где нет стульев. Ее губы касаются моего уха. Такое ощущение, будто ток проходит через все мое тело, через каждую клетку. Мне нравился ее черный свитер, но сейчас он меня жутко раздражает. Ками закидывает ногу на мое бедро и проводит рукой по позвоночнику. И это становится последней каплей. Я сам немного в шоке, какие звуки донеслись из моей гортани, что-то среднее между рыком и человеческой речью. Я поднимаю край ее свитера, целуя плоский животик, а она и вовсе избавляется от кофты. Покрываю ее кожу поцелуями, но Ками наклоняется и ее губы находят мои. Я прижимаю ее за талию, закидываю ее вторую ногу на бедро, а она касается губами моей шеи. Моя спина напрягается и решаюсь сделать то, что так давно хотел. Жадно целую ее губы, почти впиваясь в них, и мой язык проскальзывает в ее рот, касаясь ее языка. Мы сливаемся в поцелуе, и из нее вырывается приглушенный стон. Тогда я все прерываю и сплетаю наши руки, опрокидываю Кэм на столешницу, посуда и сыр летят на пол, вино проливается на ее ключицы и грудь, я отшвыриваю бокал, и он разбивается вдребезги, прямо, как мое самообладание. Быстро избавляюсь от своей футболки, джинсов и последнего элемента одежды. Ками уже стянула джинсы и избавилась от нижнего белья. Больше не в силах сдерживать желание, придерживаю ее, как можно крепче обнимаю, провожу ладонью по внутренней части бедра, она выгибается ко мне на встречу, я еще раз смотрю в ее глаза, и будто нахожу ответ на свой немой вопрос. -Ты не уйдешь и не скроешься, - говорю я, и Кэм смеется. Предвигаю ее к себе, и она задерживает дыхание, я останавливаю движение и замираю. Ничего нас теперь не разделяет — мы одно целое. Ками снова впивается пальцами в мои волосы, я восстанавливаю движение, проводя ладонями по ее ребрам, наращиваю темп, дыхание сбивается, и снова мои гортанные непонятные звуки. Настолько меня все переполняет. Ее ногти царапают и царапают мою кожу, и она проводит ладонями по напряженным плечам, а я покусываю ее нежную шею, потому что мне нравится слышать ее сбивчивое дыхание. С моего виска скатывается капелька пота, мы еще держим ритм. Но вскоре отcтраняюсь. Она просто без сил, впрочем, как и я; придерживаю ее за спину, чтобы она не упала, другой рукой подхватываю под коленки, целую в лоб. -Спи, никто на тебя не охотится; ты - моя девочка, - произношу я, увидев, как ее глаза смыкаются, а ресницы щекочут мою кожу. Я касаюсь носом ее волос и нежно вдыхаю этот запах, пусть так будет всегда.End of flashback.
***
Ками стучит в дверь своей квартиры около двух минут, но никто не открывает. Девушка устала после тренировки и почти не чувствует ни рук, ни ног. Она достает телефон из сумки и звонит Тому, но он не отвечает. Набирает номер Риса, но тоже не получает ответа. Осознав, что Джейку звонить бесполезно, что братья бросили ее без ключей, Камилла вздыхает и спускается – вниз. Ей остается лишь прогуливаться по улицам вечернего города.***
Рис касается лбом холодного стекла и прсото не знает, как ему быть дальше. Сказать кому-нибудь или нет? -Вам плохо? - слышит он и отстраняется от стеклянной двери здания. -Нет, все в порядке, - машинально отвечает парень и выдавливает улыбку. Он вздыхает и направляется домой, надеясь, что хотя бы в этом месте все останется по-прежнему, и все будет в относительном порядке.***
-Давай скорее, - поторапливает Том брата, пока тот закрывает квартиру Кэйси. -Что ты нервничаешь? Доказательства при нас, - отзывается Джейк и прячет ключи в карман. Потом оборачивается: -Кому ты звонишь? -Был пропущенный от Ками, но она не отвечает. -Ну в душе, значит; или просто не слышит. Через минуту Том садится за руль, а Джейк кидает на заднее сидение рюкзак и, плюхнувшись на место рядом с водителем, захлопывает дверь. Мэнн продолжает совершать вызов, потом сдается и заводит машину. -Джейк, ты не мог бы применить свои эти программы-шпионы, чтобы узнать, где Камилла? - произносит парень и сам не верит, что просит об этом. -Джи Пи Эс, что ли? - усмехнулся его брат и, достав телефон из кармана, включил его. Только он начал вычислять координаты его сестры, поступили не полученные ранее сообщения от Лекс. Парень сглотнул и продолжил поиск. -Что там? - спросил Том, направляя авто к дому. -Поворачивай, -вздохнул Джейк, и его брат нахмурился, требуя объяснений. И он их получил: -Она в клубе. Я знаю, где это.***
Спустя час.
-Отпусти! Отпусти меня! - донесся крик до Риса, он поспешил в прихожую и лицезрел такую картину: Том затаскивал его сестру за локоть в квартиру, а девушка отпихивала парня. Джейк молча закрывал дверь, кидая рюкзак и сумку на пол. -Не беси меня, -тоже закричал Том, на его лице отражалась злость. -Что происходит? - поинтересовался блондин, прищурив глаза. -Разборки, - поджал губы Джейк. -Воспитание, -огрызнулся Том. -Иди к черту со своим воспитанием, мистер опека! - произнесла Камилла, Том что-то прошипел и начал тащить ее за собой в другую комнату. -Воу, воу, Том, - Джейк обогнал его и начал преграждать путь парню. -Все нормально, Джейк, - решительно сказал парень и прошел дальше. Рис последовал за ними. Скоро они все были в ванной комнате, и Том, остановившись с сестрой возле раковины, вытянул из смесителя шланг, включил холодную воду и обдал ей лицо и голову Ками. Она кричала и била его, но парень не слышал... -Хватит, - Рис выключил воду и зло посмотрел на брата, -Что происходит? - повторил он. Ками прижалась к кафельной стенке и начала смеяться. -А ты посмотри на эту пьянь! - указал Том на девушку, и она засмеялась еще громче. -Ками, успокойся, - начал подходить к ней блондин, но она выставила руку, и Рис замер. -Я давно не была пьяной! - заметила она. -Потому что не по годам, - отозвался Том, закатывая рукава рубашки. -Не по годам, -перекривила его сестра. -Кэм, что было поводом? - спросил Джейк. -О! Что было поводом? А я скажу тебе! В первую очередь ты! Раскисал тут на диване, ничего не мог сделать, когда надо — поговорил со мной! А потом что? Зачем мне Кэм, пусть отвалит? А я отвалила! И ты, - она указала на Риса, -Стал пропадать у друзей, так хоть домой являйся, хотя бы раз в неделю! Парни опешили от порыва их сестры. -И ты, Том, -продолжила она, сверкнув глазами, -Это ты меня пытаешься сделать такой — перфекционисткой, идеалисткой! Я не такая, и, Боже ,ты уже достал со своей защитой. Где эта счастливая семья, о которой ты говоришь? Девушка вскинула руки и опять засмеялась: -И вообще, что с тобой за фигня Том? - она приблизилась к брату, -Твои костюмчики, наглаженные фирменные рубашки, - медленно говорила она, поправляя его воротник, - Все это мишура, так как никого это не интересует! Не интересует то, что ты зубрил право и знаешь, какой залог положено внести за клиента и что сказать обвинителю, чтобы он не смог ответить, не интересует твоя машина, квартира, деньги, потому что ты такой скучный! Я понимаю выбор Лекс... Том прислонил ее к стене и оскалился, затем он занес руку и ударил кафель около девушки... Он запустил руки в волосы и, выдохнув, обратился к брату: -Рис, сделай что-нибудь! Пока блондин усмирял сестру, что ему никак не удавалось, Том сказал Джейку: -Завтра же поедет к Крису: Лекс помог, значит, и ей должен! -Лекс что? – переключил внимание парень. -Да, после того, как она пришла ко мне, мы решили, что следует повторить сеансы психотерапии, и, как оказалось, не зря, она все помнит теперь. Джейк повернул голову на брата, потом снова посмотрел на сестру, подошел к ней и сказал: -Кэм, что ты творишь? Зачем? - он слегка потряс ее за плечи. Глаза девушки, будто остекленели, и, когда Джейк просто сжимал ее плечи, она ответила: -Я устала жить порывами. -Ками, ты ведь знаешь, что у тебя есть мы! Прости, что не уделял внимание! Я признаю, что по природе потребитель, но вот такой я засранец, братьев не выбирают, — сказал Джейк. -Ну а если таким братьям без меня хорошо, то мне без них чудесно и прекрасно! - выдавила Кэм. Том выругался и вышел из ванной. -Что же ты нам не рассказываешь? - спросил Рис, сложив руки на груди. Блондинка повернула голову и ответила: -Потому что такое и так не проморгаешь!